אַשמְדַאי‏‎

      — Ну куда, ёптыть! — орал, надсаживая глотку, злополучный демон на несчастных простолюдинов, испуганно замерших от его воплей на месте, и невольно выронивших из рук кирки, вёдра, тесаки и даже, увы, тачки с камнем.       Тачки все как одна укатили весёлым поездком под откос, там с трогательным единодушием перевернулись все исключительно на левый бочок и вывалили своё содержимое.       Асмодей даже зарычал от ярости.       Его строительная бригада перепугалась, что расстроила своего прораба, и сникла ещё сильнее.       Шёл 964 год до рождества Христова.       Возведение Храма всех храмов неубедительно топталось на месте.       Царь Соломон посещал стройку ежевечерне с, как он это называл, «ревизией строительного процесса». Каждый раз он просто с умным видом прохаживался вокруг рядами уложенных брусков, гладил шероховатый песчаник и с величавым видом кивал головой, даруя Асмодея милостливым и благосклонным взглядом.       Вот так и уебал бы, честное слово.       Но Асмодей стискивал зубы и терпел. Чуть что — Соломон начинал многозначительно крутить на пальце свой грёбанный перстенёк, намекая, ЧТО он может устроить непокорному демону. И Асмодей выжидал. Ну а пока ждёшь, можно и строительством заняться. Чёб нет-то.       Храм всех храмов, подумайте только. Для всех евреев Израиля. А вот построен будет демоном! Да, самым настоящим, всамделишным демоном, высшим причём. Из самого пекла ада. Жрите это, проклятые религиозные фанатики.       — ХИРАААААААМ! — взревел Асмодей, и половина группы камнетёсов тут же обделалась.       А вторая половина просто ничего не ела сегодня.       Зодчий, с достоинством одёргивая на себе тунику и поправляя пояс с инструментами, без подобострастия, но резво устремился к нему.       — Нельзя так строить! — прорычал Асмодей, тыкая пальцем в только что скреплённую раствором кладку.       Хирам Абифф, именитый и прославленный тирианец, задиристо вскинул голову.       — Эт што это нельзя-то? — строптиво возразил он. — Да я так половину Тира построил!       — Ну на твою жизнь ему простоять хватит… на твою КОРОТЕНЬКУЮ жизнь, — зловеще согласился Асмодей. — Это не раствор там у этих бестолочей, а куриный помёт. Пусть замешивают заново, компоненты я дам.       Они разочаровывали его, эти никчёмные людишки. Они ничего не умели. Или не могли. Или не хотели. И они были тупые.       А самый тупой был тот, что сидел у себя во дворце и упиваясь собственным величием днями напролёт строчил свои гримуары-мемуары, повествуя о том, как вызвать демона, что ему следует сказать, а главное — как подчинить своей воле! Скромно умалчивая при этом о существовании такой особенной вещи, как Печать.       Ну не сукин ли сын, а?! Ведь какой-нибудь умственно отсталый через пару-тройку тысчонок лет найдёт не ровен час такой гримуар, и ведь не вызовет же! Обязательно не вызовет! Не сможет просто. Потому что кое-кто был не вполне искренен в составляемых инструкциях.       Нет, плохой правитель. Надо менять. На кого-то истинно мудрого. И те гримуары тоже надо будет поменять.       — Ну где эти компоненты?! — вывел демона из размышлений голос Хирама, сейчас звучавший натурально с базарными интонациями, так что сразу хотелось дать ему кулаком по башке и чтоб та башка треснула как гнилой орех. — Давай тогда их!       Асмодей фыркнул и материализовал железнодорожный контейнер 21 века с мешками строительных смесей.       — Показываю, как это делается, — менторским тоном начал он, распахивая дверь вагона и выцепляя первый попавшийся мешок, которому тут же вспорол длинным острым когтем пузо, пересыпая сухую смесь в лоток. — Показываю только раз и только попробуйте не запомнить, бляди.

***

      Аморт сокрушённо созерцал начертанные руны. אַשמְדַאי‏‎       Древнеивритское имя демона как-то подозрительно мало реагировало на заклинания и убеждения подчиниться.       Соломоновы гримуары основной своей частью содержали тысячу и один способ вызова различных сверхъестественных существ. Парадокс, но как ни боролась католическая церковь с колдовством и чернокнижием, христиане веками массово и с чисто христианской истовостью верили, что заключить контракт с могущественным демоном — это самый простой и эффективный способ чтобы успешно окуклиться шоколадом и жить в нём припеваючи. Кстати, будьте очень аккуратны со своими словами при общении с представителями Ада. А то ведь могут превратить в канарейку и облить растопленным Toblerone. И другие правила тоже извольте соблюдать. Какие? Ну, о том и пишет старина Соломон свои методические указания «как правильно вызвать демона и подчинить его своей воле». В них этот гуру демонологии поучает как строить разговор с демоном и как добиться желаемого результата.       Увы и увы, дилетанты, не сообразившие что это всё наполовину сказки, наполовину легенды, наполовину бред шизофреников и мистификаторов (а то и просто неумелые списки на протяжении минувших столетий), продолжали пытаться.       Вот и эта. Довызывалась.       Ты звала, лап? Ну я пришёл. Кто? Дожил! Не узнаю́т! Ааааааааа… Хм, ну зови Асмодеем. Свои ж люди. Теперь. Ближе не бывает.       — Слушай, а ты точно Асмодей? — не выдержал, наконец, Аморт, оборачиваясь к существу, которое строило ему рожи в зеркало, сидя за спиной экзорциста на кровати, к которой было приковано цепями. — Может, у тебя есть ещё какое-то имя?       Демон утробно захохотал и взревел:       — Аз езмь Ашмедай, могущественный из всех когда-либо существовавших демонов! И что ты там рисуешь на полу, убогий. Ты две ошибки в моём имени сделал, между прочим.       — Дааааа?! — Аморт удручённо посмотрел на свою надпись.       Ну конечно. Столько веков минуло. Теперь-то хуй проссышь, как те древние израильтяне писали.       — Худовата, конечно, девка попалась, — басом пожаловался демон (а когда он хотел быть милым, то говорил чарующим чуть хрипловатым баритоном, неплохо косплея Курта Кобейна), пощипал себя за маленькую ягодицу, повернул голову так, как человеческая анатомия с головами поступать не позволяет, оглядел критически свои тылы. — Не удивительно что мне не удаётся тебя обольстить, жопы-то совсем нет. Или ты как раз любишь тоненьких? У этой вон, ножки-то, прямо ничего! Ты глянь, глянь!       Обольститель нашёлся, вы подумайте. Сидит косматый как чёрт, весь в блевотине и дерьме, и на полном серьёзе думает что «а ничо я так внешне». Там и изначально-то женского в этой девчонке не сильно много было, а теперь это нечто вообще тошнотворное.       — Можем договориться, кстати, — вкрадчиво-бархатисто предложил демон, и Аморт встрепенулся:       — Да-да?       — Ага. Дай карандашик и бумагу, я набросаю небольшой, в один пункт всего, списочек. Дашь мне это — и я оставлю девку в покое. Свалю. На все тысячу четыре стороны.       Не вступайте в сделку с демоном, думает Аморт, снабжая демона просимыми канцпринадлежностями. НИКОГДА не вступайте с демонами в договорённости. Они обманут.       — Обманешь же, — без особой надежды озвучил он, и демон едва не выронил карандаш, оскорбившись до самых своих тёмных глубин.       — Ты с Князем Тьмы говоришь! — пролаял он (но Кобейном всё же) — Я Повелитель демонов, ты, убожество! Как смеешь ты подвергать сомнениям данное мной слово!       Вывалив от усердия набок длиннющий раздвоенный зелёный язык, смердящий как дохлый аллигатор, демон что-то там по-быстрому накорябал, и, очень гордый, протянул Аморту клочок бумажки, сурово предупредив:       — Согласно данной спецификации! Только с такой маркировкой!       Аморт начал читать и тут же ему начало казаться, что кто-то здесь тронулся рассудком. И — нет, уж точно не Асмодей.       — Вагон строительных материалов?! СТРОИТЕЛЬНЫХ МАТЕРИАЛОВ?!       Демон принял позу по-турецки на кровати, подпёр щёку кулаком.       — Во мне погиб великий архитектор, — огрызнулся он. — Стройка у меня ожидается. Грандиозная. Такая, что мир ахнет. И тысячи лет спустя будет помнить и стройку и мудрого правителя. И ахать.