crazy for you

Луи никогда не любил предвзятых людей. Ему не нравилось, когда люди кидали на него косые взгляды, когда он был на работе, играл со своей сестрой или попросту занимался чем-то отвлеченным. Кто они, черт возьми, такие, чтобы говорить ему, что нормально, а что нет? Луи прекрасно знал, что все они – стадо, повторяющее все друг за другом, поэтому он и ненавидел людей, которые постоянно ныли, что общество их не понимает. Оно никого не понимает. Парень часто задумывался о том, кто вообще придумал норму того, как человек должен выглядеть: что должно быть на его теле, а что нет; какая одежда является нормальной, а в какой недопустимо появляться на улице. Его страшно раздражало, когда мать отводит своего ребенка от него подальше только потому, что у него в губе была пара колец, а на костяшках его пальцев была выведена надпись «fuck you». Ни у кого из его семьи не было ничего подобного на теле, но, тем не менее, его мама всегда ему говорила, что независимо от того, как человек выглядит, в нем всегда есть что-то хорошее. И Луи искренне не понимал, почему все люди не могут думать, как его мама. Наличие татуировок на вашем теле не делает вас убийцей или нестабильным наркоманом. То, что у вас на теле татуировки, значит лишь то, что у вас просто, черт возьми, на теле татуировки, и никакого скрытого смысла тут зачастую нет. Именно это Луи пытался доказать остальным с тех пор, как ему исполнилось 16. Прошло пять лет Все его попытки что-то доказать людям привели его прямо в лобби офиса психотерапевта. Он, видите ли, начал показывать признаки повышенной агрессии или черт знает, чего еще, и его мама посчитала, что так будет лучше для него или черт знает, для кого еще. Луи откровенно не понимал, как ему может помочь этот долбанный терапевт. Он же извинился перед тем парнем, сказал, что ему действительно очень жаль, что он накричал на него, он даже попросил прощение у его мамы и старшего брата за то, что сорвался на вышеупомянутом подростке. Он не хотел так пылко реагировать на этого парня, но он не курил уже достаточно длительное время, да и баловство амфетамином и риталином давало о себе знать, так что он не особо мог контролировать свои действия в тот момент. — Все будет хорошо, Луи. Это всего лишь один сеанс, и если тебе правда не понравится, то мы не будем больше ходить, — успокаивала его мама. В ее машине было слишком комфортно, кондиционер приятно холодил кожу, и Луи очень сильно не хотел покидать это место и переться к никому не нужному терапевту. Парень был уверен, что он возненавидит своего врача и все его идиотские сеансы, и что о походе с ним в кино, как говорила его мать, и речи быть не может. Но маме он, конечно, этого не сказал, а просто закатил глаза и тяжело вздохнул. — Но он не нужен мне, мам! Этот мелкий сам напросился. Он наезжал на меня. Он показывал на меня пальцем и рассказывал всякую херню обо мне своему семилетнему брату. Мам, тебя там не было! — выдыхает он напряженно. Снова. Потому что он уже в восьмой раз рассказывал маме эту историю, и ему уже порядком надоело что-то ей доказывать. У него нет проблем. Вообще нет. Кроме одной — его терапевта. Он уверен, что это не имеет никакого смысла, поскольку ни один в мире врач не сможет сделать так, чтобы все люди в мире резко поумнели. — Ты хочешь, чтобы мама этого парня выдвинула свои обвинения в суд? От этого может пострадать вся наша семья, — Джей уже начинала угрожать. Луи снова закатил глаза, поскольку ему нужно на работу, а не таскаться по врачам. Да и вообще, если мама этого парня не хочет, чтобы ее сына избивали в общественных местах, то, возможно, ей нужно его научить не быть идиотом в общественных местах. — Но, мам, я действительно сожалею, — бормочет Луи. Он ведь правда не хочет быть ответчиком в суде. — Я знаю. Все будет хорошо, мы не получим иск, — улыбается женщина, целуя парня в щеку. Луи выпрыгнул из машины, попутно регулируя цепи на своих штанах, которые успели порядком натереть ему бедра, пока он сидел в машине. Луи вздохнул: на улице стояла невероятная жара, кондиционер больше не охлаждал тело, и приятный запах духов его мамы перестал чувствоваться. Луи уже пожалел, что надел так много черной одежды в солнечный день, когда даже никакое маленькое облачко не могло прикрыть палящее солнце. Он поправил челку и, расправив плечи, направился внутрь здания. Это дурацкая пригородная больница ничем не отличалась от остальных больниц среднего класса. Луи ехал на нужный этаж в стеклянном лифте, рассматривая искусственный пруд позади здания. Он ему не нравился. Не нравилось, потому что кому какое дело до пруда, который бессмысленно красовался на территории больницы. Зал ожидания был раздражающе обыкновенный. Казалось, что это место кишит ипохондриками, которые тратят немалые деньги на все эти терапии, когда, на самом деле, с ними все в абсолютной норме. Саркастично усмехнувшись у себя в мыслях, Луи присаживается на более-менее мягкое кресло, скрещивая ноги и начиная играть с одной из многочисленных сережек в ухе. Недалеко от него сидела женщина средних лет, которая, как предполагал Луи, пристрастилась к таблеткам из-за того, что ее муж изменяет ей с его молодой секретаршей. Напротив него сидел лысый пузатый мужчина, который, кусая ногти, сверлил стену свирепым взглядом. Луи казалось, что этот человек действительно нуждается в помощи. Действительно странным ему показался один парень, который, опираясь на ресепшн, спокойно разговаривал с секретарем. Он выглядел как-то странно и неуместно, но, тем не менее, он не был похож на того, кто нуждается в помощи психотерапевта. Его очки занимали половину лица, а на волосах, казалось, было слишком много геля. Он выглядел таким придурком, если честно. — Тут немного жарко, — бормочет он женщине. Его голос звучит немного неуверенно, как будто он чего-то боится. Ему, наверно, еще даже 17 не было. — Можешь выключить терморегулятор, если хочешь, — ответила секретарша, очаровательно… нет, даже кокетливо улыбнувшись. Луи даже подумал, что этой женщине уж очень хочется в тюрьму за совращение малолетних. — Спасибо, Кэролайн, — мальчик улыбнулся ей в ответ. У него такие пухлые розовые губы, которые определенно украшали его лицо. Секретарша ему подмигивает, и парень смущенно хихикает. У него такие очаровательные ямочки! — Луи Томлинсон? — женский голос обратил на себя внимание Луи. Перед ним стояла девушка с длинными темными волосами и огромными зелеными глазами. Она выглядела довольно горячей и походила на развратную библиотекаршу из малобюджетного порно. Луи с довольным видом проходит в кабинет и садится в ее кресло. Потому что нахуй эту чертову софу. Он не сумасшедший, и ему не нужны эти долбанные терапии. — Это мой последний пациент, дорогой. Так что я почти закончила, — сказала она кому-то в зале ожидания. Сеанс, кстати, был не таким уж и ужасным. Доктор Кос показалась ему действительно крутой, он даже принял ее предложение называть ее просто Энн. Он беззастенчиво флиртовал с ней, тратя слишком много времени на шутки про порно, чистильщиков бассейнов, библиотекарш и карликов. Она всегда смеялась над его шутками, заставляя парня победно улыбаться. Она даже не записывала ничего в свой блокнот и не спрашивала у него ничего вроде « Что вы чувствуете из-за этой ситуации?» — Ты планируешь прийти ко мне на сеанс на следующей неделе, Луи? — спросила она. Его 45 минут сеанса почти закончились, и он, откровенно говоря, все это время думал: продолжать ему или нет. Ему понравилось, нечего скрывать. Энн горячая и все такое, но зачем она ему предлагает свои сеансы, если она и сама видит, что он в них не нуждается. Луи, вероятно, слишком очевидно закатывает глаза, немного меняет позу, вздыхает и смотрит на Энн из-под опущенных ресниц. Он знает, что его взгляд сейчас просто ослепителен и ни одна дама перед ним не устоит. Это все легально, ему ведь уже 21. Да и Энн, вроде, не замужем, так что она могла бы дать ему несколько «частных занятий» в будущем. Допустим, на следующей неделе. Он уже даже открыл рот, чтобы сделать это заманчивое предложение, потому что... потому что, почему бы и нет. Но в этот момент в дверном проеме появляется уже знакомая очкастая голова, а затем и весь мальчик. — Мам, прости, пожалуйста, что отвлекаю, но только что звонили из ресторана, — начал он, кидая взгляды на Луи. — Гарри, ты не можешь просто так сюда заходить. Ты ведь знаешь о конфиденциальности! — Энн сделала замечание парню, в то время как Луи наверстывал упущенное. Он соединил вместе его прелестные зеленые глаза, ямочки, милую улыбку, но… но он не мог понять, зачем ребенку терапевта понадобился терапевт. — П-прости меня п-пожалуйста, н-но я, правда, не хочу пропустить это. Там будет что-то действительно в-важное, — быстро бормочет парень, нервно поглядывая на Луи. Вероятно, его немного смущали его тату и пирсинг. — Я выйду через несколько секунд, хорошо? — успокаивающе сказала Энн. Гарри кивнул и вышел из кабинета. Луи смотрел на Энн несколько мгновений, вспоминая, что он должен был ответить. Он думал о том, как весело, наверно, то, что этот ребенок вот-вот пойдет со своей мамой на ужин, на котором он, скорее всего, будет использовать ингалятор, чтобы хоть немного восстанавливать дыхание и более-менее нормально говорить. — Прости, просто он, правда, с нетерпением ждал этого вечера. — В таком случае я не хочу вас задерживать. Я приду на следующей неделе, — Луи мило улыбается и встал с кресла, чтобы покинуть кабинет. *** Следующая неделя прошла без особых происшествий. Энн, к сожалению Луи, никак не отвечала на его флирт и всегда старалась незаметно перевести тему. Они, что весьма странно, не разговаривали об уходе его отца, о его отчиме, о его маме. Они не говорили о его тату, школе и о его поразительном отсутствии амбиций. Они обычно просто говорили о тех вещах, что ненавидел Луи и о том, как долго у него не было секса. Она часто спрашивала у него о наркотиках, но, как объяснила Энн, только потому, что это сама по себе интересная тема. Также она с интересом выслушивала все рассказы о его сексуальной жизни, которым они обычно посвящали минут по 20 из их времени. Луи бы хотелось узнать больше о ее сыне. Он всегда ждал ее в зале ожидания и разговаривал с Кэролайн, при этом постоянно нервно щелкал пальцами, приглаживал свои нагеленные волосы или лихорадочно что-то искал в своем телефоне. Забавно было то, что Луи приходил каждую неделю, и Гарри смотрел на него со смесью страха, восторга и… смущением? Он так был похож на девственника в эти моменты, честное слово! Ладно, возможно, Луи было больше, чем любопытно. Может быть, ему просто чертовски нравилось, что Гарри так прелестно краснеет или то, как мило он хихикает. Ну, возможно, Луи еще нравилось наблюдать, как он волнуется, когда эта самая Кэролайн поправляет ему очки. Луи также почему-то нравится то, что он может видеть очертание ингалятора в его кармане. И он вот уже который день не мог справиться со своими больными фантазиями, в которых Гарри делает ему минет, изредка прерываясь, чтобы воспользоваться своим ингалятором, а от образа стонущего и просящего больше Гарри, который лежал, выгнувшись на кровати, широко раскинув ноги, Луи бросало в жар. — Почему твой сын постоянно тут? — внезапно интересуется Луи. Энн выглядит немного удивленной и смущенной, хоть и старается держать на лице милую улыбку. — Он не любит оставаться дома один, а ты мой последний пациент последнее время, — мягко объяснила она. Луи кивает и опускает эту тему. *** На следующей неделе мама привозит Луи в больницу на целых полчаса раньше, и он, не теряя зря времени, решил немного поприставать к Гарри. У него в голове уже созрел план, как ему остаться с Гарри наедине. Он не хочет признаваться себе, а уж о ком-то другом и речи быть не может, в том, что его словно магнитом тянет к этому мальчику. Просто этот малыш такой… такой невинный. И Луи просто хочет заставить его волноваться еще больше, чем он волновался до этого. Он просто хочет немного испортить этого малыша. Чуть-чуть. — Эй, Гарри, — улыбается Луи. Он буквально чувствует блеск в своих глазах. — Эм, здравствуйте, — бормочет парень, нервно потирая свои руки, и быстрым движением поправляет очки, съехавшие на переносицу. — Я просто решил, что должен с тобой познакомиться, поскольку довольно часто вижу тебя тут, — Гарри покраснел как рак, глаза начали бегать по залу, то и дело, останавливаясь на Кэролайн. Луи чувствует глубокое удовлетворение где-то в животе, видя Гарри таким, какой он есть. Мальчик выглядит таким невинным и смущенным, и, черт возьми, это безумно мило. — Моя м-мама – доктор Кос, и, да, я провожу довольно много в-времени тут, — Луи слегка улыбается. Он, наверно, выглядит сейчас немного хитро и устрашающе, но ему это даже нравится, поскольку именно это заставляет Гарри так выглядеть. — Правда? Она превосходный врач и безупречно выполняет свою работу, — Луи победно ухмыляется. Гарри снова смотрит на Кэролайн, будто просит у нее помощи, и Луи не может на это не засмеяться, хоть и внутри он умиляется. Боже, как ему удается быть таким милым? — Я передам ей. Да. Ты ведь Луи, не так ли? Я-я скажу ей, что ты так думаешь. *** После сеанса Луи выходит в лобби уже с определенной целью. Он практически уверен, что Гарри так и не перестал краснеть и нервно постукивать ногами, хоть и прошло уже 45 минут их сеанса. Сегодня они поговорили о его тату слона на запястье. Это, пожалуй, самое глупое и болезненное его тату. Теперь ему приходиться носить браслеты и опускать рукава футболок вниз, чтобы прикрыть этот ужас. Гарри стоял возле выхода из больницы, ожидая, когда Энн заберет машину с парковки и заедет за ним. «Боже, бедный ребенок, — думал Луи, — ну улице лето, а он носит рубашки, застегнутые до последней пуговицы» — Гарри! — позвал парня Луи. Гарри тут же разворачивается и стараться не прожигать взглядом оголенные участки тела, покрытые тату. — Эм, привет, Луи, — говорит он достаточно тихо. — Я бы хотел пригласить тебя на вечеринку, — Луи поднимает руки в жесте «сдаюсь», поскольку Гарри начал активно мотать головой, возражая. — Она будет небольшой. Только я, несколько моих друзей и немного пива. Соглашайся! — Луи говорил на полном серьезе, снова заставляя Гарри смущаться. — Но ты ведь совсем не знаешь меня. — Ну и что, я бы все равно хотел тебя там видеть. Секунду, я дам тебе свой номер. *** Это пятница, и Зейн навеселе. Лиам навеселе. Найл пьяный и навеселе. Да и сам Луи сегодня веселый и счастливый, хоть он и сам не знает, откуда взялось это чувство. Он не знал, как Гарри выпросил разрешение у Энн пойти на встречу с ее клиентом и его друзьями, но его это не особо волновало. Пока его план шел как по маслу: Гарри не употреблял наркотики и выпил только одну банку пива. Это и хорошо, что у Гарри нет цели напиться и накачаться до одури наркотой, Луи бы хотел, чтобы он запомнил сегодняшний вечер. — Ребятаребятаребята, а вы помните, как пьяный Л-Луи упал на стол в каком-то пабе? — Найл начал вспоминать какие-то истории из жизни, при этом смеясь и хлопая Гарри по спине, как закадычного друга. Луи прикинул: еще где-то за час его друзья выкурят еще несколько косяков и выпья еще немного пива до того, как Найл отрубиться, чтобы Лиам, смог отвезти его домой. Гарри выпил где-то полторы банки пива и выглядел сейчас таким испуганным, каким, наверно, еще никогда в своей жизни не был. Он уже давно не пытался поддержать беседу с остальными ребятами, а просто иногда тихо хихикал в ухо Зейну, который, уже был довольно нетрезвый. Луи собой гордился. — Увидимся позже, да? Завтра, например, — кричал Луи вслед уходящим парням. Луи буквально тащил Найла, рвущегося назад, по дороге к машине, и он, наверно, должен был запретить Зейну вести машину в таком состоянии, но… ситуация не позволяла поступать правильно. — Увидимся, Томмо. Я буду… Я собираюсь… Братааан, я так тебя люблю. Я-я зайду завтра, — кричал Найл, и Луи, радостно смеясь, закрывает дверь, предчувствуя завершение мелодрамы. Гарри выглядит безумно смущенным, сидя на диване Луи. Он, возможно, чувствует себя не очень хорошо. Боже, как же давно Луи ждал этого. Он точно знает, чего хочет. Он так хочет услышать хриплые стоны этого малыша. И осознание того, что он скоро получит все, что так давно хотел, приятным теплом расплывается в животе. Он садится рядом с Гарри, попутно открывая новую бутылку пива, и, взяв из пепельницы непотушенный бычок, подкуривает сигарету. — Хочешь попробовать? — как-бы случайно спрашивает Луи. Гарри подпрыгивает как ошпаренный и, краснея, мотает головой. — А твоя м-мама не разозлится, когда об этом узнает? — спрашивает Гарри. — Она с сестрой уехала к бабушке, так что ее сегодня не будет, — пожал плечами Луи. — О, — чуть прохрипел Гарри. Луи про себя улыбнулся до ушей. Он снова затянулся и сделал большой глоток пива. — Ты какой-то напряженный, ты уверен, что ничего не хочешь? — спросил Луи. Снова затянувшись, он пропускает дым по легким и наклоняется ближе к Гарри. Руки Гарри начинают дрожать у него на коленях, когда Луи сжал его челюсть в руке. Он замечает, что рука Луи немного меньше его собственной, хоть парень был порядком его старше. Луи наклоняется все ближе, проникая в личное пространство Гарри, заставляя его судорожно вздохнуть, втягивая аромат сигарет исходящий от Луи. Гарри заметил, что их носы почти соприкасались. Он боится, ведь он не знает, что задумал этот парень, но в следующую секунду он уже думал, как он будет оправдываться, из-за того, что стал втягивать дым, который Луи выдохнул ему в рот. — Я думаю, тебе нужно немного расслабиться, — мурлычет Луи, наблюдая за тем, как Гарри откинулся обратно на диван, — и я знаю один способ. Гарри выглядел испуганным, большие зеленые глаза уставились на парня, когда он почувствовал на себе чужое тело. Это весьма заманчиво, Гарри это признает, ведь потратил столько времени на разглядывание его тату, думая о том, сколько бы он готов был отдать, чтобы пройтись языком по каждой из них. Но теперь, когда Луи сидит у него на коленях и выцеловывает его шею и челюсть, он, кажется, даже не может нормально дышать. Луи опускает ладонь на промежность, поглаживая выпирающую эрекцию младшего парня, и рычит ему на ухо. — Детка, я думал о твоем члене у меня во рту целую вечность,— грязно шепчет Луи Гарри на ухо, захватывая зубами мочку. — Я хочу заставить тебя краснеть, ты ведь такой красивый, когда смущаешься, ты знал? — бормочет Луи, оставляя засос на шее парня. Младший откинул голову на диван, задыхаясь от ощущения зубов Луи у себя на шее. — Н-нет, не знал, — Гарри резко выдохнул, когда старший резко расстегнул его брюки. — Мм, не могу дождаться, чтобы попробовать тебя. Ты такой невинный и доступный, малыш, — выдыхает Луи, стягивая с Гарри джемпер. Он удивительно пах: свежей травой и не слишком дорогим пивом. Откинув ненужную вещь, он смотрит на Гарри, который буквально пылал то ли от возбуждения, то ли от стыда. Он перешел поцелуями-укусами на грудь парня, наслаждаясь его развратным стоном, когда он прикусил пухлый розовый сосок. — Приподними бедра, дорогой, — мурлычет Луи. Он, стянув с него брюки до колен, стал кусать оголившиеся участки, наблюдая за тем, как кожа становится нежно-розового оттенка. — Черт, Луи, — выдыхает Гарри. Он аккуратно запускает пальцы Луи в волосы, недвусмысленно намекая на более решительные действия. Капля смазки уже выступила на его нижнем белье, и Гарри бы, скорее всего, невероятно смутился, если бы Луи в этот момент не засосал его член сквозь трусы, заставляя его захлебнуться стоном. — Ты хороший мальчик, правда, Гарри? Ты ведь хочешь быть хорошим для меня? — шепчет Луи, сдирая с него черные боксерки, оголяя белые бедра, и тут же начиная игриво их покусывать. — Да, да, да, Луи, я буду хорошим для тебя, пожалуйста, — хнычет он, лихорадочно покусывая губу. — Хорошо, малыш. Тогда будь послушным мальчиком и держи свои бедра неподвижно, окей? — Луи поднял на Гарри свои голубые глаза, обрамленные черными ресницами и обведенные черной подводкой, и младший не смог сдержать стона. — Да, Луи, пожалуйста — Пожалуйста, что? — старший дразнит Гарри, слизывая капельку смазки с головки. — Пожалуйста, возьми его, — выдает Гарри, заливаясь краской. Луи медленно заглатывает его, перед этим на глазах у Гарри покружив языком по головке. Младший громко стонал над ним, извиваясь на диване, но не толкаясь бедрами вверх, ведь он же обещал быть хорошим мальчиком. Луи не предусмотрел размеров Гарри, поэтому его челюсть уже начинала затекать. Член Гарри был неприлично большой, и старший не мог не думать о том, как бы он хотел почувствовать его в себе и оседлать Гарри на этом жестком диване своей матери. — Луи, я уже, ох, черт! Блять, Луи, я скоро! — громко стонет младший. — Давай, детка, сделай это для меня. Я так хочу попробовать тебя на вкус, — Луи выпускает член изо рта, и, придерживая его рукой, по очереди засосал каждое яичко Гарри. — Ч-черт, Луи, пожалуйста. Чертчерчерт, я больше не могу, — выгибается младший. — Ну же, давай, детка, — издевается Луи, снова вобрав член в рот. Гарри разрывается, стараясь не спустить Луи в рот. Луи кружит языком над головкой, стараясь доставить еще больше удовольствия. Глаза слезятся, челюсть затекла, но все это стоит этих сладких стонов Гарри. — Черт, Луи, черт, черт, черт. Я сейчас, я, блять, я уже… Блять! — кричит Гарри, кончая в горло старшему. — Ох, хороший мальчик. Тебе сейчас хорошо? М? Я сделал тебе приятно? — воркует Луи, нарочно широко открыв рот, чтобы показать Гарри, что он кончил ему на язык. — Черт, да, это-это было так ахуенно, — выдыхает младший, запыхавшись. Он тяжело дышал, и ему было немного неловко от того, что он так быстро кончил, но, блин, это было невероятно. Это было шикарно, отлично, охрененно, и он, безусловно, хочет повторить это снова. Он снова хочет видеть губы Луи, растянутые его членом, и эти струйки слюны, стекающие у него по подбородку, которые делают его той еще шлюхой. А еще он снова хочет восстановить свое дыхание. — Тебе подать ингалятор, малыш? — хрипло хихикает Луи.