Не такой уж огромный особняк стоял на отшибе Лондона, в направлении Челмсфорда. Здесь обитали в основном волшебники, чья кровь была смешана с обычными магглами, но неподалёку, по соседству с Сириусом, которому дом достался после смерти родного дяди Альфарда Блэка, жила семья Лонглив. Они были чистокровными волшебниками, но жили наравне с остальными. Здесь не было ненависти или зависти. Лишь редкие походы друг к другу с яблочными пирогами и строго по визитам.
Сириус прибыл рано утром, в шесть часов, когда небо только-только слабо озарялось синевой от солнца, которое уже подступает к горизонту. Улицу освещали фонари, горевшие тёплым огненным светом, и гирлянды, которыми соседи украсили свои дома. Когда брюнет подходил к вратам своего дома, он услышал скрежетание лопаты о снег. Остановившись на пару минут он прислушался, а затем посмотрел на двор семьи Лонглив. Сириус заметил самого хозяина - Отто - который упорно расчищал снег перед вратами. Заметив наблюдающего за ним парня, мужчина приостановил свои утренние работы.
— Доброе утро, Сириус.
— Доброе утро, Отто. — парень слегка улыбнулся. — Почему просто не воспользуешься палочкой?
Лонглив посмотрел на свою лопату и пожал плечами.
— Иногда хочется почувствовать себя обычным человеком. — несмотря на то, что он чистокровный волшебник, но многие простые вещи, например как готовка и уборка, они с женой предпочитали делать без вмешательства магии. — А ты чего так рано приехал? Ни свет, ни заря.
— Успел только на ночной поезд.
— Гляди. — Отто указал на одно из окон дома Сириуса, в котором горел свет. — Знал, что хозяин приедет. Свет горит со вчерашнего вечера.
Сириус последовал примеру соседа и посмотрел на то же окно. Это была комната Альфреда. К счастью для Блэка, его успоший дядя Альфард также, как и его племянник, ненавидел домовых эльфов, поэтому нанял Альфреда в качестве дворецкого, который служит дому уже сорок лет и относится к Сириусу, как и к своему первому хозяину.
— Хорошего дня, Отто. — Сириус двинулся дальше, улыбнувшись соседу
— И тебе, Сириус. — мужчина улыбнулся в ответ и продолжил заниматься расчищением снега
Чем ближе к дому, тем больше парня охватывало чувство внезапно наступившей тревоги и даже меланхолии. Блэк опустил взгляд, наблюдая за тем, как его черные лакированные ботинки с хрустом продавливают снег под ногами. Перед глазами появилась первая каменная ступень, ведущая к входной двери. Сириус ступил на нее, а затем на вторую, третью... И его рука уже надавила на ручку входной двери, открывая дверь дома, который теперь его. Полностью его.
— А я тебе говорю, он хотел бы яблочный пирог. — послышался голос миссис Дабл, кухарки, которая служила его дяде чуть меньше, чем Альфред
— Откуда тебе знать! Кто же сразу после дороги захочет есть просто яблочный пирог, Триша? Разве что дама. А как же белок? — хриплым голосом противостоял Альфред
Сириус тихо прикрыл за собой дверь, вслушиваясь в спор Альфреда и Триши. На его лице появилась безмятежная улыбка. Он дома и люди, которые, казалось, не связаны с ним по крови, относятся к парню так, словно тот их внук или сын. С теплотой и добротой. Брюнет двинулся чуть вперед и встал напротив проема, который ведет в кухню. Альфред помогал Трише и послушно держал в руках стопку фарфоровых тарелок, пока она протирала кухонные тумбы, составляя все содержимое обратно. Казалось бы, у них совершенно разные обязанности. Она - держит на себе чистоту кухни и готовку, а он - уборку остального дома и поручения хозяина. Но, тем не менее, Альфред и Триша всегда помогали друг другу. Потому что так хотелось. Потому что так можно было.
— Не спорьте, я готов съесть что угодно.
Кухарка и дворецкий тут же замолчали и посмотрели на только что прибывшего хозяина. Альфред поставил тарелки на стол и направился к Сириусу, как и Триша.
— С возвращением, господин. — дворецкий слегка поклонился и забрал у Сириуса его чемодан
— С возвращением. — с улыбкой на лице произнесла Триша
— Рад снова видеть вас. — ответил Сириус. — Брось, Альфред. Я сам донесу. — он перехватил у пожилого дворецкого чемодан, который весил достаточно много
— Ну что вы, господин, это моя работа. — дворецкий снова потянулся к чемодану
— Он слишком тяжелый. Просто подготовь мне спальню.
— Спальня готова, господин.
— Называй меня Сириус, Альфред. Не так уж я и строг, как мой дядя. — Сириус слабо и устало улыбнулся, вглядываясь в зелёные глаза дворецкого. — Я приму душ, разложу вещи, а ты пока помоги Трише накрыть стол.
— Да, господин. — по привычке ответил дворецкий, но тут же исправился, заметив взгляд Сириуса. — Сириус.
Альфред вернулся к Трише на кухню, разделив вместе с ней обязанности. Сириус же направился к винтовой лестнице, которая вела на второй этаж . Поднимаясь в свою спальню, он наблюдал в панорамные готические окна, из которых можно было разглядеть лес, горы и озеро неподалеку от дома.
Дома пахло книгами, древесиной и гниющей осенней листвой. Альфард настолько любил осень и ее запах, что практически на каждом углу дома стоял небольшой сосуд с осенними листьями, которые менялись каждый сезон и, хоть и переставали источать запах уже через пару дней, но этот осенний шарм все еще хранился в доме, сколько ты его не проветривай. Альфред, с тех пор как попытался их выкинуть однажды, больше не трогает сосуды с осенними воспоминаниями. Потому что нельзя было. Сириусу же было просто все равно на них. Так и сложилось, что все перестали обращать внимание на загнивающие мертвые листья.
Поднявшись в свою спальню, брюнет оставил чемодан у шкафа, а сам мигом направился в душ, который находился прямо через стену его спальни. Первым делом Сириус снял с себя пальто, о котором и вовсе позабыл, как зашел в дом. Подойдя к раковине, над которой висело громадное зеркало с обрамлением из потемневшей бронзы, он стянул с себя теплый свитер гриффиндора, оставшись в одной рубашке. Включив прохладную воду, парень набрал ее в обе ладони, прислонив прохладную прозрачную субстанцию к своему лицу, повторив это три раза. Он провел мокрыми руками по своим темно-шоколадным, практически черным, волосам, которые лезли прямиком на лицо. Встряхнув головой, он взглянул на себя в зеркало, а затем отстранился, продолжив избавляться от ненужного слоя одежды.
Встав за каменную стену, Сириус включил теплый напор воды, а сам прислонился лбом к прохладной стене, пока вода стекала по его телу. Блэк был будто бы сам не свой. Безумно хотелось спать, а тело накрывала ни то приятная, ни то отягощающая усталость после дороги. Подняв голову кверху, брюнет прикрыл глаза, чтобы вода не резала глаза и почувствовал, как его голову заполняет туман и какой тяжелой она становится. А тело и вовсе, казалось, скоро сломается под собственным весом. Постояв так еще пять минут, Сириус выключил воду и закутался в махровый хлопковый халат.
Вернувшись в спальню, он без раздумий сразу же упал на кровать, забравшись под прохладное одеяло. Последнее - что он увидел перед сном - как снег снова заметает улицы огромными хлопьями, а солнце уже подступало к горизонту, из-за чего небо становилось розовым...
— Предатель! Он - предатель! — громко и с улыбкой произнес Питер, окидывая взглядом каждый силуэт в темной мантии
Петтигрю точно обезумел. Глянув прямо в глаза своего друга, он отрезал свой палец.
— Сириус Блэк - предатель. — еще раз произнес Питер
Громкий хлопок ударил по ушам брюнета. К нему потянулись руки, а через секунду перед глазами появилась белая дымка, унося его в неизвестном направлении с улицы, усыпанной трупами после взрыва.
Сириус резко подскочил с кровати, закрывая свои уши руками. Сон был настолько реалистичным, а звук настолько громким, что из обоих ушей Блэка бежала кровь. Оглядев свои пальцы, на которых остался отпечаток собственной крови, парень направился в ванную комнату. В его голове, снова и снова прокручивались отрывки сна. Сразу же после пробуждения Сириус ярко помнил каждую деталь, словно это и вправду случилось с ним, но чем ближе он подходил к раковине, тем меньше он мог вспомнить. Когда парень смыл с себя всю кровь и умыл лицо тёплой водой, он не мог вспомнить ничего из того сна. Все, что осталось - это неприятный осадок, который бушевал внутри, не желая успокаиваться, словно предупреждая его о чём-то.
Раздался тихий стук. Это был Альфред.
— Входи, Альфред. — выходя из ванной комнаты ответил Сириус
— Добрый день, Сириус. Обед готов.
— Спасибо. Приношу извинения, что не спустился на завтрак. — Сириуса лихорадило и поэтому он скрестил руки, придерживая края халата на противоположных сторонах друг от друга, пытаясь согреться
— Ничего. Вам нездоровится? — Альфред с осторожностью оглядел своего хозяина, который стоял посреди комнаты. Из-за того, что тёмные, слегка кудрявые пряди волос спадали на бледное лицо Сириуса, он казался зловещим
— Я в порядке. Просто только что проснулся. — парень слегка поджал губы в слабой улыбке
Альфред лишь молча поклонился и удалился из комнаты. Взяв с тумбочки свои серебряные карманные часы, Сириус глянул на время. Двенадцать минут четвёртого. А казалось прошло менее двадцати минут сна. Парень подошёл к своему чемодану и открыл его, а затем и сам шкаф. Он достал палочку, которая лежала поверх всех вещей чемодана и взял ее в руки. Вырисовывая нужную фигуру в воздухе, парень тихо произнёс заклинание левиоса, от чего все вещи, которые лежали в чемодане, начали парить в воздухе, а затем оказалась аккуратно развешанными в шкафу.
— Запрещено. — Сириус кивнул сам себе. — Но кто узнает?
Скинув с себя халат, он взял нужную одежду и переоделся. Сделав ещё несколько магических махинаций с палочкой, он привёл в порядок комнату, мысленно подметив, что ему стоило бы брать пример с семьи Лонглив и хотя бы иногда убираться своими руками. Но как-нибудь все же позже... Спрятав палочку под свитером, Сириус направился в столовую, где его уже ждал вкусный обед.
***
— Альфред, если придут письма, положи их на стол в кабинете дяди. — накидывая на себя пальто, Сириус дал указание своему дворецкому
Дворецкий кивнул, наблюдая за тем, как Сириус накидывает на себя пальто.
— Думаю, вам с Тришей стоит отдохнуть. Все же вы не спали ночь. Я вернусь не скоро, скажи ей, чтобы ничего не готовила и сам отправляйся спать.
Блэк открыл дверь и вышел на улицу, вдыхая морозный зимний воздух. Массивная дверь за его спиной захлопнулась и он направился в сторону леса за своим домом. Подходя ближе к занесённым снегом деревьям, Сириус начал ускорять шаг, постепенно переходя на бег. Забежав в лес, он вскинул голову, прикрыл глаза и почувствовал, как неприятное ощущение слабости и лихорадки покидает его. Тело мгновенно меняется приобретая совершенно иные, но уже привычные формы. Две пары массивных чёрных лап приземлились на снег, оставляя после себя уже совершенно иные следы. Завывая, Сириус со всей скоростью помчался к озеру сквозь лес, с каждым разом разгоняясь все быстрее и быстрее, тем самым отрываясь от всех тех неприятных ощущений после сна. Остановившись возле спуска с горы, Сириус отошёл чуть назад, а затем разбежался и подпрыгнул, принимая в воздухе снова облик человека. Приземлившись на две ноги, он скользил вниз по заснеженной горе, громко смеясь. Когда он оказался у подножья, Сириус остановился, стараясь отдышаться от такой пробежки. Парень подошёл к деревянному причалу и пройдя к самому краю сел, окидывая взглядом красивую белоснежную картину природы. Будь он художником, то с большим удовольствием бы перенёс все это на холст, оставив своё любимое место навечно при себе, куда бы ему не довелось уехать.
Дыхание пришло в норму, как и голова очистилась от неприятных ощущений и мыслей. Было два плюса быть анимагом - не бояться своего друга и всегда быть с ним рядом, и умение отстраниться от человеческой боли и мыслей.
Было бы здорово привести сюда Агату. — подумал про себя Сириус
***
Агата шла в ногу со своей мамой после того, как они обошли дюжину магазинов в поисках подарков. В Париже было не так много снега, как в Лондоне, к которому уже привыкла вся семья Холтер, но все же волшебная атмосфера создаваемая благодаря украшениям и рождественской суете, создавала именно тот самый нужный настрой наступающих праздников.
— Агата, я с тобой разговариваю. — из мыслей ее вывел голос матери
— Да, я слушала тебя. — поспешно ответила девушка
— Что стало с моей дочерью? — Мишель Холтер остановилась перед Агатой, вглядываясь в ее аквамариновые глаза. — Я не узнаю тебя. С прошлой весны мою дочь словно подменили. Это все из-за Регулуса?
— Нет, нет, не из-за него. — Агата продолжила идти, а затем и ее мама. — Просто многое изменилось. Отец ведь наверняка тебе рассказывал, что сейчас происходит.
— Милая, тебе не стоит ничего бояться. Пусть я и не одна из вас, но все же я понимаю, какая сейчас тяжёлая обстановка и с годами она будет обостряться, судя по прогнозам Винсента. Но ты всегда наша дочь и мы будем защищать тебя. — Мишель приобняла свою дочь за талию и поцеловала в щеку
Агата слегка улыбнулась и взглянула в глаза матери. Такие же, как у дедушки и такие же, как у неё.
— Нет, это мы с папой всегда будем защищать тебя.
Мишель не стала возражать, лишь посмотрела на мерцающую вдали Эйфелеву башню.
— Но ведь это не все, что тебя волнует?
Агата опустила взгляд. Не все. Далеко не все.
— Наверное, мне нравится один человек. — девушка перевела взгляд на Мишель, чьи брови тут же поползли вверх, а губы расплылись в улыбке
— И кто он? Мы его знаем?
— Сириус Блэк.
Уголки губ Мишель дрогнули. Пусть ее муж и одобрял из всей этой семьи только старшего сына, но все же материнское чутьё ничего хорошего не предвещало.
— Он хороший?
— Да. Он многое сделал для меня. По крайней мере именно благодаря ему Регулус ничего не смог узнать от меня.
— Ну, что же... — Мишель вздохнула. — Скоро тебе семнадцать. Выпускные экзамены, работа, своя жизнь... Наверное, я думала это придёт чуть позже. — она грустно вздохнула
— Мам, это все только впереди. — девушка засмеялась
— А время летит быстро, Агата. Сегодня тебе шестнадцать, а завтра тридцать пять. Но ты должна знать, что к семье Блэков я отношусь с большим опасением. Даже к Сириусу. Просто материнское чутьё.
— Я обещаю не делать глупостей, ты ведь меня знаешь. — Агата попыталась успокоить маму, но в ее глазах все же читалась тревога
— Я знаю. Мы с отцом знаем. — Мишель посмотрела на дочь. — Ты умная. И сильная. Мы всегда будем тебя любить и доверять.
— Перестань, я сейчас буду плакать. — Агата усмехнулась, прикрыв глаза ладонью
Они обе рассмеялись. За разговором Мишель и Агата даже не заметили, как уже были практически на пороге своего дома. Говорить заранее о приглашении Сириуса девушка не стала, все же решила повременить с этим до возвращения в Лондон.
— А, вот и вы! — радостно произнёс мистер Лоран, дедушка Агаты. — Мы уже заждались, долго же вы ходили.
— Обошли практически все ближайшие магазины. — Мишель завязла в разговоре со своими родителями
Агата заметила отца, который сидел на кухне и, задумавшись о чём-то, пил тёплый имбирный чай. Раздевшись, она оставила мать наедине с дедушкой и бабушкой, тихо пройдя на кухню к отцу. Винсент даже не заметил, как его дочь подошла к нему, будучи погруженный глубоко в свои мысли. Отодвинув стул рядом, Агата села, внимательно глядя на своего отца.
— Что-то случилось?
Винсент не шелохнулся, лишь сделал глубокий вдох и выдох, а затем хлебнул ещё чаю.
— Через два дня нужно будет вернуться обратно в Лондон.
— Мы поедем с тобой.
— Нет, вам нужно отдохнуть. Тебе от учебы, мама соскучилась по родителям. Мне нужно работать.
Агата прильнула к отцу, обняв его за руку, а голову положила на плечо. Все волшебники осознавали, что начинаются тёмные и тяжёлые времена. И чем больше проходило времени, тем больше эта тяжесть ощущалась. Но сейчас, когда Волан-де-Морт только-только начинал набирать силы, все находились на стадии отрицания, всё ещё не осознавая, что рано или поздно начнётся война.
— Как твои дела в Хогвартсе? — поинтересовался Винсент, коснувшись руки дочери, которая покоилась на его плече
— Хорошо. В первый четверг нового семестра будет мой первый день в Ордене Феникса. — ответила Агата
Винсент слегка улыбнулся.
— Благое дело. Я горжусь тобой.
— И я тобой, папа.
На фоне был слышен смех Мишель, Микеля и Нины. Сделав последний глоток, Винсент поднялся и протянул руку своей дочери. Они вместе пошли к остальным.
Дедушка с бабушкой как обычно рассказывали смешные истории, отчего их дочь заливалась от смеха, пусть и слышала это более трёхсот раз за свою жизнь. Подойдя к жене, Винсент сел рядом с ней перед елкой, приобняв за талию и положив голову на ее плечо. Агата же села между Микелем и Ниной. Они принялись вместе распутывать гирлянду, которую нужно было повесить на камин ещё три дня назад, попутно рассказывая друг другу истории.
