Показалось

– Мы сидим тут уже три часа! Маркус открывает глаза и недоуменно озирается. Вокруг темнота хоть глаз выколи. Голос кажется знакомым, но опознать владельца сходу не получается. – Они наверняка уже ушли, мы же не можем сидеть тут вечно! Теперь Кейн узнает Беллами, но легче от этого не становится. Он ощущает, что сидит на твёрдом, спина упирается в стенку, а в руках крепко сжата винтовка, но как он сюда попал и где был до этого, Маркус не помнит. – Пойду, осмотрюсь, – решительно заявляет Беллами. Кейн хочет его остановить и потребовать объяснений, но голос не слушается, изо рта не вылетает ни звука. А уже через пару минут это становится маловажным, поскольку Маркус прочно впечатан лицом во влажную траву, а сверху на нем восседает огромный землянин. Выкрутив шею, Кейн хотя бы может оценить обстановку: ночь, лес, рядом стоит заглушенный ровер, а его люди – Беллами, Монти Грин и... Индра? Какого черта здесь делает Индра? – точно так же валяются на земле под прицелом воинов Азгеды. В памяти услужливо всплывает чьё-то предупреждение, что нельзя заходить на земли Азгеды, даже если объявлен мир. Так они влезли на территорию Ледяного народа? Зачем? Недоумение Маркуса усиливается, когда в одном из напавшмх воинов Монти Грин узнает свою мать. Монти – потерянный сын Азгеды? Почему они не знали этого раньше? Через него давно можно было бы заключить мирный союз с этим агрессивным племенем. Ситуация продолжает запутываться: предводителем отряда оказывается школьный учитель с Ковчега, Чарльз Пайк. И вот Маркус уже стоит на ногах, обнимает вновь обретенного собрата и параллельно размышляет, какого тогда черта отряд держал их в засаде три часа, если по роверу видно, что он с Ковчега? Маркус открывает глаза и обнаруживает себя в Аркадии, в большом отсеке, полном людей. На столе перед ним свалены какие-то вещи, цветы и записки. С холодеющей спиной он понимает, что это панихида по погибшим. Где-то на задворках памяти всплывает информация: гора Везер, медицинский центр, теракт, тридцать погибших. Назойливый шум отвлекает от размышлений, и Маркус замечает Чарли Пайка. Уже переодетый, помытый и явно накормленный, он задвигает эмоциональную речь о недоверии к землянам и необходимости дать им бой. – Ты не охренел ли часом? – слышит Маркус свой голос и с изумлением понимает, что действительно это произнёс. Все как в тумане, ощущение нереалистичности происходящего мешает адекватно оценивать обстановку, и Маркус не пытается контролировать поток ругательств, вылетающих из его рта: – Мы угробили почти полгода на то, чтобы договориться с землянами жить мирно! А ты предлагаешь вот так просто взять винтовки и пойти истреблять все подряд кланы просто за то, что один из них виновен в смерти наших людей? Маркусу даже становится интересно, во что выльется их с Пайком перепалка (все идёт к тому, что один из них врежет другому), но развязки нет. Вместо этого Маркус открывает глаза и видит на некотором отдалении ворота Аркадии. Всё горит. Ярким пламенем полыхает то, что раньше было станцией управления – Кольцом. Горят склады с провизией. Горит арсенал. С хлопками и яркими искрами взрываются патроны, с таким трудом созданные вручную… Маркус распахивает рот, чтобы облечь в слова обуревающие его эмоции: – Пиз… Он открывает глаза и видит над собой встревоженные лица Эбби, Индры и каких-то землян. Много землян. – Маркус, ты как? Он садится и оглядывается ошарашено. Что на этот раз?.. Вокруг него – рыночная площадь Полиса. Бегают дети, кричат торговцы. Маркус оглядывает сам себя: на нем форма охраны Ковчега. Ещё чистая и целая, как будто не было всех этих злоключений… Стоп. – Эбби, что?.. Он вдруг замечает в руке недоеденную тушку то ли червя, то ли змеи, которой его угостил один из землян-торговцев. – Я говорила тебе не есть тут всё подряд. Ты отключился на целых две минуты! Галлюцинация, вот что это было. Две минуты бессмысленных галлюцинаций. То-то ему казалось, что вокруг происходит какой-то бред… Он лёг обратно на землю и захохотал. Эбби тут же засуетилась вокруг, решив, что ему стало хуже. Боже, как хорошо, что он не откусил кусок побольше.