Аркан поневоле

- Нас поимели, - флегматично объявляю я, выпуская пирамидку табачных колец к небу. - Угу, - Катя сидит рядом, понурая и взъерошенная как воробей. Совсем не похожая на ту жаркую раздетую красотку в телефоне. Я вижу, чего она такая несчастная. Не потому, что нас обмануло это мелкое ничтожество. А потому что она успела запасть на него. А тут выходит, что он до нее провертел на хую и подружку. Страшный облом, мне было ее немного жаль. Логика нерешительно спросила, не втюрилась ли я в Костика сама. Вроде бы нет. Хитрый ублюдок. Хотя, конечно, отодрал он нас роскошно, что спорить. Мы с Катей переглянулись и обе отвели глаза. Чтобы заполнить пустоту в диалоге, я набрала Володю. - Выйди во двор. Сейчас. - Люда! - скрежетнул зубами Черваненко, - я же тебе уже… - Если ты не выйдешь к черному входу, я сейчас выскажу тебе при всем классе, хочешь?! И отдельно обсужу продолжительность секса. Выйди сюда мигом! Считаю до тридцати. Через двадцать пять секунд он скатился со ступенек во двор. Затравленно посмотрел на нас с Катериной. Опустил взгляд. Начал накрапывать противный дождик, очень подходящий к сцене чистосердечных признаний. - Рассказывай, - велела я, уже зная начало. Володя скривился, ему было неприятно. Но альтернатива скандала с эротической подоплекой прельщала его еще меньше. - Коновалов звонил, как раз, когда ты привела меня к себе, - нехотя признался Черваненко, – сказал, что ты обязательно предложишь встречаться. И если я скажу нет, то он поможет с сегодняшней контрольной. И помог - у меня будет не меньше четверки. - И ты отказался встречаться, - с неожиданной горечью произнесла я, - из-за оценки… - Люда, - Володя натянул воротник куртки, спасаясь от мороси, - ты мне и правду понравилась. В смысле не только в… не только когда… Но Коновалов сказал, что все это на спор. Тут мы с подругой сосредоточенно переглянулись. - Ваш с Катей спор, что ты типа сможешь замутить со мной. Это, знаешь, не очень мотивирует встречаться. - Исчезни! - я понимала, что сейчас вмажу ему что было сил. Причем от бессилия. Он прав. Прав. Это я затащила его в постель, эгоистично думая только о своих делах. А он ведь не игрушка. - Прости, если можешь. Я не хотел тебя обидеть. Зря я повелся на зайти к тебе в гости. Но тогда я еще не знал, что к чему. А когда узнал, не грех было и твоей подруге соврать. Володя ушел, оставив нас вдвоём с Катей под унылой капелью. Ушел не только со школьного двора, но, наверное, и из моей жизни. Постфактум выходит, что у нас могло что-то получится. Блядский спор! Хотелось кофе и пожрать. И еще сигарету, но пачка показывала смятое дно. Катька, как всегда читая мои мысли, вытащила из сумки «марс» и захрустела оберткой. Разделила шоколадку пополам. Вот как на нее злиться? - Одного не пойму, - протянула подруга, - тут столько мелочей с созвонами – кто, кому и когда. Я не понимаю, как можно так дьявольски продумать все. Ну, допустим, он подслушал наш первый разговор вот здесь. Стоял там за углом школы, не знаю. Но это же нужно проследить за вами, когда вы шли к тебе. Позвонить ровно, когда тебя нет рядом, но вы еще не начали это самое. - А кроме того, - подхватила я, - нужно, чтобы я отключила телефон, не став звонить тебе сразу. А то один мой звонок «ни фига не вышло, я просрала», и все, баста! Или даже сообщение поподробнее. - Вот именно, - развела руками Катя. – Едем дальше. Мой звонок Володе. Он мог психануть и перестать играть в эти игры, сказать, что знает, что это спор. - Но он же не сказал? - Неа. Просто брякнул, что вы да, встречаетесь, и бросил трубку. Но тут же тысяча нюансов, блин! Это же не голливудский фильм! - Верно, - прищурилась я, - думаю, нам пора поговорить с… - Легок на помине, - прошептала Катя, едва не уронив половинку батончика. Константин Коновалов собственной персоной. Парень стоял в десятке метров от нас, подперев злополучный угол школы. И канареечная ветровка, и говнорюкзак были при нем, и очки - все было при нем. А вот взгляд изменился. Прямой и острый. Такой появляется у людей после большого, хорошо просчитанного успеха. Например, ловко завалить двух цыпочек в один вечер, чтоб они запали на тебя и не знали, как разрулить тему дальше. Он сам подошел к нам, уверенно усмехнулся. - Привет, красавицы. Господи, насколько же он поменялся! - Поскольку я второй раз подслушал вас, крикливые вы мои, - Костя радушно дал нам время оценить соленую шуточку, - то я решил сам разрешить все вопросы. И пришел. Только, чур, не перебивать. Чтобы не передавать все ухмылки, паузы и намеки, приведу краткий конспект. Этот упырь подслушал наш спор, и как будто случайно попался на глаза с известным исходом. Потом проследил за нами с Володей, когда я его захомутала на чай. Раньше он побоялся рассказать все Черваненко. Чтобы тот просто не послал это затейливое дело куда подальше. Потом довел нас до дома, и когда с улицы увидел, что в двух комнатах загорелся свет, набрал Володю. Спросил, нет ли посторонних ушей, предупредил по сути, пообещал помочь на контрольной (чего обычно никогда никому не делал). Володя, скрепя сердце, согласился отказать мне и наврать Кате. Дальше был тонкий психологический момент. Такой тонкий, что весь расчет был на удачу. Разозлюсь я или огорчусь после Володиного отказа? Если второе, то я сразу наберу Катю, а если первое – то уйду в молчанку. Коновалов не прогадал. Володя трахнул меня и ушел. Катя звонила мне, не дозвонилась, набрала Володю и получила ложный ответ. Не то безумное везение, не то запредельно-дьявольский расчет. А дальше осталось поиметь меня, что и было сделано. Потом ответить на Катин звонок и поиметь ее. Откуда у него, кстати, столько прыти? Я думала он со мной выложился на все сто. А оказывается он еще Екатерину объездил до полных восторгов. М-да, знатный фрукт. Мориарти херов. Много еще девушек до слез доведет, ой много. - Я все учел, - со скромной доверчивостью сообщил Костя, явно ожидая апплодисментов. Катя покорно понурилась, признавая его правоту. А я? Я – нет. - Ты учел почти все, малыш, - поправила я, выделяя среднее слово. - Кроме одного. - И чего же? – приподнял бровь матерый пикапер. - Вдвоем мы сильнее, и можем набить тебе рожу! Костя и Катя вытаращились на меня как на умалишенную. А я уже бросилась на пацана со слезами и кулаками. Небольшая экшен-вставка. На самом деле, несмотря на тщедушность, Коновалов потихоньку занимался дзюдо, и хотя над этим все стебались, но в полет вверх ногами я отправилась капитально. Хряпнулась оземь так, что печень всосалась в желудок. - Бить девушек не в моих правилах, - прищурился Коновалов, - но ты не оставляешь мне выбора. На этом пафосе его успехи закончились, потому что Катерина с воинственным кличем налетела на него сбоку и толкнула прямо на меня. Он по касательной отбросил и Катьку, но все же оступился, цепляясь за бревно под кодовым названием «Людмила». Хлопнулся так, что мы побоялись, не сломал ли шею. Громче петарды! Портфель влево, очки вправо, шапка вверх. - Кхуууу… Уй, мляя… Нет, голубчик, живой! Ворочается, матерится. Мы набросились на него голодными тигрицами. Феминизм, «бей похотливых мужиков» и все прочее. То есть вообще-то нет, но сейчас очень даже да.