И всё же свой

      На следующий день ничего необычного не случилось. Даже не знаю, чего я ожидал. Может, всё же извинений от взбалмошной девчонки, швыряющейся предметами — раскатал губу, ни иначе, или вдруг наивным стал? В общем и в целом, тот день не изменил ничего, абсолютно. Компания Сога продолжала приглашать в небольшие игры на территории академии, иногда даже притаскивали кунаи, пошвырять в деревья.       Стоит ли говорить, что получалось у меня не очень, особенно сначала, а потом приловчился, игнорируя чужие насмешки и хихиканье. Точно в цель не попадал, но воткнуть кунай в дерево мог, спасибо тебе опыт прошлой жизни, да наука от Лучика. Вот девушка была огонь, чем только не метала, а как она хорошо на ножах дралась. Любо-дорого вспомнить эту кошку, укладывающую парней на лопатки. Как она интересно? Ведь почти общаться перестали до того, как я…       На подобных мыслях я всегда замирал, встряхивал головой и пытался загнать воспоминания о друзьях, родне и приятелях как можно дальше. Получалось не всегда, было больно, тяжело и тоскливо. Но я улыбался. Продолжал тянуть губы в широкой, глуповатой улыбке и шутить, играть, бегать с ребятами из приюта или же другими детьми академии, лишь бы занять себя, не думать и просто раствориться в быстром потоке жизни. Эту жизнь я должен прожить так, чтобы каждый день был как последний, ведь в ином случае… Я не смогу заставить себя сдвинуться с места.       Время летело с невероятной скоростью и в один момент остановилось. Передо мной лежал листок. Бланк вопросов. А у доски стоял учитель, объясняющий, что сегодня наши знания будут проверяться и, что от результатов этого тестирования зависит, пройдём ли мы дальше или же останемся здесь, ещё три месяца изучая всю программу с самого начала. «Решающий момент определяющий готовы ли вы приступить к более серьёзному обучению и научиться чувствовать и управлять чакрой. Всё зависит от вас, а теперь начали», — он говорил так спокойно, размеренно, не обращая внимание на шепотки среди детей и почти исказившиеся от страха лица некоторых ребят.       Это было испытание. Первое препятствие на пути и он следил за нашей реакцией, я ощущал его взгляд, скользящий по всему кабинету, чувствовал макушкой эти пронзительные глаза и смотрел на листок.       Два этапа. Письменный тест и знание печатей. Первый проходит сейчас — время ограниченно, а второй сдаётся у доски, при сдаче листка. И кто-то уже поднялся из-за стола, а ведь с начала урока прошло не больше пяти минут. Наверное, клановые, я не смотрел, всего лишь испытывал такую болезненную ностальгию, что несчастный карандаш мелко подрагивал в моей руке. Это был не страх, что-то другое и мне отчего-то захотелось расплакаться, впервые с того момента, как я понял, что это не сон.       Вспомнилась школа, олимпиады, проверочные и отдающий тёплом в груди техникум. Некоторые злые учителя, которые несмотря ни на что, давали нам реальные знания, советы и, возможно, просто слишком любили свой предмет, чтобы не придираться к мелочам и не драть с учеников в три шкуры. А также наружу всплыл азарт, бушующей внутри энтузиазм от возможности использовать свои знания и навыки на деле. Ведь несмотря на всё это, я с садистским удовольствием любил тесты, проверочные работы, зачёты и экзамены. Где нужно решать, думать и вспоминать. И тот восторг, когда ты знаешь ответ.       Карандаш запорхал над бумагой, а в голове всплывали всё новые и новые сведения, услышанные мной на уроках. Я никогда не относился к обучению спустя рукава, даже тогда, когда чуть ли не спал на занятиях. Всегда слушал и запоминал, ведь тогда, потом тебе не придётся тратить время на изучение параграфа, правила, и ты сможешь заняться тем, что интересно лично тебе. Да даже отдохнуть можно с чистой душой, не волнуясь о контрольных и экзаменах.       Рука замерла над последним вопросом и меня будто вышвырнуло из транса. До слуха стал доноситься голос учителя, перечисляющего печати, а рядом кто-то возился и пыхтел с такой мукой и мыслительным процессом, что бедолагу невольно стало жаль.       Скосив взгляд на товарища из приюта, понимаю, что он не сделал и половины. В голове возникает мысль помочь и я почти пинаю ногу приятеля под столом, перед тем как застыть и глянуть на учителя. Он в нашу сторону не смотрел и помочь мальчишке я мог, но вопрос в другом, стоило ли? Мне несложно, но ведь это не какая-то там математика или химия… Умг, это история. Буэ. Я почти счастлив, что деревню основали не так давно и здесь нет несколько сотен лет истории, кто с кем воевал и когда что произошло.       Таки лягнув сидящего рядом друга и ущипнув его за бедро, когда он постарался обернуться, тихо шепчу ответ на вопрос, над которым завис его карандаш. Приятель тупит недолго, быстро выводя ответ. Дальше всё пошло активней и мальчишка быстро понял схему. Так продолжалось немного, пока я не ощутил, как в затылке закололо от мурашек и встающих дыбом волос.       Украдкой глянув на учителя и поймав его пристальный взгляд, практически пугаюсь. И не из-за того, что я кому-то там помогал, а по причине того, что уж слишком внимательно и пристально мужчина на меня смотрел перед тем, как назвать моё имя. Вот тут бледность и трясучесть изображать даже не пришлось. Слишком поздно в голову пришла мысль, что наказания за подсказывания здесь могут быть совершенно другими как для меня, так и для товарища.       Поднявшись из-за стола и застыв белым, пушистым кроликом, лапки которого слегка потряхивало от адреналина, я почти ужаснулся, когда учитель мне улыбнулся и поманил к себе. Сцапав со стола бланк и случайно его помяв, двинулся к доске, сглатывая вязкую слюну от такого количества взглядов в спину. Не иначе всех заинтересовало, чего это меня наставник сам позвал. Маленькие акулята ваши взоры ужасней своры голодных собак. От них хотя бы можно спрятаться, а от вас нет!       Положив листок на учительский стол и застыв перед мужчиной, упёрто приподнимаю голову, выпячивая грудь. Я просто не знал, как реагировать. От растерянности все мысли разбежались. Оставалось только изображать насупившегося барана, что увидев новые ворота, решил чисто из принципа в них не входить.       От собственных мыслей не сдержал некого подобия улыбки, которая наверняка выглядела глупо в подобной ситуации, а после, из уст мужчины посыпались названия печатей. Запнулся лишь на мгновение, складываю пальцы различными формами. До автоматизма было далеко, но и этим результатом я невероятно гордился, не ошибившись ни разу. Боже, да я так таблицу умножения никогда не учил как эти ручные печати.       Мужчина замолчал резко и неожиданно, заставив меня растеряться и глупо уставиться на него. Собственное тяжёлое дыхание стало сюрпризом, как и слегка дрожащие руки, почти незаметно, но вполне ощутимо. Будто не печати складывал, а как минимум подтянулся раз десять, что было невозможно с моей-то нынешней физической формой и маленьким телом.       Сглотнув и поклонившись, вылетаю из кабинета, ощущая надрывающиеся в груди сердце. Это так странно и практически больно, что контролировать себя становится трудно, а воздуха и вовсе не хватает. Пережив столько экзаменов, контрольных и защиту диплома, я продолжал испытывать мандраж и удивительное даже для себя волнение. Внутренне я был спокоен, почти уверен в собственных силах, а предательское тело дрожало, покрывалось мурашками и выдавало все признаки страха и нервозности.       Покинув здание, а потом и вовсе забравшись на дерево у входа в академию, отломал небольшую веточку, в которую с остервенением вгрызся зубами. Она хрустела и трещала, пока не наполнила рот мелкими щепками. Сплюнув их и скривившись, отшвыриваю огрызок в сторону, подобно мокрой птице нахохлившись на ветке дерева.       Детская привычка борьбы с сильными эмоциями помогла, вернув здравость мысли и некое недовольство самим собой. Вот что ты разнервничался-то, а? Будто не лёгкий тестик сдавал, а как минимум в очередной раз разбил машину родителей, при этом чуть не угробив брата. Вон там да, надо было волноваться и нервничать, а не здесь, так какого лешего?! Двадцать два мне или всё же три? — Идиот ты, Джирайя, как есть идиот, — недовольно заворчав, облегчённо выдыхаю, перестав даже самому себе напоминать натянутую до скрипа струну.       К моменту, когда из дверей академии стали выходить мои приятели из приюта, я и вовсе успокоился. Спрыгнув с дерева и рванув к друзьям, начинаю активной юлой скакать вокруг них, видя их мрачные и недовольные собой лица. Несмотря на недовольное шипение и практически посыл меня далеко и надолго, сумел растормошить ребят, не видя в себе сил весь день наблюдать за их мрачными лицами. Результат теста мы узнаем только завтра и это точно не то, ради чего стоит оставшиеся сутки бродить опущенными в воду.       Мальчишка, которому я помог, молчал, лишь кивнул мне, перед тем, как поддержать идею сходить к реке. Такая реакция была странной, но я был искренне ему благодарен, особенно, если бы он и дальше не упоминал об этом. Знал ли сам приятель, что таким образом спас меня от обиды со стороны других ребят? Скорей всего да. Какие же всё-таки умные и проницательные дети живут в этом сложном и полном опасностей мире. — Хэй, Джи, прекращай мечтать и пошевеливайся! — рявкнул мне в ухо один из мальчишек, толкаясь и тут же отскакивая в сторону, не позволяя схватить его за шиворот и хорошенько врезать за подобную боль. — Мако! Придушу гада! — зло гаркнув в сторону шатена, срываюсь следом, с намерением таки задать приятелю трёпку.       Остальные мальчишки разразились смехом и кинулись за нами.       Всё же догнав наглого мальчишку и хорошенько поваляв его в пыли, начинаю убегать сам, слыша многообещающий ор за своей спиной и хохот. Такие же счастливые и задорные мы практически вкатились в реку, пока ещё тёплую и освежающую. Но совсем скоро должна была начаться осень и новый этап нашей жизни.