Курилка

      — Значит, ты здесь один? — игриво спросила девушка, и Слава постарался не проблеваться прямо на неё. Настолько скрутило внутренности от одной лишь тени, появившейся секундой ранее у выхода и тут же растворившейся в клубах сигаретного дыма. Незнакомке бы явно не понравился такой исход вечера: шампанское, креветки, желудочный сок и нечто похожее на Славкину сгнившую душу. Вряд ли сочетается с её вычурной укладкой и несколькими каратами в мочках ушей.       — Что? — переспросил он.        Шея так нещадно чесалась в районе воротника слишком правильной рубашки, что ещё полчаса в таком состоянии, и там образуется кровавое месиво. Слава расстегнул верхнюю пуговицу и облегчённо вздохнул, наконец, решившись посмотреть собеседнице в глаза.       — Ты один здесь? — она пару раз моргнула своими большими глазами с ресницами, почти достающими до бровей, и он опять чуть не потерял нить беседы, если так вообще можно было назвать это извращение. Брюнетка что-то активно рассказывала уже минут десять, и Слава иногда лениво поддакивал ей, а пару раз даже рассмеялся, продолжая мутным взглядом выискивать в приходящих и уходящих лицах того, кого здесь, видимо, не было.       — Да, — Слава сухо сглотнул. — Один.       — Это хорошо, — она достала из пачки уже четвёртую сигарету, и Слава, не скрывая отвращения, скривился. Наверное, подобное и происходит, когда тебя вылавливают у фуршета и тянут с собой в курилку на «поболтать», но Слава в душе не ебал, как и что должно было происходить на подобных сборищах бомонда. Славы здесь вообще не должно было быть.       Как можно догадаться, виноват был Замай. Андрюха был виноват и в Славином присутствии на этом вечере, и в выборе этой ебучей рубашки, которая теперь рассекала кожу чуть ниже горла ничуть не хуже, чем гильотина. И он же был виноват в том, что Славик сейчас стоял и потерянно смотрел на эту незнакомую брюнетку, в чьей голове остаток вечера уже был расписан по пунктам, куда явно входил как минимум отсос в туалете.       — Ты что, не куришь?       — Нет, — вообще, можно понять за столько времени, если хоть иногда закрывать рот.       — А, — она выдохнула дым в сторону, но он всё равно попал на Славу и тот снова поморщился.       Вообще, Слава с самого начала не поощрял странную дружбу Андрюхи и этого чудаковатого типа с выбеленной головёнкой; слишком уж он лез в его дела. Но Замай отнекивался и убеждал Славика, что когда-нибудь этот Валера пригодится, и ради друга приходилось мириться. И вот, вечер пятницы, который можно было по-божески провести в компании пива и чипсов, подрубив стрим и пригласив кого-нибудь на хату, а он стоит как истукан в дымной комнатушке, среди людей, кому шёлковая рубашка явно не натирает, и пытается рассчитать количество возможных вариантов побега, за которые ему позже не дадут пизды.       — Ищешь кого-то? — следит, что ли, химера.       — Показалось,— быстро бросил он, и девушка опять отвлеклась на сигарету. Хоть так молчит.       Нет, Андрюха, конечно, не под дулом пистолета его отправил, но все же слёзно умолял, мол, он эти билеты для себя и своей дамы и так еле-еле выпросил, а если они сгорят, то Валера совсем расстроится. Бедный, бедный Валера, пошел ты нахуй, Валера. Не Замая же нахуй посылать, в конце-то концов. Ради друга и не такое можно сделать, подумал Славка двумя часами ранее, когда такси вызывал до этого Содома.       — Красивая рубашка. Ральф Лорен?       — Ага, — ага, щас.       Дверь курилки снова с шумом открылась, и новоприбывшая компания со смехом завалилась внутрь, выпуская наружу тёплый воздух холла заведения. Слава резко голову повернул, даже чуть шею себе не свернул, но ничего не увидел. Мысли опять к несправедливости мироздания — миронздания — возвратились. К яростному желанию Валеру этого пергидрольного придушить, свалить отсюда куда подальше, ну, домой желательно, на кровать завалиться, или чаёк заварить, да подрочить от души, чтобы все мысли выдрочить и подохнуть прямо там с пустой башкой.       — Вячеслав, — приехали. — Отдыхаем?       А Слава только успел обрадоваться везению, что он столько времени здесь проторчал, но самого Валеру так и не встретил. Лишь издалека на сцене увидел, ещё в самом начале мероприятия, когда тот что-то о благотворительности заливал, сверкая полированными лоферами. Это было ещё до того, как Славик впервые знакомую тень увидел, промелькнувшую за зеркальной горкой шампанского, и скрывшуюся в светской толпе.       — Отдыхаем.       — Отлично, — Валера улыбнулся, и Славу опять чуть не вывернуло, но на этот раз жертвой могли бы стать белоснежные, как дешёвый санфаянс, виниры Валеры. — Дорогая, мне с твоим спутником поговорить надо.       — Окей, — почти расстроено ответила девушка, и Слава, голос её услышав, чуть в штаны не наделал. Он уже и забыл про её существование. Мысли вообще не тут обитали.       Валера, от одной проблемы избавив, сам во вторую превратился, начав что-то болтать не по теме, как будто у них вообще была хоть какая-то общая тема для разговора. Единственным связующим звеном в этой цепочке людских взаимоотношений была нынешняя девушка Андрюхи, которая их и познакомила, а потом уговорила своего мужика поддержать её бывшего однокурсника, Валерку, то бишь, и прийти на ужин этот треклятый. Конечно, что-то не так пошло, и Славка тут вместо них двоих оказался: окружённый, почти сломленный, и заточённый в эту смирительную рубашку.       — Как шампанское?       — Замечательно.       — Фуршет?       — Нет слов.       — Сигарету?       — Не курю, спасибо.       Валера такими глазами на него зыркнул, что Слава на миг подумал, что у хипстера этого душа есть, но через мгновение тот затянулся и к привычному тупому взгляду вернулся, и все Славкины подозрения испарились. Всё-таки не человек ты, Валерий.       — Я выйду, наверное, — Слава резко выдохнул. — Уборную не подскажешь?       Валера аж оживился от вопроса и начал с энтузиазмом объяснять, куда идти и где сворачивать, будто Славка не рядовым гостем был, а кем-то важным. Ну, не то чтобы у него прямо такие проблемы с самооценкой были, но Валера ценителем русского репа не казался даже на малую часть, хотя, в наши дни, конечно, всё может быть.       — Вячеслав, оцените диффузор в уборной, честное слово, очень приятный аромат, — напоследок сказал Валера, и Слава без слов бровь выгнул, быстрее дверь курилки закрывая.       В коридоре дышать намного легче стало, то ли из-за отсутствия Валеры, то ли из-за воздуха без примеси табака. Слава вздохнул тяжко и направился по проложенному маршруту, опять в свои лабиринты мыслей пускаясь. Может, это на нервах ему чудиться начало? Или дым сигаретный совсем мозг разъел в этой курилке? Нет, когда в первый раз он эту тень увидел, Слава трезв был как стеклышко, и даже как-то особенно продолжения вечера ждал, не ожидая, что сердце в ближайший час чуть три раза не остановится. Бог, конечно, любит троицу, но Машнов как-то заебался уже, если честно.       Тяжело было признавать, но в туалете и в правду пахло приятно, всяко лучше, чем в той дымной бетонной комнатушке. Слава к раковине подошел и кран включил. Может, хоть ледяной водой всю дурь смоет, да продержится здесь ещё часик, пока журналисты то тут, то там снуют. В зеркало посмотрел — на удивление, всё в порядке. Даже шея от постоянных почёсываний не раскраснелась, и на голове вполне приличное гнездо.       Надо план действий придумать, иначе уже никак. Пока что в Славкиной голове две схемы было, не баттловых, к сожалению, да и обе не особо ему нравились. Первая заключалась в том, чтобы забыться и выпить столько шампуня, сколько вместится — так на любые тени насрать станет, и час быстрее пролетит, без мозговых-то штурмов. А вторая, отметая любой здравый смысл и остатки рассудка, ратовала за поиск источника этой тени. Для чего — неясно.       Слава ещё раз водой холодной умылся, да так, что даже на задранные рукава попало, оставляя пятна на светло-голубой ткани.       — Блять, — ему внезапно как-то стыдно стало вот так на людях появляться.       Двери снаружи открылись, но Славка внимания не обратил, продолжив стоять над раковиной, пока знакомый голос сзади не услышал. Если бы раковина была заполнена до краев, он бы прямо в ней и утонул в ту же минуту.       — С вами все в порядке? — тень прокашлялась. — Может, помощь нужна?       Слава на ватных ногах развернулся, боясь на дорогущую плитку рухнуть, и с круглыми глазами на неё уставился. Тень вдруг тело обрела.       — Привет.       Но услышав Славу, тут же потеряла голос, и продолжила на него смотреть такими же охуевшими глазами, какими и он на неё. На него, то есть.       — Привет, — ответил Мирон, и Славе показалось, что звук этот не здешний. Будто он сквозь пространство и время пролетел, сквозь все эти годы. — Не знал, что ты тут будешь.       — Всё не предугадаешь.       Мирон кивнул и Слава совсем потерялся — а что говорить-то? Издалека все понятно: смотри, обожай, вспоминай, сообщения перечитывай, бухай, дам еби, на мужиков дрочи, дуй, звони по пьяни, звони на трезвую, но притворяясь, будто по пьяни. А в двух метрах вся храбрость как песок сквозь пальцы просочилась и тяжелыми камнями об пол ударилась.       — Зависаешь с бомондом, засыпаешь в уборных, — мозг был способен лишь на это. Каждый раз одно и то же.       — Я не один такой, — Мирон медленно мотнул головой в сторону Славы.       — Компромат, — он улыбнулся этому абсурду и почесал затылок мокрой рукой. — Выбрался из подземелья, проверить хоть, как ты тут поживаешь.       — Не смешно, — но все равно усмехнулся. — С кем ты?       — Один, — как-то грустно ответил Славик и тут же исправился. — Кого же я приведу, когда ты здесь.       — Опять не смешно, — на этот раз не усмехнулся.       Слава ботинком начал мыльные капли на полу стирать, а то делать ведь больше нечего было. Подумаешь, личная встреча. Кого это должно ебать? По сути его, но ладно.       — Я уж думал, у меня галлюны, — начал Мирон. — Не, он здесь точно быть не может. Не в его стиле.       — Обижаешь, — сказал Слава и сам улыбнулся, увидев чужую улыбку.       — Девушка есть?       — Бросила.       — Парень?       — Я не пидор, — огрызнулся Слава.       — Ага, я помню.       Слава сухо сглотнул и об раковину опёрся, не зная, куда себя еще деть. Если Мирон так смотреть продолжит, то Слава, обездвиженный, в раковину эту врастёт, и останется вечным памятником долбоебизма в мужском сортире понтового ресторана с панорамными окнами. Типы вроде Валеры будут нужду спускать, кельвинкляйновские боксеры стянув, и внимательно Славку осматривать. Смотрите, это же тот парень, который просрал всё, что когда-то любил!       — Куда потом планируешь? — спросил Мирон спустя минуту скупого молчания.       — В монастырь уйду.       — Слава, — сказал он вдруг, и Славку аж передёрнуло от внезапно нахлынувшей злости и желания провалиться сквозь плитку прямо на голову тем, кто там внизу в таком же обезличенном ресторане устрицами закидывается.       — Не знаю, — признался он. — Может, домой, а может, опять какую-нибудь хуйню сотворю.       — Понял, — Мирон как-то равнодушно ответил, но Слава в глаза ему посмотрел и сам всё тоже понял; ждать, значит, будет. Хорошо, подождёт. — Я через час ухожу. Номер тот же?       Слава кивнул, сопротивляясь начинающемуся тремору. Блядский боже, как же заебала эта рубашка и эта жизнь. Дверь опять открылась, и в уборную медленно зашёл какой-то важный мужчина в галстуке, странно оглядывая их. Слава быстро отвернулся обратно к раковине, делая вид, что моет руки, будто мама у компа с порнухой спалила, а когда повернулся, никого уже не было.       Следующий час тянулся как на той планете из фильма, который любят цитировать петушки вроде Эрнесто. Слава решил всё-таки частично следовать первой схеме, и нормально так приложился к шампанскому. По крайней мере, брюнетка и Валера окончательно отъебались от него и больше ни разу не подошли, что уже было большим плюсом. Ему даже почти понравилось, как симпатичная виолончелистка исполняла что-то стильное, пусть и не в его вкусе.       Спустя час нервы опять зашалили. Домой, или же в окончательную выгребную яму своих тайных помыслов и снов наяву упасть? Времени на размышления о своём месте в этом мире не было. И вообще, каждый дрочит, как он хочет, так что завалите-ка все. На улице ветер сильный подул, и Слава, пошатываясь, еле телефон вытянул из тугого кармана выходных брюк. Единственное сообщение (помимо извинений от Замая) ярким пятном на экране блокировки висело, весь свет мира к себе притягивая, как чёрная дыра.       23:07 Ссылкой на геопозицию адрес скину, а то заблудишься ещё       Слава воротник рубашки в сотый раз поправил и телефон обратно в карман закинул, чтобы руки не мёрзли в ожидании. Рубашку, наверное, выкинет сегодня же. Или сожжёт. По-хорошему, сейчас той брюнетки из курилки не хватало — уж очень хотелось сигареткой затянуться перед прыжком в неизвестность.