И всё же свой

      Явившись утром на урок сонным и лохматым, я продолжил сосредоточенно хмуриться, стараясь держать глаза открытыми. Заставлять себя не смотреть в сторону чужой парты даже не пришлось, было слишком лень и сонно, да и спалиться в любом случае не хотелось. Поэтому давя зевки и умастив голову на сложенных руках, терпеливо ждал начала урока. Орочи всегда заходил в кабинет перед самым звонком и сидел один, из-за чего план сорваться не мог.       Вот ученики стали заполнять класс, рассаживаясь по местам. Учителя ещё не было, до начала урока время было — пару минут, не больше. А вот в дверях мелькнул силуэт в белом кимоно с темной окантовкой. Что интересно, штаны под ним он не таскал, в отличие от меня, да и верхняя рубаха у Орочи была длинней. И как с девкой не перепутать, в таком-то прикиде?       Кинув внимательный взгляд на парту, к которой медленно шёл змей, прикрываю глаза и обращаюсь в слух. Пропустить всё самое интересное не опасался, а вот подставить себя пристальным взглядом — ещё как. Если шкодить и творить беспредел, то с максимальной анонимностью. В том, что Орочимару разгадает чьих это рук дело — сомнению не подлежало, но вот, если он не сможет этого доказать… Будет ли что-нибудь предпринимать или же смирится с таким небольшим позором? Что ты сделаешь, о великий будущий учёный и просто ужасный человек?       Время будто бы замедлилось. Я слишком отчётливо слышал, как по полу заскребли ножки стула, а дверь в кабинет отворилась. В классе воцарилась тишина, тихо зашуршали листы книжек и раздался хлопок. В относительной безмолвие он прозвучал решительно громко, а вслед за ним раздался скрип древесины, грохот и чей-то вскрик. Сердце отчего-то забилось в горле, когда я резко поднял голову и глянул на случившиеся.       Парта Орочимару стояла посередине класса. И сзади и спереди, на уровень ниже или же выше, находились другие столы с учениками, которые сейчас сдвинулись, заставляя детей отпрянуть от парт или же вовсе свалиться на пол. Ошарашенный змей, с дикими глазами, сидел на чужом столе, напрягшись всем телом. Его собственный стол был опрокинут и хорошенько присыпан мукой, как и парта спереди, за которой сидели такие же шокированные, припорошенные белым дети. Глаза у всех были круглыми и настороженными.       Над классом повисла напряжённая тишина и мне отчего-то было невесело. И не оттого, что на змея муки почти не упало, а от его лица. На нём застыл испуг, но мальчишка вместо того, чтобы просто свалиться со стула, каким-то неведомым мне образом оказался на чужой задней парте, походя на туго сжатую пружину. Другие ученики не многим отличались от него, даже не думая смеяться или же забавляться.       Подобная реакция была неправильной, странной и слишком жуткой. С трудом сглотнув и услышав строгий, звенящей злостью голос учителя, я отвернулся от начавшего расслабляться класса. Кто-то всё же хохотнул как-то нервно, пока мужчина пытался выяснить кто это сделал. Вот только результатов не было, все молчали. Поглядывали друг на друга, но качали головами. Никто ничего не видел и не знал как такое случилось.       Минут через десять, учитель успокоился и урок таки начался, протекая не в пример тише чем обычно. Муку с пола убрали только на следующей перемене, да и ученики отряхнулись от белой пыли тогда же. Напряжение к тому моменту исчезло и зазвучал смех — юные ниндзя стали друг друга дразнить, а Цунаде и вовсе подсела к тихому Орочи, что-то спрашивая или же говоря. Я не прислушивался, да и вообще плохо воспринимал действительность, уронив голову на парту, переваривая сдавившую сердце и горло горечь.       Неужели этот мир настолько сломан?       В неком напряжении и подавленности досидев до конца теоретических уроков и дождавшись большой перемены, я выскочил в окно, не слушая ни чьих возмущений. Привычно приземлившись на землю, рванул искать Согу с компанией, желая отвлечься от собственных мрачных мыслей и давящего чувства в груди. Тоска снедала как-никогда раньше, выжигая чувство одиночества в самих костях. Мне требовалось перестать думать и услышать хотя бы одну насмешку от Кио. Пожалуйста.       Пробегав минут десять, я нашёл ребят на одном из полигонов академии. Здесь был не только Сога и компания, но и весь остальной класс, которому я мог бы принадлежать. У них были занятия — спарринги, то чего ещё не преподавали на третьем курсе. И смотря на это с дерева, я порадовался тому, что пока остался здесь, где нас учили базовым стойкам и правильному битью руками и ногами. Стоило ли говорить, что обучали такому минимуму, что справиться хотя бы с Изао — самым слабым в тай среди моих друзей, я бы не смог при всём желании.       Да, у меня имелись воспоминания прошлой жизни и я никогда не дрался плохо, всё же, потасовки и стрелки никто не отменял. Но тут уроки уличной борьбы практически не работали. Нет, я вероятно мог бы справиться с таким же безклановым, но против детей шиноби? Точно и абсолютно нет. Не тот уровень. Их учили. С самого детства учили и не как в академии — пару часов на отработку приёмов, а серьёзней. Практически завидно, но стоило смириться с тем, что когда дело дойдёт до спаррингов, в честном бою валять меня в пыли и грязи будут часто, очень.       Тяжело вздохнув и нахохлившись на ветке дерева, я почти всю большую перемену там и просидел, наблюдая за спаррингами, а затем и новыми упражнениями для учеников. Когда всё это закончилось, птичкой слетел с дерева, подскакивая к уставшим приятелям и спрашивая, чего это их всю перемену гоняли не дав отдохнуть.       Ответ оказался прост — они сами выпросили. Сцепившись по какой-то причине ещё на прошлом уроке, ребята чуть не подрались и тут-то их и увидел учитель по физ. подготовке. Поймав всех шалопаев — а это чуть меньше половины класса, он решил провести внеурочное занятие во время перерыва. Попало всем и виноватым и просто проходящим мимо. Вот и сейчас им дали перерыв на десять минут и урок продолжится. Хотя Джун с заговорщицкой улыбкой сообщил мне, что вероятно их класс отпустят с урока пораньше, так что, если буду их искать, лучше сразу бежать в рощу.       Покивав и пожелав приятелям удачи, убежал на другой полигон, предназначенный для нашей группы. Там я подобно ужаленному носился по площадке, выматывая себя так, что до приюта пришлось чуть ли не ползти. Идти к роще сил не было, поэтому завалившись в общую комнату и прогнав перед сном все ручные печати, распластался на футоне. Как уснул не понял. По-моему голова даже подушки коснуться не успела, как тьма застлала мне глаза, погружая в забытье.       А на следующий день в академии меня ждал сюрприз. Её к слову, я чуть не проспал, поэтому завалившись в кабинет с самым звонком, вихрем добрался до парты, рухнув на стул. Там уже недовольно глянув на не удосужившегося меня разбудить мальчишку, я лишь недоверчиво скривился, когда тот буркнул, что пытался, но я спал как убитый. В подобное не верилось от слова совсем, но препираться и дальше смысла не было.       Сунув руку в парту и нашарив там учебник, с удивлением ощупываю что-то круглое. Насторожившись и на всякий случай зыркнув в сторону Орочи — не замечаю ничего подозрительного. Змей как обычно внимательно смотрел на учителя, со всё той же ровной спиной и сто пудов невозмутимой рожей. Подобное заставило занервничать пуще прежнего, но я всё же медленно и аккуратно достал учебник с шариком.       Это и правда был шарик. Небольшой, будто для пинг понга, сделанный из бумаги, с небольшим фитильком. В голове что-то заскрипело, заставляя прищуриться, разглядывая какую-то смутно знакомую вещичку. В один миг фитиль вспыхнул и зашипел, очень быстро становясь короче. Далее сработал рефлекс. Не задумываясь, я швырнул явно опасную штуку как можно дальше от себя, куда-то в сторону учителя, где она и взорвалась синим дымом.       Замерев сусликом и заметив подобную реакцию у всех детей, я с хрипом и хохотом сполз под стол, когда дымка осела. Наш учитель стал аватаром! Вооружённым кунаем и книгой аватаром! Смеялся я громко, заливисто и от чего-то не мог успокоиться. Мне было весело и так легко, что остановиться не предоставляло возможности. Распластавшись на полу, я хватался за живот, катался и просто ощущал себя сумасшедшим. — Джирайя! — громкий, полный сдержанной ярости и бешенства голос не заставил меня успокоиться. Я просто всхлипнул, поднял руку и активно ей замахал, сквозь хохот выдавая невнятное: — Я здесь! — Пошёл прочь из класса! — с пущей яростью заорал мужчина, заставив меня мигом подскочить с пола и чуть ли не отдать честь.       Давя хохот, я пулей вылетел из кабинета захлопнув за собой дверь и скатившись по стеночке на пол. Меня раздирал смех. Нездоровый, больше похожий на истерический, но мне впервые было так легко и весело. Это была война! И я ни за что не сдамся первым!       Возможно всё не так уж и плохо?