Still here

«я уехал к себе отсыпайся не пиши мне пока» Кирилл поднимает свой помятый голый корпус с пролёжанного дивана. Держит сяоми на расстоянии вытянутой руки, другой рукой трёт заспанные глаза, усиленно щурится в голубой экран открытой телеги. Тараканы в ржавой башке наперебой спорят о контексте заключительного «пока»- спешная побочка пренебрежения пунктуацией или осмысленное и такое же спешное прощание? Осознание накатывает бодуном. Кирилл вскакивает, натягивает семейники, тут же вляпывается в хуёво брошенный под кровать использованный гандон- это оказывается единственным намёком на реалистичность проведенной с Ваней ночи. Самого Вани действительно нет. Кирилл полощется в ванной полчаса, безуспешно пытаясь урегулировать воду и забив на это. Мысли оптимистично- контрастный душ, это ведь так по-зожу. Вместе с водой сглатывает студеный ком в горле, выдыхает носом. Надо привести себя в порядок, а там разберемся.

Я давлюсь корочками от пиццы, оставшись после праздника один Ты ушла, потому что я тебя никуда не водил - ебаная парадигма А я всего лишь домосед, как Рем Дигга, в маске медведя или тигра

Из еды находится- по крайней мере, сразу- пара коробок из-под пиццы, даже с элементами содержимого. Сейчас, судя по перекошенному настенному календарю с мартышкой в красной шапке, середина февраля. Они вчера справляли какой-то праздник? Явно, не день защитника. Кирилл безучастно жуёт корочку маргариты всухомятку, вперившись взглядом в наклейку на коробке. На ней- сердечко и такое искреннее пожелание счастливо провести время с любимыми. Они провели время вместе, и это здорово. Недолго- и это печально. Если бы Кирилл согласился пойти с ним тогда, Ваня бы сейчас остался?... Он всего лишь хотел хоть немного побыть только вдвоём. Чтобы можно было смотреть на него открыто, без любого из многочисленных "звериных лиц". Вряд ли это удалось бы на той закрытой тусовке, куда так настойчиво звали Ваню. Нет, у Кирилла очень толерантное отношение к ребятам с "Заката", и того, что они вдруг внезапно каким-то хуем узнают его по голосу, он тоже, естественно, не опасался. Банально хотелось посидеть с Дрёминым наедине: заказать то, что он любит, послушать о том, что он любит- Кириллу интересно всё, что любит Ваня. Но Ваня то и дело слал голосовухи своим братишкам, сдабривая словами вроде «счас, щщас» или «ну нормально вы там зависаете», а Кирилл сидел и очень некстати размышлял, какой натурал станет праздновать День Влюблённых со своими корешами. Но в какой-то момент Фейс шлёт всё нахуй, повышая на телефоне звук, чтобы карманная колонка ещё громче затрещала Future'ом. - Слышь, а у тебя же стопудово должна быть какая-нибудь самогонка или конина. - Имеется, известно. Ваня пробует самогон сперва чистоганом и хвалит- Кирилл польщенно улыбается, но понимает, что не расскажет об этом поставщику-МФДоку. Ваня подмешивает в стаканы притащенный от себя приторный ликёр. Кирилл пьёт и деланно морщится под аккомпанемент задорных подкалываний Дрёмина. В какой-то момент они изрядно нахуячились. Вернее, Ваня. Кирилл ни разу не старался его спаивать; он и помыслы подобные, даже в шутливой форме, тут же отгонял куда подальше. Просто шот за шотом, хаотичный глоток за глотком неизменно сделали своё дело. Бухать с малолетками Овсянкин не то, чтобы привык, но опыт изрядный имелся. К чему он не мог привыкнуть до сих пор- так это бухать с Дрёмой. Помыслы о том, чтобы переспать с бухим Дрёмой, Кирилл тоже отгонял. Но, честно, гораздо более тщетно. Что вообще происходит? Кирилл замедляет собственную руку с очередной стопкой на полпути ото рта. Вдох-выдох. Так. Он, Кирилл Овсянкин, уже пару месяцев лично общается с Ваней Дрёминым. Ваня Дрёмин на удивление хорошо к нему относится. Так хорошо, что уже через пару недель общения они зависали друг у друга. А ещё через пару недель ненавязчивые проявления особой симпатии обрели плоть в подкатах и недопризнаниях. Они даже пару раз целовались- никто из них не против, а никто больше и не узнает. Никто не узнает и то, как Овсянкин потом закидывался "конфетками" и дрочил, облизывая сухие потрескавшиеся губы, мусоля их до крови, силясь ощутить ещё раз фантомный вкус его губ. Сейчас это, к счастью, не нужно- Ваня сам лезет к нему, так нетрезво задевая и опрокидывая почти пустую бутылку. Кирилл более трезвый, но ему, к несчастью, невероятно трудно устоять. Проще сделать вид, что он с ним на одной волне. Он же этого так сильно и хотел, так? Истинно: бойся своих желаний. Ваня двигает языком развязно и расслабленно одновременно. И когда они отлипают друг от друга- тоже: - Кирилл, го трахнемся. - Заманчивое предложение..- и тут же сглатывает; неслышно, но прямо перед лицом Вани,- за статью за совращение малолетних я ещё не сидел. - Да иди ты нахуй!- Фейс прыскает и откатывается от него,- Бля, это по-твоему реально смешно? А у меня, раз на то пошло, стаж в совращении дедов. Ване так весело, что он смеётся. Кириллу так весело, что он вот-вот расплачется. Сердце выпрыгивает из груди, член в штанах до боли вжимается в ширинку, когда Дрёмин садится к нему на колени, и целует, целует, целует, запуская свои тонкие белые пальцы в ржавую копну отросших волос и перебирая их. Ваня распаляется, и Кирилл сыпется. На любое действие Вани у Кирилла нет противодействия.

Салфетками живот вытерла, и мы снова по разные стороны баррикад Но я падаю, как Икар, сразу по всем координатам Декарта

В башке ни единого гвоздя- нацарапал бы сорец. Всё, о чем думает Кирилл: почему Ваня такой красивый, такой отчаянный и такой ебливый; по-юношески-невинный и испорченно-пошлый, доступный и далёкий одновременно; горячий, влажный и тесный; достаточно ли он пьяный или наоборот, достаточно трезвый; насколько сильно завтра на утро об этом пожалеет сам Кирилл, и главное- Ваня. Ваня выдыхает с благостным полустоном, шарит руками по простыни. Кирилл по наитию по-джентльменски вручает ему салфетки. Ваня хмыкает, прикрыв свои красивые густые ресницы, вяло вытирает живот. Кирилл любуется им, забывается; и потому не догадывается помочь. Окей, ладно, он действительно боится. Боится нарушить эту красоту и гармонию телесной эстетики, поведения, движений Вани Дрёмина буквально любым своим невнятным, априори грязным действием. ...блять, он только что так опрометчиво распространял на него свои ласковые-грубые лапы, а теперь опасается даже ненароком прикоснуться. Кирилл чувствует, как всё, кроме члена, обречённо падает. Где-то внутри какая-то стена рушится, при этом своими громоздкими обломками перегораживая любой выход чувствам; любую возможность вдохнуть полной грудью и сказать что-либо, сделать что-либо, что-либо предпринять. - ..Можно я прижмусь к тебе? Кирилл сталкивается своим прозрачным взглядом с мутным взглядом Вани, и кивает. Тепло его тела согревает до внутренностей; стук его сердца рядом действует на собственное, как дефибриллятор. Кирилл помнит, как быстро засыпает Ваня, и не помнит, когда наконец засыпает сам.

Мне говорит, что такова карма, поскрипывающее колесо дхармы И не достигнуть гармонии, когда 1 к 7 у меня комедия и драма Которую мне всучили задарма

Так всегда бывает- вспоминаешь, что напутственно говорил другим, когда собственные слова бумерангом возвращаются под дых. Кирилл отчётливо помнит, как переговаривался со Славиком. Он всего лишь пытался его успокоить- милый друг нажрался и так неизбежно вспомнил свою даму сердца "Оксану", перебарщивая со всем, с чем только можно и нельзя. Фаллен жестами позвал Кирилла в комнату, откуда доносились гнусавые всхлипывания и бессвязная речь. С остальными ребятами из Ренессанса, которые зависали на хате Джигли и культурно отмечали последний микстейп, Слава уже успел пьяно разосраться за столом. Кирилл молча кивнул, подошёл из-за плеча Светло. Тихонько присел рядом и монотонным тембром подстроился под монолог Славика- у них всегда неплохо выходило это единение, они давно наладили эту ментальную связь, и их общий "канал Гнойных" порой не мог "перехватить" ни Светло, ни даже Замай. Кирилл затирал что-то про дхарму и колесо сансары, про свой путь; сыпал примерами из названий книжек, которые недавно по Славкиной просьбе ему советовал. Слава в какой-то момент перестал бурчать и только шумно хлюпал носом, слушая. - Кирь, ты пойми,- вдруг обернулся на него Машнов,-..я знаю и чувствую, как мне его достичь. Проблема в другом. Я нахуй не ебу, чё мне делать дальше. - Ты не загоняйся заранее-то,- подбодрил Овсянкин,- пока он далеко, он никуда от тебя не денется. А любить луну всегда проще. - Ты поэтому Фейса своего ненаглядного так старательно нахуй шлёшь, романтик хуев?- пьяно склабится Машнов,- боишься ненароком ближе подпустить? Кирилл проморгался. - Счас бы Дрёмина бояться. И ведь действительно боится. Боялся упустить из виду- держал дистанцию, любовался и наблюдал издалека. А теперь боится потерять контакт. Так хотел быть с ним ближе, а нахуя? У Овсянкина с Фейсом ничего общего; их дуэт даже как словосочетание звучит как минимум нелепо, как максимум- стрёмно. Тактика надёжная, как швейцарские часы- хочешь что-то спрятать, аккуратненько оставь это на виду. И Кирилл буквально выжимал из своей роли стороннего наблюдателя всё- шутки и подъебы, чтение вслух твитов Дрёмина- хотя Кирилл там даже не зареган; ироничные клятвы на спор сделать кавер на весь альбом Фейса, какого-то чёрта ставшие реальностью. Неужели Слава не ведёт себя точно так же со своим ненаглядным Оксимироном. Который, возможно, едва в курсе о существовании Гнойного. А куда зарится "первый Гнойный"- это же вообще пиздец. И смех и грех. Делать вид, что влюблён в Фейса и тащишься с него; в компании в одиночку защищать его творчество, шутливо искать посылы в строчках и с выражением зачитывать друзьям. - Кирюш, то я за тобой повторяю, то теперь ты за мной. Решил идти ва-банк, да? Я ревную!- смеётся Гнойный, который-теперь-Гнойный. Фаллен хихикает тоже. Овсянкин нелепо разводит руками из серии "что поделать", гнёт комическую линию. Потом Слава находит его один-на-один, чуть ли не зажимая к стене, тихо цедит: - Кирюш, не мучай себя. Вот нахуй он тебе сдался? Слава ставит вопрос ребром, и Кирилл не знает, что ответить- как пошутить, чтобы было смешно или как сказать правду, чтобы было не так грустно. Дошутился, ебать. Он так дёшево развел не своих друзей, а себя самого. Как бы блять, для начала самому себе признаться, что влюбился в ёбанного вызывающего пиздюка, с которым у вас из общего- целое ничего. Кирилл даже оправдать себя никак не может, не то, что утешить.

Клялся на палец не единожды, но покажу беш-бармак Хватаюсь за твою руку, но ты делаешь все, чтобы моя угодила в карман

Кириллу под тридцать, Ване едва за двадцать, но разница в возрасте не ощущается болезненно-неловко- Овсянкин не учит Дрёмина жизни, чем проявляет истинную опытность старшего. Ване забавно- походу, наслышан о нетрезвой привычке Кирилла проводить под конец своих концертов незапланированные лекции за житуху. Возможно, Ваня был готов нелишний раз услышать искренний монолог Овсянкина, но тот сам в глубине души всё ещё тушевался Дрёмы и старался не ляпать вбросов, что лишь усиливало общую комичность ситуации. Полное дерьмо. Дерьмо- или, по-изящному, скатология- во всех сопутствующих синонимах и явлениях для Вани, скорее, обиходный аналог слова "стаффчик". Тогда как для Кирилла - обиходный биоразлагаемый материал для творчества. Ваня действительно охуел, когда узнал, что у того есть целый трек, ещё и смехотворно лиричный, так незамысловато и недвусмысленно посвящённый диарее. Ваня охуел ещё и с себя, когда осознал, что не испытывает отвращения. - Мастер,- с лёгкой скромной улыбкой отшутился в ответ Кирилл. - Знаешь, я даже не буду спрашивать, нахуя тебе всё это. Кирилл посмотрел на него серьёзно, как будто убеждаясь, что действительно сидит сейчас рядом с Дрёминым, и тот действительно беседует с ним. - Я тебе говорил, что восхищаюсь твоим умом. Ваня по приколу учит Кирилла рэперским распальцовкам, а Кирилл в ответ показывает ему бешбармак. Ваня учит Кирилла готовить темпуру и роллы, а Кирилл в ответ показывает, где в Москве похавать годных беляшей, да чтоб не травануться. Ваня поясняет Кириллу за западную школу, включая Wootang; Кирилл поясняет за отцов отечественного андера, включает Лаэртского. Они оба пытаются сблизиться. И оба этого в то же время боятся. Каждый- своего. Ваня, судя по всему, боится, что Кирилл возьмёт его за руку. Кирилл боится, что если он так сделает, Ваня тут же отстранится. Кирилл так делает. Ваня идёт с ним так какое-то время, но вскоре одёргивает руку в спешной необходимости поправить волосы. Кирилл так же спешно и ненавязчиво убирает собственную руку в карман. Ему далеко не так больно, как могло было быть. Вторит сам себе, что не настолько молодой и по глупости отчаянный. Извращенным анестетиком действует самоубеждение, что Ваня не чувствует того же, что и сам Кирилл.

Твой камрад, споткнувшийся о корягу твоего похуизма Пятикарточным покером становится жизнь В котором нет достойных комбинаций при любой смене карт

За их первую встречу нужно благодарить или проклинать услужливого Славика. Кирилл не ожидал, что Фейс ответит ему после первой встречи на одной из сходок Антихайпа, где они пообщались в общей массе. Он вообще до последнего не рассчитывал, что тот его запомнит. Овсянкин, кажется, вёл себя максимально так, как и подобает истинному участнику Ренессанса: немного загадочности, много постиронии, немного кринжа. Единственное отличие – его маска на лице физическая, а не напускная. Потом ещё пара встреч и обсуждений; постепенно и то и то- всё более интимного характера. Кирилл уже может отпускать комплименты разной степени паршивости, так сказать, лично адресату, по-прежнему сдабривая анекдотами категории б и самыми трушными историями из жизни. Но всё равно старается говорить поменьше. А вот Фейс любит говорить много и обо всём. Что ж, это отлично- Кирилл хороший слушатель. Сколько всякого напускного мусора нужно сказать, прежде чем произнести заветное, желанное и пугающее «послушай, ты мне действительно сильно нравишься»...? «Вань, ты мне нравишься.»

И ты пускаешь в ход при слове любовь миниган Не желая понять, что быть без тебя, как давиться всухомятку юбилейным Как зайти в трамвай, но тебя сразу высаживают с помятым билетом По глупой причине, что даже слушать не стал бы

- Вот он меня и игнорит вторую неделю..- теперь уже Кирилл пьяно бормочет в плечо Славы. Слава, милый Слава, в отличие от вечно душного Кирилла молчит и не подбадривает; и, тем более, не перебивает. Только в какой-то момент поднимает свою голову в потолок, щуря кошачьи глаза. Тоскливо улыбается. И даже сейчас Кирилл чувствует со Славой такое единение. Это не умаляет трагикомедию их общей на двоих ситуации, но помогает пережить её куда менее болезненно. Кирилл не решается советоваться о таком даже с пресловутым Славой. Нетрезво покачивается на табуретке, набирая текст. «сорри, что не так всё пошло. Я ниче плохого не имел в виду Ты классный. Если хочешь, можем пересечься обсудить. Если тебе так не проще- можем просто замять.» «да го встретимся без б» Кирилл сжёвывает губы в кровь, от вкуса которой подташнивает ещё больше, чем от раскачиваний на табуретке.

Тебя притворяться учили, что оглушило артиллерийским залпом И в итоге наше общение походит на фронтовую переписку И под обстрелом ты А я жду ответа у пирса, но как будто уже сам у стены перед выстрелом

О таком действительно не посоветуешься ни с кем. Кириллу стабильно стыдно перед Ильёй Смешариком и Денисом Вертушкой. Больше всего стабильно стыдно перед собой. Запредельно стыдно только перед Ваней Дрёминым. Игнор не действует, как анестетик. С таким же успехом Кирилл мог, как и пару лет назад, бездумно елозить "Спутником" по своему запястью, чувствуя в ноздрях застрявший запах железа. Мысли вокруг Дрёмина разъедают, гельминтами сосут застоявшуюся кровь из дыр в сердце. Ваня приезжает к нему на День Влюблённых. Ваня лезет к нему целоваться. Ваня просит его трахнуть. Кирилла это предсказуемо пугает. Они слишком далеко зашли. Но какой же Ваня умница, несмотря на свой возраст. Лучше прервать всё поздно, чем слишком поздно. Вон, Кирилл, взрослый мужик, натрахавшийся и пресытившийся всем, чем можно и нельзя, и то не в силах это остановить. Спасибо Ване. Действительно, золото-человек. Лучше поздно, чем слишком поздно.

И взял последнее слово, в котором звучат эти стихи Перед тем, как пробьют мой хитин.

«Прости, если обидел ненароком. Не хотел Не держи зла» Жалкое зрелище. Жалостливые ощущения. Кирилла эта роль ни капли не смущает. Ему в ней комфортно. Ваня по-прежнему молчит. Кирилл идёт выкинуть коробки из-под пиццы. А заодно- за догоном.

Главное - не хитри Пусть мои шутки заебывают, как история про хеттрик Или в подъезде кричащие долбаные джанки Главное - все, что я подарил, и выбросить-то не жалко

Кирилл говорит о своих чувствах всё смелее. Смелеет настолько, что сравнивает свои симпатии к Дрёмину с заебучими перессказами Гены Букина про свой хет-трик. Ваня только скромно-лукаво улыбается. Очень мило и цивильно. И откуда они этому научаются? Кирилл не подарил ему "Супры" или десятого айфона; впрочем, как и сифилиса или сердечных травм. А Ваня подарил Кириллу очень многое. Кирилл чуть ли не молится на то, чтобы Ваня его забыл как можно быстрее. Это будет ещё один большой и очень щедрый подарок. В последний раз при Дрёме Кирилл подавал ему пуховик и выслушивал его душевные перипетии о "семейных трабблах". В последний раз без Дрёмы Кирилл плакал и тёр лицо, бил себя по нему, силясь вернуться в чувство реальности. Замай утверждает, что у Кирилла замашки сельского педофила, и это вполне естественно для среды, в которой он вырос. Ситуация удручающая. Ваня Фаллен утверждает, что у Кирилла замашки недолюбленного мальчика, который хочет подарить свою накопленную любовь "незавершённой версии себя". Версия утешающая едва ли больше, чем удручающая. Кирилла вся эта забота и понимание душит ещё больше, чем возможность выговориться. Он держит в себе столько, сколько возможно, чтобы нормально функционировать.

Ведь я даже как клерк так себе - Душевный калека и плакса, которому легко сказать «не хо́чу» Выбив из-под ног почву, на которой и так стоял непрочно

Поэтому Кирилл закусывает фильтр Ротманса, трезво записывая: «Можешь думать, что хочешь. Ты мне действительно нравишься. Можешь забить Но я останусь в этом мне с этим жить»

Но я still here И это стиль психеи И поэтому я still here И я уместил себя целиком в стихе

«Еблан, я все уладил и еду обратно. Ты хотя бы там же, где был? Буду в течение часика.»

И я still here, но тебя встретят И я still here, мне навстречу только ветер Я не спешу домой и не срежу ни сантиметра Я still here, а это ненавистные тебе сантименты

Кирилл выбрасывает фильтр; прощается с продавщицей алкомаркета; делает вид, что не спешит обратно. Нужно сбавить темп и идти поаккуратнее: сердце вот-вот выпрыгнет из грудной клетки.