Желания правительства

      Майкрофт был верным слугой Её Величества. Возможно, он был не так известен в народе или в обществе аристократов, на протяжении всего времени отдавая приказы из тени, но нужные люди его знали и боялись — этого было достаточно, чтобы фактически управлять страной.       Таким он был человеком, не терпящим неповиновения, всегда собраннным и одетым с иголочки, идеально выполняющим свою работу и любящим порядок во всём.       Он не мог долго понять, когда управлять начали им самим.       Альберт Джеймс Мориарти появился в его жизни сумел её изменить так, что даже непоколебимые принципы Холмса всё-таки пошатнулись. Мориарти был элегантен. Казалось, стащи с него всю дороговизну и нацепи вместо неё картофельный мешок, он всё равно будет выглядеть как истинный аристократ, словно это действительно заложено у него в генах. Осанка идеальна, в меру вздёрнут подбородок, чуть томный взгляд полуприкрытых глаз, манящая улыбка… но всё внимание наблюдательного Холмса украли руки.       О, эти руки. Казалось — часть тела, на которую большинство людей даже не обратят внимания, окажись пред ними столь милое лицо, отвлекающее всё внимание на себя. И Холмс сначала тоже не заметил. Так уж вышло, что все прелести он заприметил позже. Плавность движений завораживала. Точно так же, как и мягкость прикосновений. Их он был удостоен спустя некоторое время после их знакомства.       Майкрофт любил их целовать аккуратно, как самый настоящий джентльмен, дожидаясь возможности невесомо накрыть своей рукой ладонь темноволосого мужчины, и только потом, чуть сжимая тонкие пальцы, оставлять лёгкий поцелуй на тыльной стороне. И так уж вышло, что за короткий промежуток времени поцелуев на руке Мориарти оказалось больше, чем за всё время на руке Королевы.       Альберт любил испытывать своего директора. И, вроде бы, очевиден был взаимный интерес, а всё равно держался отстранённо. Вот, ну вот сейчас, точно, он даёт мне шанс! Но нет, едва Майкрофт начинает действовать напористей, Альберт снова ускользает из его рук, одаривая возмущённым взглядом зелени из-под густых ресниц. И ты никогда не угадаешь, какое настроение у твоего очарования было сегодня. Может быть, он позволит невзначай коснуться своей талии или, передавая документы, разрешит задержаться на кончиках пальцев. Но, возможно, выдастся неудачный день, и его предмет томимой страсти оскорбится из-за, к примеру, слишком маленькой дистанции меж их телами. Страна, в которой они жили, не терпела такого рода отношений между двумя мужчинами. И всё же сдерживаться было невозможно. Несколько месяцев они играли в кошки-мышки. И, наконец, обоим это надоело.       Лёжа в рассветных лучах, медленно выкуривая сигарету, господин правительство сжимал в объятьях его верного подчинённого. Верный подчинённый оказался очень даже тактильным, опутывая всеми конечностями сильное тело, и вообще едва ли не полностью лежал на своём мужчине. Шёлковые простыни лишь немного прикрывали нагие тела, что, собственно, вообще никак их не беспокоило. Ночь была для них особенно изматывающей, и слуги в поместье Холмса усердно будут делать вид, что не слышали, как их хозяин со своим гостем ответственно разбирали документы государственной важности. И всё же, какой пункт мог вызвать у господ такой экстаз?       В какой-то момент Мориарти бодро выдыхает, и, взмахивая вверх длинными ногами, соскакивает с нагретой постели. Поднимает с пола принципиально не свою, а его, Майкрофта, рубашку. Ткань уже через секунду закрывает собой прекрасные виды, что немного печалит лежащего в кровати. И вот так, на красивое тело, покрытое отметинами, налезают то брюки, то жилет, то галстук с пиджаком. Красавец наспех расчесывает каштановые волосы, разрешая себе не думать об укладке. Подлетает к краю кровати, чмокает мужчину в губы с мягкой улыбкой. «Не скучай, дорогой». И убегает по своим делам.       Майкрофт хочет, чтобы так начиналось каждое его утро.