танцуй, полумесяц.

кости хрустят под пальцами, на острых костяшках остается мягкость кожи, что стирается о чистую силу пустой жестокости. в глазах прячется страх подкравшегося поражения, но пред слепотой луны восстает сияние солнца, что нимбом подсвечивает лик, спрятанный за стеклами очков, пред толпой пораженной страхом. сияние кружится рядом, и тень огромной звезды давит прессом с небес, пробивая плотность атмосферы. пустые глаза смертников слепит солнце, что лучом ударяет по неприкрытым головам, рассекая кожу и мясо. погруженный во тьму небесный шар пригнулся к земле, разбивая кости в крошку, пытаясь разжечь искры своего огня сквозь нескончаемое трение разломанных конечностей, но багровая темнота лишь сильнее окутывает, опуская остатки отражения пожара солнца в само остывшее ядро. звезда блуждает рядом, освещая неприступный камень, что не расколет ни один удар. лучи щекочут заплаканные лица, тянутся под ноги силы темного тела, что падает на них, в тепле продолжая бороться за свой свет. солнце возвышается, ограждая свое дорогое дитя от угрозы опасности бесконтрольных небесных титанов, бегущих сквозь ряды земной пыли, трескающейся под их помощью. "— танцуй, моя радость, танцуй." ран одобрительно улыбается, заслышав тихий хруст. риндо, повалив одного из противников, сломал ему ногу. сквозь ряды черных комбинезонов настырный удар приблизился к младшему хайтани. ран тут же поменялся в лице. хлесткий удар скрылся в общем шуме, но в глазах риндо он отпечатался четко, как и все подобные случаи. вновь брат спас его. с большим рвением риндо ринулся в бой, ран держался рядом, старательно следя за каждым шагом окружающих безликих теней, пытаясь защитить свой уголок тьмы в ослепительном свете, что бесконечно сочился в глаза. "— танцуй, полумесяц, танцуй." солнце бесконечно близко, окуная каждую пылинку в свое безграничное сияние. на фоне абсолютного света мрачная темнота выглядит чем-то ниспосланным высшими силами. круги вокруг орбиты и соприкосновение с холодом земли, причудливый танец пустой темноты, что уже давно захлебнулась в необъятном ничего внутри. "— и пусть наш век будет очень коротким, танцуй, я прошу тебя, без остановки." удар раздается словно колокол. ран оборачивается, отрицая то, что он ещё не увидел, но боялся представить. сквозь черные комбинезоны и белые сапоги виднелись светлые волосы, упавшие на лицо. риндо неподвижно лежал на земле в следах собственной крови. хлыстом приходится телескопка по затылку, что-то трескается. может, это нервы рана, а может череп какого-то парня. старший хайтани подумает об этом когда-нибудь никогда, потому что его голова — не помойка для подобного мусора, а ещё потому, что слишком много места в ней занимает риндо, лежащий на холодном, мокром асфальте с окровавленным лицом. сквозь блеск дождя пробивается слабый голос. ран придерживает брата под руку, оглядываясь вокруг, вытягивая его из разгара боя. " — уводя за собой в темноту. веселись, но не плачь. умоляю, ведь слезы тебе не к лицу." сквозь разлетающуюся пыль солнце проносит свою тьму, сжигая пролетающие мимо пылинки. лучи стрелами летят в созвездия, врезаясь в мистические связи звезд, разрывая их гневом и страхом. на темноте лика луны трещины, утекающие вглубь болью и горечью. солнце горячее, чем само ядро, прижимается к страданиям своей дорогой темноты, не позволяя слезам пустого святилы падать на горящую землю. свет мягко гладит раны, сиянием снимая боль и заливая беспокойство своей силой.