Обними меня

Солнце давно уступило место яркой луне на усеянном мельчайшими звёздами небе. Она освещала островок, где пар клубился над голубоватым источником, который обдавал приятным жаром. Юноша, пытаясь спрятаться, погрузился в воду и отплыл к краю, недосягаемому для луны. Найдя опору на прохладе неровных камней, окружавших горячие воды, опустил тяжёлую голову и прерывисто вздохнул. В который раз за вечер он пытается сдержать потоки горьких слёз, но не сейчас — нет нужды. Горячие струйки ласкали белую кожу парня, устремляясь вниз, забирая с собой, как ему казалось, всё плохое. Серые глаза задумчиво цеплялись за расплывавшиеся вспышки звёздного неба, пытаясь найти ответ. Усердно раздумывая, Лабель вновь возвращался к словам Августы. Рикс симпатизировал сестре с первой встречи, а, услышав восторженный рассказ, Лабель убедился в правильности своих мыслей. Как бы ни пыталась она скрыть эмоции — они вырывались наружу, настолько сильными были. Августа не ожидала решительности со стороны Рикса, хотя, по её словам, сумела выдержать и не показать этого, но внезапную дрожь — нет. Это был не испуг, нечто другое: обжигающее тело, учащающее ритм и дыхание. — Ты уверена, что верно истолковала его чувства к тебе? Быть может, это банальная месть? — тихо спросил, подняв взгляд, Лабель. — Лабель, я полагаюсь на свой опыт, которого у тебя нет. Поверь, я знаю, чего хотят мужчины и как это распознать, — уверенно с некоторой злостью ответила Августа, сердясь на брата. — Августа, Лабель всего лишь беспокоится. Не стоит злиться, — подходя к сестре, сказала Паулина и приобняла её. — Да, — пробормотал парень, — я просто… Мне пора, неважно себя чувствую, — сбивчиво ответил он. — Будь аккуратнее. Больше он ничего слышать не желал, ураган проносился по его телу с каждой новой мыслью о Риксе и Августе. Он всего-то несколько месяцев здесь, а вскружил стольким головы. На совместных тренировках у Лабеля был шанс сблизиться с компанией новых гладиаторов. Чего стоило уговорить отца на это, заподозрившего что-то неладное. Ведь он всегда был на шаг впереди, но убедившись в чистоте намерений, дал согласие. К своему удивлению, ребята отнеслись к нему по-дружески. Особенно Рикс, он поддерживал разговор, поражая своими мыслями и взглядами, помогал, обучал, но ничего более… С каждым днём надежда Лабеля угасала, оставляя тлеющие угольки в сердце и душе. Им категорически запрещено было встречаться вне тренировок, только там он мог наслаждаться душой Рикса. Юноша мог бы слушать часами, возлюбленный часто рассказывал увлекательные истории о дружбе с Орвоном, порой грустные о своей семье: маленькой сестре, посиделках с родителями. Тоска в его глазах была подобно мечу, раня его вновь и вновь, с новым ударом всё сильнее. Лабель нестерпимо желал окутать его своими объятиями, сказать, что всё будет в порядке и… наладится? Ничего из этого не могло произойти с ними. Лабель не знал, что чувствует Рикс к нему. Но теперь, видимо, и нечего узнавать, с Августой тяжело бороться. Практически невозможно, она удушает своим величием и напористостью. В какие-то моменты с ней сложно как с сестрой, а в другом варианте даже думать не хотелось. Луна потихоньку уходила в сторону, безмолвные слёзы юного тела не оставили следов, лишь дыхание выдавало его. Прикрыв воспалённые глаза, Лабель немного расслабился, оставшись без сил от вечерних потрясений. Его ранимая и нежная душа теряла любовь к жизни, радостям. Одиночество затапливало каждый кусочек сердца, принося туда пустоту вместо привычного мягкого света. — Лабель? — послышался неуверенный шёпот. Вздрогнув, он открыл глаза, но обернуться не спешил. Сердце на миг замерло, затем застучало вдвойне. Слёзы начали скапливаться в уголках глаз, у парня не осталось ничего, чтобы контролировать себя. Лабель неторопливо перебирался к другому краю, куда присел Рикс. Увидев припухшие веки юноши, он заволновался, мелкая дрожь пробежала по внушительной спине. Гладиатор считал сына Ланисты другом и хорошим собеседником, но грусть почему-то всегда была его спутником. На большее надеяться не стоило, это глупо и больше ранит. Рикс всеми силами подавлял в себе какие-то чувства к Лабелю, кроме дружеских. Держался на нужном расстоянии, хотя всё понимал. Парень неумело пытался скрывать свои чувства — ничего не вышло. Рикс упрямо игнорировал взгляды, касания невзначай, тяжёлые вздохи и окутанные печалью глаза. — Что случилось, Лабель? — бархатный голос прозвучал мягко. — Обними меня, — нежно прошептал он.