･ ｡ ☆∴｡ * ･ﾟ*｡★･
— Не крути задом перед камином, Луюй — обожжёшься же, ну! Луюй вместе с Бихуа, продолжая выделывать не вполне пристойные движения посреди гостиной, в ответ захохотали, и Цзеши решил умыть руки. — Учти, весь лёд в доме исключительно для коктейлей, — добавил он, тщетно пытаясь перекричать “Foster the People”, — так что не плачь мне потом о своих ожогах. Теперь Луюй, откинув от розового лица волосы, доходящие ей до пояса, глянула на него пронзительно трезво и с осуждением — и ожог получил Цзеши. Он примолк и занял себя уборкой лишней посуды, а Ибо с Чжицином переглянулись: его невысказанная зазноба к Луюй была до того очевидной, что напоминала детский сад. Каждый в их компании был уверен, что если бы Цзеши сказал ей всё как есть, что чувствует, она ни за что бы его не отвергла. То, что он боролся за её внимание, рисуясь и пытаясь поддеть, у всех вызывало недоумение. Нет бы по-человечески как-то поухаживать... Вроде бы взрослый человек — выпускник, бакалавр! Две недели назад все пятеро стали бакалаврами, и неизвестно, как часто они станут встречаться теперь. Разойдутся по своим дорогам, увязнут в рутине, сценарий всегда один и тот же... И всё же, что бы ни случилось дальше, они побудут эти последние выходные вместе — в доме, в котором Цзеши провёл четверть жизни. За окном гудел ветер, летний и таинственный. Ибо чокнулся горлышком бутылки с Чжицином и втянул в себя запах тёплого, деревянного дома. У него горели щёки. Он давно не пьянел с такой непринуждённостью, к тому же от камина, зажжённого больше для эстетики, тянуло жаром. Впереди в расфокусе переливалось красками его будущее, и у него щекотало внутри от мысли, как много он не может предвидеть. Это означало сюрпризы, приятные и нет. Ибо это любил. Но вместе с тем на него наваливалась своим грузным телом ностальгия, и он смотрел на друзей уже как на что-то ушедшее. Он будет скучать по ним, по ним таким: беспечным, находчивым, лёгким на подъём, будет скучать по временам, когда они и учились, и отдыхали одинаково усердно. То, что они выбрались за город, — своего рода эпитафия юности. Ибо понимал, что отныне не сможет вести себя так же, что взросление начнёт прибивать его прыткость к земле. Он не хотел становиться тем, кто откладывает жизнь на потом, а значит, была пора брать на себя ответственность. Он хотел слишком много, чтобы сидеть и ждать у моря погоды. Но сейчас, в эти прекрасные в своей недолговечности мгновения, сейчас он ещё позволял себе просто наслаждаться тем, что его окружало, что вливалось в него само собой. — О-па! Смотрите, что я нашёл. Вместо самообладания, которое Цзеши пытался отыскать в кухонных ящиках, нашлась колода карт. — Мы обязаны сыграть в гонджу! — подпрыгнула Бихуа и вытянула руки над головой, словно первому, кто это предложит, полагался приз. — Отлично, — сказал Чжицин и стал протирать руки с ослепительной улыбкой завзятого игрока, — размажу вас всех напоследок. Цзеши изобразил большой скепсис, а Ибо вздохнул, потому что его уже размазывала светлая тоска. — Только сначала мы выйдем на улицу, — сказала Луюй, подхватывая Бихуа под руку, — здесь дышать нечем. Это было кодовое название для «Нам нужно покурить и обсудить вас, дураков», хотя в доме действительно становилось душно. — Извините, барышни, — прикрикнул им вслед Ибо, — мы постараемся впредь экономить воздух! Все трое показательно задержали дыхание. Луюй закатила глаза. И пока девушки на крыльце остужали шеи, парни освободили и подготовили стол для игры.･ ｡ ☆∴｡ * ･ﾟ*｡★･
Ибо не помнил, как заснул. А утром перед самым выходом, поколебавшись, он опустил авантюрин в карман пиджака. Собеседование было назначено на одиннадцать часов, и Ибо благодарил судьбу за то, что ему удалось и выспаться, и проехаться по относительно свободным дорогам. Заторы перед светофорами, впрочем, не обошли его стороной, и под пыхтение своего подержанного «опеля» он успел прочитать пожелания удачи в чате с друзьями. После ночных реминисценций он с новой силой ценил, что они до сих пор поддерживают связь. Он отправил в ответ несколько стикеров и сделал радио погромче. Тейлор Свифт почему-то всегда помогала ему относиться к жизни как к приключению. Потом загорелся зелёный и больше уже не погасал. Ибо нырнул в поток фортуны. Прибыв к архитектурному бюро за двадцать пять минут до встречи, он смог без нервов припарковаться, поправить волосы в уборной бизнес-центра, выпить какао из автомата и усесться с безмятежной уверенностью в приёмной. Затем, пожимая руку руководителю отдела, он осознал, что тот улыбается его шутке — которая слетела с губ Ибо сама собой. Сильный старт. Будь это возможно, он бы заподозрил, что ему дали фору. В кабинете оказалось ещё двое человек, и Ибо стал жонглировать ответами на их вопросы с мастерством циркового артиста. Утро протекало до того гладко, что в какой-то момент ему стало не по себе. Не может же быть, что он от природы настолько хорош... Где-то точно крылся подвох. — Должны сказать, что мы ценим в сотрудниках амбициозность и смелость в своих притязаниях. Есть ли у вас проект мечты? Поделитесь, пожалуйста. Ибо заёрзал на стуле и, принимая более удобную позу, положил ладонь на карман пиджака — проверяя через ткань, что талисман там. И, собираясь ответить, он вдруг запнулся. — Сяо Ван?.. Всё хорошо? Ему показалось, что камень нагрелся.･ ｡ ☆∴｡ * ･ﾟ*｡★･
— До чего хорошо на улице! — поделилась Бихуа, когда девушки вновь обрушились на гостиную. — Воздух — бархатный, сладкий, ложками можно есть! Совсем не то, что в городе. Они со вздохом устроились на полу у низенького стола, за которым Цзеши, убрав из колоды двойки треф и бубен, тасовал карты — конечно, пытаясь вытворять при этом трюки, ему не посильные. — Проигравший ползёт под столом? — уточнил Чжицин. — Или как? Не то чтобы лично я собирался проигрывать... — Ходить под стол — это буквально прошлый век! — Давайте тогда хоть на желания... — Да ну, мы вечно всякую скукоту придумываем, — улыбнулся Ибо. — Не волнуйся, — сказала Луюй, — когда ты проиграешь, я лично прослежу, чтобы ты получил бомбезное наказание. — Спасибо, приятно, когда на друзей можно положиться. Цзеши выронил из рук половину колоды и решил наконец сдавать. — Кстати, — склонила голову Луюй, обращаясь к Цзеши как к местному эксперту, — что это за дом на пригорке? У самой опушки, его видно отсюда. Когда мы приехали, я решила, он заброшенный, настолько он выглядит хлипким, пыльным каким-то — а теперь мы с Бихуа видели, что там горит свет... — Да, — согласилась подруга, поёживаясь, — и веет от него чем-то таким жутким. Я уже не говорю, что фундамент у него выглядит как шутка. Ты знаешь, кто там живёт? Цзеши засветился, почуяв, что сможет на время завладеть разговором. Все взялись за карты. — В этом доме живёт друг моего детства. Когда моя семья переезжала сюда на лето, за неимением других ровесников мы с ним целыми днями вдвоём шастали по улице и играли. Его зовут Сяо Чжань. Мы были довольно близки, даже придумали свой кодовый язык на случай, если нужно было передать секретное сообщение. А потом, когда ему исполнилось восемнадцать — мне тогда было шестнадцать, мы перестали общаться. Дама пик! Послышались вздохи досады. — И почему вы больше не общаетесь? — спросила Луюй. — По-моему, это обычное дело, — вставил Чжицин, смакуя свой следующий ход, — после определённого возраста некоторые приятели начинают казаться другими людьми. Не так давно у вас был штаб, общие шуточки и клятва вместе открыть ресторан, а потом вдруг вы оказываетесь друг перед другом, такие два взрослых дуба — даже не знаете, о чём говорить. Ибо задумался про себя, как часто происходит подобная трансформация — ведь он тоже почти со всеми школьными друзьями потерял связь. — Согласен, такое бывает, — сказал Цзеши, польщённый тем, что Луюй так внимательно его слушает, — но в этом случае я был не прочь увидеться с ним. Только он перестал выходить из дома. Совсем. По крайней мере, при свете дня. И ещё одно — на следующий день после его восемнадцатилетия исчезли его родители. — Как — исчезли? Пропали или... — Чжань просто сказал мне, что они больше здесь не живут. Это оказался наш последний разговор, и то, он пошёл на него с большой неохотой. Перед этим неделю не открывал дверь, и по деревне уже каких слухов только не ходило. Ещё немного, и его бы стали подозревать. — В чём подозревать, стесняюсь спросить? — уточнила Бихуа. — Говорю же, в деревне чего только не говорят... — И что, с тех пор он так и не выходит? — Я ни разу не видел его днём даже просто прогуливающимся по двору. Хотя вру — один раз видел, как он срывает в огороде какую-то траву. Но знаете что... — Что? — спросила Луюй. Цзеши окончательно распустил хвост. — Он всегда был самым обычным парнем, то есть я не замечал за ним каких-то странностей... или склонностей... Он хороший человек, правда, но, видимо, случилось что-то такое, что его изменило, о чём мы никогда не узнаем. Дело в том, что Чжань — как бы сказать? — теперь считается колдуном. Чжицин от неожиданности прыснул. — Чего? — откровенно засмеялся Ибо. Соседство с колдуном определённо придавало пикантности их совместному отпуску. — Серьёзно? — Без шуток! Конечно, не все в это верят, но к нему ходят со всей деревни и ездят даже из других частей провинции. Он местная легенда. — И что он делает? — спросил Чжицин. — Гадает на таро? Наводит порчу? — Нет, — протянул Цзеши, склоняясь и пытаясь подобрать уместные слова, — он... исполняет желания. — Ага, джинн, значит, — оскалилась Бихуа, выкладывая очередную взятку. У Луюй заблестели глаза, но Цзеши, украдкой поглядывая на неё, чувствовал, что она ему верит. — Нет, не джинн, и я не знаю, как он это делает — будь у него магический дар, я бы это за все годы нашего знакомства ну хоть заподозрил, а откровенно обманывать, я не думаю, что он способен... Но все говорят: ты приходишь к нему, открываешь свои самые сердечные желания, и он делает так, чтобы они сбылись. И ничего за это не берёт. Ибо делал вид, что настроен скептически, а сам представил — что, если это в самом деле так? Он приложил ладонь к горячей щеке и подумал: вдруг совсем рядом живёт человек с тёмным ореолом, варящий зелья, пишущий при свечах, человек чуть старше Цзеши, молодой, обязательно красивый настолько, что захватывает дух, со сверхъестественной силой — и претворяет желания в жизнь. У Ибо было много желаний. Он снова почувствовал, как щекочет внутри. — На что же он живёт? — не унималась Бихуа. — Это всё похвально, конечно, и даже толику романтично, но я не могу не подумать — чем он питается? — Ты говорил, у него есть огород?.. — Я правда не знаю, я оставил попытки поговорить с ним, как прежде. И вот ещё что: есть поверье, что он впадает в спячку. — Вот как! Цзеши сказал, что они были близки, и никто не хотел смеяться над его пусть и бывшим другом — но это было уже чересчур. Они едва сдерживались. — Он живёт здесь только летом, как и мы когда-то, с наступлением холодов пропадает — и снова появляется, когда распускаются ирисы. — Красиво... — Ибо, с тебя сто очков! — Ничего-то от тебя не скроешь... — Всё записано, — помигала бровями Луюй, и Цзеши забеспокоился, что внимание ускользает. — Кто-то действительно считает, что колдун уходит в лес на зиму, — сказал он с некоторой гордостью. — Набираться мудрости. — Ну неужели кто-то в это верит? — вырвалось у Чжицина. — Почему, как только выезжаешь за черту города, находятся и колдуны, и ведуньи, и призраки, и всё, что только можно? Почему, например, сложно представить, чтобы такой персонаж обитал где-нибудь на Сичэне? — Экстрасенсы приживаются абсолютно везде, — вставил Ибо, чтобы его погружённость в молчание не стала подозрительной. — Но здесь определённо удобнее соединяться с природой... — Да, представьте мага в оверсайз-футболке от Supreme, с вейпом в одной руке и с молочным коктейлем из мака в другой, — сказала Бихуа и вызвала шипучий смех. — Они ведь всегда в каких-то пончо и тюрбанах, в болотных цветах, с чёрными ногтями и что-то раскуривают... Загадочный образ — уже полдела, они пугают клиентов до того, что те верят в любые сказки. — Поэтому лес под боком им только на руку. — Да ещё ночью! — Один подозрительный звук, и ты уже уверен, что если подложить под левую ягодицу клык медведя, погибшего в бою... — С колдуном! — ...то ты обязательно сдашь сессию. — Это верх твоих «сердечных желаний»? — игриво спросила Луюй, и Цзеши почти задохнулся от счастья. — Как будто ты в своё время не клала под подушку зачётку! — Помогло же! Они шутили и смеялись, и Ибо чувствовал себя в безопасности. Он совершенно расслабился и позволил себе немного помечтать. Оттого взгляд его то и дело растворялся: в белозубых улыбках друзей, хмельных и жадных, в горке карт посередине стола, в мягком свете ламп... Он мечтал о невозможном, о чуде, о магии, об особенном человеке и чтобы что-то было специально для него. И до того размяк, что не заметил, как первую же партию проиграл. Все за столом загудели. — Ох, Ван Ибо, кажется, я знаю, как проучить тебя за такое рассеянное поведение! — победоносно загремела Луюй. — Ты отправишься за помощью к Сяо Чжаню! — Что? — Да, дружок, — заулыбался Чжицин, — с такой неуклюжей игрой тебе поможет только магия. По восхищённым лицам остальных Ибо понял, что всё уже решено.