Early summer rain

Первое, о чем подумала Нацуми после пробуждения, было «Ублюдок». Ее голова будто стала чугунной. Тяжелой. И жутко болела. Девушка стала медленно открывать глаза. Сначала зрение было слишком размытым, да и головная боль не давала сфокусироваться. «Как же я его ненавижу» думала девушка о том самом шаринганистом брюнете, который с ней такое сотворил. Нацуми с трудом сконцентрировала зрение и стала различать контуры какого-то помещения. Знакомые шторы и вид из окна. Девушка поняла, что лежит на кровати в своей же спальне, в своем доме. Только как она тут оказалась? Последнее, что она помнила, было: лес неподалеку от деревни Такуми и рубиновый шаринган Итачи, «Ублюдок» снова пронеслось в ее голове. - Как себя чувствуешь? – Послышался знакомый голос. - Баа-чан? – слабым голосом спросила Нацуми. - Что с тобой было? У тебя нарушена циркуляция чакры и какой-то хаос в голове. Девушка только сейчас осознала, что все это время чувствовала приятное течение чакры от бабушки в свой организм, а точнее в клетки мозга, который изрядно пострадал вчера от Цукиёми. - Ничего особенного, - соврала куноичи, все еще не имея силы даже пошевелиться. Кацухи сидела у изголовья кровати и залечивала повреждения внучки. Нацуми спросила, какой сегодня день. Пожилая женщина не знала, что и думать. То ли какая-то миссия так потрепала Нацуми, что она впала в такое беспамятство, то ли случилось что-то из ряда вон выходящее. Но все же Нацуми была цела, невредима (отчасти) и лежала на кровати в своей спальне. Значит, все хорошо. Со слов бабушки Нацуми поняла, что прошел всего лишь день, как она лежала без чувств после Цукиёми Итачи. Ведь только вчера она прибыла домой, приняла душ, перекусила и отправилась в близлежащие селения. Там она перешла деревянный мост у деревни Такуми и встретила самого ненавистного ей человека на этой земле, который изрядно поиздевался над ее мозгом. Гендзюцу Итачи длилось не менее трех суток, а на деле оказалось гораздо меньше, раз уже через день она очнулась в своем доме. И как она тут оказалась? Бабушка увидела ее только час назад, как только вернулась домой, и все это время залечивала ее истерзанный мозг. Может Хамуо-сенсей? Нет, он бы точно сейчас был здесь и сообщил бы баа-чан о случившемся. Ну не может же быть, что…. «Нет, точно нет! Этот… Ублюдок точно бы меня сюда не принес. Ха-ха, еще и на руках может? Нацуми, даже не думай об этом. Он трое суток издевался над тобой в своем мире кровавой луны, показывая тебе самое жуткое и позорное воспоминание из твоей жизни! И даже… Не спас в своем гендзюцу… Все трое суток ты была вынуждена вновь переживать ту самую ночь. О, Ками-сама, как же я хочу его убить! Он все помнит, он помнит ту ночь, он помнит все до мелочей… Так что Он бы точно не привел тебя сюда, тем более откуда ему известно, где ты живешь? Ненавижу тебя, Учиха Итачи!». - Кажется, всё в порядке, - сказала Кацухи. Нацуми оторвалась от своих мыслей и ощутила легкость в голове. Боль прошла, зрение вернулось в форму, однако все еще была легкая слабость. Девушка попыталась сесть, но бабушка попросила ее лечь обратно, чтобы восстановиться полностью. - Аригато. - Пойду приготовлю онигири с тунцом, твои любимые. И себе возьму в дорогу несколько. - Ты снова уходишь? – Нацуми резко повернула голову в сторону двери, и впервые за целый месяц смогла увидеть бабушку, она никак не изменилась и сохраняла все тот же живой блеск в своих глазах. - Да, Нацуми, гражданская война в Стране Чае еще не утихла. Через час я снова отравляюсь в путь со своим отрядом. Хотела просто повидать тебя для своего спокойствия. Вернусь также через месяц или два. Надеюсь, скоро в Стране Чае наступит мир без войны. Отдыхай, все хорошо. Кацухи неторопливо развернулась и пошла по коридору. Нацуми повернула голову к окну и стала смотреть на ветки деревьев. Вот если бы только… Она смогла… Проникнуть в Его воспоминания. Теперь эта мысль стала для нее будто наваждением. Вообще всё, что касалось Его, становилось для нее все интереснее с каждым днем. Хоть Нацуми и убеждала себя в обратном… Все это время она убеждала себя, будто Учиха Итачи ей не интересен. Но Его персона вызывала в девушке такую гамму чувств, что убеждать себя в чем-то обратном было напрасным. Чего стоил только один Его взгляд, направленный в ее карие глаза. Она ведь чуть ли не каждый раз забывает дышать, когда Он смотрит на нее. А этот жар, исходящий от Него, будто может испепелить ее - просто стоящую рядом. Если бы вчера она не попала в его гендзюцу, то, возможно, ощутила бы ожог на своей шее там, где он коснулся ее своими пальцами, как тогда – в Долине Завершения. А Его голос? Нацуми все еще не понимала, почему Его голос постоянно посылал ее коже миллион мурашек. И как же ее бесило, что Он всегда замечал этот свой эффект на нее. Не думает же он теперь, будто она так реагирует на него, потому что… Неравнодушна к нему? Нацуми чуть не стошнило от этой мысли. Она ненавидела Итачи за его прошлое и за его деятельность. Она никогда не станет его уважать или хоть на малость станет относится к нему… Ровно. Нет. Хотя после вчерашнего, Нацуми вообще больше не хотелось встречаться с ним. Она как-то раз уже говорила себе, что больше никогда не встретит его вновь. Но судьба явно над ней потешалась и уже дважды после тех слов сводила их вместе. Теперь ее нежелание видеть Его стало в сто раз сильнее. Нацуми не хотела видеть Итачи по нескольким явным причинам: Он явно считал себя Богом и чуть ли не собственником ее жизни, поэтому и требовал к себе должного отношения; Он был самым опасным преступником, о котором знала девушка, его прошлое ее сильно пугало и заставляло чувствовать отвращение к нему; Нацуми странно на Него реагировала и ее жутко раздражало, что Он это видел; Он применил на ней своё Цукиёми, заставив трое суток переживать самый кошмарный и позорный момент ее жизни, и Нацуми ни за что в жизни не хотела повторения, Он явно над ней издевался; Учиха Итачи был тем единственным мужчиной на этой планете, который видел ее полуобнаженной в момент ее слабости и слёз; Он был ее спасителем, а быть благодарной за свою жизнь мужчине, которого она презирала и ненавидела всей душой, такое себе дело. Нацуми сделала своё умозаключение: она ненавидит Итачи и желает ему скорейшей смерти. Пусть даже ей нравится на него смотреть. Девушка пролежала в кровати еще не один час. Кацухи, по всему видимому, отправилась дальше на свою миссию, снова оставив Нацуми одну. Девушка встала с кровати, тело и голова окончательно перестали болеть, слабость ушла. Молодая куноичи отправилась в ванную комнату. Взглянув на себя в зеркало, она поняла, что техника Цукиёми не оставила видимых следов во внешности. Просто пострадал ее мозг. Если бы не баа-чан, сколько бы она восстанавливалась? Ведь Нацуми помнила, что Какаши требовалась неделя в госпитале. Все-таки ее бабушка была гением медицины куда лучше, чем Пятая. Пальцы Нацуми скользнули по длинным светлым локонам и вытащили пару листьев, застрявших в волосах. Ну теперь точно не было сомнений, что Нацуми упала на землю после вчерашней встречи с Итачи. Вот только, как она оказалась в своей спальне? И снова как наваждение мысль о том, чтобы коснуться своими пальцами Его виска и посмотреть все, что было в его голове… Интересно, а какие Его волосы на ощупь? «Идиотка, о чем ты думаешь?» мысленно выругалась Нацуми и, сняв с себя одежду, пошла в душ. Кацухи, как и обещала, оставила на столе кухни онигири с тунцом. Нацуми их обожала. Пожалуй, только за этим вкусным обедом она не думала об Учихе. Спасибо бабушке! Когда с обедом было покончено, девушка стала думать, что же делать дальше? Как скоро вернуться в Коноху и передать немного информации о… Например, Хидане? Нацуми помнила, что на севере Страны Огня ходят слухи о жертвоприношениях. Она сделает наброски информации, а как это свяжет с Акацками Коноха уже не ее проблемы. Она может накидать еще парочку предложений о втором – Какудзу, но никаких умозаключений на его счет не будет, потому что, по сути, Нацуми ничего не знала о напарнике Хидана. А для Акацков ей осталось найти местонахождение и описание еще нескольких джинчуриков и тогда она сможет требовать от Тоби его исполнения их договора. Он должен сказать, кто убил родителей Нацуми 5 лет назад. «Нацуми, завтра мы начинаем ритуал заточения двухвостой. Будь готова». Лидер произнес это в ее голове. И как же хорошо, что Нацуми сейчас дома. Если ритуал заточения займет трое суток, как в прошлый раз, то лучше ей оставаться дома, в безопасности и одиночестве. Тем более что до завтрашнего дня ей нужно восстановить чакру. На следующий день, как и говорил Пэйн, он вызвал ее на ритуал. Нацуми сложила печати «Собака, птица, лошадь и тигр», и ее разум перенесся в другое место: к статуе заточения снова в каком-то темном месте. - О, Нацуми-чан! - Дейдара? – чуть удивленно спросила Нацуми. Почти по диагонали – на указательном пальце правой руки статуи заточения она видела те самые голубые глаза, которые принадлежали отступнику Камня. Его высокий хвост светлых волос, а точнее голограмму его силуэта Нацуми точно узнала. - Да, это я, ты удивлена? – Можно было и не спрашивать, но Нацуми… Кажется, была даже рада видеть этого парня. – Если ты о моей встрече с шиноби Конохи, то я инсценировал свою смерть. А Какудзу пришил мне руку назад. - Соу ка, - спокойно ответила девушка. - А ты, - замялся блондин, - хорошо выглядишь. Нацуми бросила то ли удивленный, то ли недовольный взгляд на Дейдару и заметила, что его голубые глаза смотрят не в ее карие глаза, а куда-то ниже. Наверное, туда, где на ее голограмме, а точнее на левой ноге был высокий вырез до бедра ее того самого темно-синего миди платья. Хорошо, что она – всего лишь голограмма. Но это не мешало Дейдаре вырисовать в своей голове образ девушки, которая сейчас находилась где-то вне этой пещеры, в прочем, как и сам подрывник. Нацуми на такой комплимент ничего не ответила, но невольно посмотрела левее, на безымянный палец правой руки статуи заточения. Она тут же встретилась взглядом с шариганом Итачи. «Ублюдок» снова подумала девушка, глядя в алые глаза, «Небось, удивлен, что я всего через пару дней после твоего гендзюцу стою здесь?». И как обычно, Нацуми первая отвела свой взгляд, выражая наследнику клана Учиха полное безразличие. - Дейдаре-семпаю нравится Нацуми-чан? Девушка перевела свой взгляд на источник бодрого веселого голоса. На большом пальце левой руки стоял Тоби. Вот только его голос был совсем как у маленького мальчика, а не у мужчины, с которым Нацуми лично встречалась и разговаривала. - Тоби, заткнись, - отмахнулся Дейдара, на что девушка удивилась. Вероятнее всего, Дейдара был не осведомлен о личности Тоби, раз разговаривал с ним так, будто он надоедливая муха. Теперь Тоби был напарником Дейдары, заняв место покойного Сасори. - Приступим, - объявил Лидер. Ритуал заточения проходил так же, как в прошлый раз - долго. Все время девушка чувствовала, как восстановленная чакра мало-помалу уходит. И все-таки хорошо, что сейчас она была в своем доме. Под конец третьих суток Лидер напоминал некоторым членам организации их ближайшие обязанности: - Дейдара и Тоби, отправитесь за трёххвостым. Итачи и Кисаме, напоминаю, что после ритуала заточения вы отправляетесь в Страну Снега для подписания договора с Дайме. - И зачем нам сдалась Страна Снега? – внезапно спросил Хидан. – Находится черти где. Пока мы доберемся до них в случае их запроса, их там уже кто-нибудь перебьет. Я считаю, что альянс с ними нам не нужен. Слишком далеко. - Они хорошо платят, Хидан, альянс с ними очень важен для нас, - отозвался Какудзу. - Тем более что подписать договор с Дайме Страны Снега – очень трудоемкий процесс, - произнес Пэйн. – Шаринган Итачи нам в этом поможет. - Даже с шаринганом он – не женщина. Все присутствующие посмотрели на Нацуми. - Вы разве не знаете, что Дайме Страны Снега – очень странный и своенравный человек? – спросила блондинка. – Он ведет переговоры только с лицами женского пола. - Откуда это известно тебе? – спросил Пэйн. - Я была там по поручению Дайме Страны Рек. Даже с соседней Страной Молнии, Дайме Страны Снега общается только через секретаря Райкаге. А Райкаге уже передает информацию своему феодалу. К тому же, этот человек подпишет документы только если почувствует расположение к своему гостю. Вы думаете, Учиха справится с этой миссией? Наступила тишина. Пэйн обдумывал слова Нацуми, а все остальные гадали, как отреагирует сам Итачи на такое заявление этой куноичи? Справится ли Итачи? Лучший из лучших, капитан АНБУ в прошлом, гений своего клана и своей деревни, разве может возникнуть мысль, что этот человек может не справиться со своей миссией? Ни у кого не возникло даже сомнений, кроме, конечно же самого Лидера. И Тоби. И Нацуми, которая, конечно, была убеждена, что Учихе Итачи по плечу любое испытание этого мира, однако… Нужно смотреть правде в глаза. Итачи не совсем подходил под описание представителя организации Акацки, которого мог бы тепло принять Дайме Страны Снега. А его напарник – Кисаме тем более. Верить Нацуми Танаке не было ни единых сомнений, Нацуми была первоклассным шпионом, все давно в этом убедились. И, оказывается, она знала даже такую важную информацию о феодале самой дальней страны, с которым Акацки готовились подписать важный альянс о сотрудничестве. А если возникнут проблемы у Итачи и Кисаме, то Страна Снега может воззвать к помощи соседнюю – Страну Молний. Лишняя шумиха сейчас была бы очень не кстати, тем более, когда они уже принялись ловить биджу. - Я – лучший кандидат на эту миссию, - самодовольно произнесла Нацуми и улыбнулась Лидеру уголками губ, показывая, что она то может вызвать расположение Дайме к себе, а Итачи с его каменным пофигистичным лицом – нет. Даже у безэмоциональной Конан отлегло от сердца, она стала переживать, что Пэйн отправит ее в Страну Снега лишь потому, что она – женщина. А ей очень не хотелось покидать Амекагурэ и своего напарника. Дейдара самодовольно ухмыльнулся так, будто это он сейчас обхитрил Учиху, а не новоявленная коллега из Деревни Скрытых Долин. Просто каждый момент, когда Дейдара мог видеть падение Итачи, был для ценителя искусства подарком свыше. А до этого момент таких моментов не было вообще никогда. Тело двухвостого джинчурика из скрытого Облака рухнуло на землю. Биджу был заточен в статуе. Нацуми уже перестала улыбаться Лидеру уголками губ и теперь уже смотрела на труп светловолосой женщины на земле. - Да, - отозвался Пэйн, - ты права, Нацуми. Ты отправишься в Страну Снега заместо Итачи и Кисаме. Я перепоручаю эту миссию тебе. Нацуми кивнула и больше ничего не сказала, глядя куда-то вниз. Однако рубиновый шаринган Итачи заметил, как уголки чувственных губ молодой куноичи чуть поднялись вверх. «Так то тебе, Учиха!» подумала Нацуми, «Надеюсь, все поняли здесь, что есть вещи, которые лучше доверить другому, а не тебе!». Кисаме осторожно перекинул свой взгляд с Нацуми на своего напарника. Он не был против того, чтобы эту миссию перепоручили кому-то другому, раз появились такие нюансы, но вот как отреагирует гордый представитель клана Учиха оставалось только догадываться. Кисаме предположил, что скорее всего Нацуми Танака ждет 72 часа пыток в мире Бога Луны. Знал бы он, что Нацуми там уже побывала. А теперь вкусила это сладкое слово – месть. Она только что украла важную миссию у сильнейшего из сильнейших. - Итачи, передай свиток с договором Нацуми в самое ближайшее время. «О Ками-сама, нет!» взмолилась куноичи, «Снова встречаться с Ним?». - Обязательно, - отозвался тот самый бархатный голос, который снова заставил Нацуми дрожать. «Почему этот свиток с договором не у кого-то другого? Я даже согласна отравиться в Деревню Скрытого Дождя к Лидеру и мокнуть там ради этого свитка, только бы снова не встречать этого подонка! Ненавижу тебя, Учиха!» Нацуми снова неиствовала, разумеется, мысленно. Снаружи она была спокойна как удав. Блондинка посмотрела на Итачи и заметила, что все это время Он смотрел на нее. - Мы закончили, - объявил Лидер, - можете расходиться. Голограмма Нацуми тут же исчезла. Девушка откинулась на мягкое кресло в своей спальне и закрыла глаза. Во-первых, она жутко устала, а во-вторых, она всем своим нутром чувствовала, будто ее ждет еще одно испытание Цукиёми. Ну нет! Даже если этот подонок снова подвернет пыткам ее уже истерзанный мозг, она вытерпит! Вытерпит только ради того, чтобы завершить блестяще миссию, которую она у него украла! «Ублюдок» снова пронеслось в ее голове, прежде чем девушка провалилась в сон. Когда Нацуми проснулась, то поняла, что без сил она уснула прямо в кресле своей спальни после ритуала заточения. Она встала на ноги и сонно потянулась. За окном было темно. Окна были открыты настежь и легкий тюль колыхался на легком ветру, задуваемый в комнату. Девушка посмотрела на часы, время было 21:57. Значит это был тот же день, и она спала всего несколько часов. В доме было тихо, она снова была одна. Нацуми включила ночник в спальне и пошла в душ. Ей казалось, что все, что было на ритуале заточения, было сном. Что ее вольность там была сном. И что это во сне она украла важную миссию у самого опасного человека на Земле, который, скорее всего, он ей этого не простит. «Ты забываешься, куноичи» она вспомнила его голос и почему-то закрыла глаза, будто предаваясь приятной ностальгии. Хотя на самом деле, после той фразы, были не самые славные моменты из ее жизни. Но почему-то сейчас ей стало все-равно на его угрозы. Забывается она. Она прекрасно помнит, кто Он такой, и что шутить с ним – обречь себя на смерть. Но ей так хотелось уколоть его хоть раз в жизни так, чтобы и она потом могла вспоминать моменты «своей победы» над Ним. Пусть даже после этого Он ее убьет. Ведь, по правде, она уже как два года могла бы быть мертва, если бы не Он. Нацуми подставила лицо под струю воды, будто отрезвляя себя. Хорошо, что хоть в собственном доме она могла быть одна со своими странными мыслями о Нем. Девушка закончила принимать душ, отжала воду из своих светлых волос и обернулась в белое короткое полотенце. Затем босиком вышла из ванной комнаты и последовала в свою спальню. Она вошла в свою тускло освещенную комнату и сразу же обратила внимание на окна. Одна сторона тюли была отдернула так, что теперь Нацуми отчетливо видела ночное небо. Она осталась стоять на месте, стараясь дышать ровно. Очевидно, что в доме она была не одна. Точнее, в своей спальне. За ее спиной кто-то был. И спазмы в ее животе предсказывали, что ее ночным гостем был никто иной как брюнет с алыми глазами. Нацуми медленно и уверенно обернулась. Он сидел в кресле да так вальяжно, будто это она была гостем в Его доме. Ноги брюнета были вытянуты перед собой и скрещены у лодыжек. Его черный плащ с красными облаками был аккуратно сложен на подлокотнике кресла под его левой рукой. Обе его руки были гордо устроены на подлокотниках и лежали ладонями вниз на его животе. Кисти правой руки обхватывали запястье левой руки так, чтобы девушка могла видеть алый камушек на кольце его безымянного пальца. Такой же цвет кольца, как и его глаза, которыми он смотрел на Нацуми, стоящую перед ним в одном лишь банном коротком полотенце. Капельки воды стекали по ее ключице и плечам, а затем исчезали в этой плотной белой материи, висевшей на ее груди. Нацуми заметила, как Итачи осматривал ее и ей стало неуютно. Конечно, его взгляд был не такой похотливый как у Хидана или голодный как у Томоа, который хотел ее изнасиловать в день ее тринадцатилетния. Взгляд Итачи был как обычно равнодушный, но почему он так пристально рассматривал капли воды на ее теле, которое от тусклого света ночника становилось смуглее. - Мог бы оставить свиток на крыльце у главной двери, - сказала Нацуми единственное, что пришло ей в голову, не будет же она теперь вечность стоять перед ним. Алый шаринган поднялся с ее груди к ее карим глазам. Нацуми почему-то подумалось, что только кроме того, что скрывало ее нижнее белье внизу этот мужчина видел у нее все остальное. В ночь ее тринадцатилетия порванное короткое праздничное платье прикрывало только ее трусики, и то с одной стороны бедра платье висело только на тонком куске ткани у талии и белое нижнее белье девушки было видно невооруженным глазом. Следующей мыслью в голове куноичи была, почему-то, цифра 20. Учиха был на 5 лет старше Нацуми. Ему было 20 лет. Почему-то сейчас перед ним она ощущала себя маленькой, «О Ками-сама, когда он уйдет уже?». Итачи, будто читая ее мысли, стал приподниматься с кресла. Рука девушка инстинктивно поднялась вверх и прижала полотенце к груди. - Свиток на кровати, - произнес Итачи, а кожа девушки предательски покрылась мурашками. Нацуми, стало быть, подумала, что это все. Он передал ей свиток, как и должен был, что еще нужно? Поэтому только она хотела двинуться в сторону коридора, сама не зная, зачем, может просто сбежать из собственного дома, пока он не уйдет, но… Руки куноичи были жестко заломаны за ее спиной, ее грудь была вдавлена в стену. Она коснулась лбом стены своей спальни и пыталась отдышаться, при этом жмурясь от боли в руках, которые за ее спиной крепко держали Его руки. Нацуми ощутила, как Его тело наваливается на нее, прижимая ее к стене еще сильнее. Вот только жар от Его крепкого тела дурманили разум больше, чем боль в руках. Итачи опустил голову и почти, касаясь своими губами уха Нацуми, спокойно произнес: - Еще раз позволишь себе вольность, и я тебя убью. Его теплое дыхание прошлось по ее щеке и шее. Передние пряди его волосы коснулись ее оголенного плеча. Нацуми не понимала, на что сейчас обратить свое внимание: на грудь, которая едва вдыхает живительного воздуха, потому что вдавливается в стену; на руки, которые были так больно заломаны ей за спину, что девушка не могла перестать жмуриться от боли; или на дрожь своей кожи от жара крепкого тела мужчины, который сейчас прижимал ее к стене, и его бархатного голоса прямо возле ее щеки. - Разве это не будет на благо организации? – с трудом спросила Нацуми. - Ты забываешься… Куноичи… И снова этот голос у самого ее уха. И снова Его теплое дыхание, которое дрожью пронеслось по ее шее и ниже. Итачи смотрел, как плечи девушки едва двигаются от ее тяжелого дыхания. На них все еще были капли воды. Проще было применить на Нацуми его фирменное Цукиёми, но наследник клана Учиха, зачем-то, наказывал девушку так. Когда боль в руках стала совсем нестерпимой, а мужчина еще сильнее сделал свою хватку, то Нацуми не сдержалась и с жаром выдохнула: - Итачи… Через пару секунд она поняла, что впервые обратилась к нему просто по имени. Да еще и таким голосом, что ей стало стыдно за себя. Куда же подевалось ее ледяное равнодушие и отвращение к этому мужчине? Однако, к своему же удивлению, она почувствовала, как ее руки стали свободны, как и все тело, которое больше не прижималось к стене с неимоверной силой Его крепкого силуэта. Ее грудь стала жадно глотать воздуха, а обессиленные руки просто повисли вдоль тела. Нацуми все еще прижималась лбом к стене и пыталась сообразить, что сейчас произошло. Одна ее рука с трудом поднялась вверх и девушка, оттолкнувшись о стену, смогла, наконец, обернуться. В комнате никого не было. Одна была одна. Нацуми облокотилась спиной к стене и больше не чувствовала Его тепла. На запястьях девушки выступили кровоподтёки, «Чертов Учиха!».