***
Чёрт, он действительно собирается сделать это? Ацуму купил последний набор у студсовета, и поспешил в свою маленькую квартирку. Теперь он сидит за столом, тупо глядя на пустой лист бумаги. — Письмо не напишется само по себе, — говорит Осаму, заглядывая через плечо. Ацуму отчаянно стонет. — Отвали. Я пытаюсь думать. — И как я вижу, безуспешно. — фыркает Осаму. Ацуму недовольно смотрит на брата, но тот просто смеётся. Он нежно взъерошил волосы Ацуму — Можешь написать что угодно, идиот. Я уверен, он в любом случае скажет да. — Ты не можешь знать наверняка. — нервно отвечает Ацуму. Он так сильно сжимает ручку, что, Осаму думает, она скоро сломаться, — А что, если он даже не знает о моём существовании? — Вы в одной волейбольной команде, Ацуму, — Осаму невозмутимо смотрит на него, — Конечно он знает о твоём существовании. — Да, но мы даже никогда толком не разговаривали, — бормочет Ацуму. — Слушай, хватит вести себя как застенчивая школьница, и напиши уже хоть что-то. — Осаму разворачивается, собираясь уйти, — Скажи то, что хочешь сказать, и отправь это идиотское письмо. Ты ничего не добьёшься, если продолжишь просто тосковать по нему. — Мг, — Ацуму знает, что Осаму прав. Ему нужно собраться и написать признание, если он хочет, чтобы Киёми хоть обратил на него внимание. Что ему написать? Что он влюбился по уши, как только увидел этого парня? Ох, это наверное слишком, да? Стоит ли ему сказать, что он не может оторвать взгляд от Киёми и всегда наблюдает за ним? Нет, так кажется, что он сталкер какой-то. Стоит ли упомянуть его игру в волейбол? Он тут должен писать признание, а не характеристику способностей. Ацуму стонет. Писать о любви куда сложнее, чем кажется. Он к такому не привык. Обычно он получает любовные письма, а не пишет их. Неужели это то, через что проходили все девушки, признавшиеся ему? И только ради того, чтобы он отказал. О боже, а что если Киёми откажет ему? Это, скорее всего, разобьёт ему сердце, и сделает всю ситуацию неловкой. Они же в одной команде. Ацуму качает головой. Нет, он обязан это сделать. Если он начнёт слишком много думать, то в итоге ничего не напишет. Глубоко вздохнув, Ацуму хватает ручку. Он не знал, сколько времени прошло, но когда закончил, то небо за окном было ярко-оранжевым, а солнце садилось за горизонт. Ацуму глубоко вздохнул. — Ладно, в этом нет ничего такого, правда же? — бормочет он, сворачивая бумагу и кладя её в бутылку. Сама «упаковка» вполне обычная, просто очищенная пивная бутылка без этикеток. Ацуму оглядывает свой стол. Он видит кусочек ленты, чёрт знает откуда она взялась, но Ацуму решает завязать её вокруг горлышка бутылки. Он нежно улыбается, смотря на получившийся зелёный бантик. Он надеется, что Киёми скажет да.***
Сегодня День Святого Валентина. Ацуму отдал свою бутылку ещё на той неделе, и сейчас настал долгожданный день. Он нервно отсиживался в лекционном зале, даже не слушая, что там говорил профессор. Киёми уже получил его признание? Нет, конечно нет, ещё слишком рано. Только утро. О, черт, Ацуму точно подписал письмо? Он вроде бы уверен. Будет очень неловко, если на самом деле нет. Ацуму копался в своих мыслях, и даже не понял, что лекция закончилась. Он пришёл в себя, только когда кто-то окликнул его по имени и положил руку на плечо. — Ацуму-сан? — А? — Ацуму моргнул. Зал уже был пуст. Он обернулся и увидел Хинату, — Привет, Шоё-кун. Чем могу помочь? — Я по поручению школьного совета, — ухмыльнулся мальчик. Он протянул бутылку, — Вот, Ацуму-сан. — …Для меня? — Эм, да? Тут указано твоё имя. — Хината смотрит в свой блокнот. Ацуму замечает, что на его плече висит сумка, которая звенит при малейшем движении, — Ага, Ацуму Мия, второй курс, специальность спортивная коммуникация, сеттер волейбольной команды. — вслух зачитывает Хината, — Точно уверен, что речь о тебе, Ацуму-сан. — Ага, да, ладно. — тихо говорит Ацуму, держа в руке зелёную прозрачную бутылку, — Спасибо, Шоё-кун. — Без проблем! — отвечает Хината, прежде чем убежать. Звон бутылок сопровождает каждый его шаг. Ацуму смотрит на предмет в свой руке. Он очень беспокоился из-за собственной бутылки, и даже не задумывался, что может получить такую сам. Ацуму быстро встаёт и уходит. Хотелось бы прочитать признание в более приватной обстановке. Он направляется в библиотеку, к своему обычному месту, спрятанному за полками с научной фантастикой. Он аккуратно открывает бутылку, и вынимает свёрнутую записку. К его удивлению, это не бумага, а кусочек ткани. Ацуму разворачивает его и обнаруживает вышитый цветок, вместо стандартной записки. Ярко-зелёные листья и белые лепестки. Работа была точной и аккуратной. Внизу он замечает маленькую подпись СК. Его глаза расширились. Возможно ли…? Ацуму быстро достал телефон и сфотографировал цветок. С помощью гугла он понимает, что это гардения. Его сердце замирает, когда он видит значение цветка. Тайная любовь. Ацуму сидит в тишине, пытаясь осмыслить всё происходящее. Его сердце бешено стучит, и в душе начинает расцветать надежда. Он качает головой. У многих людей одинаковые инициалы. Он не должен делать поспешных выводов. Его размышления обрываются, когда он снова слышит голос Хинаты. — Вот ты где, Сакуса-сан! Я уже весь универ обыскал! Сакуса? Сакуса в библиотеке? Ацуму заглядывает за полки, замечая чёрны кудри рядом с ярко-рыжими волосами. Он быстро пригнулся. Хината, очевидно, занимается доставкой бутылок. И если он искал Сакусу, это значит… Ацуму слегка выглядывает из-за своего укрытия. — Ты слишком громкий для библиотеки, Хината. — упрекает Сакуса. Рыжий только ухмыляется, протягивая бутылку. Ацуму вздрогнул. Зелёная лента. Это его! — Прости! Вот! Бутылка для тебя! — Для меня? — Ага! — Хината достаёт блокнот и ставит галочку напротив очередного имени, — Что ж, мне нужно найти ещё нескольких людей. Хорошего дня, Сакуса-сан! — Хината уходит, махая рукой. Ацуму, затаив дыхание, наблюдает, как Киёми переворачивает бутылку в руках. Киёми задел зелёный бантик и слегка улыбнулся. Сердце Ацуму не выдержит. Не теряя времени, он открывает бутылку и вытаскивает записку. Ацуму периодически забывает дышать, пока Киёми читает его признание. Ему приходит запоздалая мысль, что, возможно, не стоило так много писать. Маленький листок был заполнен словами спереди, сзади, между строк. Выражение лица Киёми не меняется. Ацуму может только гадать, о чём он думает. С каждой секундой его тревога нарастает, пока он ждёт хоть чего-то. Киёми замирает. Солнечный свет лился сквозь большие окна, и Ацуму ясно видел яркий румянец на щеках Киёми. Он продолжал смотреть на записку, перечитывая снова и снова. Ацуму не уверен, какой именно реакции он ожидал. Но он точно не ожидал, что Киёми резко присядет, закроет лицо руками и тихо закричит. Всё тело Киёми дрожало от подавленного крика, а руки крепко сжимали лист бумаги. — О господи, — слышит его голос Ацуму, — Я надеюсь… надеюсь, он получил мою. В мозгу Ацуму происходит короткое замыкание. Он надеялся, что Ацуму получил его?.. Он смотрит на свою руку, где всё ещё лежит вышитая гардения. Должно быть, на эту работу ушли часы, чтобы всё получилось так идеально. Надеюсь, он получил мою. Слова эхом проносятся в голове Ацуму. Он быстро встаёт и подбегает к другой стороне книжных полок, напугав Киёми. — М-Мия? — Это от тебя? — он суёт кусок ткани прямо перед его лицом. Киёми, кажется, собирался ответить грубо, как и каждый раз, когда Ацуму делает какую-то глупость. Но заметив знакомую вышивку он замирает. — Эм… — Киёми медленно отходит назад, пока не упирается в стену. Его глаза смотрят куда-угодно, только не на Ацуму. — Ну, я — он пытается подобрать слова, — Я не думал, что мы встретимся сразу после-… я думал, что… мм. — Киёми заикается. — Оми, — наконец произносит Ацуму. Киёми рефлекторно хмурится, услышав прозвище. Ацуму мягко улыбается. Он постоянно говорит прекратить его называть так, но разве смеет Ацуму лишить себя такого удовольствия. — Ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься. Ацуму решил, что если он хочет добиться прогресса, то он обязан сделать первый шаг. — Я не знал, как тебе рассказать, поэтому подумал, что, ну… Тайная валентинка это лучшая возможность. — Ацуму неловко почесал затылок, — Ты мне правда нравишься, Оми. И мне было интересно… то есть, я надеялся, что это от тебя, — он указывает на цветок, — Потому что, если да, и это значит то, что я думаю, я бы поцеловал тебя прямо сейчас. — Поцеловал? — Ага, — улыбается Ацуму, — Но если хочешь, мы могли бы просто обняться? — Это… это от меня, — признаётся Киёми, и вздыхает, смотря на записку которую случайно скомкал. Он аккуратно разглаживает руками уголки. — Я… я тоже не знал, как тебе рассказать, — прошептал он. — Хорошо, — Ацуму протягивает руку, — Ну, могу я хотя бы взять тебя за руку? — спрашивает он, посмеиваясь. Киёми смотрит на него широко раскрытыми глазами. — И возможно, потом сводить тебя на свидание? — Ага. Звучит неплохо. — Киёми медленно подходит и робко тянется к руке Ацуму. Он вздрагивает, когда Ацуму переплетает их пальцы между собой. — Всегда думал, что у тебя красивые руки, Оми-кун, — дерзко произносит Ацуму, отчего Киёми краснеет ещё сильнее. — У тебя красивее, — тихо бормочет он. — Да? — Ацуму усмехается, а его глаза словно сияют. — Вау, так приятно держать своего парня за руку. — Парня? — ноги Киёми подкосились и он упал, потянув Ацуму за собой. Они оба рухнули на ковёр. Ацуму стонет, потирая свой лоб после удара об пол. — О господи, мне так жаль, Ацуму! — Киёми протянул руку, но вдруг заколебался. Он не уверен, что делать. Ацуму улыбнулся, несмотря на боль. Он берёт руку Киёми и притягивает к себе. Теперь Киёми уверенней потирает ушибленное место, наблюдая, как Ацуму наслаждается его прикосновениями. — Ты такой милый, Оми-кун. — Заткнись. Я не милый. — Смею не согласиться, — усмехается Ацуму, глядя в глаза Киёми. Вблизи он замечает, что его глаза на самом деле тёмно-коричневые, а не полностью чёрные. А ещё у него есть родинка на нижней стороне челюсти. И его губы выглядели такими мягкими, что казалось невозможным воздержаться от поцелуя. Он нежно кладёт руку на щеку Киёми. Тот не дрогнул. Ацуму мягко улыбается. — Мне снилось, как я прикасаюсь к тебе вот так, Оми, — прошептал Ацуму, — И сейчас, когда ты тут, это кажется нереальным. Как-будто просто очередной сон. — Я снился тебе? — Конечно, — Ацуму слегка смеётся, он смущается из-за своего маленького признания, — Прости, это наверное звучит жалко, да? Просто ты мне нравился долгое время, и-… Слова Ацуму были оборваны парой губ. Это был простой поцелуй, всего одно прикосновение. Но в его душе расцветает тепло и, кажется, что всё его тело горит. Киёми отступает, застенчиво опуская глаза. — Это реальность, — бормочет он, — Не сон. — Да? — Ацуму усмехается, — Не знаю, Оми. Возможно, мне понадобится больше доказательств? После этого Киёми бьёт его по голове, но Ацуму совсем не сожалеет. Потому что чувствует как чужая рука крепче сжимает его собственную.