Звезды в глазах

Ты всегда волнуешься перед концертом. Не важно, сколько их у тебя было до этого. Один, два или сотня. Волнение есть всегда. Вот и сейчас Тэхён медленно ходит по гримерке, крутит в руке зеленый микрофон, подбрасывает и ловко ловит. Он волнуется, через пятнадцать минут выход на сцену, и это первый концерт в Лос-Анджелесе после запретов из-за пандемии. Внутри разрывает от нетерпения увидеть фанатов, почувствовать этот драйв и отдачу, зарядиться. Этого очень сильно не хватало. Но и не волноваться не получается, ведь что-то все равно может пойти не так. Подведет свет, музыка, подтанцовка, голос на тяжелых нотах, все может быть, когда идет живой концерт. Тем более, когда столько времени не выступал, нервничать нормально. Юнги, его менеджер и продюсер, а по совместительству автор музыки и текста, и так же лучший друг, сидит на небольшом кожаном диванчике и с ухмылкой наблюдает за Кимом. – Чего ты так нервничаешь? - фыркает Мин. – А ты как будто не знаешь, - раздраженно кидает Тэхён, останавливается и ягодицами опирается на столик с косметикой. - Это первый концерт за столько времени. – И что? - пожимает плечами Мин, проводя рукой по ярко-рыжим волосам. - Ты всегда нервничаешь. И восемь лет назад, когда мы встретились, и сейчас. Ладно тогда, молодой и неопытный, а сейчас что? Там, в том зале, все любят тебя, боготворят. Ты даже просто можешь выйти на сцену, помолчать и подмигнуть, и все, там все сдохнут от экстаза. Они столько тебя не видели. Тэхён дернул бровью и усмехнулся. – То есть, по-твоему, мне не надо стараться и нервничать? Пусть люди посмотрят на меня, а я могу просто улыбаться и подмигивать? – Нет, - улыбнулся Юнги, вытянув руки вдоль спинки двухместного диванчика. - Ты должен стараться, должен полностью выложиться, ведь ты сам этого хочешь. Но не надо париться, надо наслаждаться. Уже давно прошел тот период, когда ты мог быть в себе не уверен. Сейчас твоя фанбаза настолько огромна и так сильно любит тебя, что готова ко всему. Тебя любят, обожают, боготворят, от твоего низкого голоса кончают. Тебя хотят и парни, и девушки, слюнями исходят. Ты из тех людей, кого готовы на части разорвать. Желающих отсосать тебе и отдаться тысячи. Просто потому что ты Ким Тэхён, и тебя обожают. Вот такая любовь, друг мой. Ким смотрит на ухмыляющегося друга и фыркает. – Странная у тебя поддержка, - смеясь, говорит Тэхён. - Я теперь еще больше боюсь выходить на улицу, вдруг встречу там этих желающих. – Да-да, член береги, - ржет Мин. – Но, как ни странно, - не обратив внимания на последнюю реплику, продолжил Ким, - твой бред помогает. – Я знаю, - улыбается Юнги. Дверь открывается и заглядывает ассистент Юнги. – Тэхён, пять минут, - говорит Чимин. - Все готово. – Спасибо, - кивает Ким и встает на ноги. – Спасибо, сладкий, - елейно тянет Мин, облизывая губы и прожигая взглядом своего ассистента. Пак закатывает глаза и закрывает за собой дверь. – Ты все стараешься? - спрашивает Ким, рассматривая себя в зеркале. – Хочу я его, - вздыхает Мин, стуча пальцами по бедру, обтянутому черной джинсой. – Он сбежит от тебя, а значит, и от меня, а мне он нравится. Таких помощников трудно найти. – Не сбежит, - усмехается Юнги. - А я своего добьюсь. Тэхён фыркает и смотрит на свое отражение. Штаны из черной кожи внизу заправлены в черные ботинки с ремешками, которые доходят до середины голени. Кожа обтягивает и выделяет крепкие бедра и красивую задницу. Свободная майка из шелка сочно-зеленого цвета перетянута черными ремешками на груди, ребрах и талии. Сверху легкий черный пиджак нараспашку. Чокер на шее, черные серьги в ушах, цепочки двигаются в такт движения головы. Темные, чуть вьющиеся, волосы закрывают лоб, брови и чуть глаза, которые выделены макияжем. Пухлые губы не блестят, на них матовый тон, который выделяет их соблазнительность. Он крепко сжимает микрофон в руке, черные кожаные перчатки с обрезанными пальцами чуть скрипят. Тэхён усмехается и подмигивает себе, сердце внутри начинает частить. Он так соскучился по сцене... Этот адреналин и заряд энергии от тысяч человек не заменит даже секс, хотя очень похоже это ощущение эйфории, когда тебя уносит от динамики, криков и оглушительной музыки в зале. Белоснежные зубы открывает прямоугольная улыбка, и Ким говорит: – Пора начинать. _______________________________ Огромный зал, большая сцена, яркие софиты, громкие крики и оглушительная музыка - это то, без чего не может жить Тэхён. Это его жизнь, его любовь, то, ради чего он все это начал много лет назад и к чему стремился. И получил сполна. Динамичные песни с элементами танца. Кожа уже блестит от пота, майка липнет к телу, ладони вспотели под перчатками. Он сжимает сильнее микрофон, откидывает голову и рычит оглушительно, смутно слыша из-за музыки и своего голоса в наушнике дикие крики фанатов. Медленные, лиричные песни, на которых можно отдохнуть и не скакать по сцене. Ким ходит по краям сцены, может хотя бы немного рассмотреть фанатов, потому что зал сливается из-за софитов. Он поет о любви, взглядом играет, как и голосом, визги и крики - это тоже для него музыка. Тысячи камер мобильных телефонов направлены на него, он уже не обращает внимания на них. Чуть наклоняется, упираясь ладонью в колено, и подмигивает в камеру какой-то девушке, усмехаясь. Уже знает, что завтра в соц. сетях будут спрашивать жива ли она. Но вроде не откинулась, кричит и улыбается, сверкает, как начищенная монета. И так по кругу. Смена образов, пока на огромном экране крутят видеоряд. Танцы, зажигательные и сексуальные, которые заряжают и распаляют еще больше, сегодня Тэхён ими наслаждается и упивается. А завтра его суставы и мышцы напомнят о себе так, что с кровати будет не встать. Но это завтра. А сегодня он словно принял самый сильный наркотик, его изнутри разрывает от энергии, которую он принимает от зала и хочет ему же отдать. И снова медленная мелодия, на этот раз о том, как сложно одному в мире, где видят только обложку, но не интересуются тем, что внутри. Тэхён обходит сцену, взглядом цепляется за одного парня, который с улыбкой подпевает ему, направив на него камеру своего смартфона. Ким останавливается, улыбается в ответ, и глаза парня загораются еще больше. Все, план на «после концерта» найден. В следующую смену образов, последнюю, Тэхён говорит своим помощникам о том парне. Все очень просто, ему делают предложение, и если он согласен, то подписывает контракт о неразглашении, готовится и ждет Кима в гримерке. Редкий фанат откажется, если он гей. А у Тэхёна получается их выцепить из массы. Были и осечки, но редко. А сейчас, когда два года не было концертов, а тело просто разрывает от адреналина, этот парень очень ему пригодится. ___________________________ Речи сказаны, последняя песня спета, и внутри заряд энергии смешивается с тоской. Так быстро все пролетело, два с половиной часа как миг проскользнул мимо, оставив внутри удовлетворение и грусть. Тэхён идет сразу в гримерку, по пути снимая наушник, вытаскивает провода из-под одежды. На нем сейчас драные синие джинсы и черные кроссовки. Черная футболка навыпуск с разрезами на груди, животе и спине, через которые блестит кожа от пота. Осталось скинуть последнее напряжение, и можно выдохнуть, поесть и умереть. Он заходит в гримерку и закрывает дверь. Микрофон летит на кресло, и он смотрит на парня, который сидит на диванчике. Американец с черными волосами и яркими голубыми глазами. Красив шаблонной красотой с глянцевых журналов. Фальшивый образ без какой-либо индивидуальности, таких тысячи, он не выделяется. Парень улыбается ярко, слепит белизной коронок, Ким морщится. Отличный мальчик на сегодня. – Привет, я Райан. – Привет, Райан, - улыбается Ким. - Думаю, мне представляться не надо. Парень смеется, а Ким подходит к столику с косметикой, где стоит зеркало с лампочками, и опирается на него ягодицами. Достает из ящика презервативы и говорит: – Подойди. Парень встает и подходит, смотрит прямо в глаза, заглядывает с предвкушением. Ким хлопает ладонью в перчатке по своему паху и подбородком кивает, указывая опуститься вниз. Джинсы и ремень расстегнуты, белье спущено. Тэхён дает парню презерватив, тот водит рукой по члену, добиваясь полного возбуждения, затем раскатывает латекс по члену. Ласкает, целует, сосет, Тэхён пальцами сжимает черные волосы, закрыв глаза. Хорошо, приятно, даже через резинку, а без нее ничего и не будет, даже минета. Он за волосы дергает парня, поднимает на ноги, и меняет их местами. – Поцелуй меня... – Извини, милый, - усмехается Ким, и разворачивает парня к себе спиной, - обойдемся без этого. Белые брюки стягиваются с длинных ног и округлой задницы, пальцы в смазке проверяют. Все уже готово, заходи и трахай. Как Тэхён и поступает. Напряжение уходит с каждым толчком, пока он сзади берет этого парня, который стонет довольно громко и хрипло. Он что-то просит, но Ким не обращает внимания, это стандартное «поцелуй, можно прикоснусь», но им все заранее рассказано, поэтому просить не стоит. И разрядка бьет в пах, пальцы сжимают ягодицы, когда Тэхён кончает в презерватив, а парень пачкает свою руку. Прощание для парня неловкое, но не для Кима. Он ждет, пока его гость на эти двадцать минут приведет себя в порядок, и ждет стандартного вопроса. – Может... еще встретимся? - закусив губу, спрашивают Кима. – Милый, - снисходительно улыбается Тэхён, и проводит большим пальцем по чужой щеке, - ты же знаешь, что нет. Тебе понравилось? – Да, - кивнул тот, облизав губы. – Отлично. Жду тебя еще на моих концертах. Парень улыбнулся, развернулся и вышел из гримерки. Тэхён выдохнул и опустился на диван. Все, вот теперь точно все, он выжат. Хочется смыть с себя пот после концерта и секса, стать свежим и чистым. Набить живот какой-нибудь дрянью, потому что эта диета перед концертом заебала его в край. И наконец уснуть часов на пятнадцать, потому что подготовка к концерту заебала не меньше. Он достает сигареты из куртки Юнги, которую тот оставил на диване, и подкуривает. Мин ему запретил курить, но после концерта и секса — это святое. Как и предсказуемый Юнги, который заходит в гримерку и морщится. – Потрахался? – Ага, - кивает Тэхён, выпуская дым. – Отлично, поехали. _____________________________ Долгий горячий душ принят, он расслабил измученные мышцы, которые уже начинают ныть. Есть подозрение, что завтра придется звонить Мину, чтобы тот поднял Кима с кровати. Но это неважно, внутри расслабление и удовлетворение, он наконец получил то, о чем так долго думал и мечтал. Концерт прошел на «ура», уже сейчас страшно заходить в соц. сети, потому что Тэхёна завалит «Ким Тэхёном». Он кутается в черный махровый халат, зачесывает черные влажные волосы пальцами назад и идет в спальню в своем доме в Лос-Анджелесе. На кровати пакет из «Макдака», который ему купил Юнги по пути домой, а внутри большая коробка хрустящей курочки и большая порция картошки-фри. Наконец-то! Холодная кола в большом стакане, и Тэхён растянулся на постели с телефоном в руке. Сейчас конец июля, в сентябре концерт в Чикаго, и Ким обожает свою жизнь. Еще подростком он хотел стать артистом и певцом. Но система айдолов в Корее его не устраивала, становиться трейни парень не хотел никогда. Слишком все сложно, слишком много правил и зажатых рамок, которые давят со всех сторон. Как бы он ни любил свою родину, его свободолюбивой натуре и бунтарскому духу эта система претила. Он мечтал об Америке, где все намного проще, более открыто и лояльно, больше свободы и толерантности. Ведь и для его ориентации Корея также не была открыта. Тогда, в свои восемнадцать, Тэхён уже принял свою бисексуальность, но уже в двадцать два отказался и от нее полностью, перейдя только на парней. И Америка в этом смысле его полностью устраивала. Родители поддержали любимого и единственного сына, благо средства и знакомства в Лос-Анджелесе были, и закончив школу в девятнадцать лет, Ким улетел на другой континент. Начинал он как и многие. Что-то записывал сам, писал свой текст и музыку, корявенько, на его сейчас профессиональный взгляд. Но тогда была молодость, было жгучее желание и надежды, мечты огромные и безудержные амбиции. Тэхён обивал пороги звукозаписывающих студий, отсылал свои записи, иногда выступал в каких-то барах или клубах, чтобы просто узнать реакцию людей на него и его творчество. Он даже познакомился с одним продюсером, которого встретил на вечеринке, сразу зацепился за него, смотря на тридцатилетнего мужчину глазами, полными надежд. Тот обещал помочь, они записали пару песен, пробивали их на радио, но шло не очень. Да и продюсер этот не старался сильно, больше уделял внимания своим уже более раскрученным подопечным. А Тэхёна держал больше за любовника, уж очень ему нравилось, как молодой двадцатиоднолетний парень его трахает. Ким сам и ушел от него, потому что взять с такого мужика нечего, а потрахаться можно с любым другим. Почти три года Тэхён бился, чего-то добивался и сразу забывался, громкого выстрела у него так и не получалось. И до банальности смешно их знакомство с Юнги. Ким выступал в клубе своего знакомого, а пьяный Мин там отдыхал в компании. Изрядно подвыпив, тогда еще двадцатичетырехлетний Мин, подсел поближе к сцене и, нахмурив брови, слушал Тэхёна. Тот на него не обращал внимания, мало ли пьяных мужиков в клубе в субботу вечером. Но когда взял перерыв и спустился со сцены, этот кореец с выбеленными волосами остановил Тэхёна и сказал, обдавая запахом виски: – Ритм и музыка говно, текст надо дорабатывать, а вот голос пиздатый, - хрипло говорит незнакомец, а Ким хлопает глазами, когда ему в руку пихают черную визитку. - Позвони мне завтра после обеда, часа в три. Рано не звони, я буду спать. И пьяной походкой возвращается за столик к своим друзьям. Сейчас Тэхён с усмешкой вспоминает свой ступор от странного пьяного парня. Как рассматривал визитку с именем «Мин Юнги», номером телефона и адресом студии. Внутри тогда все встрепенулось, хотя внутренний голос говорил, вдруг опять будет осечка. Но Ким шанса не упустит. И он его не упустил. К Мин Юнги надо было привыкнуть. Простой и дерзкий на язык, мат через мат, когда ты лажаешь. И скупые похвалы, типа «норм», «пойдет», «окей», когда ты делаешь так, как надо. Но самое лучшее - это когда «пиздато». Тогда Ким расплывался в улыбке, потому что это верх похвалы от Мина. Тэхён буквально влюбился в творчество Юнги. Его музыка и тексты были настолько шикарны, что Ким с открытым ртом слушал этого молодого композитора, автора и продюсера. Но сразу предупредил, что спать с ним не будет (прошлый опыт не прошел даром), на что Юнги окинул его презрительным взглядом, скривил губы и сказал: – Если ты не готов подставить свою задницу, то я точно обойдусь. Ты не в моем вкусе, парень. Ким тогда полюбил Мина еще больше. Та встреча в клубе и решила судьбу Ким Тэхёна. У него был голос, талант, артистизм и шикарная внешность, которая всегда ценится. А в Америке его красота, как изюминка, зашла по-полной. Плюс его упорство и трудоспособность, дикое желание добиться и пробиться, дарить людям свое творчество, все это тянуло вперед и не давало сдаваться. И в коктейле со связями, рассудительностью и пробивным характером Юнги, они создали великолепный тандем, который сверкает до сих пор. Уже к двадцати четырем годам о Ким Тэхёне говорили, обсуждали, его слушали и любили. Год за годом популярность росла. Продажи альбомов, концерты, фанаты, премии и первые, а затем и многие, награды были получены и занимали все больше места. Тэхён понял, что живет той жизнью, о которой мечтал столько лет, и его благодарность Юнги нельзя было выразить словами. Только когда друзья вдвоем напивались в пух и прах, Ким мог на лирической волне начать благодарить Мина, и только тогда тот слушал и принимал. Пьяный Юнги - душевный Юнги, чем и пользовался Тэхён. Рейтинги росли, дружба крепла, популярность до небес, Ким был на пике в свои двадцать восемь, когда наступила пандемия. Но и к ней селебрити приспособились. Шоу, онлайн-концерты, новые песни и клипы, работа только с экранов планшетов, телефонов, ноутбуков, но без живого общения. Но сегодня вечером это изменилось, и Ким снова чувствует себя живым, несмотря на усталость, которая буквально придавливает к кровати. Но вместе с популярностью приходят и проблемы. И это отсутствие личной жизни. Тебя рассматривают под микроскопом, мусолят твои романы, строят догадки и пускают сплетни. И не только сидя на лавочке, но и со страниц «желтых» изданий. Не то чтобы время было на отношения, больше интрижки и секс на один раз. Да и с кем их строить? Тут только коллеги по шоубизнесу, да те, кто работает с тобой непосредственно. За эти восемь лет у Тэхёна было только трое отношений, которые можно назвать более или менее постоянными. Первые в двадцать четыре с одним парнем из его подтанцовки, но четыре месяца пролетели незаметно, и они как-то оба решили, что им важнее карьера, вот и разошлись. В двадцать пять Ким познакомился с журналистом, который брал у него интервью. Первый месяц «конфетно-букетный», остальные пять Ким выслушивал какой он блядун и по-любому трахает мальчиков пачками на своих гастролях. Его партнер душил ревностью, взрывался от фанатов, обвинял в том, чего не было, и просто не слушал слов о том, что все это бред. Ким не изменял, но убедить в этом человека, который погряз в своих сомнениях и неуверенности, невозможно. Поэтому Тэхён сам прекратил эти отношения. И последние отношения закончились полтора года назад и продлились три месяца. Парень двадцати пяти лет был хорош, и с ним правда время было прекрасно. Пока через два месяца тот не открыл рот и не сказал, что тоже всегда хотел быть певцом, а «ты, мой любимый, не хотел бы мне помочь?». Да, Ким знал, что этот американец тоже был начинающим певцом, тоже где-то выступал, был бэк-вокалистом у некоторых. Тэхён решил спустить все на тормозах, но тот начал давить и упрекать, что его парень не хочет успеха для него, и вообще эгоист. Быть тем, кого используют для своей выгоды и хотят что-то поиметь, Ким не собирался, и выставил любовника за дверь. Поэтому личная жизнь давала сбои, рядом Тэхён не мог увидеть человека, с которым он хотел бы строить то, что строить всё-таки уже хочется. Но эти чувства Ким затыкал, он работал, сверкал и обходился одноразовыми связями. Например, как сегодня на концерте. Фанатов, которые спят и видят, как бы оказаться под своим кумиром, очень много. Взаимовыгодные отношения, как их про себя называл Тэхён. Только похвастаться всем этот парень не сможет, потому что листки контракта заклеивают ему рот, и все последствия ему также изложены. Ведь в жизни Тэхёна обычный секс могут развить до масштабов огромной сенсации, это легко, когда твое имя в списках самых популярных артистов Америки, ты не раз признавался самым красивым и сексуальным мужчиной планеты Земля, а твой статус «самый завидный холостяк» до сих пор волнует всех. Да, ходили слухи о его ориентации, куда без них. Строили теории, выясняли, и даже всплывали какие-то фото с парнями. Ничего серьезного, в машине, ресторане, загородном клубе. Легко замять, да и Америку геями не удивишь. Но Тэхён публично не признавался, каминг-аут не делал, не считал это необходимым. Пусть его фанатки также лелеют надежды, что достанется он кому-то из них. Грусти по поводу отсутствия личной жизни Ким уже не ощущал. Его график не позволял расслабиться, работа загружала, и он любил это. Секс найти можно, а в тридцать лет все сложнее найти партнера, потому что ты уже не наивный мальчик, который хочет чувств. Ты научен опытом и ошибками, да и требований все больше и больше. Искать никого он не собирался, да и не хотел. Если что-то и будет, то само придет, так думал Тэхён. Кима полностью устраивала его жизнь. _____________________________ Что любит делать Ким Тэхён, когда у него есть свободное время? Как ни странно, он любит гулять по городу. Но это сложно сделать, когда твое лицо знает практически каждый, и любое твое появление на публике превращается в фотосессию и дикий ажиотаж. Поэтому Ким маскируется. Прошло пять дней после концерта. Итоги подведены, интервью дано, вчера записали шоу с его участием. Поэтому сегодня, в восемь утра, Тэхён надевает черные кроссовки, спортивные штаны в цвет, синюю футболку и сверху тонкое худи на молнии серого цвета. Длинные темные волосы убираются под черную кепку, козырёк прикрывает лоб. Очки-авиаторы с зеркальными стеклами закрывают глаза, а черная маска остальную часть лица до подбородка. Обычный парень, который, как и многие, спешит утром по своим делам. Тэхёну нравится. Он может спокойно погулять, пройтись по магазинам и даже тупо сходить в кино. Он довольно часто так делает, если есть время. Но, как ни странно, даже в такой маскировке, его иногда узнавали. Совсем ярые фанаты и фанатки своего кумира узнают любым, если присмотрятся. В такие моменты приходилось скрываться бегством, поэтому недалеко от него всегда была машина с водителем, в которую он мог спокойно сесть и уехать. Вот и сегодня Тэхён не спеша идет по аллее, его уносит поток людей, которые спешат на работу и по своим делам. На него никто не обращает внимания, Ким улыбается под маской, чувствуя себя частью этой толпы, одним из тех, кто не выделяется. На сегодня план прост. Сходить в какое-нибудь уютное кафе, выпить кофе с десертом и отправиться в студию, где его уже будет ждать Юнги. Ким заранее выбрал место, поэтому уверенной походкой идет среди людей. Свернул с оживленного тротуара, и шел уже по более свободной улице. Дорога с двусторонним движением, по бокам ресторанчики, кафе, магазины и салоны. Тэхён натянул ниже козырек, поправил очки. Настроение отличное, солнечное утро радует и расслабляет. Телефон вибрирует в переднем кармане штанов, Ким начинает доставать его, чуть склонив голову. В этот момент на него кто-то налетает, а вокруг разлетаются белые листы. Тэхён теряется на мгновение, кепка чуть приподнялась, открывая лоб, а очки упали на тротуарную плитку. - Твою мать! - слышит Ким недовольное шипение, и смотрит на парня, который склонился над листами и быстро собирает их в желтую папку. Тэхён оглядывается, людей мало, но все проходят мимо, не обращая на них внимания. Он начинает собирать листки, которые улетели дальше, пока их не унесло лёгким ветерком. Листы не белые, на них сделаны красивые эскизы, незаконченные рисунки цветов, животных, венчальных колец... Ким рассматривает их, пока листы резко не вырывают из его рук. Он поднимает голову и встречает взгляд злых тёмных глаз. На парне также черная маска, видны прищуренные глаза, и по разрезу понятно, что он азиат. Темные волосы блестят на солнце, челкой прикрывая лоб по бокам. Одна бровь поднята, парень смотрит раздраженно. - Ты не пробовал смотреть куда идешь? Приятный, но недовольный, голос вырывает из раздумий о внешности парня, Тэхён моргает и в глаза смотрит. - Извини... - Если бы мои работы испортились, ты бы об этом пожалел. Ким не может сдержать усмешку, но ее не видно из-за маски. Парень довольно интересный экземпляр, и так хочется полностью увидеть его лицо, а широкие кольца с цепочками в ушах сверкают и переливаются, привлекая еще больше. - Я не специально, - с улыбкой говорит Ким. - Ну, естественно, - фыркает парень, но тут делает шаг вперед и смотрит прямо в глаза, заинтересованно и пристально. Тэхён сглотнул и хотел уже сделать шаг назад, но чужая рука резко поднимается и тянет маску вниз, полностью открывая лицо. Темные глаза на миг расширяются, а потом щурятся еще больше, пока Ким возвращает черную маску на место, окидывая быстрым взглядом людей вокруг. Вроде пронесло. - Все ясно, - фыркает парень и отходит, застегивая папку. - Звезды же у нас выше простых смертных, они не смотрят на людей. И, видимо, куда идут, тоже. Парень окинул Кима с головы до ног взглядом, полным неприязни, прижал папку к груди и бегом перешел дорогу, осматриваясь по сторонам. Тэхён приоткрыл рот, смотря на широкую спину парня. Тот одного роста с Кимом, длинные ноги и крепкая задница, обтянутая синими джинсами. Белая футболка длиннее синей джинсовки, которая расстегнута полностью. Парень подходит к двери и заходит внутрь здания. Ким смотрит на вывеску. Это небольшая кондитерская с яркими и красивыми нарисованными пирожными на панорамных окнах. Парень поворачивает табличку на "Открыто" и проходит внутрь. Там его встречает женщина лет сорока и что-то говорит. Ким подходит ближе, наблюдая за незнакомцем. Тот кивает, заходит за прилавок и надевает голубой ярко-раскрашенный фартук. Тэхён облизывает губы под маской и натягивает козырек ниже, надевает очки, которые он поднял вместе с листами, и которые, ура, не разбились. Кинув последний взгляд на "милого" незнакомца, Ким пошел дальше, намереваясь обязательно зайти в эту кондитерскую в другой раз, когда будет время. Потому что стало очень интересно. __________________________ Этот день не отличался от десятка других. Чонгук отправил младшую сестру в школу, сам собрался на работу и, как обычно, почти час пути до места. Он привык, ему здесь нравилось, да и не скажешь, что у парня без образования, кроме школьного, есть какой-то выбор. С девяти до пяти, потом опять дорога домой. Дела, готовка, уроки с Мэй, все стандартно, все как всегда. Он работает в этой кондитерской уже почти год, и очень рад, что нашел это место. Зарплаты хватает на самое необходимое, а искать что-то другое Чон не видит смысла. Там либо официанты, либо курьеры и тому подобное. А здесь хорошая хозяйка, она Чонгука за сына считает, да и работа спокойная и приятная, в его жизни это как глоток свежего воздуха. Хозяйка кондитерской, миссис Сара Браун, сама открыла это место и владеет им вместе с мужем. Небольшой магазинчик, где всегда есть свежая выпечка, большой ассортимент десертов и прекрасные торты на заказ. Клиентов достаточно, есть постоянные, есть мимо проходящие, но все хвалят кулинарные навыки миссис Сары. Если бы Чонгук сам не притормозил себя еще год назад в своей любви к сладкому, то сейчас с трудом бы вошел в дверь, потому что такую вкуснятину хочется есть и есть. День как день, Чон улыбается, обслуживает клиентов, принимает заказы. Когда людей нет, берет свои эскизы и дорабатывает их. Миссис Сара ничего не имеет против, она знает, что парню нужны деньги. Чонгук рисует эскизы для открыток и пригласительных. Его сосед, мистер Стоун, имеет небольшую типографию по печати, и зная ситуацию семьи Чон, а так же что парень замечательно рисует, предложил попробовать, и Чонгук согласился. Иногда давали тематику и предпочтения, как на пригласительные для свадьбы, иногда свободный полет фантазии для открыток на все случаи жизни. Мистер Стоун доволен, работы Чона хорошо расходятся, потому что у парня талант и прекрасный стиль от эскизов для молодежи до юбилея бабушки в семьдесят лет. Он платит Чонгуку, и тот рад, что хоть так может пополнить семейный бюджет. Чонгук всегда хотел рисовать. У него был врожденный талант, он просто брал карандаш, и из-под грифеля рождалась красота. Он хотел учиться дальше после школы, и даже поступил в художественный колледж, но не закончив первый курс, пришлось бросить. Потому что учеба не кормила его и сестру, а подработок не хватало на все. Чон тогда был в такой депрессии, потому что его мечта, как песок, уходила от него сквозь пальцы. Но выбор прост, когда хочется есть, и у тебя есть сестра, которая младше тебя на пять лет. Чонгуку нравился Лос-Анджелес, да и Корею он почти не помнит. Сам он еще родился на родине, в отличие от сестры. Их мама жила в Пусане, и Чон никогда не видел своего отца. Инсыль, его мать, просто как-то рассказала, что это был страстный роман, а после появился Чонгук и исчез этот мужчина. Она решила оставить ребенка, ее родители поддержали, так и появился маленький Чонгук. Больше он жил с бабушкой и дедушкой, маму редко видел, она в свои двадцать два еще хотела погулять. И вот "нагуляла" Мэй, когда в двадцать шесть привела домой мужчину и сказала, что беременна. Отец Мэй был тем еще амбициозным мужчиной, из тех, кто уверен, что удача всегда только его ждет, везение его настигнет, только надо знать, за какой угол завернуть. И решил он завернуть в Лос-Анджелес, его друг говорил, что там все будет так, как надо. Тот загорелся, а влюбленная Инсыль схватила четырехлетнего Чонгука, чемодан и отправилась за своим "удачливым" мужчиной. Устроиться им помогли друзья этого мужчины, и насколько помнит Чонгук, все начиналось более или менее хорошо. Инсыль родила девочку, Мэй, была хорошей мамой и женой, хотя официально они так и не заключили брак. Но все полностью изменилось, когда через три года этого мужчину посадили в тюрьму. Чон тогда уже ходил в школу, ему было восемь, и он никогда не задумывался, откуда у них деньги. Как понял он потом из истеричных разговоров мамы по телефону, мужчина ее занимался совсем незаконным угоном машин и последующей их перепродажей. Накрыли всех и распихали по тюрьмам, ему дали пять лет, и это один из самых маленьких сроков из того дела. Инсыль тогда больше переживала за своего любимого, чем за восьмилетнего Чонгука и трехлетнюю Мэй. Именно с этого и начались проблемы. Хорошо, что мир не без добрых людей, были соседи и подруги Инсыль, которые помогали. Потому что сама женщина все больше начала срываться и тянуться к бутылке. И вместо того, чтобы взять себя в руки и продолжать жить ради детей, решила жалеть себя и сетовать на судьбу, прикладываясь к стакану. Свои годы до лет тринадцати Чонгук помнит как период, когда их мама то всплывала на поверхность, со слезами обнимала детей и говорила, что все будет хорошо. Приходила в себя, находила работу и все вроде становилось хорошо, потому что одних пособий не хватало на все. Но потом опять срыв, какая-то компания с бутылкой под боком, и снова по кругу. Чон понял, что забота о сестре его первостепенная задача, и уже в четырнадцать подрабатывал после школы, раздавая листовки, помогал в ближайших кафешках от дома выносить мусор, выполнял мелкие поручения. Хорошо, когда район небольшой и все друг друга знают, люди шли навстречу подростку. И так раз за разом. Инсыль возвращалась, пыталась, работала, срывалась. В семнадцать Чонгук понял, что ничего хорошего уже не будет, когда мама месяц не появлялась дома, и только редкие ответы на звонки говорили, что она еще жива. Чон привык, люди ко всему привыкают, да и у него просто не было выбора. Ведь есть не только он, но и Мэй, которая для него была самой любимой и самой родной, ближе просто нет никого. В Корею уже не к кому было возвращаться, бабушки и дедушки не стало, а папа Мэй, даже когда вышел из тюрьмы, ни разу не появился на пороге. И Чонгук был рад этому, навряд ли тот мужчина горел желанием подкинуть денег дочери за десять лет. Закончив школу, Чонгук поступил сам на стипендию, но и года не прошло, как пришлось бросить, потому что денег не хватало. Искал, работал, бросал и опять искал, пока не увидел, что в кондитерскую требуется продавец. До сих пор радуется, что нашел это стабильное и спокойное место. А мама все так же приходит и уходит, воняя перегаром, ухмыляясь говорит, какие у нее прекрасные самостоятельные дети и просит денег. Скандалит и предъявляет, что они ей должны, и Чонгук в этой женщине свою маму не узнает. Он еще более терпелив, а вот Мэй в свои пятнадцать прямым текстом посылает мать нахуй, и требует, чтобы Чон сменил замки. Но квартира оформлена на Инсыль, поэтому это просто незаконно. Чонгук хотел бы полностью исключить эту женщину из жизни так же сильно, как и вернуть свою маму, ведь он помнит, какой она была, а Мэй нет. Поэтому терпит и не знает, на сколько еще его терпения хватит. Рабочий день подошел к концу, на часах уже пять, и табличка переворачивается на "Закрыто". Чонгук снимает фартук, надевает джинсовку и прощается с миссис Сарой до завтра. Впереди пятница, потом выходные, которые являются его отдыхом от этой работы и он может полностью погрузиться в эскизы. Впереди метро с пересадкой, десять минут пешком, и вот он в их небольшой двухкомнатной квартире. Внутри тишина, и Чон раздраженно выдыхает. Переодевается в домашние штаны и футболку, идет на кухню и ставит чайник, достает еду из холодильника. Привычным взглядом отмечает, что здесь уже побывали, да и пара пустых бутылок из-под пива говорит о том, что мама приходила в гости. Она часто так делает, когда детей нет дома. Поест, переоденется, поищет деньги. Но Чонгук их давно хранит только на карте, Мэй тоже сделал, чтобы просто переводить, потому что наличку хранить опасно. Он это давно понял, ведь потом ее можно не найти. Чон достает телефон и набирает номер сестры. Долгие гудки, парень стучит пальцами по столешнице. - Да, Чонгук-и. - Ты где? - раздраженно выдыхает парень. - Я у Моники. - Какого черта ты у Моники? Сколько раз я тебе говорил, что ты должна приходить домой к шести, когда я возвращаюсь с работы. Тебе еще уроки делать... - Не рычи на меня, Чонгук-и, - со злостью выдает Мэй. - Я не маленькая девочка и сама разберусь. Ты достал меня с этой школой. - Я достал? - фыркает Чон. - Мне это не надо, я ее давно окончил, а тебя вообще исключат, если ты не начнешь заниматься. - Какая жалость, - усмехается Мэй. Чон прикрывает глаза и выдыхает. Он устал постоянно бороться с сестрой, она в своем подростковом возрасте уже считает себя самой умной, и любой совет воспринимает как нравоучение, а заботу как давление. Их споры постоянны, а Чонгуку хочется уже просто выдохнуть и пожить в спокойствии. - Мэй, давай домой, - устало выдыхает Чонгук. - Хотя бы ты будь за меня, хватит уже. Тишина в трубке длится недолго, потом звучит раздраженный вздох. - Ненавижу когда ты так делаешь. Скоро буду. Сестра отключает вызов, а Чон откидывает телефон на стол. Он тоже многое ненавидит, но давно понял, что есть слово "надо", и оно часто затмевает слово "хочу". Это и есть взрослая жизнь? Когда "надо" впереди, и жизни совершенно похуй что ты там хочешь, делай то, что необходимо. Вот Чонгук и делает, выражая свое "хочу" только в эскизах к открыткам. Он начинает готовить ужин, ждет Мэй, чтобы в ссорах и криках сделать домашнее задание, и полностью измотанным лечь спать, ведь завтра все по кругу. О встрече сегодня возле кондитерской Чонгук не вспомнил ни разу.