В конце того пути, где мы должны быть?
И какими мы должны стать?
Я уже еле выдерживаю наедине с самим собой
Кто-нибудь слышит меня? Может кто-нибудь меня просто обнять?
В конце концов, где мы должны оказаться?
И какими мы должны стать? И я…
Подари мне свои тёплые объятия
Каждую ночь холодный ветер, бурные волны, утомительный день
Продолжай летать, обнимай меня чаще!
Ateez — Turbulence
***
— Капитан, а это правда, что вы столкнулись с русалками, когда спасали юнгу?***
Юнхо был старпомом и лучшим другом Хонджуна с самого начала их пути. Когда Юнхо было двенадцать лет родители продали его на английское судно, чтобы он служил её Величеству королеве Анне и получили за него неплохие деньги. Юнхо заставляли драить полы целыми днями, гоняли его по мелким поручениям, избивали за любую провинность и морили голодом. Каждый день он терпел унижения и хотел сбегал с корабля, но его ловили, доставляли на судно и пытали. Когда его третья попытка закончилась провалом — капитану английского флота Джереми Смитту — надоело это и он выколол ему глаз, сломал два пальца избил розгами, пока он не перестал сопротивляться. Англичане заставили его, двенадцатилетнего мальчишку, работать за пятерых взрослых и увечили его как заключенного, совершившего тяжкое преступление. Юнхо лежал в подвале, где хранились бочки, верёвки, порох и мусор, зализывая свои раны и захлебываясь в своих слезах от боли, крови и несправедливости этого мира. Он вынужден страдать из-за родителей, которым не хватало денег на дешёвое пойло и развлечения. Через два года тяжёлой жизни, рабского труда, голода, избиений и паршивого отношения к нему — он увидел, как англичане тряслись от страха за собственную жизнь перед большим чёрным кораблём с пиратским чёрным флагом с адамовой головой и костями. Пираты. Они стреляли из пушек и закидывали толстые канаты на их корабль, забираясь на него и обстреливая всех, кто попадался им на пути. Юнхо спрятался за бочками и наблюдал за кровавой бойней, где преимущество было у пиратов, а англичане позорно сбегали с корабля в море. Глупцы. В воде обитали разные морские твари, не считая русалок, которые затягивали людей на глубину, убивали и поедали их. Юнхо был восхищён ими, но больше всего ему запомнился человек с волосами цвета крови и белой рубашке, запачканной кровью врагов. Он смеялся как сумасшедший и у Юнхо забегали мурашки от этого смеха, проникающего под кожу и заставляя трястись от страха. Он боялся лишний раз вздохнуть, когда мужчина разглядывал корабль и внезапно увидел его, Юнхо, за бочками. Его взгляд был сосредоточенным, словно он думал о чем-то серьёзном и принимал решение, но жестокости в его глазах не было. Он украл на него пальцем и подозвал к себе. Юнхо было страшно, но если он ослушается, то и его убьют, а он хотел жить. Трясущими ногами он подошёл к мужчине и упал на колени, не сумев овладеть собой. Его сердце колотилось как бешеное, он не считал сколько раз оно стучало, потому что страх затуманил разум, а тело тряслось. Неужели он не заслуживает жить? Неужели жизнь, которая по праву принадлежит ему, жизнь, которую бог даровал ему — должна оборваться из-за людей? Он так много страдал, чтобы не погибнуть. Юнхо любит жизнь, несмотря на её жестокость и несправедливость к нему. От горечи и отчаяния он заплакал единственным уцелевшим глазом. Его боль можно было ощутить на руках и почувствовать сердцем. Мальчишку, ребёнка — сломали взрослые люди, которым было на него плевать. Он мирился со всеми неудобствами, но не смириться со смертью — не может и не хочет. — Почему ты плачешь, мальчишка? — Хонджун смотрел на худового, светловолосого и плачущего ребёнка и не испытывал ничего, кроме жалости. — Подними своё лицо, ребёнок. Юнхо помотал головой и отпустил её ниже, чтобы показать свою слабость перед ним. Он думал, что над ним будут издеваться и смеяться, а потом убьют. — Не бойся, парень, ты можешь поднять свою голову. Я не собираюсь тебя убивать. — П-правда? В-вы пр-равда м-меня не убьёте? — в его голосе была надежда, боль и отчаяние. Юнхо поднял голову и посмотрел на мужчину, что улыбался ему мягко, тепло и по отцовски. Будто он видел всю его боль, горечь и хотел защитить его, как отец защищает сына. — Не веришь капитану корабля «Проклятый пират»? Ах, я так и знал, что нас изображают монстрами. — Вы капитан Ким Хонджун?! — Юнхо смотрел на него со страхом и удивлением. Он много раз слышал о нём от капитана Смитта, что капитан Хонджун — чудовище, которое убивает всех и не щадит никого. Он, вместе с командой проклятых, нападают на торговые судна, на королевские флоты и говорят, что он нападёт на своих же! Забирают всё ценное убивают. — Да, парень, я капитан Ким Хонджун. А как тебя зовут? И что случилось с твоим глазом? — у Хонджуну появился интерес к дрожащему ребёнку и к его жизни. Обычно ему было плевать на таких, как этот ребёнок, но что-то говорило ему, что он должен помочь ему. — Ю-Юнхо, капитан. Глаз? — он не думал, что капитану интересно это знать и не знал как реагировать. Его голос дрожал, а слёзы не переставали стекать по лицу. — К-капитан С-Смитт… он сделал… когда я убежал и… меня нашли и… глаз… за провинность… избили и выкололи глаз… Юнхо пытался рассказать, что с ним сделали, но ощутил ту боль, которую ему причинил капитан Смитт. Как он медленно поднес нож к его лицу, оставил порезы на нежной коже и медленно ввёл нож в глазницу до упора, а потом резко вытащил глаз, точнее те ошмётки, которые остались от глаза, вместе кровью и слизью. Юнхо кричал и плакал от безумной боли, которая охватила всё его тело. В голове звенело, ноги подкашивались и он упал в спасительную темноту, где не было боли, а была тишина и уют. Когда он проснулся, то остался наедине с собой, в грязном и вонявшим плесенью подвале, где был представлен сам себе. — Джереми, собака, Смитт сделал это с тобой? — Хонджуна был зол. Королевский флот — был грязным и худшим местом для таких как этот парень. Они чувствовали вседозволенность и делали с детьми то, что пожелают. Били, пытали, насиловали и убивали — стандартная процедура для королевского флота. Пираты себе такого не позволяют. Но если появится желающий сотворить такое, то пиратский кодекс и пиратский суд — умерят его пыл, избавив от тяжелой жизни. Хонджун обнял этого забитого ребёнка и поклялся себе, что воспитает его сам и заберёт в команду. Юнхо почувствовал тепло и прильнул всем телом к пирату, отвечая на его объятия. Он позволил себе плакать и показал свою слабость перед грозным и жестоким капитаном. Ему так хотелось почувствовать тепло и заботу, хоть раз в жизни! Один раз! — Сан, забери его к нам на корабль. Ты будешь отвечать за него, понял? Позови Ёсана и скажи, чтобы осмотрел его. Минги и Уён остаются со мной, остальные забирайте всё ценное и убейте всех. Никого не оставлять в живых! Исполняйте! Сан аккуратно поднял худого мальчишку, который вцепился в него, и отвёл его на корабль, попутно кричал Ёсану, чтобы помог. Улыбка Хонджуна пропала, когда Юнхо увели и направился в каюту, где обитал паршивый ублюдок Смитт. Сан — сильный, преданный и один из лучших штурманов, которых встречал Хонджун. На него он мог положиться и мог доверить ребёнка, потому что сам был в такой же ситуации, а Хонджун спас его и забрал в свою команду и подарил дом, уют, друзей и семью. Ёсан — про таких, как он говорят, что руки их «целованны самим богом». Он судный врач, спасающий их жизни, когда они находятся в самой заднице. Он быстро вернёт здоровье мальчишке, но глаз — никто не сможет вернуть ему. Он попал в команду Хонджуна из-за брата, который не оставил его на растерзание родителям, узнавших про их тайную связь. Теперь они оба в его команде. — Капитан, эта крыса прячется у себя и даже не вышел, чтобы защитить своих людей. Трус. — квартирмейстер Минги — человек с тяжелым прошлым и чистым сердцем, в котором хранится преданность к капитану и команде. Он с презрением относился к трусам и брезговал их даже убивать, предоставляя это дело другим. Был спасён от работорговец капитаном и остался на его судне, чтобы отплатить за спасение жизни, а позже и сердце ему подсказало, что это его дом и уйти он не сможет. — Где ты видел, чтобы на королевских флотах были достойные капитаны, которые спасали свою команду, а не свою шкуру в первую очередь? — боцман Уён — мало, что любил в жизни и ещё меньше — уважал кого-то. Всего несколько людей удостоились его любви и только один уважения. Попал на судно с братом, чтобы спасти его и не давать родителям убить его. Им пришлось столкнуться с трудностями, а когда он узнал, что капитан «Проклятого пирата» собирает команду, то вступил к нему не раздумывая. Да, его брат Ёсан — судный врач и его возлюбленный. Они не выбирали себе любовь. Просто жизнь распорядилась так, что они подходят друг другу душой и телом. — Не видел, но надеялся. Оказывается, что надежда дает тебе шанс на веру, а потом подло его забирает, дав пощёчину. Поэтому я и не верю, Уён. Надежда не для меня. — Если бы я потерял надежду, то сейчас сидел бы возле холодного трупа Ёсана, на его могиле и ненавидел себя, что позволил паршивым родителям и всем жителям никчемной деревни избить его, а потом заставить мучительно умирать. Надежда — не всегда враг, Минги. Ты должен научиться её понимать, использовать её, а потом заставить слушаться тебя и подчиниться. Только ты владеешь своей жизнью, а остальные не имеют право её забирать. Я не позволю никому забрать вас, моих друзей и семью и Ёсана. Надежда — даёт шанс, а ты благополучно пользуешься им и выбираешься из дерьма. Дальше сам решаешь, что делать, Минги. — Морской дьявол тебя дери, Уён. Ты вселил в меня веру. — Всё для тебя, брат мой. — Достаньте эту паршивую крысу из каюты и приведите его ко мне. — Хонджун не привык отступать от цели и закончит то, что они начали. Живым не уйдёт никто. Уён и Минги кивнули, выбили дверь и зашли внутрь. Хонджун услышал выстрел, ругательства и топот шагов, а через несколько минут Уён и Минги вынесли капитана Смитта, держа под руки, побитого, а нога его была прострелена. Неплохо. — Отпустите его и возвращайтесь на корабль. Минги — оцени стоимость побрякушек, которые нашли и рассортируй их на ценные и не ценные. Ценные мы продадим, а не особо то и ценные раздели между командой. Уён — проверь состояние корабля, чтобы не было ни одной дырки, царапины или других неполадок. А я разберусь здесь и вернусь на корабль. Идите. — Хонджун присел рядом с ним, схватил за волосы и поднял мерзкое лицо, вертя в разные стороны. — Ну, здравствуй, псина. — Да как ты смеешь пиратское отродье!— выплюнул капитан Скотт на своем языке. Он был уверен, что мерзкий пират не понимает его языка и мерзко улыбался. — Ты мерзкий ублюдок и чудовище, которое достойно смерти! — Да ну? Ты серьёзно считаешь, что я должен сдохнуть, а не ты, псина? — Хонджун знал их язык, потому что рос с такими людьми как Джереми Скотт и ему пришлось выучить их язык, чтобы выжить. Иначе его могли убить в подворотнях алкаши или продать в рабство. — Я знаю ваш язык, тварь ты необразованная. Нравится мучить детей, да? — Ты дьявольское отродье! Как посмел ты напасть на флот её Величества королевы Анны?! Тебя поймают и убьют! И всю твою команду, а того предателя будут пытать! — Заткнись, грязная псина, — он схватил ублюдка за горло и сжал, перекрывая воздух. Капитан Смитт вцепился двумя руками в его руку чтобы убрать, но рука была словно железной, неподвижной и сжимала его горло сильнее, — закрой свой грязный рот, паршивая свинья и слушай меня внимательно. Я перебил всю твою никчёмную команду, забрал всё ценное и подстрелил твой флот, а королева Анна может поцеловать мой зад. Я тебя не убью. — И что ты будешь делать со мной, пиратское отродье?— прохрипел он. — Заберёшь с собой? Будешь пытать меня? Даже не надейся! Я не прогнусь перед мерзкими пиратами! — А кто сказал, что ты мне нужен? — удивился он, расслабив хватку на горле. — Твоей грязной шкуры не будет на моём корабле. Ты станешь кормом для русалок. — Ахахахха, русалок не существует! — мужчина смеялся над глупостью пирата и ликовал. — Ты глупый пират, что верит в созданий, которых не существует! Глупец! — Вот и проверим. Хонджун поднял мужчину, отнёс его к борту и выбросил как мешок с картошкой. Хонджун слышал его крики и как он упал в воду, а потом вынырнул. Вода была спокойной и солнце только уходило за горизонт, а значит, что настало время морских жителей. Голодных морской жителей, которые выплывают в поисках жертвы. Никто не спасётся от их острых зубов, которыми они будут рвать плоть жертвы и острых когтей, которыми они вцепятся в добычу. Несколько минут было спокойно, пока солнце не ушло, уступив место луне. Место для обитающих в темноте тварей, не жалеющих никого и утаскивающих на глубину добычу. — Когда я выберусь отсюда и попаду к её Величеству и первое, что я сделаю — отправлюсь за тобой в погоню и убью каждого из твоей команды, проклятый пират! — Ты забыл, что я уже проклят как и моя команда, псина? — он облокотился о борт и наблюдал как мужчина пытается выбраться из воды. — Последнее, что ты услышишь от меня, капитана «Проклятого пирата», Ким Хонджуна — это приговор смерти. Я приговариваю тебя к смерти, капитан Джереми Смитт и желаю аппетита нашим морским друзьям. Какая прекрасная луна и небо звёздное. Ах, какая красота. Всё таки ночь не только время смерти, но и рождение чего-то прекрасного. Хонджун видел движение в воде, а через мгновение мужчину в воде начали окружать, образуя круг из хвостов. Ничто уже не спасёт этого ублюдка, да и спасения он не заслуживает. — Что это?! Кто это?! Отстаньте от меня твари! — мужчина паниковал и размахивал руками, чтобы спугнуть тварей, окруживших его. — Помоги мне пират! Быстрее! — Ты что, глупец? — он смеялся от души, наблюдая за паникующим мужчиной и наслаждаясь его страхом. — С чего это я должен тебе помогать? Ты принесёшь больше пользы в качестве еды. — Ублюдок! Королева это так не оставит! Она отомстит за меня! — Твоей королеве плевать на тебя. Тем более тела будут потеряны, а флот уничтожен. Хонджун услышал крик мужчины, всплеск воды, а позже воцарилась тишина. Он любит тишину и наблюдать за яркой, красивой и притягивающей луной — тоже. Хонджун на мгновение прикрыл глаза, наслаждаясь морским воздухом и вдыхая полной грудью. Ночь прекрасна для него и он охотно отдаст себя в объятия ей. Тишина длилась недолго. Он услышал всплеск воды и открыл глаза, сталкиваясь с тёмными и глубокими, как бездна, глазами. На него кто-то смотрел из воды, внимательно и пристально. — Ты русалка, да? — Хонджун удивился своей находке и приветливо улыбнулся. — Я с детства знал, что вы существуете. Тебе понравился ужин? Ах, о чём это я? Ты же не понимаешь меня. Как жаль... — Я понимаю тебя. — Что? — у русалки был глубокий, и далеко не женский голос, но приятный на слух. — Ты меня понимаешь? — Да. — Морской дьявол! Это великолепно. — он радовался как в детстве, когда слышал сказки о прекрасных существах, обитающих на глубине. — А как тебя зовут? — Сонхва. Зовут Сонхва. — В переводе — звезда. Я уверен, что ты такой же красивый и яркий, как звёзды на небе. Меня зовут Хонджун и я рад познакомиться с тобой. — Хонджун? — русал выговорил по слогам его имя и замолчал на некоторое время. — Достойный. — Что? — Достойный человек. Ты подкармливаешь нас каждый раз, когда убиваешь людей. Мы благодарны. — Я рад, что вы не останетесь голодными. — Хонджун понимает, что пора идти, но не хотел. — К сожалению, мне нужно идти. Надеюсь, что когда-нибудь увижу тебя снова, Сонхва. Хонджун приказал своим людям скинуть тела в воду, а сам флот сжечь. Через час не осталось ничего, ни тел, ни флота. Остались только морские твари, утаскивающие тела на глубину. Он надеялся, что увидит русала снова и узнает его, хотя не увидел внешность из-за темноты. Помнит только его взгляд и голос, что взбудоражили его и заставили кровь гореть, словно он был в огне. Их история продолжается, а новенького нужно ввести в курс дела. Им предстоит преодолеть много препятствий и все они будут запоминающими и послужат им уроком на всю жизнь.***
— Было дело. Но это было давно, Юнхо. Чонхо только пришёл к нам в команду и уже успел вляпаться в неприятности. — Капитан! Я же не специально! — молодой парень сидел под боком Минги и позволил ему себя обнимать, чтобы не начать размахивать руками. Чонхо был самым молодым, умным и грамотным юношей. Когда они запасались провизией и всем необходимым, Минги пришёл вместе с худым и маленьким мальчиком, который плакал и держался за руку Минги так крепко, что она покраснела и сказал, что выкупил его на аукционе, где продавали рабов. Хонджун взял его в команду и Чонхо юнгой, а когда узнали, что он начитанный, грамотный и умный, то повысили до судового клерка. Чонхо долго приспосабливался к новому окружению, но ходил за Минги везде и всегда, поэтому старший и взял ответственность за него. — Да, Чонхо, я понял, прости. — Хонджун поднёс руку к груди и трагично возвёл глаза к небу. — Какой я плохой, но и вы, ребята не лучше. Какого чёрта я по ночам слышу голоса, которые мешают мне спать, а? Кто из вас мешает спать капитану? — Будто ты спишь ночью, а не ходишь и бормочешь что-то и не разговариваешь с собой. — Молчи, Уён, или я тебя побью. — Ёсан сидел на коленях брата и хотел его ударить, но Уён схватил его за руки и улыбался. — Ты ведешь себя неуважительно и вечно хамишь. — А ты всегда красив и холоден, как вода по утрам, но такое же прекрасный и тёплый, как солнце летом. — Ахах, ты что такое несёшь? — Сан был его лучшим другом и всегда находил момент, чтобы подшутить над ним. — Ах, а мне такого ты не говоришь. Всё! Моё сердце разбито! — А как же я, Санни? — Юнхо смотрел на него с видом побитой бродячей собаки и полез обниматься. — Ты всегда в моём сердце номер один, Юнхо. — Сан тепло ему улыбнулся и погладил по голове, наслаждаясь мягкостью волос. Атмосфера была тёплой и уютной, а Хонджун смотрел на свою команду, друзей и семью и был счастлив. Наконец-то они обрели дом, а он стал им как отец, любящий, ведущий их в бой, готовый прикрыть всегда спину и убить тех, кто посягнёт на жизнь его семьи. — Ладно, допивайте ром и идите отдыхать. Мы пробудем на суше пару дней, а потом отправимся в путь. — А ты куда, капитан? — Юнхо всегда старался быть рядом с капитаном, где бы тот не находился. Он стал парню отцом и наставником, а его глаз больше не болит и не даёт о себе знать. Сан принял его таким, какой он есть и полюбил всем сердцем, а Юнхо ответил тем же. — Мне пойти с тобой? — Юю, я не пропаду, не волнуйся. — он погладил его по мягкой щеке и искренне улыбнулся. — Все будет хорошо. Я скоро вернусь, а вы едите по комнатам. Всем доброй ночи, команда. — Спокойной ночи, капитан. Все ответила хором и продолжили пить, рассказывая истории и громко смеялись. Кто бы что не говорил, но пираты умеют радоваться мелочам и дорожат каждой минутой, проведённой за разговорами друг с другом. Хонджун защитит свою семью и постарается дать ей самое лучшее. Хонджун гулял по пляжу, чувствуя холодный песок под ногами и дышал морским воздухом. Он так часто делал и ждал, когда увидит любимого. Мужчина сел на песок и смотрел на яркие звёзды, которые горели беспрерывно. Они были маленькие, большие, некоторые горели ярче, а другие были тусклыми. Хонджун говорил, что не имеет значения тусклый ты или яркий, если в сердце твоём нет места для человека, ради которого ты готов сиять. Не выбирай что-то одно, потому что жизнь не погладит тебя по головке и не скажет, что ты прав. Оценивай ситуацию трезво, полагаясь на ум, не забывая о сердце. Он стал капитаном не только благодаря жестокости, но и благодаря сердцу, способному на сострадание и любовь. У каждого человека есть своя звезда на небе, а у него была своя звезда, которая освещала ему путь и ради которой он готов на всё. — Не меня ждёте, капитан? Хонджун улыбнулся и посмотрел на место, где лежал русал и наблюдал за ним, а его чёрный хвост плавно покачивался из стороны в сторону. Сонхва был прекрасным существом, которое когда-либо он видел. Никто не сравнится с ним. Хонджун перережет глотку любому, кто оспорит его слова. Русал смотрел на него своими тёмными глазами и улыбался нежно и влюблённо. Хонджун подвинулся к нему и взял его лицо в свои ладони и был счастлив. Капитан не мог оторваться от русала, наслаждаясь морем, звёздами и Сонхва. — Хва, я говорил тебе, что ты самое прекрасное создание из всех, которое я когда-либо встречал? — Говорил много раз, капитан. — Сонхва положил свои ладони поверх мужчины и потерся о них. — Ты много чего мне говорил, Хонджун. И я рад, что встретил тебя, дорогой. — Я тебя люблю, Сонхва. Люблю так, что в сердце разгорается огонь и я хочу, чтобы ты всегда был моим, мой милый русал. Только моим и ничьим больше. Ненавижу, когда с тобой находится кто-то, кроме меня. Меня это злит и я ревную тебя. Что мне делать, Хва? Скажи... Он шептал в губы русала, пытаясь сдержать себя и не причинить ему боль. Его любовь и ревность были опасной смесью из пороха и огня, сжигающей и взрывающей всё вокруг, а ревность была со вкусом рома, сладкого, острого и пряного. — Забери меня к себе навсегда и люби так, как умеешь только ты, Хонджун. Властно, опасно, но искренне и нежно. — хвост постепенно исчезал, уступая место бледным и стройным ногам. — Я здесь, с тобой и я готов путешествовать с тобой всю жизнь, даже если придётся идти за тобой до края мира. Звёзды укажут тебе путь к желаемой цели, а мне укажет путь к тебе. Я люблю тебя всем сердцем, mea fata. Хонджун притягивает к себе русала и целует пухлые губы нежно, вкладывая в поцелуй любовь, заботу и тоску. Капитан знает, что губы у Сонхва мягкие, холодные и сладкие как мед. Он любит целовать своё сокровище и делал бы это всю свою жизнь. Сонхва аккуратно отстраняется от него, старается перевести дыхание и смотрит в глаза напротив, заманивая к себе. Русал расстегнул белую рубашку мужчины, снимая её и надевая на обнажённое тело и сел на колени к любимому, прижимаясь к нему ближе. Хонджун не мог отвести свой взгляд от возлюбленного и готов был вырвать своё сердце из груди, лишь никогда этот момент не прекращался. Он был околдован красотой Сонхва и его тёмными, как бездна, глазами. Хонджун пропал ещё тогда, когда впервые встретил русала при полной луне и полным небо звезд. — Сонхва, будь со мной всегда, любимый, — горячий шёпот коснулся уха русала и взбудоражил его, в пальцы вцепились в мягкую и нежную кожу бёдер, словно Хонджун был хищником, а не он, — будь всегда моей звездой, что указывает путь одинокому путнику, заблудившемуся в темноте. Только моим, Хва. Будь только моим. — Я твой, любовь моя. — он коснулся губами холодной щеки, согревая своим тёплым дыханием и смотрел в глаза полные страсти и любви, теряя контроль над собой. — В этой жизни или в следующей — я всегда буду твоим и ничьим больше. Подари мне заботу, любимый и согревай меня в холодные ночи. Не оставляй меня одного и позволь мне наслаждаться твоими руками, твоими губами и твоей властью надо мной. Я в твоей власти, Хонджун. Хонджун перестал сдерживаться и впился страстным поцелуем в желанные губы, прижимая к себе стройное и бледное тело. Он целовал настойчиво, кусая пухлые губы до крови и зализывал их в качестве извинения. Его язык проникнул в горячий и влажный рот, облизывая ровный ряд зубов и и язык, всасывая и кусая его. Сонхва ёрзал на его коленях, пытаясь слиться с ним воедино и отвечал на пылкий поцелуй любимого жарко, мокро и грязно. Руки капитана бродили по желанному телу, царапая гладкую кожу и сжимая до красных пятен, до синяков и до безумия русала, оставляя метки на его теле. Сонхва не был против. Он лишь желал, чтобы Хонджун слился с ним и любил его до конца жизни. Штаны сдавливали возбуждение мужчины и он отстранился с причмокиванием и наблюдая как слюна стекает по подбородку русала. Сонхва был великолепным в этом момент: с покрасневшими губами, возбуждённый, в его белой рубашке и при свете луны – был похож на самую прекрасную нимфу. Их чувства и эмоции обострились до предела, а горячее дыхание опаляло кожу друг друга, вызывая мурашки. Хонджун не спускал с него глаз и не позволял это сделать Сонхва, который тяжело дышал и просил большего всем своим видом. Мужчина гладил тонкую талию и спускался ниже, поглаживая длинные ноги и плотные бёдра, сводившие его с ума и добрался до гладких половинок, нежно поглаживая бархатную кожу. Сонхва слегка выгнулся и закусил губу, не спуская взгляда с капитана, в котором была мольба и желание. Хонджун поцеловал кожу на шее, втягивая её и посасывая, а потом укусил сильно, оставляя метку на любимом теле. Русал издал тихий стон и притянул голову возлюбленного ближе к шее, наслаждаясь его горячим телом. Хонджун аккуратно гладил гладкий и влажный вход, а после ввёл два пальца, проникая внутрь и выбивая громкий стон из пухлых губ русала. Он сгибал пальцы и задевал нежную кожу ногтями и ввёл третий палец до конца, растягивая гладкие стенки и кусал кожу сильнее. — Хонджун, давай..., — хрипло простонал он, сжимая в себе пальцы мужчины, а в глазах собирались слёзы от приятных ощущений, — ты можешь взять меня, моя любовь... я весь твой, Джуни... Хонджун отпустил шею русала и потянулся к ремешку штанов, расстёгивая их и освобождая член. Сонхва положил свою ладонь на плоть возлюбленного и провёл пару раз по ней, вызывая хриплый стон у капитана. Он слегка приподнялся, убрал пальцы из себя пальцы, взял возбуждённую плоть и направил её к входу, поглаживая ей мягкие половинки. Сонхва блаженно прикрыл глаза и выдохнул весь воздух, находившийся в лёгких, а после ввёл в себя член полностью, до основания и до звёзд перед глазами. Его крик, полный желания и возбуждения, нарушил тишину и заглушил шум воды. Хонджун сцепил зубы от приятной тесноты на члене и влажных стенок ануса, сжимающих его член. Секс с Сонхва приносил удовольствие от которого дыхание перехватывало, а русала хотелось брать снова и снова, пока он не будет молить, чтобы Хонджун остановился. Сонхва выгнулся до хруста в позвоночнике, а по его лицу стекали слёзы, словно драгоценные камни, и сияли при свете луны. Он не мог перестать плакать и сжимать в себе горячую плоть любимого, готовую разразиться семенем в него. Хонджун поменял местами и сидел между разведённых ног, обхвативших его за талию и притягивающих ближе и сделал первый толчок, сжимая возлюбленного в своих объятиях. Мужчина медленно начал двигаться, чтобы не причинить боль любимому и сцеловывал его солёные слёзы с лица, а после впился в губы, углубляя поцелуй. Сонхва обнял его за шею крепко и отдавался ему полностью, душой и телом, разумом и сердцем, предоставляя всего себя возлюбленному. Мужчина ускорял темп, сжимая бёдра любимого до красных пятен и вбивался жёстче, выходя на половину из ануса и проникая полностью, с шлепками и хлюпаньем от природной смазки русала и его семени. Сонхва стонал не замолкая и двигался в такт с возлюбленным. Они принадлежали друг другу и никто не смеет их разлучать, их любовь и их страсть. Они предназначены друг другу и так будет всегда. Хонджун чувствовал, что скоро кончит и ускорился, с удовольствием проникая в любимое тело и наслаждаясь его запахом. Сонхва открыл полные слёз глаза и посмотрел на любимого, проникающего в него с любовью и страстью, а через мгновение вскрикнул и выгнулся от оргазма, который настиг его, а после и мужчина кончил в него обильно, хрипло вскрикнув. Рубашка на Сонхва сползла с плеч и осталась на уровне талии, а глаза его были закрыты от удовольствия и слёз. — Сонхва, любимый, как ты себя чувствуешь? — Хонджун вышел с него медленно и вытер краем рубашки семя с живота русала и бёдер. — Открой глаза, любимый. — Я чувствую себя живым, моя любовь, — он приоткрыл глаза и погладил щеку возлюбленного, а пальцы капитана стирали его слёзы, — я так тебя люблю, мой родной, мой любимый капитан. — Любимый... — мужчина сжал его в своих объятиях и не хотел отпускать никуда. — я не хочу тебя отпускать. Мы и так были долго в разлуке, но сейчас — я не совершу той ошибки дважды. Я заберу тебя с собой и буду любить до конца своей жизни. Сонхва был безумно счастлив и любовь его была сильнее, чем он мог себе представить. Он счастливо кивнул головой и обнял мужчину крепко и прижал к своему сердцу. Луна была свидетелем любви двух сердец, которые обрели друг друга, находясь по разные стороны мира. Любовь не имеет границ и не запрещает имеет связь с теми, кто находится в темноте, пока вы находитесь при свете дня. Капитан обрёл любовь, что скрывалась на глубине, а русал полюбил человека, погубившего не одну жизнь. Преград не существует, а на глубине скрываются тайны.