Наши оправдания

Третий день вся больница стояла на ушах. Три дня назад Уилл потребовал разделить его и Коннора смены, а когда Гудвин ему отказала, стал обходить его по дуге, максимально возможной в приемном отделении. Три дня назад Коннор появился на работе с фингалом, который отказался объяснять, а столкнувшись в дверном проеме с Уиллом, чуть прихрамывавшим на левую ногу, быстро втолкнул его внутрь ординаторской и яростно что-то прошептал. Уилл прижал его к стене, быстро шевеля губами в ответ, и вылетел из помещения. Три дня назад Уилл и Коннор, на глазах всего отделения, расстались. С тех пор Мэгги, частично, пытаясь урезонить зациклившихся на своих разногласиях докторов, частично в надежде, что они помирятся быстрее, если дать им остыть, разводила их в разные концы приемного покоя, — но они продолжали пересекаться у компьютеров и в ординаторской, где, пусть и перестали ругаться, но продолжали перебрасываться едкими взглядами и жгучей ненавистью. Итан и Ноа заключили пари, к которому Ноа осторожно подключал всех врачей и медсестер приемного отделения. Люди в большинстве своем делились на две группы: половина считала, что максимум через неделю Коннор и Уилл помирятся, вторая половина была уверена, что они подерутся прямо посреди приемного покоя. Мэгги, отказавшаяся участвовать, верила, что их проблема серьезнее, чем кажется, и упрощать ее до пари было неправильно по отношению к докторам. А еще Мэгги склонялась к тому, что они расстанутся, но не могла заставить себя поставить на это. Натали переживала за Уилла и игнорировала Коннора, считая, что он был во всем виноват. Коннор секретно поставил на их примирение. Уилл поговорил с Ноа и рассердился еще сильнее. Но сейчас, сейчас Коннор стоял на балконе и рассматривал ночной город, пестрящий огнями окон, машин, фонарей и редких, скрывавшихся за тучами, звезд; мысли метались от погибшего ранее днем пациента, до ставшей неожиданно пустой квартиры — опустевшей в тот момент, когда из шкафа вдруг исчезла одежда Уилла. Город светился; но нависшие над ним тучи, нависшие, казалось, три дня назад, когда Уилл пнул барную стойку, а Коннор со злостью хлопнул балконной дверью только, чтобы услышать спустя несколько минут, как входная дверь скрипнула, тихо закрываясь. Вот и сейчас послышался тихий скрип; а потом рядом появился Уилл, все еще слегка прихрамывавший на левую ногу. — Ты сделал скан? — спросил Коннор, не в силах повернуться к нему. Уилл облокотился о перекладину, вставая рядом с мужчиной. — Да. — Он взглянул на Коннора, выхватывая в свете ночных огней его профиль. — Два сломанных пальца. — Он тихо хмыкнул. — Крепкая попалась стойка. Коннор опустил голову на руки, и ему на макушку сразу легка ладонь Уилла, слегка поглаживая. — Коннор. — Целых два пальца? — Он все же заставил себя опустить взгляд на его ногу, только чтобы после взглянуть ему в глаза. — Там почти незаметные переломы. Мне наложили повязку, через пару недель снова буду бегать. — Уилл убрал руку, когда Коннор чуть мотнул головой. — Я не могу даже тебя коснуться? — Ты забрал вещи. — Роудс пожал плечами. — Только те, что мне нужны для жизни. — Уилл перехватил его за плечо, стоило Коннору сдвинуться с места. — Коннор. — Коннор взглянул на него. — Это глупо. — Глупо? — тихо переспросил Роудс и усмехнулся, вырываясь из захвата Холстеда. — Глупо? Уилл, ты… — Он отвернулся, с трудом удерживая себя от злых слов. — Что я? — послышался сзади тихий голос мужчины. — Поговорил с коллегой, а дома получил яростный спор и перелом? Коннор обхватил поручень у края балкона, разрываясь между противоречивыми эмоциями. — Ты не просто с ней говорил, так ведь? — Он исподлобья взглянул на Уилла. — С чего бы ей такой счастливой выходить из морга? — Ты за мной следишь? Господи, Коннор! — Против своих слов Уилл подступил ближе. — Мы уже обсуждали это! Уже спорили об этом. Я дал ей билеты на игру, так как ни ты, ни я не болеем за эту команду, и она понесла их своему парню. — Уилл глубоко вздохнул и мягче закончил, осторожно касаясь плеча Коннора. — Когда ты ее и увидел. Коннор поднял на него взгляд и встал прямо, поворачиваясь лицом к Уиллу. Его ладонь скользнула по его форме к шее и притворно мягко зарылась в волосы, чтобы притянуть мужчину ближе. Уилл поддался, склоняясь к более низкому Коннору, и ответил на поцелуй. А потом Коннор подался еще ближе и прошептал ему на ухо: — А почему же тогда, когда ты вышел из морга, у тебя на губах была ее помада? Уилл обреченно закрыл глаза. Рассказать ревнивому парню, что он, не подозревавший о чувствах девушки к себе, подарил ей на день рождения два билета на игру и забыл уточнить, что это для нее и ее парня, а не для них двоих, казалось почти нереальной задачей. Объяснить, почему он не рассказал о последовавшем быстром и неудобном для обоих поцелуе, было невозможно. Коннор отстранился, избегая взгляда Уилла. — Я не хочу, чтобы все заканчивалось так, — прошептал Уилл, вдруг почувствовав сердце, забившееся где-то в горле. — Не из-за того, что ты не желаешь услышать меня. Роудс вздрогнул. — Я тебя слышу, Уилл. — Он засунул руки в карманы, все еще не смотря на мужчину. — Я не могу заставить себя тебе поверить. — Почему? — Потому что все это с самого начала было ошибкой! — крикнул Коннор, поворачиваясь к нему. — Серьезно, Уилл, сам подумай! Секс в больничном лифте, начавшийся дракой, а закончившийся на заднем сиденье моей машины. — Коннор загнул палец. — Первое свидание три недели спустя, когда, устав сбегать друг от друга посреди ночи, мы решили, наконец, сходить куда-нибудь вместе, а дошли лишь до кровати… — Ты считаешь нашим первым свиданием завтрак, состоявший из передержанного кофе и сгоревшей яичницы? — не удержался Уилл. Коннор проигнорировал вопрос и продолжил. — Постоянные прятки от коллег… — Теперь они знают. — Они делают ставки о наших отношениях. Уилл обхватил кулак Коннора, не дав ему продолжить счет. — Я знаю, — мягко произнес он. — Ну и что? Пусть ставят. — Уилл… — Я не бабник, Коннор. — Он пристально взглянул на него. — Я два года был влюблен в Натали. До этого у меня были отношения, но никогда ничего серьезного. Я не мог заставить себя осознать, что влюблен в тебя, потому что я никогда не влюблялся в мужчину до тебя. Я не мог отпустить свою влюбленность в Натали, хотя это стало просто привычкой в тот момент, когда мы стали спать вместе… Я не мог отпустить ее, потому что это давало мне ощущение стабильности в буре вокруг и внутри меня. Но я отпустил это чувство, отпустил много позже, чем оно ушло само. — Уилл положил ладонь ему на шею. — Но главное: я никогда не изменял. Даже когда мы просто спали вместе, даже когда я встречался с Ниной, любя тебя. — Он прижался губами к его виску, твердо заканчивая. — Я никогда тебе не изменял. Коннор прикоснулся губами к его запястью, обхватил ладонь рукой и прижал ее ближе. Уилл аккуратно обнял его и зарылся свободной ладонью в волосы. Но что-то в позе Коннора, что-то в том, как он замер в руках Уилла, заставило его спросить: — Но дело ведь не в этом? — Это не работает, — прошептал Коннор. Уилл вздрогнул и, еще не полностью осознав его фразу, медленно отстранился. — Мы не работаем, — добавил он. — Что ты имеешь в виду? — Уилл шокировано взглянул на него. Коннор промолчал, и Уилл тихо добавил. — Мы расстаемся? — Мы расстались, когда ты забрал вещи. — Коннор отступил, намереваясь уйти, но Холстед схватил его за руку, не дав отойти, и прижал к ограждению, яростно, почти с вызовом целуя его. Губы Коннора раскрылись ему навстречу, и мужчина тихо застонал, вжимая Уилла в себя. Холстед забрался холодными ладонями под его форму, огладил выгнувшуюся спину и сжал мягкую под прикосновениями кожу короткими ногтями. Коннор вздрогнул, не сдержав стона, и резко разорвал поцелуй. Он тяжело дышал, пытаясь удержать Уилла на расстоянии; но сдавшись под его поцелуями, подпустил его ближе, позволяя прижать себя к парапету. — Что ты делаешь? — прошептал он, неосознанно вдыхая запах мужчины с изгиба его шеи. Губы Уилла уткнулись ему в висок и, приоткрывшись, пробормотали: — Не могу тебя отпустить. — Уилл… — Коннор медленно, но настойчиво отстранил его. Уилл взглянул на него, не пытаясь больше притронуться, и Коннор сам вдруг потянулся к нему. Но стоило их ладоням соприкоснуться, как Коннор отпрянул. Он обошел Уилла по дуге и, не в силах обернуться, негромко сказал: — Ключ у тебя есть. Зайди, пожалуйста, за оставшимися вещами, пока я буду на смене.

***

Ставки в пользу расставания резко перевесили. То ли кто-то увидел их беседу на балконе, то ли Коннор, появившийся на следующий день на работе еще бледнее и уставшее, чем за день до этого, подсказали их коллегам, что примирения можно больше не ждать. Мэгги развела их в разные концы помещения, раздав дела так, чтобы они не пересекались даже у компьютеров, и Коннор, конечно же, был ей благодарен. Конечно же. Конечно же, он, проснувшись тем утром, не попытался по привычке нащупать Уилла рядом, а нащупал лишь холодную кровать. Конечно же, он не разлил кофе в две чашки по привычке, лишь после понимая — вторую больше некому пить. Уилл еще не забрал своих вещей. Он вообще сторонился Коннора, с плохо скрываемой грустью провожая его казавшимися ему незаметными взглядами. Натали, Коннор видел, пыталась ему помочь, крутилась рядом, но Уилл оставался непреклонен. А тучи над Чикаго продолжали сгущаться. Операции шли одна за другой, и Коннор с облегчением погрузился в работу. Его руки не дрожали, в голове было ясно, пусть синяк под глазом еще блестел остатками желтоватого цвета. Ава была неожиданно мила с ним, пусть Коннора и преследовала мысль, что это неспроста, — но эта же мысль помогала ему отвлечься, поэтому он был готов ее сносить… Лишь бы не думать о нем. А он проходил мимо, незаметно прихрамывая, не замечая, как мир Коннора рушился вокруг него. Впервые он позволил себе напиться неделю спустя. Почти пустая бутылка скотча стояла на столе, а Коннор рассматривал неспешно расплывавшуюся точку на стене в другом конце гостиной; перед глазами вставал Уилл, но стоило Коннору протянуть к нему руку, как он пропадал, растворялся в окружавшем мужчину застоявшемся воздухе. И рука сама тянулась к телефону. Уилл Телефон замигал входящим сообщением пару минут спустя, и Коннор залпом допил оставшийся в бокале, разогревшийся алкоголь, одновременно нетвердой рукой открывая переписку. Да? Коннор молчал, не двигаясь; ладонь замерла над экраном, где появились три маленькие точки, а потом вслед за коротким словом появилось еще одно. Коннор? Ты в порядке? Да. Уилл, я… Коннор замер, не понимая, не зная, как выразить ту боль, что снедала его. Вдруг телефон разразился знакомой мелодией звонка. На экране высветилась фотография Уилла — его улыбавшееся, отдохнувшее, счастливое лицо, и он сам, сонный на подушках, прикрытый одеялом по пояс. Коннор нажал на экран и поднес телефон к уху: — Уилл. — Мне тоже тяжело, Коннор, — донеслось с той стороны. Голос Уилла звучал приглушенно, звучал так, будто он поставил телефон на громкую связь и отошел от него. До Роудса донеслось еле слышное копошение. — Ты не один страдаешь. Коннор невесело хмыкнул. — Могу поделиться бутылкой. Будем страдать вместе. — Коннор… — Уилл вздохнул. Его голос вдруг приблизился, но стал ощутимо тише. — Мы расстались. Ты бросил меня. Если уж кто-то и должен писать, так это я — тебе, а не наоборот. Если уж кто-то и должен страдать, то… — Это должен быть ты. — Коннор кивнул своим мыслям. — Я понимаю. — Тогда почему, когда ты пишешь мне посреди ночи, я сразу звоню тебе? — в сердцах воскликнул Холстед. — Почему я… — Он вздохнул. — Неважно. — Уилл? — Коннор взглянул на экран телефона. — Да? — Приезжай. — Коннор… — Уилл вздохнул. — Это невозможно. Коннор откинулся на спинку дивана, потирая глаза уставшей рукой. — Я скучаю по тебе, — прошептал он. — Сильнее, чем мог представить. На другом конце провода Уилл судорожно вздохнул. — Я тоже. — Он прикоснулся к деревянной поверхности двери. — Откроешь? Дверь распахнулась, и Коннор увидел на пороге Уилла. Уилла, одетого в больничную форму под теплой курткой, Уилла, сжимавшего телефон в руке, Уилла взглянувшего на него со смесью боли и отчаяния в глазах, и Коннор затащил его к квартиру за воротник формы, прижимаясь к его губам и чувствуя яростный, жаждущий ответ.

***

Уилл лежал в развороченной кровати, рассматривая темный с проблесками лунного света потолок. Коннор расположился рядом, расслабленный, еще пьяный, обнимавший подушку руками, и касался плечом плеча Уилла. — Ты пришел… — Коннор, — устало вздохнул Уилл. — А ты позвонил мне. — Он взглянул на мужчину. Коннор приподнялся и несмело коснулся груди Уилла ладонью; будто полчаса назад не сцелолывал с нее незаметные родинки, доводя любовника до исступления одними губами. — Я рад, что ты пришел, — прошептал Коннор. Уилл вздрогнул, чуть нахмурился; с его губ почти соскользнул вопрос, на который у Коннора не было ответа. И вопрос этот остался висеть между ними, соединяя их на считанные мгновения, пока Уилл искал в глазах любовника ответ. — Коннор… — прошептал он. — Уилл. — Коннор приподнялся, прижался к его губам, изогнувшимся в невысказанной фразе. — Уилл… Останься. — Я не могу. — Ответ Уилла прозвучал еще до окончания слов Коннора. И считывая вопрос из взгляда Коннора, чувствуя его на его губах, Уилл добавил. — Ты был прав. Мы не работаем. Не работали. Коннор откинулся на подушку. Кровать скрипнула, и тень Уилла скользнула по комнате. А потом он исчез за дверью. «Работали!» хотелось крикнуть Коннору. «Ты, это ты, никак не мог признаться другим, что мы вместе… Даже не другим, себе! Ты не мог, ты саботировал эти отношения еще до их начала! Господи, Уилл!» Последняя фраза соскользнула с его губ против его воли, и Уилл замер, теребя в руках свою футболку. Его взгляд метнулся к прикрытой двери спальни, которая с тихим скрипом приоткрылась, пропуская Коннора. — Прошу тебя, — прошептал Коннор. — О чем? — Уилл повернулся к нему. Вернись. — Останься, — выдавил Коннор. Вернись. Вернись ко мне. Уилл покачал головой. — Я передержу для тебя кофе. — Коннор подступил ближе, запахиваясь в мешающуюся простыню. Уилл хмыкнул. — Я сожгу для тебя яичницу. — Он коснулся его плеча ладонью. — Ты расстался со мной. — И в тот миг я совершил самую большую ошибку в своей жизни. — Ладонь Уилла легла на его. — Ты злишься на меня. Ты злишься, что я так долго держал нас в секрете. — Я это переживу. — Коннор. — Уилл перехватил его взгляд. — Ты не должен ничего терпеть. Не в отношениях. Он отступил. — Не тогда, когда все у твоих ног. Он быстро надел форму и подхватил с вешалки куртку. — Ты считаешь, что можешь разбрасываться словами, и веришь, что их эффект также недолговечен, как и перелом. — Уилл взглянул на замершего посреди гостиной Коннора. — Ты забываешь о том, что сердца людей можно разбить. — Уилл. — Коннор поднял на него несмелый взгляд. — Звук твоих шагов не даст мне забыть, — еле слышно произнес он, смотря на закрывшуюся за мужчиной дверь. На горизонте сверкнули первые молнии.

***

Коннор устало опустился на диван в ординаторской приемного покоя и потер покрасневшие глаза. Сегодня он, впервые за долгое время, вдруг уронил скальпель во время операции. Его команда ничего не заметила, а если и заметила, то виду не подала, — лишь Ава подозрительно взглянула на него, но промолчала. Виной его оплошности мог быть постоянный недосып или литры алкоголя, выпитые за последние недели, или… Коннор поднял взгляд, услышав скрип приоткрывшей двери. — Слышал, что операция прошла хорошо. — Уилл выглядел немногим лучше его. Коннор вздохнул и опустил голову. — Да. — Он хотел, чтобы Уилл ушел. Сейчас, особенно сейчас, когда руки запоздало начали дрожать, когда в голове помутилось, а перед глазами встал упавший на кожу больного скальпель, он вдруг почувствовал запоздавшую панику, заполонившую его; и показать себя такого Уиллу сейчас он не мог. — Да, все прошло… На его плечо легла рука. Коннор поднял взгляд. — Я был в смотровой. — Уилл перехватил его взгляд, положил вторую ладонь ему на шею, почти незаметно поглаживая. — Я видел, как ты уронил скальпель. — Донесешь на меня? — Коннор резко встал, сбрасывая с себя ладони мужчины. — Конечно, нет. — Уилл выглядел пораженным. — Коннор, я бы никогда… — А надо бы. — Коннор отошел к шкафчикам. — Хирург, роняющий инструменты, не должен оперировать. — Возможно. — Уилл подступил к нему и, не встретив сопротивления, коснулся его плеча, привлекая к себе его внимание. — Но ты должен лишь отдохнуть. — Я в порядке, — прошептал Коннор, снимая куртку с плечиков. — Я должен идти. Но он не сдвинулся с места. Уилл задумчиво взглянул на него, а потом притянул к себе, целуя. — Уилл… — То ли простонал, то ли прошептал Коннор. — Уилл, что ты делаешь? — Он нашел в себе силы отстранить мужчину. — Что ты, мать твою, делаешь? Уилл отвел взгляд, отошел, повернулся к столу. Лишь бы не видеть укоризненного взгляда Коннора; потому что и сам не понимал, зачем, сам не понимал, почему не сдержался… Уилл понимал лишь одно — видеть растерянного, на грани истерики Коннора он не мог. Он глубоко вздохнул. — Ты же сам решил не возвращаться… — И я держусь своего решения, — негромко ответил Уилл. — Тогда зачем бередить? — воскликнул Роудс. Он закрыл глаза, потом все же взглянул на Коннора. — Ты просто… Я, Коннор. — Он перевел взгляд на диван, потом обратно на мужчину. — Я не могу видеть тебя таким. Не могу видеть, как ты ломаешь свою карьеру из-за… — Это не из-за тебя, — уже мягче заметил Роудс. — Мне просто нужен отдых. — Тебе нужен отдых, потому что ты не спишь по ночам. — Я не… — Потому что думаешь о том, чтобы написать, и часами смотришь на темный экран телефона, надеясь увидеть сообщение. — Уилл, я… — Потому что я не сплю из-за этого. — Такая обезоруживающая честность выбила Коннора из колеи. И он же заметил и круги под глазами, и поникшие плечи, и общую усталость, почему он не связал это с его бессонницей? — Ты не прав. — Коннор покачал головой. — Ох. — Уилл отступил и присел на стол, хватаясь за столешницу. Коннор быстро подступил к нему, обхватывая его шею, мягко приподнимая его голову за подбородок. — Я не сплю, потому что пишу тебе сообщения и стираю их. — Коннор осторожно погладил его щеки большими пальцами. — Я не хочу докучать тебе полуночными признаниями теперь, когда мы… Губы Уилла накрыли его собственные. Вошедшая в ординаторскую Мэгги быстро закрыла дверь, решив не мешать мужчинам. Не зря же она все же поставила на их примирение.

***

Дождь хлестал по широкому окну спальни Коннора. Он гремел грозой и сверкал молниями; будто темная, низкая и удушающая туча вдруг освободилась, и небеса разверзлись, позволяя ей опустошить себя. Будто нервная грусть последних недель, наконец, вылилась в благодатный, пусть и яростный ливень. Теперь Уилл сам прижался к лежавшему на спине Коннору, целуя его во взмокшую шею и удовлетворенно потираясь носом о наливавшийся бордовым засос. Коннор хмыкнул, поворачивая голову и затягивая его в медленный, ленивый даже поцелуй, чувствуя, как нога мужчины скользнула меж его. Он провел рукой по его спине, лаская мышцы, и остановился лишь у ягодиц, кружа у копчика кончиками пальцев. — Можешь не останавливаться, — прошептал Уилл, сверкая игривым взглядом в темноте спальни. — Какие еще ваши стороны мне предстоит узнать, доктор Холстед? — ответил Коннор, пальцами забираясь в теплую впадину меж ягодиц к расслабленному кольцу мышц, влажному от его спермы. Уилл вздохнул, потом тихо, почти неуверенно спросил: — Могу я… — Он приподнялся, внимательно следя за выражением лица Коннора. — Можем мы обсудить причины нашего расставания? Коннор замер, потом мягко обнял его, прижимая ближе. — Конечно. — Он улыбнулся, зарываясь ладонью в волосы Уилла. — Начнешь? Уилл хмыкнул, раздумывая пару мгновений, потом негромко, но твердо произнес: — Я не люблю, когда мой партнер не верит мне. — Мне жаль, что твой партнер так себя повел. — Он взглянул на него. Уилл улыбнулся, устраиваясь поудобнее на его груди. — Что еще тебе не нравится? — Я не люблю, когда меня отталкивают без видимой причины. — Это легко понять. — Я не люблю, когда отношения не ставят всерьез. — Я не… — Ты так считал. — Уилл приподнялся, чтобы зарыться рукой в его волосы. — Неосознанно, возможно, но ты ждал момента, когда я тебе изменю, а так не должно быть. — Уилл… — Коннор, все, что я пытаюсь сказать, это… — Он отвел взгляд, формулируя фразу, потом взглянул на Коннора. — Если ты не можешь мне довериться, то мне лучше уйти сейчас. — А все, что пытаюсь сказать я, это то, что я тебе доверяю. Верю. — Коннор перехватил его ладонь. — Я никогда не буду больше сомневаться в тебе. Уилл хмыкнул, целуя Коннора в приоткрывшиеся ему навстречу губы. — Какие-нибудь претензии с вашей стороны, доктор Роудс? — прошептал он, перекатываясь на спину и утягивая мужчину за собой. Коннор прижался к его груди губами, целуя покрасневшую кожу под рыжими волосками, сжал его бока, с удовольствием ощущая любовника, любимого, под собой. — Я не люблю, когда мой партнер бьет мебель и зарабатывает переломы. — Уилл чуть нахмурился, вспоминая ссору почти месячной давности. Ладонь Коннора на его скуле вернула его обратно, и Уилл скомканно ответил: — Это был совсем небольшой перелом… — Но это был перелом, Уилл. — Коннор опустил взгляд. — Я борюсь с желанием выкинуть барную стойку. Уилл удивленно хмыкнул. — Я сам виноват, Коннор. — Он перехватил его подбородок и приподнял его голову, перехватывая его взгляд. — Это не вина барной стойки… И не твоя. Уилл мягко поцеловал его и откинулся на подушку. — Что-нибудь еще? — Я хочу познакомить тебя с сестрой. — Уилл вопросительно взглянул на него. — Я знаком с твоей сестрой… — Официально. — Уилл пару секунд рассматривал его лицо, а потом удивленно вздохнул. — Как своего парня. — Коннор… — Уилл взглянул ему в глаза. — Потому что все это с самого начала было ошибкой! — Секс в больничном лифте, начавшийся дракой, а закончившийся на заднем сиденье моей машины. — Постоянные прятки от коллег… — Позволь задать тебе один вопрос. — Уилл мягко отодвинул Коннора и сел, устраиваясь поудобнее в кровати. Коннор внимательно следил за ним, не торопя. — Ты все еще считаешь, что наши отношения были ошибкой? Коннор, помедлив, покачал головой. — Я никогда так не думал. Однако… — Он скрестил ноги перед собой, опираясь о них локтями. — Мне было неприятно, что ты так долго бегал от них, прикрываясь простым сексом. Мне было неприятно, что нам приходилось скрываться, мне было неприятно… Что ты продолжал флиртовать с Натали весь первый год наших отношений. Мне было больно, когда ты был с Ниной. — Он взглянул на Уилла. — Я любил тебя, люблю и сейчас, а ты воспринимал это как игру. — Я никогда не воспринимал нас как игру, — быстро возразил Уилл. Он дотянулся до ладони Коннора, сжимая ее, склонился к нему, чтобы почти ему в губы прошептать. — Я очень боялся, что у нас не выйдет. Я очень боялся, что это лишь интрижка для тебя, новые ощущения, ничего важного. Я боялся, что ты переключишься на Робин с тех пор, как она пришла, я боялся, что твои стычки с Авой выльются во что-то большее, я боялся постоянно, Коннор. Он откинулся обратно, не выпуская, впрочем, его руки. — И у меня ушло какое-то время, чтобы принять себя… Принять то, что до конца своих дней я хочу видеть рядом с собой не Натали или кого-то еще, а тебя. Я не… Но Коннор уже прижался к его губам, обрубая конец фразы. Уилл сдавленно застонал, не разрывая поцелуя, обнял его, притягивая ближе к себе, будто лишь сейчас понимая, что расставание уже в прошлом. — До конца твоих дней, Уилл? — тихо спросил Коннор, но глаза его лучились лукавством. Уилл глубоко вздохнул, подавляя внезапный порыв отречься от своих же слов. — Да, Коннор. Коннор повел головой в сторону, мягко укладывая Уилла обратно на кровать. — Придется познакомиться с моей сестрой, — серьезно произнес он, нависая сверху. — О, а может… — Уилл хмыкнул в поцелуй, обнимая Коннора за шею. — Ладно. Но только с сестрой! — Ну что ты, я же не садист.