one breath

У подушки в госпитале стойкий химозный запах порошка и лекарств. Кён рассеянно моргает со сна, нетерпеливо убирает упавшую на лоб прядь волос и с трудом садится, затолкав смятую подушку под спину. Ножевая рана под больничной робой не болит, не ноет, не ощущается подушечками пальцев кривым розовым рубцом, на который недавно наложили швы, и старшекласснику становится даже интересно: много ли было крови? долго он геройствовал, прежде чем потерять сознание? В вазе на прикроватной тумбочке (не) вянут гладиолусы, а неплотно закрытые жалюзи пачкают длинными тенями одеяло; Коидзуми, сидящий на диванчике напротив койки, чистит яблоки — кожура змеится по белому блюдцу, обнажая душистую мякоть, а весь мир сжимается до спело-красного, ароматно-сочного, кислящего в углу рта. Глянцевая картинка со штатным экстрасенсом бригады СОС, чистящим яблоки, настолько отвратительно красива, что скулы болезненно сводит (старшеклассник отворачивается к окну, пряча глупую недоусмешку). Кожа на животе белая и предательски целая — Кён проверяет, задрав робу, а потом задирает ту снова, будто не веря самому себе. Ицки, глядя на него, в своей привычной манере вскидывает брови в вежливом молчаливом вопросе; по губам экстрасенса ползет мягкая и насмешливая улыбка номер три, но в глазах застыло беспокойство (шутка ли — кое-кто три дня пролежал без сознания, подключенный к медицинским аппаратам). За скобки вынесены четыре бессонные ночи, дежурства всей бригады возле больничной койки и стремительно расползающееся километрами замкнутые пространства, победить беснующихся аватаров внутри которых становится все сложнее. Коидзуми достает раздвижной стул и ставит тот почти вплотную к кровати; если бы Кён повернулся и свесил ноги, они бы соприкоснулись-стукнулись коленями — неловко и глупо, чтобы пробормотать друг другу дежурное «извини», когда просить прощения не за что, и отвести в сторону взгляды. Стоящая у койки капельница вызывает мысли о дешевой мелодраме, где возлюбленный главной героини неизлечимо болен диагнозом с красивым непроизносимым названием, а жить ему остается еще сорок минут экранного времени (Кён, самоназначенный протагонист, не собирается умирать сегодня). «Хорошо спалось?», — Коидзуми снова улыбается, но уже облегченно; вместо ответа Кён крепче вгрызается зубами в тугую яблочную мякоть. Яблоко в его ладони сладкое.