Быть мёртвым в разы хуже

       Химик трагично умер на глазах Муры, на минуту ей даже показалось, что это её убили, тысячью выстрелами прямо в сердце, размозжив его словно хрупкую вазу. Женя слишком хорошо помнила эту сцену падения с высотного здания, в памяти отпечаталось, как она, словно в замедленной съёмке, бежит к нему… Кровь с его лица отпечаталась на хрупких пальцах Мурашовой, и ей до сих пор казалось, что она до конца не отмылась с рук… Хотя она отомстила за него вполне действенным способом, выпустив в Шамиля автоматную очередь. Но ничья смерть в мире никогда не вернёт для Жени Мурашовой Максима, сколько не пытайся.        В скором времени после этого Смерч с Кавказа забрали вертолётом, всю дорогу девушка обессиленно спала, потому что плакала несколько часов подряд. Парни тоже сохраняли гробовую тишину, не в их правилах было радоваться успешной операции, когда у коллеги такое горе. Даже Кот, скрепя сердце, сочувствовал смерти Химика, по которому так убивалась Мура. Женя спала, то и дело вздрагивая, от беспокойных снов, в которых она то и дело возвращалась в то проклятое место и заново проживала разбивающий сердце момент. Более менее в себя девушка пришла в комнате Смерча, где отдыхали все ребята, не найдя в себе сил разъехаться по домам. Лежа на диване, Мура думала о Максиме, обо всём том, что случалось между ними и о том, что могло бы быть. Но когда она открыла глаза, ей предстояло удивиться… Она посмотрела на каждого из присутствующих: на Бизона, на Физика, на Кота… И на Химика? — Что за черт… — Женя ущипнула себя за руку и неприятная боль тут же дала о себе знать, но образ Максима не исчез. Не помогло и протереть глаза, и укусить себя за щёку со внутренней стороны стороны — вся эта боль одинаково чувствовалась, а Химика она всё ещё ясно видела, как любого другого присутствующего в этой комнате. Словно все её чувства слились и материализовали того, кого ей так не хватало. — Мура, у тебя всё хорошо? — поинтересовался Физик, наблюдая как резко бледнеет его коллега. — Вы тоже это видите? — точно завороженная девушка смотрела в одну точку. — Видим что, прости? — насторожился Бизон, попеременно то оглядываясь в угол, привлекший внимание Муры, то снова на неё. — Видите его… — Мурашова закрыла рот руками, чтобы не вскрикнуть от неожиданности. Девушка вдруг подумала, что она сходит с ума, видит галлюцинации или вообще ещё не проснулась, однако все органы чувств болезненно возвращали в реальность. — Нас здесь всего четверо, верно? —кажется, Физик стал догадываться, что видит Женя, недвусмысленно переглядываясь с остальными. — Нет! Не правда! — закачала головой Мура, пристально смотря в одну точку. — Женя, успокойся! — ребята ещё раз многозначительно переглянулись, ведь вся ситуация не предвещала ничего хорошего. — Ну привет, Женя. Я скучал. — ответил своим голосом Клименко, стоя в центре комнаты и смотря на Мурашову. — Вот только не говорите, что не видите, черт побери, Максима в полной рост! — Мура сорвалась в крик. — Женя, он умер. Посмотри на меня. — Бизон взял её голову в свои руки и заставил смотреть ему в глаза. — Ты помнишь? Он упал с крыши на Кавказе. Помнишь?! Девушка закрыла глаза и зашмыгала носом, из-за закрытых век покатились горькие слёзы. Конечно, она помнила его героическую смерть, помнила, что не смогла защитить его… Кто-то из ребят сбегал в медблок за доктором, который тут же распорядился поместить девушку в палату. Дорогу Мура помнила слабо, чьи-то сильные руки придерживали её и помогали идти.        Она лежала на кровати, пахнущей на удивление какими-то едко противными медикаментозными препаратами, с двух сторон Женю окружали приборы, которые контролировали её показатели. Девушка сфокусировала свой взгляд и увидела его… Опять. Для Муры это походило на какую-то моральную пытку, легче было бы умереть вместо Химика. — Тебя нет, тебя нет, тебя нет! — запричитала Мурашова, держась за голову. — Как видишь, есть. — пожал плечами Максим. — Тогда докажи мне! — потребовала Женя. — Я не верю своим глазам! Бизон прав, ты умер тогда. Химик миновал расстояние, что отделяло его от Муры, и остановился, ухмыляясь. Он наклонился к её лицу, изучая черты своим внимательным взглядом, и подался вперёд, целуя Женю. Поцелуй был и впрямь как настоящий, в стиле Клименко было получать всё, что он хотел, а сейчас он хотел доказать Муре, что он определённо настоящий, пускай и неживой. Отстраняясь, он облизнул губы и возбужденно выдохнул. — Теперь-то ты веришь? — Максим отвернулся, не желая показывать Жене своё беспокойство. — Это было очень… — девушка опешила, не решаясь поверить и облизывая губы. — по настоящему… — А ещё очень возбуждающе. Как и ты. — Химик снова повернулся к ней, вернув прежнюю напускную самоуверенность. — Ты просто плод моей фантазии. — заключила Мурашова. — Я это осознала, так что проваливай из моей жизни! — Это не так работает. — рассуждал Клименко, расхаживая по палате, соединив руки в замок на затылке. — Я не смогу уйти, пока ты не справишься с потерей. — О, ну я не могу смириться с потерей единственного хорошего, что было у меня в жизни! Так что полагаю у нас проблемы! — Женя едко усмехнулась и поспешила добавить. — Нет. Проблемы у меня… Потому что я говорю с чёртовым пустым местом! — Верно… — Химик погрустнел, судорожно выдыхая. — Но считай ты меня и взаправду пустым местом, меня бы здесь не было. Понимаешь ли, мир на самом деле устроен не так, как мы предпочитаем думать. — Призраков не существует! Кому как не тебе это, черт побери, знать, ты же ученый! — недовольно процедила Мура, отворачиваясь. — А теперь я собираюсь поспать, а когда проснусь тебя здесь уже не будет. Клименко промолчал на выпад девушки, зная, что отдых ей действительно не помешает, после всего, что произошло с ними. Максим устало и с каплей безнадёжности покачал головой и присел на стул рядом с отвернувшейся Женей. Закинув ногу на ногу, он невольно вспомнил их первую встречу в баре. Она была чертовски хороша в этом малиновом платье с сексуальной открытой спиной, интригующе мешала коктейли за барной стойкой, привлекая его внимание. Клименко тогда и думать не мог о спецслужбах, его разум был затуманен этим прекрасным ангелочком на шпильках. Хотя она тогда и вернула ему все купюры до одной, Химик всё ещё какое-то время думал о ней как о проститутке, но потом до него дошло, что за красавица может быть настолько эрудированной и красивой, и на кого такие обычно работают. Однако Максим полагал, что всё это мелочи, никто не посмеет его ни то что посадить в тюрьму, а даже пальцем тронуть, так что поработать над каким-то делом, получив взамен удовольствия с такой девушкой, считал вполне справедливой ценой. Она действовала на него как сотни дорогих вин, пьянила и обольщала глупого гения.       Конечно, его мнение о ней тысячу раз успело поменяться за время их знакомства, однако не менялось одно — их тянуло друг другу как неполярные заряды, хотя стоило им столкнуться и вселенную ждал взрыв, который бы смёл всё живое на огромном радиусе. Это был танец контрастов, он — эгоистичный гений, ставящий себя выше остальных и она — альтруистичная и сильная девушка, ещё и служащая в спецназе. Они дополняли друг друга, этакий инь-янь в реалиях суровых гор Кавказа, в которых стало так трудно выжить. Максим запустил руки в волосы, но даже этот жест пробудил в нём дикую ностальгию по Жениным прикосновениям. Думаете жить трудно? Чёрта с два, быть мёртвым в разы хуже.       В палату вдруг кто-то постучал и, когда дверь распахнулась, зашла Багира. Клименко едва успел вскочить со стула, чтобы освободить его Багире, и неосторожно столкнул какой-то флакончик с тумбы у кровати. Мура удержалась, чтобы не хихикнуть от этой сцены, настолько она была забавная и правдоподобная, но девушке не хотелось, чтобы друзья думали, что она совсем сумасшедшая. — Извини, должно быть, я впустила сквозняк. — Рита подняла флакон и поставила его на место. — Ну, как ты? — Честно… Ужасно. — Мура подняла глаза на начальницу и увидела за её спиной Химика, нервно ходившего из угла в угол, запустив руки в волосы. — Ты можешь всё мне рассказать, милая. — Багира нежно взяла её за руку, понимающе заглядывая в глаза. — И ты, как и остальные, сочтешь меня сумасшедшей! Это последнее, что мне нужно. — отнекивалась Женя, отводя взгляд от снующего туда-сюда Максима. — Глупости вот сейчас не говори! Тебя никто не считает сумасшедшей. Я тебя понимаю, ты устала на задании и пережила такое сильное потрясение, ведь он наверное нравился тебе, а тут такое несчастье. — Багира, всегда отличавшаяся способностью утешить кого угодно, едва подбирала слова. — Тебе может казаться всякое…разное, но ты же понимаешь, что его это уже не вернёт? Это всё в твоей голове и тебе надо лишь только отказаться от его образа, как тут же он исчезнет. — И она туда же. Тоже мне поддержка! — фыркнул Химик, вмешиваясь в разговор, с полным негодованием. — Забудь его, забудь! Ага! Я сам забыть всё, что с тобой связано не могу. — Промолчи, пожалуйста. — простонала Женя, но, увидев, что Рита приняла это на свой счёт, поспешила исправиться. — Извини, я не тебе, я…своим мыслям. — Хорошо, — покачала головой Кошкина. — Надеюсь, что ты меня услышала, я правда хотела как лучше. Рита встала и вышла из палаты, в которой воцарилась полная гнетущая тишина, в которой растворялось пиликанье приборов. Девушка прикрыла глаза и помассировала их пальцами, будто это могло помочь, но легче, как и ожидалось, не стало. — Доволен? — с издевкой спросила Мура. Что-что, а язык у девушки был подвешен как надо, она умела задеть, если хотела. — Не обижай пеня, пожалуйста.— тихо проговорил Клименко и отвернулся к двери, чтобы скрыть своё расстроенное лицо, ему не хотелось запоминаться Жене таким. Мура, ошарашенная внезапным тихим голосом, притихла. — Даже, если бы я и хотел уйти сейчас. Я не могу. Думаешь, я хочу надоедать тебе тут и делаться самым ненавистным персонажем в твоей жизни? Я знал, что умру в тот день, ещё до того как спросил тебя может ли у нас что-то быть. Я переделал взрывчатку для Шамиля, чтобы она не сработала, всё сделал правильно, так что гордо уходил героем. В нашу первую встречу я понял, что хочу делить с тобой постель, в тот день, когда тебя привезли мне в подземелья, что хочу делить с тобой всё, что происходит в моей жизни. Растроганная Женя закусила губу, чтобы не дать волю эмоциям, уж слишком много она плакала в последнее время, ей всё больше хотелось верить такому призраку Максиму, а от слов, что он говорил, разрывалось сердце. Химик помолчал, не зная стоит ли добавить ещё что-то, но он увидел, что больше слов не требовалось и Мура ему поверила. — Что… — она подняла на него мутный взгляд. — Что мне нужно сделать? — Не знаю. — пожал плечами Максим, присаживаясь на стул около кровати. — Ты должна меня отпустить, понимаешь? Не только головой, но и сердцем. Но как это сделать, я не знаю — всё зависит только от тебя. — Я не знаю, у меня не выходит, постоянно думаю о том, что было между нами за это время, или, что могло бы быть, если бы ты был жив. — спутанно произнесла Мурашова, понимая безнадёжность ситуации, и Максим понимающе кивнул. — Знаешь, у меня такого ни с кем ещё не было, я так потеряла с тобой голову, что чуть не провалила задание. С тобой я ощущала себя не старшим лейтенантом, а девушкой, это было действительно чудесно, не считая того, что периодически меня хотел убить Шамиль или его подручные. Да и вообще, я многие вещи пересмотрела для себя. Не всё то, чем кажется, как говорится. И ты не тот, кем я тебя раньше считала, не такой напыщенный гений-сноб каким тебя описывали наши спецы. — Эй! Вот снобом я никогда не был! Ложь и наглая провокация! — искренне засмеялся Максим и Женя поняла, как давно не слышала этого звонкого смеха. — Я поменялся только, потому что ты появилась в моей жизни. Я больше не плохой парень. — Когда взрослеешь, начинаешь понимать, что нет однозначно плохих или однозначно хороших парней. Люди не делятся на героев и злодеев как в сказках, просто у каждого есть свои светлая и тёмная сторона, но не каждый руководствуется какой-то одной. Будет звучать странно, но я не виню Шамиля за то, что он убил тебя, у него были на то свои причины. Но, знаешь, я запомню тебя как очень честного и мужественного гения и светлого и любящего человека…       Максим начал терять свою непрозрачность, он вскочил со стула, ошарашенно глядя на свои руки, пальцы которых постепенно смешивались с воздухом, вообще вокруг него брызгами появлялись серебряные искры, будто тысяча маленьких беззвучных салютов, он искренне улыбнулся и одними губами произнёс «Ты справилась! Я люблю тебя!». Женя улыбнулась, словно хорошему воспоминанию и, когда Клименко полностью растворился в воздухе, её как будто обдуло тёплым ветром. На сердце потеплело, словно сковавший его лёд растворился от весеннего солнца. — Я тоже люблю тебя.