И всё же свой

      Оперевшись на предплечья и практически полностью высунувшись из окна, я сверлил взглядом скалу, на которой было вырезано два огромных лица. Неплохо так вырезано, хочу сказать, со вкусом, чтоб его. Знакомо так, только чего-то не хватало. Значимого и заставляющего желудок сворачиваться узлом.       Всё это — и мысли, и видимое мной — на самом деле было настолько бредово, что первое время я хихикал минут пять, размышляя об этом интересном препарате, введённом мне в больничке. Надо же такому приглючиться, спустя столько лет-то! Чем меня накололи, ещё вопрос, но препарат — интересный, а самое главное — убойный, мне даже больно было, когда я долбанулся ногой о тумбочку и рухнул на пол.       В тот момент в голове сразу как-то противненько зазвенело, и только схватившись за пострадавшую макушку, я понял — она перемотана. И вот тут-то до меня начали доходить ещё кое-какие немаловажные факты, вызвавшие повторный приступ в этот раз нервного хихиканья. Хотя смешно не было. Ни разу. Вот вообще. Хотелось ударить что-нибудь или же поорать — матом, одно из двух — третьего не дано.       Я был ребёнком! Чтоб его маленьким мальчиком, фиг знает сколько лет, я в этом не разбирался, но маленьким. Такие ещё даже в школу не ходят, а в детском саду сидят! Нет, в бытие ребёнка нет ничего плохого, своё детство я даже любил, очень и не раз хотел в него вернуться, но, блин, не так же! Мозг, что за выкрутасы, ау? Это тело даже не моё! И место незнакомое! Ну, как незнакомое… виды-то вполне знакомы, почти…       Психовал я недолго. В общем, и получаса не прошло, зато выдохся и словил такое безразличие и пофигизм, что впору завидовать. Самому себе, ага. Вот теперь лежу и созерцаю, ни капельки не опасаясь вывалиться — сон же, ей-богу! Прям Дзен, вылитый! И мозги заработали, активненько, так, унося меня в дебри собственной памяти и попыток понять, а что, собственно, случилось?       Что последнее я помню? Да ничего! Урывками как-то всё, хоть репу чеши. Я и почесал, немного раздражаясь из-за мешающей повязки. Ну вот, под ней же чешется, как назло, а?! Вроде глюк, а везде неудобства, всюду подвох. Но это я отвлёкся, что я помню вообще? Хм… Семью свою помню, дом. Очень хорошо помню деревню, в которой родился, горы, брата… Память есть — отлично! А что случилось-то? Это не сон, обычные сны я всегда могу распознать. Глюк? Наркоз! Вот от него меня ведёт не по-детски, до сих пор помню шуточки родни над бредом, который нёс после операции. Стыдно~       Но из-за чего наркоз? Почему я в больнице?!       Втянув носом свежий воздух, приятным ветерком, дующим мне прямо в лицо, выдыхаю. Спокойствие, только спокойствие. Психуя я себе не помогу, вот вообще никак. А что делать? Ждать. Только ждать. Если это препарат какой, то смогу хоть что-то сделать или понять, когда проснусь. Не сейчас. Сейчас главнее понять кто я и, что в тот раз выдал мой мозг!       Взбодрившись и с позитивом осмотрев открывающейся через окно вид — я сразу сдулся. Хочу домой. Спать, конечно, хорошо, да и люблю я это дело, но семья, наверное, волнуется. А мама тем более! Я же, в отличие от брата, не свалил далеко, всё рядышком, чтобы помочь, поддержать, выслушать. Эх… Как там они? Сейчас небось сидят около моей койки и волнуются. В голову прям нехорошие истории полезли, где люди в коме много лет пролежали, а когда очнулись, их дети повырастали, а родители померли. У меня детей, слава богам, нет, да и жены нет, но очнуться и понять, что родители мертвы, мне ой как не хотелось… — Эй, вывалиться вздумал, полоумный! — дёрнувшись от яростного и агрессивного рёва, прозвучавшего за спиной, я непроизвольно вздрогнул всем телом. Локоть соскользнул и подоконник под руками исчез.       Я даже испугаться не успел, как и вспомнить, что это сон, просто резко оказался в воздухе, а земля внизу радостно двинулась мне навстречу. Это произошло так внезапно, что даже задушенного звука из груди не вырвалось, только восторг, когда неведомым образом, вместо того, чтобы падать, моё тело взмыло верх, и стремительно приближающаяся земля отдалилась. Удивлённо и восторженно распахнув глаза и задержав дыхание, я завертел головой, осознавая, что оказался в палате, в которой очнулся, и кто-то совершенно наглым образом держит меня за шкирку, как щенка какого-то.       Задёргавшись, и, вывалившись из хватки, слегка покачиваюсь на вдруг отказавших держать тело ногах. Спустя пару секунд, перестав пошатываться, всё же поднимаю голову, желая глянуть на моего как бы спасителя. Ну не верил, что пострадаю, а так здорово было, о чём я не преминул сообщить мужчине. Тот как-то моргнул, будто удивившись, и улыбнулся, потрепав меня по макушке. Белые волосы сразу же попали в глаза, а тяжёлая рука шатена заставила попятиться, желая избавиться от такого давления на заболевшую макушку.       Мужчина, хмыкнув, убрал руку и, подняв голову, посмотрел куда-то в сторону. Проследив за его взглядом, я заметил девушку, слегка испуганную и явно нервничающую. Аж стыдно стало. Она-то не знает, что мой глюк и перенервничала. Правдоподобно, даже очень. — Почему в комнате ребёнка открыто окно? — из мыслей меня вырвал голос мужчины, спокойный, но таящий в себе такой упрёк, что не заметить его было нельзя.       Девушку от этого вопроса бросило в дрожь, и глянув на меня, она стала что-то невнятно пытаться объяснить. Это выглядело настолько жалко и грустно, что я не выдержал. Я кто? Взрослый человек! И должен отвечать за свои поступки, даже если это сон и неправда. — Это я открыл! — сделав несколько шагов от мужчины, занимаю позицию между ним и женщиной, упрямо вскидывая голову. — Когда я проснулся, мне стало скучно и душно, вот я и вылез в окно. Она не виновата! — практически смутившись собственных объяснений, упрямо размахиваю руками.       Детство во мне в тот момент взыграло или что, не знаю, но почему-то вспомнился момент, когда я почти так же перед отцом распинался. Вот я и всё, попробуй переупрямь. А характер у меня от природы яркий, любознательный, да без тормозов. Если во что верил — то до конца, если собирался что-то делать — делал, с тем ослиным упрямством и непослушанием, что впору всю оставшуюся жизнь в углу стоять.       Похоже, мужчину мои убеждения впечатлили. Он только похмыкал, посмеялся от души и в очередной раз потянулся трепать меня по макушке, перед тем как с улыбкой кивнуть девушке, попросив хорошо обо мне позаботиться — вышел. Медсестра, активно закивав, сразу же двинулась ко мне. Усадила на кровать и стала задавать разные вопросы про самочувствие, попутно развязывая бинты на голове.       Ну и дёрнуло меня спросить, а что, собственно, со мной случилось. Ожидал чего угодно, но не сузившихся в подозрение глаз. В следующие пять минут меня раскрыли! Да так легко, что румянца стыда сдержать не удалось, делая грустное личико и вяло кивая на её неутешительный для неё вывод. Я ничего не помню. Вообще, даже имени своего не знал. Нет, своё то знал, а как этого чудика белобрысого зовут нет, вот и узнал, ощутив, как в голову, будто молния ударила.       Хе-хей~ Мозг, ты явно под кайфом, почему мелкий извращённый отшельник-то?!