***
При звуке стука глаза Гермионы широко распахнулись от короткой послеоргазменной дремы. Паника охватила ее, когда она услышала голос Малфоя. Неужели это был он? У ее двери? О боже, неужели он мог…? Она ведь не забыла наложить свое заглушающее заклинание? Конечно, нет — она никогда не забывает. Успокоенная этим напоминанием, ее сердцебиение замедлилось до нормального, и паника улеглась. Взмахнув палочкой, она сняла все заклинания уединения, которые наложила перед тем, как устроиться на ночной ритуал. — Я иду! Минутку! — позвала она. Конечно, она немного запыхалась, но это могло быть вызвано множеством причин. Она пробежалась по списку оправданий на случай, если он спросит — она занималась йогой, подтягивалась, сидела. Да, все это были правдоподобные причины, почему она слегка раскраснелась и запыхалась. Но ни одна из них не объясняла, почему она сейчас обнажена. Она схватила атласный халат, наброшенный на столбик кровати, и быстро завязала его на узкой талии. Мягкая ткань легко опустилась на плечи и упала до середины ее стройных бедер. Она ненадолго задумалась, не стоит ли ей найти что-нибудь более… обтягивающее… но отбросила эту мысль, услышав очередной стук, напомнивший ей, что Драко Малфой находится по ту сторону двери ее спальни. С последним успокаивающим вздохом она распахнула дверь. — Я сказала, что иду, — заявила она с легким раздражением на его нетерпение. Ее глаза слишком долго задержались на его обнаженном торсе — худые мышцы, широкие плечи, именно тот образ, который она видит по ночам, когда ее руки находятся между бедер. Она отогнала эту мысль и понадеялась на Мерлина, что выглядит не такой раскрасневшейся, как ей кажется. — О, я слышал тебя. — Ухмылка, конечно, была на месте, как всегда, но блеск в его глазах был новым. Она напряглась, прежняя уверенность в том, что ей удалось сохранить конфиденциальность, пошатнулась. Он выпрямился во весь рост, лениво прислонившись к дверной раме, и прямо посмотрел на нее своими ясными серыми глазами. — Я хотел спросить, не видела ли ты где-нибудь мой учебник по зельям. — Он все еще ухмылялся, когда его глаза опустились вниз, чтобы рассмотреть ее наряд. Она вздохнула с облегчением. Слава богу. Он ничего не слышал раньше. Она переключила свое внимание на его вопрос, который стал еще более трудным из-за его головокружительного запаха — чистого, как мыло, но пряного. Мужественного. — Хм, дай-ка я проверю свои книги. Я взяла учебник по зельям из общей комнаты, но думала, что он мой, — она вошла в свою комнату и подошла к стопке книг, сложенных на столе. Драко вошел следом за ней. Она взяла фиолетовый учебник в кожаном переплете на самом верху стопки и открыла внутреннюю сторону обложки. — Прости, Малфой, похоже, я случайно взяла твой экземпляр, — сказала она, поворачиваясь к нему лицом. Он был близко, очень близко. Но мучительно недостаточно близко. Она чувствовала тепло его тела, но по позвоночнику пробежала дрожь. По коже забегали мурашки. — Вот так, — прошептала она. Его близость была мучительной. Она знала, что после его ухода ей понадобится еще одна порция ночной «рутины». Его глаза не отрывались от ее глаз, когда он брал книгу из ее рук. — Спасибо. — Его голос звучал хрипло. Ухмылка исчезла, но блеск остался. Не сводя глаз с Гермионы, он потянулся за ней, чтобы положить книгу обратно на стол. На лице Гермионы промелькнуло замешательство. — Изначально я пришел к тебе, потому что искал свою книгу… — Он сделал полшага ближе. Гермиона сглотнула, не в силах разорвать зрительный контакт. Она заметила, как взгляд потемнел. — …но потом я услышал восхитительные звуки, доносящиеся из твоей комнаты. Тебе действительно стоит использовать заглушающие заклинания, Грейнджер. Никогда не знаешь, кто может тебя подслушать. — Ухмылка определенно вернулась. Она застонала и, наконец, перевела взгляд, чтобы закатить глаза от собственной глупости. — Обычно я пользуюсь целым рядом заклинаний конфиденциальности! Сегодня я просто забыла. — Она отвела взгляд, ее румянец возбуждения потемнел до пунцового оттенка, что свидетельствовало о сильном смущении. — Ты хочешь сказать мне, — прошептал он, подойдя еще ближе, — что ты фантазируешь о том, что я частенько доставляю тебе удовольствие — и, судя по звуку, довольно успешно? — Его губы задержались в нескольких сантиметрах от ее уха, его дыхание согревало чувствительный изгиб ее шеи, посылая мурашки по телу. Она почувствовала, как эти ощущения накапливаются в глубине ее души, запоздало осознав, что ее трусики находятся в другом конце комнаты, где она сняла их час назад. Она чувствовала, как по внутренней поверхности ее бедер начинает стекать капля. — Да, — стыдливо прошептала она. — Прости, если тебе это неприятно. — Она едва могла говорить. Эта нечестивая смесь унижения и возбуждения поджигала ее нервные окончания. Почему он стоял так близко? Это был его извращенный способ заставить ее страдать? Злая, смущенная и невероятно возбужденная, Гермиона чувствовала себя пьяной от мощного коктейля эмоций, бурлящих внутри нее. Затем он тихонько усмехнулся ей в ухо. — О, я определенно чувствую некоторый дискомфорт прямо сейчас, Грейнджер, но я думаю, что ты можешь помочь с этим. — Он слегка сдвинулся, и она почувствовала, как между ними возникло что-то твердое, длинное и упругое. Его руки легли на стол позади нее. Девушка потянулась между ними, желая убедиться, что это то, о чем она думает. Она полагала, что сегодня вечером она установила обычную защиту от посторонних глаз. Предполагала, что никто не услышит ее криков, когда она доведет себя до крайности. Она больше не доверяла своим предположениям. Она вздохнула, когда ее пальцы коснулись голой, натянутой кожи, а затем обхватили толстый, твердый ствол. Он глубоко застонал и прижался лбом к ее лбу, его глаза были закрыты, а дыхание неглубоким. Крепко сжав его, она погладила его по головке, провела большим пальцем по кончику, где собралась росинка влаги, а затем опустила руку к основанию. Толстый. Твердый. Длинный. И, как она и предполагала, готовый для нее. Ее разум содрогнулся, пытаясь собрать воедино эту новую информацию. Объект ее ночных фантазий был сейчас здесь, в ее комнате, твердый, как камень, в ее руке и, похоже, открытый для воплощения этих фантазий в реальность. Она тяжело вдохнула, чувствуя, как учащается пульс от осознания этого. Гермиона представляла себе, как он приходит к ней бесчисленными ночами, с тех пор как они стали жить вместе в общежитии старосты. Он был студентом, обходительным, красивым и, если слухи были правдивы, соблазнительно щедрым. Полагая, что ему и в голову не придет даже прикоснуться к ней, она довольствовалась внушительным запасом игрушек, чар и ароматических свечей для настроения. Придя в себя, Драко оторвал свой лоб от ее лба и снова встретился взглядом с Гермионой. Взаимно распознав универсальные признаки вожделения, их губы яростно столкнулись. Одна из рук Драко погрузилась в распущенные локоны у ее затылка, выравнивая движения и притягивая ее к себе. Ее одна рука, до этого занятая длиной Драко, скользнула по его прессу и легла на грудь. Другая рука пробралась к его заду и расположилась на точеной спине. Гермиона мечтала исследовать его тело, узнать, как его мышцы ощущаются под ее пальцами. Даже если бы они остановились прямо сейчас, она все равно смогла бы запечатлеть в памяти ощущения его тела. Разочарованная тем, что шелковая ткань мешала ей, она потянула его пижаму вниз, чтобы почувствовать его, кожа к коже. Другая рука Драко занялась наспех завязанным узлом на передней части халата Гермионы. Потянув за него, он просунул пальцы между атласными краями халата, нежно поглаживая ее талию. Когда она сжимала те части его тела, о которых знала только в своих мечтах, он крепко обнял ее, прижимая ее тело к своему. Она стонала в его поцелуе, изнемогая от возбуждения. Его губы двигались по линии ее челюсти и вниз по изгибу ее шеи. — О, блядь, да, — бездумно задыхалась она, запустив руку в его волосы, отчаянно нуждаясь в том, чтобы за что-нибудь ухватиться. — У тебя шаловливый ротик, не так ли, Грейнджер, — засмеялся он про себя, когда его нетерпеливые пальцы спустили халат с плеч Гермионы, расстелив атласную ткань у ее ног. Он отступил назад, чтобы посмотреть на нее. Прохладный ночной воздух струился по ее обнаженной плоти, под его взглядом соски затвердели. В ответ или нет, Драко облизал губы, изучая ее тело. «Чертовски великолепна», — пробормотал он, прежде чем снова прильнуть к ней. Осыпая поцелуями ее шею и верхнюю часть груди, он провел языком по болезненно напряженному соску, а затем закрыл рот и нежно пососал его. Она задыхалась, с трудом сдерживая резкий вдох, как будто сохранение воздуха обеспечит продолжение наслаждения. Она почувствовала головокружение — от нехватки воздуха, или от удовольствия, или от того и другого, и, когда большой палец Драко скользнул по краю ее второго соска, она наконец выдохнула. — Черт! — Выпустив поток ругательств, она почувствовала, как его ухмылка расширилась на ее груди. Его рот снова оказался на сладком месте под ее ухом, и она едва могла разобрать слова, которые он произносил между облизываниями и поцелуями: — Мне охереть как нравятся звуки, которые ты издаешь, когда возбуждаешься. — Она задыхалась, когда он прикусил, а затем успокоил свои прикосновения языком. — И особенно мне нравится твой маленький грязный ротик. И в этот момент она почувствовала, как его другая рука, та, что сейчас не разминала ее правую грудь, коснулась внутренней стороны ее бедра. Тыльная сторона костяшек его пальцев нежно поглаживала внутреннюю поверхность ее бедра, направляясь только к одной возможной цели. Когда он был всего в нескольких дюймах от ее бугорка, он зарычал во все горло. — У тебя уже стекает по ляжкам. — Прежде чем она успела заметить смущение, его палец проследил путь ее промежности, погружаясь между ее складок. — Ты становишься такой мокрой каждый раз, когда думаешь о том, что я прикасаюсь к тебе? — Он скользнул смазанными пальцами к ее клитору, медленно обводя чувствительный узелок. Его голос дрожал, а губы касались кожи ее шеи, дыхание щекотало волоски на ее коже. Она глубоко застонала. Ее разум не мог зафиксировать ничего, кроме того, что делали с ней его пальцы. Задал ли он ей вопрос? Почему он задавал ей вопросы? — Расскажи мне об этих фантазиях, которые у тебя возникают каждую ночь, Грейнджер. Так ли ты представляла, как я прикасаюсь к тебе? — С усилием она открыла глаза. Она попыталась сосредоточиться на том, что он говорит. — Почти, — пролепетала она. Смахнув паутину в голове, она попыталась ухватиться за некое подобие связности. Она установила зрительный контакт и сказала, с большей уверенностью, чем чувствовала: — В моих фантазиях ты прикасаешься ко мне… — Она прикусила губу, набираясь смелости попросить то, что ей было нужно, необходимо. — …своим языком. Вспышка вожделения промелькнула в его чертах. Его ясные серые глаза превратились в жидкое олово. Его пальцы замерли внутри ее влажных складок. Она почти запротестовала, когда он убрал руку и поднялся между ними. Не сводя с нее глаз, он засунул палец, блестящий от ее соков, в рот и вынул его из губ. Он застонал. — Я знал, что ты будешь невероятной на вкус, — сказал он, опускаясь на колени и поднимая одну из ее дрожащих ног над своим плечом. Он глубоко вдохнул ее аромат. Она едва успела осознать, что происходит, когда… — Святое ёбаное дерьмо! Он усмехнулся в ее центр, когда она вскрикнула, а его язык вернулся к своим занятиям. Невероятно хорошо. Это было так невозможно хорошо. Он провел языком по окружности ее внутренних губ, а затем погрузил язык немного глубже в ее сердцевину. Она облокотилась на край стола, одна рука опустилась на дерево позади нее, другая вцепилась в светлые волосы Малфоя. Она лишь слегка осознавала, что ее бедра выгибаются так сильно, что она задевает шатко стоящую за ней высокую стопку книг. Её частое дыхание и «О боги» застыли в ее горле, когда язык Драко наконец-то добрался до ее клитора. Твердыми, круговыми движениями он неустанно ласкал ее самое чувствительное место. Он рыкнул, увеличивая темп, и вибрация посылала разряды электричества в ее и без того напряженные нервные окончания. Она почувствовала, как маленький шарик давления расширяется, излучается из ее центра, ползет по животу, ласкает кончики обнаженных сосков, перетекает в руки и ноги, заставляя ее пальцы крепче сжиматься, а пальцы ног сгибаться до судорог. — Да! — закричала она, — Прямо здесь, Драко, пожалуйста. Когда его имя прозвучало на ее губах, его пальцы впились в ее бедра, и он стал лизать ее быстрее, сильнее. Затем, зная, что она близка, он обхватил ее ртом и «Да, блядь!» — пососал ее клитор один раз. Второй. Третий. Она выкрикнула его имя, когда оргазм прорвался через ее тело — вспышка, как молния, пронеслась через нее. Его рот — его красивый, талантливый рот — все еще был на ней, вылизывая ее во время афтершоков. Она рассеянно ослабила смертельную хватку на его волосах, задыхаясь и дрожа, возвращаясь на землю. Он резко встал и прильнул губами к ее шее, а его руки обхватили ее бедра, чтобы поднять ее. Она сомкнула свои слабые желейные ноги вокруг его тонкой талии, продолжая стонать от дрожи, которая медленно уходила из ее тела. Затем она почувствовала под спиной мягкую подушку матраса, и сознание медленно начало возвращаться. — Ты охуенно хороша на вкус, — пробормотал он, наклоняя голову, чтобы захватить ее губы своими. Она почувствовала вкус себя на его языке, что неожиданно возбудило ее. Она углубила поцелуй, желая больше его. Больше ее на нем. Он переместил свой вес на нее, устроившись между ее открытыми ногами. Она инстинктивно притянула свои ноги к его бедрам, прижимая его тело еще ближе к своему. Он разорвал поцелуй, убирая со лба мокрые от пота локоны, и пристально посмотрел ей в глаза. Ни ухмылки, ни блеска. Только открытость и, возможно, небольшая толика уязвимости. Ей было интересно, почему он остановился. Она не могла представить себе, что он остановится прямо сейчас. Он не мог захотеть остановиться. — Могу я почувствовать, каково это — быть внутри тебя? — Да, блядь, да. Желательно немедленно. Пожалуйста, — пролепетала она.***
Драко выпрямился, в меру осознавая, что запомнит этот момент на всю жизнь. Он погрузил кончик члена внутрь, решив насладиться первым толчком, ударом, который изменит его. Разрушит его. Спасет его. — Не дразни меня, Драко. Мне это нужно. — Гермиона застонала, глядя на него своими карамельного цвета глазами. Она нахмурила брови, глядя на него с беспокойством, предвкушением, желанием. Ее звуки, ее глаза, ее совершенное тело. Его решимость была разрушена, он медленно и глубоко ввел свой член в ее гостеприимное тепло. Он зажмурил глаза, сначала в неверии, а затем в удовольствии. Как она могла быть такой тугой, такой влажной. Идеальная смесь. Она вздохнула. Как будто ощущение того, что он растягивает ее, заполняет ее полностью, дало ей чувство облегчения. Покоя. Как будто он не должен был быть нигде, кроме как внутри нее. Он вспомнил о своей задаче и зашевелился, медленно выходя, чувствуя, как ствол его члена ласкает самые глубокие внутренности Гермионы Грейнджер, везде и сразу. Прохладный воздух танцевал на тонком слое влаги, покрывавшем его длину, вызывая дрожь по позвоночнику. Он скользнул обратно, уходя в ее тепло с такой же благодарностью, с какой в зимний день прыгнул бы обратно под теплое покрывало. — Боже, ты даже не представляешь, как хорошо ты чувствуешься, — прошептал он, закатывая глаза, когда снова вошел в нее. Гермиона застонала и выгнула спину дугой, отталкиваясь от матраса. Теперь Драко был лицом к лицу с одной из своих все более любимых частей ее тела. Он провел языком по краю ее груди, намереваясь сделать это так долго, как ему хотелось. Она задыхалась, потом хныкала, снова отчаянно желая освободиться. Ее ноги крепко прижимали его к себе, как будто она боялась, что он может уйти в любой момент. Он внутренне улыбнулся. Это было бы невозможно. Ее толчки встретились с его толчками, побуждая его ускориться. — Да, — прохрипела она ему на ухо. — Пожалуйста. Просто вот так. От звуков, издаваемых этой ведьмой, он вспотел. Он потянулся вниз между ними, его большой палец нащупал ее клитор. Он был близок, и он был полон решимости почувствовать, как содрогнутся ее стены вокруг него, прежде чем кончит сам. Он намеревался начать ласкать ее клитор медленно, но его собственные движения стали неистовыми, а большой палец решительно теребил ее. — О боже, — низким звуком из глубины живота произнесла она, рука вцепилась в его волосы хватаясь, как за спасательный жилет, выброшенный за борт. — О боже. — На этот раз ее голос был немного выше. И тогда он почувствовал это. Почувствовал, как она сломалась, разлетелась на части с криком. Он вернул руку на кровать для опоры — он вдруг перестал доверять себе в том, что не раздавит ее. Он снова вошел в нее, взрываясь, когда ее стенки пульсировали вокруг него, как будто ее тело вытягивало из него кульминацию. Он толкнулся еще раз и замер, когда его член вошел в нее до упора, и освобождение, наконец, покрыло ее внутренние глубины. Верхняя часть его тела забилась в конвульсиях от прилива энергии, которая хлынула в вены. Парень опустил голову на плечо Гермионы, отчаянно пытаясь перевести дыхание. Он оставался внутри ее тепла, еще не готовый вернуться в мир, где он не был полностью охвачен ею. Он слышал ее нормальное дыхание и чувствовал, как ее руки успокаивающе гладят влажные пряди его волос. Подняв голову, Драко неохотно выскользнул из нее и переместился на бок. Его большой палец ласкал нижнюю часть ее груди. Он не хотел прекращать прикасаться к ней, исследовать ее. Она неровно выдохнула и поискала глазами его взгляд, чтобы понять, о чем он думает. Ухмылка появилась на его лице, несмотря на все его усилия. — Итак, реальность оправдала фантазии? Если я правильно понял, воображаемый Драко заставил тебя кончить только один раз. Возможно, я его превзошел. Она насмешливо и игриво толкнула его. — Ну, ты же знаешь, что говорят о качестве, а не о количестве… — Но она не смогла скрыть блеск в глазах. — О, прости, я не знал, что воображаемый Драко также может заставить тебя выкрикивать непристойности во все горло. — Ну, ты всегда можешь попробовать в следующий раз, — и теперь она ухмылялась. Эта маленькая шлюшка ухмылялась над ним! — Я настаиваю на реванше. — Его глаза потемнели, когда его рука скользнула вниз между ее бедер, завтрашний экзамен был давно забыт. Учебник по зельям заброшен. Его пальцы нашли ее складочки, все еще влажные. Или снова мокрые? У девушки перехватило дыхание, и она издала небольшой звук удивления и удовольствия. Ее глаза не отрывались от его глаз, ища подсказку, что он будет делать дальше. Он опустил голову вниз и навис прямо над ее ухом. — Знаешь, — прошептал он, поглаживая ее своими ловкими пальцами. — Настоящая ты была лучше всех моих фантазий. — Она вздохнула, когда он просунул палец в ее вход, а бровь сморщилась в замешательстве. — А у меня их было много. Так много, — его палец все еще работал над ней. — Нагибать тебя над диваном в общей комнате, — продолжал он, целуя ее шею. — Намыливать тебя, прежде чем оттрахать в душе на кафеле, — он снова поцеловал ее в шею. — Лизать твою киску на твоем любимом столе в библиотеке, пока ты не закричишь, — он глубоко поцеловал ее в губы. Она застонала, борясь с собой. — Но мои фантазии не учитывали, насколько абсолютно, идеально тугая, — он просунул еще один палец внутрь, — твоя прекрасная пизда. — Его язык легонько коснулся одного из ее сосков. Так легко, что это было почти иллюзией. — Или как чертовски эротично ты звучишь, когда вот-вот кончишь. — Язык коснулся другого соска. — Ебать, — выдохнула она. Она выглядела любопытной, отчаянной. Очарованной. Он перевернул их так, что сам оказался на спине, а Гермиона, каким-то чудесным образом, на нем. Его член снова стал твердым, толстым. И готовым. — А вот это идея, Грейнджер, — сказал он, подмигнув ей. Она потерлась о член, покрывая его своим возбуждением. Малфой застонал, а его руки ласкали ее бедра и обхватили талию. Староста улыбнулась, и он увидел, что она знает, что теперь у нее есть власть. Знает все. Ее глаза блестели, когда она приподняла бедра и опустилась на его ожидающий член. Юноша прикусил губу, пытаясь сдержать вскрик удовольствия. — Пообещай мне кое-что, — выдохнул он, стараясь говорить спокойно и серьезно. Она перестала покачивать бедрами и наклонилась так, что они оказались нос к носу. — Зависит от того, что именно, — и выглядела чрезвычайно довольной собой. — Пообещай мне, что сначала ты придешь ко мне, настоящему мне, прежде чем позволишь воображаемому Драко позаботиться о себе. — Драко говорил тихо, боясь разрушить хрупкую связь, которую они установили сегодня ночью. Он пытался передать искренность своих чувств взглядом. Его рука потянулась к ее руке, переплетая их пальцы. Гермиона смотрела на него несколько мгновений, скорее всего, предположил он, чтобы убедиться, что он не играет с ней. — Я обещаю, — прошептала она, когда ее бедра снова начали качаться, набирая скорость.