Che bello

Наступили предновогодние дни. Ну, как предновогодние — вообще-то, шла только середина декабря. Однако, несмотря на это, даже в вечно мрачном и угрюмом Лондоне совсем скоро начала царить самая что ни на есть новогодняя атмосфера. Жители бегали и суетились, вовсю готовясь к этому замечательному празднику. Их дома уже были украшены как и остролистом, так и разноцветной мягкой мишурой, а некоторые обходились и обычными свечами. Повсюду витал запах мандаринов и всякой новогодней выпечки. В общем, Лондон преобразился из серого и пугающего в очень даже милый и дружелюбный город. Лишь временно, к сожалению. *** Уилл и Роберт тоже были в предвкушении Нового года и ждали его с большим нетерпением. На окнах их дома были наклеены чудесные снежинки с самыми замысловатыми узорами, сделанные из бумажных салфеток. Эта идея, кстати, принадлежала Цеппели. На милой невысокой елке, что стояла у них в гостиной, висели небольшие елочные игрушки в виде самых разнообразных сладостей, которые так любит Спидвагон, и которые из-за этого, к слову, лучше стоило бы спрятать от него подальше. Сейчас был вечер, где-то часов семь, на улице стояла почти что полная тьма, и лишь фонари освещали путь своим золотым светом. Также шел небольшими хлопьями белый снежок, собираясь в высокие сугробы. Наши любовники просто сидели у себя дома после небольшой прогулки, занимались каждый своим. Уилл был в гостиной, сидел на диване с босыми ногами в вязаном голубом свитере с белыми ромбиками, читал книгу и пил горячий чай с имбирем. Роберт просто сидел рядом, словно бы о чем-то задумавшись, и иногда поглядывал на любовника краем глаза. Хотя, как иногда… Часто. Можно даже сказать, не отрывал от него глаз. Рассматривал его задумчивое, сосредоточенное лицо, по которому было понятно, КАК сильно он погружен в чтиво. Вечно слегка прикрытые пронзительные голубые глаза не отрывали своего взгляда от самой книги, и лишь изредка Цеппели не глядя делал небольшой глоточек своего чая. Конечно, Уилл всегда необычайно красив, однако его сосредоточенное выражение лица еще больше придавало ему красоты и изящности, а также… загадочности? А еще Спидвагон, почти сам того не осознавая и не контролируя, рассматривал пальцы Цеппели, которыми он в данный момент так ловко обхватывал книгу и фарфоровую чашку с чаем. Длинные и тонкие, слегка бледноватые, но такие красивые и прекрасные, со слегка островатыми аккуратными ноготками. Прекрасные пальцы. Блондин и не заметил, как весь залился краской, когда вспомнил, как этими самыми пальцами барон ласкает его в постели. Как нежно он двигает ими по всей площади, приятно касаясь всех самых чувствительных точек, тем самым заставляя таять от удовольствия. Как этими островатыми ноготками он скользит верх-вниз по бокам Роберта, чем вынуждает его несдержанно смеяться, когда хочет развеселить. И даже просто, как эти пальцы ласково перебирают его волосы, делая до невообразимости приятный массаж головы, доставляя удовольствие как и самому Спидвагону, так и Цеппели. А еще, что невозможно не заметить… у барона очень красивые ступни. Тоже заметно бледные, но до безумия изящной формы, худые, с ровными изгибами, и очень чистые. А какая у них нежная чувствительная кожа!.. Замечтавшись, Роберт и не заметил, как вдруг взял левую ногу итальянца и аккуратно переместил к себе на колени, заинтересованно разглядывая ступню, как впервые. — Preferito, что это ты делаешь?.. — неуверенно поинтересовался Уилл, вынужденно отвлекаясь от чтения и смотря на своего любовника, но не сопротивляясь его действиям. — Ничего, — коротко и тихо произнес по-прежнему задумавшийся Спидвагон, осторожно отогнул пальцы Цеппели и пару секунд легонько помассировал кожу на середине ступни. И в правду, такая же нежная, как и всегда. Роберт буквально мог чувствовать, как приятное тепло возникает в кончиках его пальцев и медленно распространяется по всему телу. Интересно, а что в этот момент почувствовал сам Уилл? — Спидвагон, перестань, мне щекотно, — все так же спокойно, но еще неуверенно попросил Цеппели, отдергивая ногу, но делая это не слишком резко, а почти плавно. Что это значит? А может, ему понравилось? — Простите, — нерешительно попросил прощения британец, отпуская чужую ногу, но при этом с огромной неохотой отводя от нее взгляд, — не поймите меня неправильно, но… у Вас просто такие красивые ножки. Я никогда раньше не замечал этого. — О, вот как? — Уилл улыбнулся и глянул в глаза блондина с явным интересом, — grazie тебе за такой комплимент, но как по мне, ноги как ноги, и ничего такого необычного в них нет. — О, Вы ошибаетесь! — возразил Спидвагон с энтузиазмом, смотря то барону в глаза, то на его ноги, — у Вас очень красивые ноги, просто Вы сами этого не видите. Я… не знаю, как их описать, просто скажу, что очень люблю их разглядывать. Они… они такой красивой формы, просто идеальной. А Ваши бледные худые пальчики, они такие милые! Я бы их… Почему-то не договорив, Роберт вдруг резко умолк, покраснел по новой и отвел взгляд куда-то в сторону елки. Его охватило странное волнение, у него возникло ощущение, что он сказал что-то лишнее. — О, вот как? — повторил Цеппели, вновь улыбнувшись, при этом догадываясь, о чем блондин не договорил, — мне очень приятно такое слышать. После таких слов он свесил левую ногу с дивана и нежно коснулся ею ноги Спидвагона, будто бы на что-то намекая. Несмотря на то, что нога того была укутана в пушистый носок, он мог отчетливо чувствовать, как пальцы брюнета нежно или даже флиртующе ее пощекотали. — Мне правда очень приятно, — повторился Уилл, продолжая улыбаться, с интересом наблюдая, как щеки блондина покрываются неярким румянцем, и как он теряется во взгляде от смущения, не зная, куда смотреть, — Господи, Спидвагон, какой же ты милаш. Не успел смущенный Роберт ничего ответить на это, как его нежно поцеловали в покрасневшую щеку, которая в ту же секунду из-за этого запылала только больше. На его плечо мягко и непринужденно легла ладонь барона — книгу и чашку с чаем он отложил в сторону. — Ха-х… — Спидвагон нешироко улыбнулся и краем глаза посмотрел на ладонь Цеппели на своем плече, рассматривая длинные худые пальцы, которыми все не мог налюбоваться, — ммм… А еще… у Вас руки красивые очень. — Grazie, солнышко мое лесное, — умиленно отозвался итальянец, одной рукой обнимая любовника вокруг шеи, а в другую беря чашку с недопитым чаем, и сделал еще один глоток. Роберт продолжал мяться и смущаться, он сам не понимал, чего хочет. В горле почему-то встал небольшой ком. — М-м-мистер Цеппели, а можно я… — тут он как можно аккуратнее взял в свою широкую дрожащую ладонь тонкую и теплую ладонь Уилла, поднес немного поближе и просто посмотрел сначала на нее, а потом на ее владельца. — Поцелуешь ее? — непринужденно осведомился Цеппели, погладив кончиками пальцев место между щекой и шеей, отчего Спидвагон почувствовал, как в животе у него порхает стайка бабочек, а уши нещадно краснеют, как и щеки. — Д-да… — почти неслышно промямлил он, в очередной раз отводя взгляд, — можно, пожалуйста?.. — Конечно, давай, — барон, конечно же, был только за. Не верящий своему счастью и по-прежнему немного смущенный Спидвагон плавно поднес ладонь Цеппели к губам и начал покрывать ее частыми и быстрыми, но невероятно нежными и любящими поцелуями. Его сердце внезапно начало стучать намного чаще. Он тщательно целовал сами пальцы, каждый по отдельности, их кончики и подушечки, а потом перешел к самой ладони, целуя ее уже медленно, чтобы растянуть удовольствие как и для себя, так и для брюнета. Бабочки в животе начали порхать куда активнее, приятная сладость поселилась в груди. Когда Спидвагон принялся целовать тыльную сторону ладони Цеппели, такую мягкую и прекрасную, тот нежно погладил его щеку этой же рукой. Блондин неловко улыбнулся и с безумной неохотой отстранил руку барона от лица. Он был бы рад еще ее поласкать, но слишком уж сильно привлекали его внимание босые ноги Цеппели. «Может, попросить у него разрешения поласкать и их? А вдруг, неправильно поймет? Черт, никак не могу собраться… — судорожно думал мужчина, которому было малость стыдно думать о таких вещах. С одной стороны, ничего стыдного вроде нет, но Спидвагону почему-то все равно неловко. Может, он боится, что Цеппели не разрешит ему этого сделать? — ладно, не буду рисковать…» Как вдруг ему в голову пришла еще одна очень интересная мысль. Почему-то до этого момента он никогда об этом не думал. Сердце словно бы пропустило один удар от волнения, а жар в груди увеличился. А что, если… — Это самое… Мистер Ц-Цеппели, — вновь обратился Спидвагон к барону, чувствуя, как у него едва ли не пересыхает в горле от столь сильного переживания. — Да, детка? — мягко ответил тот, прижимаясь к нему. — А м-можно я… Ну… — Роберт покраснел еще гуще, не зная, как поосторожней сказать о том, что он хочет прямо сейчас, — как Вам сказать… Я… — Ну же? — все так же мягко и аккуратно поинтересовался Цеппели, делая еще один незначительный глоток, но при этом не сводя глаз с любовника. — М-м-можно я… Ладно, МОЖНО Я СДЕЛАЮ ВАМ МАНИКЮР С ПЕДИКЮРОМ??? — Спидвагон наконец-то прекратил мямлить и выпалил последнюю фразу буквально на одном дыхании, после чего начал нетерпеливо ожидать реакции. Хоть ему теперь и стало очень неловко, но хотя бы он почувствовал небольшое облегчение от того, что наконец-то решился об этом попросить. Брови итальянца на пару секунд поползли вверх, а взгляд стал почти недоумевающим — понятно дело, он не ожидал такой просьбы. Но в целом, его лицо осталось спокойным, а постепенно и брови опустились. Оставалось ждать, что же он скажет. — А, маникюр с педикюром… — сосредоточенно и, надо сказать, заинтересованно повторил голубоглазый, задумчиво рассматривая имбирный чай в фарфоровой чашке, — конечно, я не против. — П-правда?.. — блондин почувствовал, как его сердцебиение успокаивается. Удивление накрыло с головой, постепенно заменившись ликованием и радостью. — Si, а ты что думал? — хитро улыбнулся Цеппели, отстраняясь от Спидвагона и вновь перемещаясь на диван с ногами. — Да я, э-э… Простите, я просто не был уверен в том, что Вы согласитесь, — сероглазый почувствовал просто необычайное счастье и еще большее облегчение. Боже, какая радость, что Уилл согласился на это! Теперь его прекрасные руки и ноги станут еще красивее и изящнее! — Хорошее предложение, конечно, — продолжал тот все с той же хитрой улыбкой, допивая свой имбирный чай, при этом опять беря книгу в руки, — только вот у тебя есть лак для ногтей? М? — Я, э-э… Я хотел быстренько сходить и купить его, — неловко сообщил британец, после чего на малость дрожащих от волнения ногах стал подниматься с дивана, — Вы же… Вы же можете подождать немного?.. — А, вот как… Конечно, могу, — Цеппели плавно согнул ноги в коленях и почти игриво пошевелил пальцами на ногах, словно бы дразнил Спидвагона. — Ох, спасибо. Тогда… тогда, думаю, мне бы надо поторопиться, покуда магазин не закрылся, — сероглазый не на шутку заторопился и вновь заволновался. Он боялся, что магазин косметики действительно закроется раньше, чем он успеет купить лак. А до завтра терпеть ой как не хотелось. Спидвагон был для этого не в силах. Не в силах был ждать. — Тогда давай я дам тебе денюжку, и кстати, какого цвета купишь лак или лаки? — полюбопытствовал Цеппели, тоже вставая с дивана, вдел свои ноги в свои тапочки в виде лис и подошел к серванту, чтобы взять деньги. — А Вам какого угодно? — ласково спросил Роберт, наблюдая за его действиями — Ой, я даже не знаю… Давай, какой ты сам хочешь, такой и бери, — мужчина нежно улыбнулся и подал любовнику нужное количество денег, — думаю, должно хватить. Ну, в зависимости от того, сколько купишь. На три штуки точно хватит. — Спасибо… — Спидвагон принял из руки Цеппели несколько купюр и положил их в кошелек, уже думая над тем, каких бы цветов купить лаки для ногтей, какие из них идеально будут смотреться на руках барона. И его ногах тоже. *** В магазине Роберт хоть и поначалу чувствовал себя немного неловко под женскими взглядами, обладательницы которых явно не понимали, что мужчина забыл в магазине женской косметики, но постепенно перестал обращать внимание. А потом даже наоборот почувствовал себя лучше от осознания того, что они покупают себе лак и другую косметику самолично, а он сам сюда отправился, чтобы сделать подарок своей второй половинке. До закрытия, оказывается, еще было где-то минут 40, поэтому Спидвагон решил поторопиться. Он начал думать, какой цвет лака лучше всего подойдет для рук и ног Цеппели, какой будет смотреться на них просто непередаваемо красиво. Чтобы прямо еще больше нельзя было оторвать взгляда, чем есть сейчас. Немного подумав, блондин понял, что, раз близится Новый год, то и маникюр с педикюром должны быть новогодними. «Так, а Новый год — это у нас… елка, снег, подарки, мандарины… Что еще?» — Спидвагону, как назло, ничего не могло прийти в голову, он и не знал, какой лак идеально подойдет для Уилла, и которому он сам обрадуется. Сероглазый подумал еще немного и представил пальцы своего любовника со следующим маникюром на ногтях — красные и с белыми снежинками. О, точно! Как же он сразу не додумался! Да они же просто прекрасно подойдут барону! Они такие милые и изящные… Как и он сам, и как и его пальцы. Да и сочетание цветов как нельзя лучше описывает его характер — с одной стороны, очень уверенный в себе, пылкий и дерзкий, что выражается красным цветом, а с другой — ласковый и нежный, что становится понятно благодаря белому. Великолепное сочетание цветов, ну разве может быть лучше? Роберт уверенно понес на кассу два лака — ярко-красный и белоснежно-белый, уже представляя, как через несколько минут сделает своему любовнику милый и пусть и небольшой, но такой приятный сюрприз. *** Вот наконец Роберт и вернулся домой. Он позвонил в дверь, при этом пряча лаки для ногтей за спиной, чтобы Уилл не увидел их раньше времени. — Солнышко, это ты? — аккуратно задался тот. — Да-да, это я, — бодро ответил Спидвагон и улыбнулся, пока Цеппели впускал его внутрь квартиры. — Ну-с, показывай, что купил? — тот улыбнулся в ответ, а глаза его заблестели любопытством. — Это будет сюрприз для Вас, так что пока не скажу, — блондин продолжал улыбаться и подмигнул. — Ах, вот как… — чуть менее веселее продолжил барон, на пару-тройку секунд опуская взгляд в пол, — хорошо, как скажешь. Как дошел хоть? Не замерз? Дай я отряхну тебя от снега, повернись ко мне спиной. Спидвагон хоть и не замерз почти, но правда был весь в снегу, как снеговик — на улице шел небольшой снегопад, и небольшие снежинки прилипли к его куртке и застряли у него в его длинных волосах. Он повернулся к Цеппели спиной, чтобы тот его отряхнул, как вдруг тот попытался выхватить у любовника из рук два лака. Британец еле успел прижать их к груди, чтобы их не выхватили. — Эй-эй! — предупреждающе воскликнул он, пока Уилл, хихикая, отряхивал снег с его спины, — вот хитрюга же, а! — Ладно, прости, я пошутил, честно не буду пока смотреть, какие ты лаки купил, — улыбнулся тот, снимая с шеи блондина фиолетовый вязаный шарф, который когда-то сам ему и связал и подарил на День рождения, — давай я тебе чаю горячего заварю, согреешься хоть. — Хорошо… А потом сразу же буду делать Вам маникюр с педикюром без лишних вопросов, — уверенно, но в то же время тихо сообщил блондин, разуваясь, — так что готовьтесь. — Как скажешь, — Цеппели шутливо потрепал Спидвагона по щеке и убежал н кухню, заварить ему чая. Сероглазый устало выдохнул, расслабляясь от приятного домашнего тепла, которое после прошедшего декабрьского холодка ощущалось особенно приятно. На самом деле, он по-прежнему немного волновался, ведь ему предстояло сделать маникюр и педикюр своему любовнику. Скорее всего, это будет очень сложно, учитывая то, что Спидвагон никогда этим не занимался. Это и объясняло его волнение. Быстренько вымыв руки с мылом, мужчина уверенно направился на кухню, где его ждала чашечка горячего чайку с ромашкой и довольный улыбающийся итальянец. Роберт молча улыбнулся в ответ, сел на табурет и сделал глоток. Расслабляет и успокаивает, а еще очень приятно пахнет. — Ну, пей давай, а потом пойдем в гостиную, — ласково произнес Цеппели, поглаживая Спидвагона по плечу, укрытому колючим синим свитером. — А Вам самому не холодно, кстати?.. — вдруг решил спросить тот, опять бросая взгляд на босые ступни барона под столом, прикрытые лишь тапочками-лисами. — Вовсе нет, — улыбнулся голубоглазый, вставая со стула и прижимаясь к любовнику со спины, — ну как, согрелся? — нежно прошептал он прямо на ухо блондина, тут же начавшее нещадно пылать от такого. — В-вроде, да, — подтвердил Спидвагон, чувствуя опять то самое горячее тепло по всему телу, особенно сильно ощущающееся на лице, в животе и груди, и отпил еще немного чая с ромашкой. — А тебе не жарко в этом свитере, дорогуша? — вдруг поинтересовался Цеппели, обнимая чужую грудь сзади и залезая ладонью под свитер, ласково поглаживая крепкий живот, а мочку уху аккуратно прикусил и слегка оттянул вниз, что явно было намеком. — Я не буду его снимать, — как можно тверже заявил Спидвагон, пытаясь сделать вид, что не понял намеков, стараясь сохранять спокойствие, но его ухо прикусывали слишком нежно и приятно, аж постанывать хотелось, от чего он почти не мог сдерживаться, — мх… и н-нет, не жарко. И вообще, я чай допил, пошлите в гостиную, — добавил он, понимая, что нужно как можно быстрее сменить тему разговора, а то такими темпами они займутся точно не тем, чем планировали изначально. — Прости, — тихо попросил прощения барон, оставляя любовника в покое и отстраняясь от него, наблюдая, как он встает со стула, — просто ты такой… мх, неважно. Хорошо, пойдем. Они оба ушли в гостиную и постепенно забыли о том, что произошло на кухне. — Ложитесь на диван и закройте глаза, — произнес Спидвагон, сам садясь на диван, — т-то есть, садитесь, — добавил он, не понимая, почему вдруг оговорился. Уилл почему-то хитро сощурился, подошел к дивану и уселся на него, а потом протянул к любовнику обе руки, заметно расставляя пальцы. Его глаза закрылись. — Только не подглядывайте, — попросил Роберт, нежно беря правую бледную ладонь в свою, и достал из карманов штанов два лака. — Обещаю, не буду, — спокойно ответил барон, который действительно решил не подглядывать — ему было очень интересно, какой маникюр с педикюром сделает ему блондин, какие цвета там будут или даже какие узоры. — Спасибо, — Спидвагон неловко улыбнулся и подтянул ладонь Цеппели к себе еще поближе, белый лак поставил на небольшой круглый столик около дивана, а красный начал открывать. Через пару секунд в комнате начало пахнуть лаком для ногтей. Запах был резкий и немного неприятный, но оба почти не обращали на него внимания — оба были сосредоточены на происходящем процессе. Цеппели — на касаниях кисточки и то, как приятно ложится лак на его ногти, а Спидвагон — на самой работе. На самом деле, столь тонкая работа была не для него, но он все равно прилагал все усилия, чтобы всё вышло красиво и понравилось им обоим. Он даже своим рукам не позволял дрожать, чтобы ничего случайно не смазать, но не мог это контролировать. Они предательски дрожали и даже потели от столь сильного волнения, из-за чего один раз Роберт все-таки совершил неудачный штришок кистью, попав на кутикулу, если не на сам палец. К счастью, потом все устаканилось, британец невесть каким образом смог себя успокоить, и маникюр стал приобретать куда более аккуратные черты, не смазанные и не кривые. Время пролетело слишком быстро, и вот все ногти пальцев на руках Цеппели были покрыты ярким красным быстросохнущим лаком. Спидвагон сосредоточенно выдохнул и потянулся за белым, перед этим закрыв красный. — Мальчик мой, ты уже закончил? — вдруг поинтересовался брюнет, заметивший, что его любовник остановился. — Нет еще, сейчас еще кое-что добавлю, — возразил блондин, открывая и белый лак, — но если Ваши глаза устали, можете куда-нибудь в сторону их отвести и открыть на некоторое время, — он улыбнулся, пусть и понимал, что Цеппели этого не увидел. — Ох, grazie, но я пожалуй воздержусь, — тот тоже слегка улыбнулся, хоть и действительно не видел улыбки Роберта. — Хорошо, как хотите… Ох, как же этот запах раздражает, — немного недовольно заметил Спидвагон и тут же задумался, а не зря ли он нажаловался, — ох… Простите, что я жалуюсь и ною, пожалуйста. — Ой, да ничего страшного, что ты, — голос того внезапно приобрел немного хитрый оттенок, — но, когда закончишь, так уж и быть, перекочуем в спаленку, чтобы ты не дышал этой химией. «В спальню?! — британец резко засмущался, — он что, намекает на что-то? Да еще и таким хитрым голосом… Ладно, не буду у него уточнять». Он решил промолчать на это и молча начал покрывать ногти барона белыми узорами в виде снежинок. Тут надо было действовать в разы аккуратнее, чем с красным лаком. Спидвагон неслышно сглотнул, не зная, как и описать свое волнение простыми словами. Он позабыл даже о неприятном запахе лака. Он пытался максимально сосредоточиться на работе, при этом стараясь внушить самому себе, что, если он не будет волноваться, то все сложится отлично. Вот прошло секунд пять — и в уголке ногтя красовалась маленькая аккуратная снежинка из четырех тонких линий. Настолько тонких, насколько Роберт мог сделать. Спидвагон осмотрел ее со всех сторон — ну вроде, ничего. Не смазана, да и размера не слишком большого. Это придало ему решимости, и он нарисовал две такие же снежинки в двух местах — напротив первой, около противолежащего края ногтя, и над кутикулой. Или… под кутикулой? В зависимости от ракурса, в общем. Что ж. Первая «партия» очень даже неплоха. Мужчина с гордостью оглядел результаты своей работы, но расслабляться не собирался, ему нужно было разрисовать еще 9 ногтей. И это еще только руки. В очередной раз выдохнув, пытаясь таким образом сосредоточиться, блондин принялся за все остальные ногти, изображая на них узоры, идентичные первому. Все это происходило без лишних слов. Уилл внимательно вслушивался в тихое сосредоточенное дыхание любовника, наслаждаясь осознанием того, как же он погружен в работу. Он не старался лишний раз не шевелиться, чтобы случайно не толкнуть и не отвлечь сероглазого. Тепло его сильных рук до невозможности приятно грело кожу, из-за чего Цеппели то ли тянуло в сон, то ли… потихоньку заводило? Прошло совсем немного времени, и Спидвагон закончил делать Цеппели маникюр. — Теперь лягте поудобнее, и я Ваши ноги себе на колени перемещу. — Хорошо, — мягко произнес мужчина, принимая лежачее положение, и уверенно положил на широкие колени Спидвагона свои худые бледные ступни. — Теперь не дергайтесь, — попросил тот, вновь беря красный лак в руки и вынимая из него крышку-кисточку. — Постараюсь, — тут голубоглазый, явно перегибая палку, приподнял левую ногу и пальцами на ней нежно пощекотал шею и подбородок Спидвагона. — Давайте не отвлекайте меня, — попросил тот строго и на удивление спокойно, хотя его лицо буквально начало пылать от такого, а живот немного свело. Он не совсем понимал цель данного действия, вернее, понимал, но надеялся при этом, что ошибается. — Прости, — ласково ответил барон, ехидно улыбаясь, и вернул ногу в изначальное положение. Между ними опять повисла тишина. Дрожащими руками Роберт взял ступню Уилла в свою руку и немного приподнял, опять начиная ей любоваться. Черт, ну какая же она красивая. Глаз просто невозможно отвести. «Ладно, сосредоточься и не отвлекайся», — попытался внушить британец сам себе, начиная покрывать красным лаком ногти на чужих ногах. Поскольку он уже делал это с руками, это не вызывало у него волнение. Волновался он, однако, из-за другого. А именно — из-за того, что, слишком пристально разглядывая ноги брюнета, начинал чувствовать странноватое тепло в животе, а во рту у него стала образовываться слюна. Неужто… Это возбуждение? Только этого не хватало! Пару раз вдохнув и выдохнув, опять же пытаясь сосредоточиться и успокоиться, сероглазый вернулся к работе. Раскрашивая чужие ноготки, он пытался думать о процессе педикюра, а не о самих пальцах барона и его шикарных ступнях. «Держи себя в руках, Роберт», — уговаривал он себя, при этом его руки опять начали дрожать и потеть, а тепло в животе усиливалось. Он зажмурился на мгновение и помотал головой, стараясь выбросить неприличные мысли из головы. Когда все ногти на ногах стали покрыты красным лаком, Спидвагон внимательно их оглядел. На удивление, и в этот раз все прошло хорошо, он вроде бы даже ни разу ничего не смазал и не испортил. Удивительно. Но оставалось покрыть ногти Цеппели еще и белым лаком. — Осталось еще совсем немного, и сможете открыть глаза, — пообещал мужчина, посматривая на Уилла краем глаза, беря белый лак в руку, — надеюсь, Вы еще не уснули и не уснете. — Не волнуйся, не усну, солнышко, — ласково улыбнулся Цеппели, которому уже не терпелось увидеть, как же именно Спидвагон раскрасил его ногти. Но надо было терпеть, и он по-прежнему держал глаза закрытыми. Роберт улыбнулся тоже и наконец-то приступил к последней части. От столь пристального разглядывания чужих бледных пальцев он вновь начал возбуждаться. Так, стоп, возбуждаться?! «Нет-нет, это никакое не возбуждение, а обычное волнение!» — Спидвагон не знал, как ему себя успокоить, и пытался максимально сосредоточиться на работе, при этом не отвлекаясь на то, что его возбу… вернее, волнует. В этот раз было не совсем понятно, сколько прошло времени. То ли оно пронеслось со скоростью молнии, то ли наоборот, тянулось подобно меду. Спидвагон сам не понял. Но его радовало то, что он наконец-то сделал Цеппели и педикюр, и теперь может так пристально не разглядывать его прекрасные пальцы. — Я закончил, — начал он и опять выдохнул, только теперь уже от облегчения, — открывайте глаза. Барон открыл глаза и первым делом посмотрел на своего любовника, всего красного, как рак, а потом и на свои руки. Роберт начал внимательно наблюдать на реакцией. Глаза брюнета раскрылись чуть шире, а губы слегка приоткрылись, будто бы он захотел что-то сказать. Он заинтересованно покрутил свою же ладонь перед глаза, рассматривая маникюр со всех сторон. — Спидвагон, это просто прекрасно, — наконец заговорил он, и голос его был невероятно счастливым и восторженным. Блондин пару секунд сидел и как будто бы не мог поверить своим ушам. — В-Вам… Правда нравится?.. — спросил он неверящим голосом, чувствуя, как краснеет еще гуще, только теперь уже от небольшого смущения. — У меня просто и слов нет, это так красиво, я серьезно, — Цеппели действительно говорил серьезно. Никто никогда не делал ему маникюр, и он не представлял себе, насколько это красиво. Даже если маникюр легкий. А если тебе делал его твой любимый человек, то он становится еще красивее. — С-спасибо… — Спидвагон отвел взгляд, мысленно радуясь тому, что Уиллу понравилось. Этот восторг в его глазах, за ним просто непередаваемо приятно наблюдать. А его счастливая улыбка, какая же она милая, — Вы еще ноги не видели. Голубоглазый молча глянул на свои ступни на чужих коленях. Он немного пошевелил пальцами, при этом делая задумчивое лицо. — Che bello, — заметил он по-итальянски, тепло улыбаясь, и прижался к любовнику, обняв вокруг шеи. — Ч-что? — переспросил Спидвагон почему-то дрогнувшим голосом, сам рассматривая чужие ноги. — Я сказал: «Как красиво», — Цеппели чмокнул блондина в щечку, слегка щекотнув ее своими тонкими усами. — Еще раз спасибо, — повторился тот, покрываясь румянцем еще гуще, — я рад, что Вам нравится. И… Надо сказать, Вам очень идет. Еще красивее, чем я представлял у себя в голове! — Ты такой молодец, булочка моя британская, — нежно прошептал барон, обнимая собеседника еще крепче, целуя уже его шею, с удовольствием наблюдая за тем, как он все краснеет и краснеет, — ты так мило краснеешь… Может, хочешь немного поласкать мои ножки? — Что? — Спидвагон был немного в шоке. Нет, конечно, он был не против этого, только за, да он этого весь вечер хотел, но он просто не ожидал того, что Цеппели сам это предложит. В его груди приятно зажгло, как и в животе, а руки вновь вспотели. — Я знаю, хочешь, — брюнет улегся поудобнее и вновь приподнял ноги, — ну же, не стесняйся. Я жду, — заявил он притворно строгим голосом. Роберт и не знал, что ответить на это. Он дико волновался, да к тому же в разы сильнее, чем тогда, когда просто делал маникюр с педикюром. Уилл разрешил ему поласкать его ступни! Это же просто… просто великолепно! Такую возможность нельзя упускать. Сглотнув от волнения, Спидвагон нежно взял ступню Цеппели в свою дрожащую руку и молча приподнес к лицу. Подумав, с чего начать, он влажно поцеловал кожу на серединке, а потом и чуть повыше, заставив любовника не сильно вздрогнуть. — Простите, Вам неприятно? — обеспокоенно спросил блондин, чувствуя, как его сердце бьется где-то в животе, а щеки продолжают гореть адским пламенем. — Ох, да нет… Все хорошо, просто немного щекотно. Продолжай, солнышко, — итальянец мило улыбнулся, смотря на Роберта снизу вверх, и тот продолжил. Его дрожащие бледные губы коснулись места чуть выше пятки и так же влажно ее поцеловали. Немного успокоившись, мужчина прижал ступню барона к лицу чуть ближе и еще раз поцеловал серединку и чуть повыше. — Ах… — Уилл издал звук, напоминающий… стон? Спидвагон почувствовал, как в его ушах словно бы образовывается что-то сладкое от этого не менее сладкого стона. Сглотнув еще раз, он поднес к лицу другую ступню Цеппели и начал проделывать все предыдущие ласки и с ней, а потом начал менять их местами, чтобы не обделять ни левую, ни правую. Брюнет продолжал сладко постанывать от удовольствия. «Как же прекрасно он постанывает, черт, кажется, я возбуждаюсь…» — мысленно решил сероглазый, решив подключить к процессу и язык, нежно водя им везде, до куда только мог дотянуться — по пяткам и чуть выше, по всей длине, по самому контуру ступней и по нежному местечку под пальцами. Приятное тепло охватило все тело, и теперь блондин не мог отрицать того, что постепенно возбуждается По барону было видно, что он наслаждается процессом. Его глаза вновь закрылись, дыхание немного сбилось, щеки мило порозовели, а сам он время от времени продолжал блаженно постанывать, лаская слух любовнику. Лишь изредка он мог немного вздрогнуть или подскочить, или даже издать смешок, когда язык Спидвагона проходился по слишком щекотливым местам. — Солнышко, т-ты просто великолепен, — довольно прошептал он, не открывая глаз. Решив сделать барону еще приятнее, изрядко заведенный Спидвагон решился на следующее: прижал чужую ступню к лицу максимально близко и аккуратно взял в рот худые бледные пальчики с чудесным педикюром, нежно их покусывая, посасывая и облизывая, особое внимание уделяя пространству между ними. Цеппели распахнул глаза и звонко рассмеялся. — Спидвагон… А-ХА-ХА-ХА-ХА-ХА, Спидвагон, умоляю, прекрати, это слишком! — взмолился он, пытаясь отдернуть свои ноги. Роберт нехотя отпустил чужую ступню, позволив их обладателю прижать их к себе, и шумно выдохнул, чувствуя, что очень возбужден. Нет, даже не просто очень, а ОЧЕНЬ. Большими буквами. — Прошу прощения, — неловко извинился он, ерзая на одном месте от возбуждения. — Уф… Ничего, все хорошо, пупсик, — отдышавшись, мужчина мягко улыбнулся и вдруг залез на чужие колени, а шею вновь обвил руками, — может, моя британская булочка хочет пойти в спальню? — уже почти похотливо прошептал он, вкрадчиво проведя языком за мочкой уха, при этом уже нетерпеливо трясь попой о его колени. — С удовольствием, — Спидвагон встал с дивана и с Цеппели на руках уверенно направился в спальню, до сих пор чувствуя абсолютное счастье от того, что сделал ему подарок в виде маникюра и педикюра. И никакого волнения он больше не испытывал.