цветочная проволока.

//язык цветов: мальва - «истерзан любовью» мальва означает просьбу о снисхождении, надежду быть замеченным или прощенным.// － по одному только вашему диалогу, можно понять насколько вы тупые. - ехидный голос кея раздражал до трясущихся кулаков. － цукишима!!! хватит уже! кагеяма, скажи емуу..- протянул последнее слово вечно энергичный хината, хватая брюнета за рукав. － замолкни, хината... в последнее время коротышка раздражал кагеяму еще больше обычного - хината казался фальшивым и будто бы сгоревшим; даже его привычное "побросай мне мяч, кагеяма" не вызывало никакого отклика в душе. не имея понятия чем забита голова напарника, свою голову он старался забивать предстоящими матчами, тренировками и стратегией игры. но несмотря на все усилия, в мыслях всегда витало одно противное и навязчивое имя. именно это имя мешало спокойно спать по ночам, именно оно - помогло в один прекрасный день цветам мальвы дать ростки в легких тобио. цукишима кей. кагеяма ненавидел и его, и себя - за то, что поддался на уловки. за то, что слаб. за то, что это чертово "цукишима кей" превратилось в тягучую боль, которая отзывалась в груди каждый раз, когда взгляд тобио падал на светлые волосы ничего не замечающего парня. кагеяма никогда не просил. не изнывал в несправедливости, не надеялся на взаимность. ему было лишь противно от себя же - казалось, это унизительное представление никогда не закончится. он мельком поглядывал в сторону кея, глазами следил за каждым движением, мысленно радовался каждый раз, когда видел его улыбку. такую искреннюю и простую - этой улыбкой цукишима одаривал лишь одного человека, и кагеяма прекрасно знал кого. "скажи, как дальше жить? если одна твоя улыбка заставит вновь, пускай насильно, любить." － мерзкий! чертов слабак! ненавижу тебя, ненавижу..! - он в ярости пытался внушить эти слова собственному отражению. от крика горло болело еще сильнее чем при обычном кашле. кровавые, бледно розовые лепестки прилипли к раковине, отчего их вид только вызывал тошноту. а руки дрожали, предательски дрожали. дрожали почти всегда - кагеяма не замечал этого до тех пор, пока на это не указал всевидящий сугавара. и на пасах, и во время игры, и даже просто на уроках - это выводило из себя, а потому дома эти руки окрашивались в алый, и воздух в легких заканчивался от немого крика в подушку. со временем, бинты на руках стали повседневностью, как и участившиеся приступы кашля. вместе с лепестками, начали появляться целые бутоны. "а я, разрушаю себя я слишком слабая частица чтобы быть с тобой, в тебя вселиться, ...прости." － эй, кагеяма, тебе не жарко в кофте? - изогнул бровь рыжий мальчишка, подбегая к тобио. связующий лишь одарил его грубым, убийственным взглядом - и этого было достаточно чтобы шое замолчал. однако, вопрос что он задал, заинтересовал и других членов команды. － сейчас и правда очень жарко. я бы даже с удовольствием снял свою футболку! - ухмыльнулся танака, вызывая смех у нишинои. － у меня всё в порядке. - с серьезным лицом ответил брюнет, и продолжил тренировать подачу, больше не желая говорить об этом. остальные лишь пожали плечами, продолжая заниматься своими делами, и лишь киеко настроженно оглядела связующего, размышляя. － хината-кун.. - девушка подошла к парнишке после тренировки. в зале почти никого не осталось. － да, киеко-семпай? － у кагеямы все хорошо? возникла пауза. коротышка оказался сбит с толку. － ..да? почему вы спрашиваете? － нет, ничего. он показался мне хмурым сегодня. хината лишь пожал плечами. видимо, только сама менеджер, что имела опыт с скрыванием шрамов от чужих глаз, заподозрила неладное. а кагеяма тобио, так и продолжал разрываться изнутри, с каждым днем угасая, словно перегоревшая лампочка. жизненных сил не хватало ни на что, даже несмотря на бесчисленные попытки тобио думать только об волейболе. ведь даже в волейболе, когда они с цукишимой в очередной раз не могли "синхронизироваться" во время атак, он будто в очередной раз напоминал себе - не суждено. не получится. никогда и ни за что. и это противное цуккино "кажется, возвращается король площадки" добивало еще сильнее. кагеяма действительно хотел научиться любить. хотел чувствовать любовь, быть любимым, хотел перестать быть "королем", хотел простого человеческого счастья для себя и кея. впрочем, его желание было исполнено наполовину. цукишима кей был счастлив. с другим. и он не мог его за это осуждать.