***
Всё началось в обычный, как и все в его жизни, день. Не было никаких дурных знаков, вроде мертвых птиц на пороге дома или перебегающей дорогу чёрной кошки. Пели птицы, светило солнце. Обычный весенний день. Распорядок дня такой же, как и всегда. Подъём, завтрак, сборы, дорога в школу, занятия, обед, занятия, кружок, в котором он даже не значился, дорога домой, ужин, сон. И всё по новой. Юджи не помнит сколько уже живёт по такому расписанию. Никогда и ничто не могло нарушить его. И теперь оглядываясь назад он с трудом может сказать, на каком из этапов всё пошло не туда. Может в тот момент, когда он столкнулся с Мегуми или же когда умер дедушка, а может всё вместе. Сложно с точностью определить тот момент, да и нет уже смысла. Смерть дедушки, единственного близкого, стала сильным ударом для него. Возможно, окружающим и казалось, что с ним всё в порядке, но это было далеко не так. Хоть старик и был суров, да и ласки от него Юджи особо не получал, но всё-таки он был единственным родным ему человеком, его семьёй. Своих родителей Итадори не знал, были лишь смутные, обрывочные воспоминания об отце, поэтому он не мог назвать их семьёй. Просто людьми, что дали ему жизнь. И эта неожиданная смерть деда сильно подкосила парня. Не физически. Морально. В пятнадцать лет остаться сиротой, чуть ли не самое худшее, что могло произойти с любым. Он всё также улыбался, шутил и смеялся, но внутри у него была пустота. И эта пустота только росла, грозясь поглотить его полностью. Она была с ним всегда. Юджи боролся с ней, но смерть дедушки, единственного островка спокойствия и какой-то стабильности, словно выбила почву из-под ног. Луч света погас и наступила тьма. Всё, что удерживало Юджи, были последние слова дедушки. «Ты сильный. Так что, помогай людям». Эти слова были словно насмешка. Как он может быть сильным, когда старик умер, оставив его одного. Совсем одного в этом мире. Но эта фраза стала нитью, что связывала его. Связывала с этим миром. Давала некое подобие смысла жизни. И эти же слова подтолкнули его к краю.***
Была ли в этом виновата природная простота Итадори или же всё дело было в том, что Фушигуро не был похож, на того, кто стал бы врать, но Юджи сразу же поверил в его слова о проклятом предмете. И это стало концом. Или всё-таки началом? Напутствие дедушки подтолкнуло его к тому, чтобы он вмешался в бой Мегуми и проклятия. Помощь людям. Даже не просто людям, а друзьям, перевернула его жизнь. Ради их защиты он съел тот треклятый палец. Ради их защиты он перестал быть собой. Но в тоже время он ощутил, что пустота, наполняющая его, немного, но стала меньше. Но как такое могло произойти? Бой с проклятием, если это можно так назвать, закончился в одно мгновение. Он наблюдал за ним как будто со стороны. Но при этом у него была уверенность, что если он захочет, то с легкостью сможет вернуться в своё тело. Откуда была эта уверенность он не знал, Юджи просто чувствовал это. Было странно видеть себя со стороны. Да и себя ли? Вроде бы и его тело, но что-то всё же изменилось. И дело даже не в татуировках, покрывающих его тело, и изменивших цвет глаз. Его глаза всегда были карие, ближе к медовому цвету, а эти больше смахивали на киноварь. Нет. Дело было в ауре, и в том, как он себя проявлял. Уверенность. Сила. Угроза. Он никогда не был таким. Он носил маску, чтобы хоть немного походить на то, что он сейчас видел перед собой. Это вызывало восхищение. Внезапно возникшее чувство угрозы заставило его случайно вернуться в тело. Непроизвольное желание защититься от какой-то опасности. Видимо он посчитал, что в своём теле ему безопаснее. Пару раз моргнув, он наконец сфокусировал взгляд на Фушигуро. От того исходила угроза, но она была не настолько сильна чтобы его напугать. Нет, опасность шла откуда-то из другого места. Спустя мгновение рядом с Мегуми появился мужчина, хотя таковым его можно было назвать с натяжкой. Скорее парень. Он не выглядел особо сильным, но вот то самое чувство угрозы шло явно он него. Какое-то странное чувство шевеления, казалось бы, внутри головы, заставило напрячься. Голос, раздавшийся следом, не на шутку, испугал. — Интересно. Вздрогнув, Юджи оглянулся по сторонам. Источника этого голоса нигде не было. Лица стоящих напротив оставались неизменными. Напряженность во взгляде Фушигуро и благодушная улыбка незнакомца. Видимо они не слышали этот голос. — Ну и ну, как необычно. Ты можешь меняться с Сукуна, — произнес незнакомец. — А сейчас можешь сделать так ещё раз? — Г-Годжо-сенсей! Почему вы здесь? — воскликнул Мегуми. — Вообще-то, я не хотел приходить, но тут оказалось кое-что интересное, — произнёс Годжо и уже обращаясь к Итадори, — Ну так что, можешь поменяться ещё раз? Ненадолго, секунд на десять? — Сукуна? Что это? — Это то проклятие, что ты съел. Ну так что, сможешь? — в нетерпении повторил он. — Да, думаю смогу. Хотя на самом деле он не представлял, как это сделать. Снова появилось чувство шевеления в голове. На этот раз оно уже не вызвало такого испуга как в прошлый раз. — Интересно, — снова произнёс тот голос. — Ты можешь управлять своим телом и не позволяешь полностью захватить тебя. Необычно. Никогда не встречал таких. С тобой будет очень интересно. После этих слов Юджи ощутил толчок и вновь увидел своё тело со стороны. Оно, как и в первый раз вызывало восхищение. И это была не самовлюбленность. Себя то он не любил, но вот тот, кто стоял перед ним вызывал восторг. Наблюдая сражение, Юджи только и оставалось, что скрежетать зубами. Он чувствовал, как в нём начинала расти злость на этого Годжо, который, красуясь избивал его-не-его тело. Хотелось взять и самому пристукнуть этого парня в дурацкой повязке. Спустя короткий, но весьма показательный бой, он вернулся в своё тело, услышав при этом смешок Сукуны. — Я удивлён, ты и вправду можешь его контролировать. А ещё что-нибудь ощущаешь? Например, силу или может слышишь его? — нетерпеливо начал расспрашивать его Годжо. Испытывая крайнюю степень раздражения, но пытаясь изображать из себя простого и недалекого парня, Юджи решил скрыть, то что слышит голос Сукуны. — Нет, ничего, — грустно улыбнувшись и потупив взгляд, сказал Итадори. — Но если что-то такое произойдёт, то обязательно скажу. А теперь я могу пойти? Я то и пришёл сюда лишь бы семпаям из школы помочь. Да и устал я сегодня, мне еще завтра за дедушкой… вернее за тем, что от него осталось зайти надо, — от последней фразы сердце болезненно сжалось. Юджи не хотелось использовать старика как отговорку, хотя какая это отговорка, завтра действительно надо прийти и забрать, то, что останется после сожжения. Но что-то подсказывало, что оставаться с этими двумя опасно. Очень опасно. Годжо же, продолжая улыбаться подошёл к Итадори и быстро коснувшись лба парня, подхватив обмякшее тело.***
Потеряв сознание, парень оказался в каком-то странном месте. Потолок и стены напоминали человеческие ребра, а вот пол, казалось, был залит кровью. В середине же была гора, состоящая из одних только черепов, как животных, так и людей. На самой вершине горы, словно на троне восседал он. Тот, на кого становилось похоже его тело, когда Юджи покидал его. Такой похожий на него и такой другой. — Хмм, интересная букашка, — усмехнулся Сукуна, — Почему же ты не был поглощён мной, и я не могу захватить твоё тело? Мне это не нравится. Может стоит убить тебя, вырвав сердце? Тогда у тебя не останется иного выхода кроме как отдать своё тело мне. Я-то без этого органа проживу, а ты, попытавшись вернуть своё тело умрёшь, — ухмыляясь протянул Сукуна. Юджи же молчал. Ему было всё равно что с ним сделает проклятие. Не только из-за того, что и так жил на одном упрямстве, но и сам Сукуна не то угрожающий, не то предлагающий, не вызывал своими словами никакого отторжения. — Хотя убивать тебя было бы крайним расточительством. Есть в тебе что-то, что является сродни мне. Не могу понять, что, но пока ты живёшь, я могу это выяснить, — слегка нахмурившись протянул тот. Юджи так и продолжал молчать, пока не почувствовал, что у него снова начинает темнеть в глазах.***
Очнулся он в каком-то странном помещении. Все стены обклеены какими-то бумажками, покрытыми странными и непонятными письменами. Сам Юджи сидел полностью связанный на стуле. Напротив него вальяжно развалившись восседал Годжо. Предложение, последовавшее от Годжо вызывало двоякие чувства. Юджи с радостью готов собрать все пальцы Сукуна, но не для того, чтобы уничтожить его. О, уничтожать его вовсе не хотелось. Но говорить об этом явно не стоит. Но вот слова, что он должен будет умереть очень не понравились Итадори. Нет, за свою жизнь он не цеплялся, хотя теперь жить становилось интереснее. Он не хотел, чтобы убили Сукуна. Привязанность, возникшая из ничего, продолжала расти, хотя причин этому не было. За те несколько фраз, произнесенных проклятием, вряд ли могло возникнуть хоть что-то. Но факт оставался фактом. Юджи привязался к Сукуна. Решающим фактором стало ненавязчивое помахивание пальцем Сукуна перед носом. Это решило внутренние терзания. Когда он соберет все пальцы, тогда и будет думать. Тем более, проклятие, обрётшее свою прежнюю силу, скорее всего не позволит себя убить во второй раз. В первый раз магам просто повезло. Это, внезапное чувство уверенности принадлежало не Юджи. Значит Сукуна согласен с ним. — Интересно. Ты интересный. Впервые мне встречается кто-то, кто хочет помочь проклятию, — произнес Сукуна, — Тем не менее, я даже буду помогать тебе, пока это будет приносить мне выгоду, — рассмеялся он. Юджи лишь улыбнулся и согласился с предложением Годжо. Протянутый ему палец он проглотил моментально. Внезапно он ощутил уже знакомое чувство. Пустота, что постоянно в нём, снова немного уменьшилась. Это вызвало недоумение, но тихий смех Сукуны успокоил его. Значит проклятие знает, что с ним.***
Жизнь в школе магии постепенно стала напоминать его обычную, с поправкой на то, что вместо уроков он теперь охотился на проклятия. Сложности у него это не вызывало. Он и так всегда был сильнее обычных людей, а с помощью Сукуна, стал чуть ли непобедим. Он помогал своим напарникам, играл роль дружелюбного болвана и пытался не привлекать к себе внимания. Настолько, насколько может оставаться незаметным сосуд Сукуна. Но вот в те моменты, когда он оставался один, с него слетала маска дурочка. В любое свободное время, он искал. Искал пальцы проклятия. К моменту его сражения в исправительной школе, Юджи собрал и поглотил уже четыре пальца. Итадори начал часто общаться с Сукуна. Почти каждую ночь, погружаясь в сон, он переносился в своё подсознание, где и пребывало проклятие. Поначалу он особо не разговаривал с Сукуна из-за чего тот начинал беситься. Со временем, наконец-то осмелев, он понемногу стал отвечать ему. Так постепенно он узнавал всё больше о проклятие. То было вспыльчиво, эгоистично и весьма кровожадно. Эта кровожадность проявлялась во многих историях, рассказанных Сукуна. Вначале тот поведал, как охотился и уничтожал проклятия, потом ему это наскучило, и он переключился на людей. С каким упоением он рассказывал, как отрывал руки и ноги людям, поедал их сердца, а из голов делал себе достойный его трон. Юджи по первости пугался таких историй, но постепенно привык к ним. Хотя, спустя время, даже сам начал просить рассказать ему больше. Что-то менялось в Итадори. Медленно. Возможно, это из-за того, что он просто поглотил проклятье или же из-за непосредственно из-за Сукуна, Юджи не знал. Ходили конечно слухи, что те немногие выжившие после поглощения проклятий менялись, но не до такой степени. Раньше он и помыслить не мог об убийстве. Такая смерть ему казалась неправильной. Но теперь после всех рассказов Сукуна, ему даже стало интересно. Каково это — забрать жизнь? Так постепенно светлый парень Итадори всё больше и больше погружался во тьму. И он не мог сказать, что ему это не нравится. Он был в восторге от Сукуна, его историй, силы. Он начал находить новый смысл жизни. Дедушка же говорил, что он сильный? Вот, он и доказывает это. Он сильный. Очень.***
Во время битвы в исправительной школе он смог разойтись на полную. Избавившись от лишних глаз в лице Фушигуро, Юджи выпустил Сукуна. Тот был только рад размяться. Хоть они и часто виделись, и общались, проклятию было мало. Да и выпускать того в стенах школы магии было опасно. Почувствуют, а потом объясняйся с ними и доказывай, что убивать их не надо. А тут можно спокойно отпустить Сукуна. Ситуация позволяет, да и вопросов ни у кого не возникнет. Мало ли, вдруг проклятие не захотело лишаться сосуда, вот и показало себя. Ещё одной причиной для выхода проклятия послужило то, что Сукуна обнаружил в противнике один из своих пальцев. Будучи большим собственником, он оказался недоволен тем фактом, что его часть приватизировали. Такое он мог позволить только Юджи. И нет это была не какая-то любовь или симпатия с его стороны, просто Итадори его сосуд, а отдать ему всё равно что вернуть себе. По крайней мере, Сукуна был искренне в этом уверен. Настолько искренне, насколько может быть проклятие. Сражение длилось не дольше пяти секунд и то лишь из-за того, что Сукуна хотел покрасоваться. Только вот перед кем, он старался не думать. В последний миг, перед тем как противник был убит, он поменялся с Итадори. Эта привычка появилась у него относительно недавно. Проклятию нравилось наблюдать за парнем в такие моменты. Поначалу тот пугался и испытывал отвращение, но со временем, на его лице начало проскальзывать и мимолетное удовольствие. Это было увлекательно. Сукуна приходил в восторг, глядя на то, как быстро падает во тьму Юджи. Ему нравилось развращать его, выводя на поверхность все низменные и запрятанные в глубине, уже отнюдь не светлой, души пороки и желания. Он получал удовольствие от того, как поглощая каждый его палец парень становится всё больше и больше похож на него. Та пустота в его душе, делала его идеальным сосудом, который полностью подходил Сукуна. Лишь ему. Кто бы мог подумать, что у него будут потомки. Ещё 3000 лет назад, когда он творил что хотел, убивал, насиловал, он и подумать не мог, что от него кто-нибудь понесёт. Хотя и тогда и сейчас считается, что потомства у проклятий и людей не может быть, прямое доказательство обратного стоит, счастливо щурясь и смахивая капли крови с руки. Определённо идеальный сосуд.***
Следующая его работа, по установлению личности Ёсино Дзюнпея и его способностей к магии прошла увлекательно. То, что он является магом, но необученным они с Сукуна поняли сразу, благо проклятие с легкостью могло такое почувствовать. Наладить дружеские отношения получилось тоже легко. Забитый парень, который, если протянуть ему руку помощи, готов на всё. Единственное, что чуть подпортило настроение стало подбрасывание тому домой пальца. Сукуна был недоволен тем, что они упустили часть него. Радовало то, что в школе магии его потом всё равно отдадут им. А вот сражение в школе того паренька было даже забавным. Проклятие, вроде бы Махито, искренне верило, что Юджи привязан к этому парню. Как же приятно было его разочаровать, когда Итадори самостоятельно, без призыва Сукуна, мгновенно разделался с «другом». Это было его первое убийство человека. Ну не совсем уже человека, но близкого к нему. А вот для сражения с Махито, вслух предложил выйти Сукуна и отомстить за разбрасывание куда ни попадя его конечностей. Нет, проклятие они конечно убивать не стали, но вот поиздевались знатно. Удовольствие получили оба.***
Обмен между школами стал для Итадори знаменательным событием. Он наконец смог ощутить то, о чём говорил Сукуна в своим историях. Тем более во время нападения проклятия и проклятых шаманов всевозможные смерти можно было бы списать на них. Какое удовольствие он испытывал, ломая руку Миве, он не смог бы описать. Медленно, косточка за косточкой, слыша столь приятный для ушей звук хруста и раздающийся за ним уже хрип. Голос она сорвала на ногах. А сладкие речи и шёпот на ухо от Сукуна, советовавшего как лучше сделать, добавлял пикантности ситуации. Когда Юджи закончил с руками, а жертва потеряла сознание от боли, Итадори поменялся местами с проклятием. Сукуна неторопливо начал проводить ногтем, острым словно стилет, по груди девушки отчего на ней выступали мелкие капельки крови. Он усмехнулся, почувствовав неудовольствие Юджи. Да, за это время они успели несколько сблизиться. Поэтому Итадори считал проклятие чуть ли не своей собственностью. Сукуна на это лишь закатывал глаза, но особо не сопротивлялся. Он не испытывал к сосуду любви, но не мог спорить с тем, что некоторая привязанность, всё-таки возникла. И вот теперь, когда он медленно вскрывал грудную клетку девушки, чтобы полакомиться молодым и вкусным сердцем, он ощущал недовольство Итадори. Но вовсе не от факта поедания сердца, а от того, что его руки по мнению Юджи слишком много лапают эту Миву. Сукуна же ухмыляясь извлек из разорванной груди сердце и с наслаждением откусил от него. Давненько же он не пробовал плоти жалких людишек. Уже успел позабыть этот божественный вкус. Итадори ещё немного побурчал, но вскоре успокоился. В битве же с проклятием пришлось снова поменяться и сражался уже Юджи. Они решили лишний раз не привлекать к себе внимания, ведь на их стороне ещё сражался Тодо. А он противник не слабый, в одиночку смог уничтожить двенадцать проклятий в одиночку. Возможно, если бы они поглотили всего лишь те три пальца, что предоставила им школа, они могли бы и проиграть ему. Но сейчас, когда за время совместных поисков Юджи съел одиннадцать частей Сукуна, Итадори мог бы уничтожить всю токийскую школу магии, при условии отсутствия в ней Годжи Сатору, с проклятой техникой которого Сукуна ещё не в силах был тягаться. Но лучше Юджи и дальше будет играть дурочка, люто ненавидящего проклятие и не желающего прибегать к его помощи. Благо битва длилась недолго и в неё вмешался Годжи. Итадори даже не особо старался. Единственное, приходилось иногда подставляться под удары, но это было сущей мелочью. Сукуна всегда поможет и подлечит, тем более такие незначительные раны.***
Стряхнув капли крови с рук, Итадори сыто потянулся. Они с Сукуна сегодня ночью порезвились во всю. Тот, казалось, объелся на месяц. Хотя, учитывая, сколько сил он тратят на поиски оставшихся пальцев, то следующий пир придётся устраивать на следующей неделе. Спустя время после первого убийства, того самого, на обмене между школами, у Итадори появилось ненавязчивое желание повторить. Вначале он отмахивался от него, но с каждым днём оно становилось лишь сильнее. Сукуна в его голове забавлялся и подстрекал выйти и поразвлечься. Юджи бы с радостью, но поднявшаяся после нападения во время соревнований, заставляла быть осторожнее. Правда он смог продержаться всего две недели, после чего, под руководством проклятия нашел относительно небольшой дом в небедном районе и вырезал всех, кто там был. Они с Сукуна по очереди, одного за другим, медленно и явно с наслаждением убивали жильцов. Оба получали наслаждение. Юджи от убийства, а проклятие от наблюдения за Итадори. Хотя Сукуна своего тоже не упустил. Большинство жертв остались без сердец. Так они выходили еще несколько раз. От поглощаемых пальцев, тело Итадори начинало меняться. Проявлялись татуировки, глаза тоже меняли оттенок. И чем больше частей тела проклятия поглощал Юджи, тем больше и быстрее происходили изменения. Это его тьма подстраивалась по силу, впитываемую парнем. Но выход на охоту становился своего рода разрядкой, сбросом напряжения и Юджи снова ненадолго возвращался в прежний образ. Аккуратно выйдя из здания, Итадори, не без помощи Сукуна поджег постройку. Та вспыхнула словно спичка. Что-что, а заметать следы они умели, иначе бы их уже давно уничтожили. Юджи криво усмехнулся. Что ж, часть завета дедушки он выполнил. Он теперь сильный. А что касается людей… так им уже давно ничто не поможет, ещё с рождения Сукуна. Кинув последний взгляд на горящее здание Юджи пошёл прочь.