Right here.

В моей голове так часто возникает его образ. Он такой невинный, но в то же время такой грязный. Его сияющие глаза всегда смотрели на меня с каким-то восхищением, вожделением, с такой страстью, что невозможно было отвести взгляда. А стоит ли говорить о его улыбке? Это так невообразимо, когда он, увидя меня в этой нелепой шапке, которую он так долго вязал, растягивается в такой сладкой ухмылке. Ох, а слыша как я скучал по нему, начинает смущенно улыбаться, прикрываясь руками. Этими маленькими ручками, которые я так обожал греть в холодные времена. Я часто его целовал; мне кажется, это были наши лучшие моменты. Его губы были такими мягкими и пухлыми, очень необычно, но так приятно. Мы могли целоваться часами, прерываясь лишь на вдыхание воздуха в наши, уже начинающие болеть, легкие. Мне было так хорошо, когда в это время он зарывался своими пальчиками в мои волосы. Я ненавидел любые прикосновения ко мне, но ему я позволял все и даже больше. Именно поэтому мы всегда обнимались, когда ему этого хотелось – а мой мальчик был очень тактильным. Первое время я даже в какой-то степени боялся склонять все к половому акту. Он был не намного младше меня, но все равно казался мне слишком маленьким. Я не торопил его, лишь в тайне иногда представлял наш первый раз, проводя нужные махинации со своим половым органом. Мне было невероятно стыдно после смотреть ему в глаза, но.. Я не мог иначе. Так ужасно, но помню как однажды он поймал меня за этим занятием, но никакого негативного отношения к этому я не почувствовал. Мы немного поговорили и сошлись на том, что завтра он позволит мне сделать его полностью своим. Я долго не мог уснуть, узнавая в интернете как правильно сделать все так, чтобы ему не было больно. Проводив утром его в школу, спустя некоторое время, я приобрел в аптеке неподалеку контрацептивы и смазку. На ватных ногах я добрел до дома и подготовил все заранее, ожидая его. Ближе к вечеру он вернулся, жалуясь на холод и этого ужасного историка, который залепил ему двойку. Проклянув его и посмеявшись над его красным носом, я поцеловал столь желанные губы. Я почувствовал как сильно билось его сердце, шепча слова успокоения. Он лег в постель, стараясь показать всем своим видом, что все у него хорошо и, боже, первый раз – да что здесь такого. Усмехнувшись, я спустился к его шее, выцеловывая, кажется, каждый миллиметр. Его вздохи и стоны были усладой, самой лучшей музыкой, которую я когда-либо слышал. Он хватался за меня как за спасательный круг во время нашего соития. Я не думаю, что когда-нибудь забуду это. Он заботился обо мне, хвалил и любил так сильно, как никто другой. Он подарил мне столько приятных моментов, которые я храню в своей голове на отдельных полочках. Даже наши ссоры я любил. Он, весь красный от злости, сжимает кулачки и кричит на весь дом, пытаясь донести до меня, что пора бы уже прекращать застревать на работе допоздна и хотя бы дважды в день питаться. А я не слушал, дурак. Он всегда старался откормить меня, чтобы "другие не засматривались на моего хёна". Я всегда смеялся над этим, ведь мне и не нужен был никто, когда у меня есть такое вот прекрасное маленькое чудо. Он всегда одевал на меня шапку зимой, чтобы я не простужался, а я, выходя из дома, снимал ее. А потом болел и оказывался в еще большей заботе. Я никогда его не слушался, о чем сейчас очень жалею.

***

Нам на тот момент было три года. Целых три года мы провели вместе, растворяясь друг в друге без остатка. Я чувствовал себя таким счастливым.. Мой самый близкий друг – Намджун отмечал день рождения, свое 26-летие. Я прилетел к нему в Америку заранее, чтобы помочь ему, да и самому поработать. Меня давно туда звали – хороший знакомый Кима пригласил меня работать в его компании, узнав обо мне. Это было престижно. Я припарковал машину и, улыбнувшись, поднял звонящий телефон. — Хён, я вылетаю через два часа, ты не спишь? — Я ждал твоего звонка. Ну и съездил в магазин, докупить продуктов, чтобы время зря не тратить. Надеюсь, ты все взял. — Ну конечно, ты же знаешь, что я очень ответственный в этом плане. — Хорошо. Я перекушу и поеду в аэропорт. Будь осторожен, целую. Положив трубку, я вытащил ключи из машины, чувствуя неприятное ощущение в области живота. Решив, что это из-за того, что я не ел весь день, я поторопился домой. Спустя полчаса я уже был в пути, по дороге купив любимые пионы моего мальчика. Я так соскучился за ним, будто не видел не неделю, а год, невероятно. У меня все также покалывало в животе и болела голова, что очень странно. Отогнав неприятные мысли я надавил на педаль газа сильнее, стараясь как можно скорее оказаться на месте. Зайдя вовнутрь, я присел на свободную скамью, воткнув в уши наушники. Из них доносилась наша любимая с ним песня. Я погрузился в воспоминания, когда эта музыка связала нас.

***

Это было в самом начале наших отношений. Он потащил меня на вечеринку своего друга, который мне почему-то не очень нравился из-за своего.. Своеобразного юмора. Но никто, конечно же, меня не спрашивал, поэтому я просто слушал эту глупые "качающие" треки и смотрел на моего парня. Он был чем-то взволнован и постоянно трепал края футболки. Но когда я пытался разузнать, что с ним происходит он лишь отмахивался, хватая стаканчик с напитком и выпивая его разом. Тут он резко встает из-за маленького стола, хватает меня за руку и тянет на второй этаж. Здесь было тише, но музыка все равно доносилась. Мне показалось, что ему стало плохо и именно поэтому он притащил меня сюда. но как же я ошибался – спустя мгновение он разворачивается в мою сторону, приподнимается на носочках и так нежно и трепетно дотрагивается своими губами до моих. В моей голове взрываются фейверки, этот поцелуй хоть и не был первым в моей жизни, но он был таким прекрасным, таким желанным. Он продлился совсем немного, он застеснялся и обнял меня, утыкаясь носом в мое плечо. Улыбаясь самой глупой улыбкой я притянул его ближе, слушая краем уха мою.. нет, нашу самую любимую песню.

***

Из этого состояния эйфории меня вывел крик женщины, сидящей рядом. Сняв наушники я оглянулся и услышал самую страшную фразу : «..Самолет 732-1 Сеул–США разбился. Пилот не смог справиться с управлением..» Мое сердце, кажется, в тот момент остановилось. Я перестал дышать, ощущая, как по моим щекам катятся слезы. Это был неконтролируемый и непрекращающийся поток слез. Я смотрел в пол и не мог поверить в услышанное. Я до последнего надеялся, что это лишь какой-то глупый розыгрыш и сейчас мой мальчик выбежит ко мне, прыгая на шею. Но увы, этого не произошло.

***

Я не знаю как я оказался в больнице, меня окружало столько людей. Я не хотел говорить, я не хотел видеть, я не хотел думать, я не хотел жить. В ушах стояла та же фраза, произнесенная в аэропорту, но слез уже не было. Мне кажется, я очнулся от шока, но мне все еще было больно. — Господин Мин, мне кажется, что вы уже можете вернуться к себе домой. Прошло полгода.. Курс лечения окончен, вы идете на поправку, –, я слегка кивнул, не понимая, как так быстро прошло столько времени. — Что же, я дал вашему другу нужные препараты, принимайте их после приема пищи. И не забывайте пить то лекарство. Я знаю, что оно вам не нравится, но это обязательно для полного выздоровления. Я уверяю вас, что скоро все наладится. Вы сможете отпустить его.

***

В моей голове так часто возникает его образ. Он такой невинный, но в то же время такой грязный. Его сияющие глаза всегда смотрели на меня с каким-то восхищением, вожделением, с такой страстью, что невозможно было отвести взгляда. А стоит ли говорить о его улыбке? Это так невообразимо, когда он, увидя меня в этой нелепой шапке, которую он так долго вязал, растягивается в такой сладкой ухмылке. Ох, а слыша как я скучал по нему, начинает смущенно улыбаться, прикрываясь руками. Этими маленькими ручками, которые я так обожал греть в холодные времена. Я очень люблю его. Просто не смогу забыть все то, что было между нами, да и как можно? Это был мой лучший период всей моей никчемной жизни. Чимин.. он был подобен лучику солнца - такой же яркий и нужный. Одно его присутствие делало меня в разы счастливее. Я буду вечно помнить его хитрые глаза, яркую улыбку и эти прекрасные губы, которые я очень любил целовать. Я буду вечно помнить его маленькие ручки, которые всегда обнимали меня так крепко, будто в последний раз. Я буду вечно помнить его заливистый смех, побуждающий меня сделать то же самое. Я буду вечно помнить моего мальчика, моего любимого Чимина, который подарил мне весь мир и вот так вот забрал его.