***
Гряда дождевых облаков не собиралась заканчиваться, и, казалось, ещё чуть-чуть, и вода начнёт капать повсюду: сквозь потолок, окна, затапливая всю академию. На запотевших стёклах частенько можно было увидеть забавные рисунки, которые хоть как-то разбавляли серую, сонную, скучную (и дальше по списку) атмосферу. Айзава шёл по коридор, погружённый в чтение бумаг, когда к нему подлетело неугомонное нечто в лице Мидории, Тогаты и Неджиро. «Они же должны были уйти гулять в парк вместе с Эри и Всемогущим… Уже вернулись?» Студенты наперебой стали рассказывать о проведённом вечере, о счастливой улыбке Эри, и о большом плюшевом коте, которого Тогата хотел выиграть в тире, но хозяин ларька, заметивший Всемогущего, отдал его просто так (не считая автографа и селфи). От нарастающей головной боли, восторженные голоса слились в кучу, отчего мужчина поморщился, начиная растирать висок. Он «очнулся», когда стало тихо… - Извините, Айзава-сенсей, мы не хотели доставлять вам неудобства. - тихо сказала Хадо, слегка поклонившись. Шота едва заметно улыбнулся: - Спасибо, что присмотрели за Эри… Он скрылся за поворотом и вдогонку ему в тишине коридора растворились тихие: «Не за что», «Пожалуйста», «В любое время»…***
До общежития учителей, он, несмотря на все свои старания, пришёл после девяти вечера. С кухни доносился необычайно вкусный запах, а в зале вроде как собралась мини тусовка учителей, мимо которой он успешно прошёл незамеченным. Единственным желанием Айзавы было упасть на кровать и отрубиться часов так на… много. Но был ещё один важный пунктик - проверить Эри, которая наверняка соскучилась по нему за целый день. В комнате было темно, полоска света из коридора была единственным освещением. В тишине было слышно лишь тихое дыхание девочки. Он уже несколько дней уходил рано и приходил поздно, так что подобная картина стала привычной. Привычное выключение ночника, поправление одеяла, поглаживание по голове. Только одно было не так: Эри была горячей. Айзаву словно током ударило. Он приложил тыльную сторону ладони ко лбу, окончательно понимая, что малышка заболела. Только сейчас он заметил её хриплое дыхание, слегка подрагивающее тело. Только сейчас он вспомнил предупреждения врачей о слабом иммунитете Эри. Как же он мог забыть? Айзава не знал, что делать: разбудить Эри или пойти за Исцеляющей девочкой? А если сила вновь выйдет из под контроля? Он вспомнил, что в детстве, когда он болел, мама часто готовила ему молоко с мёдом, а потом сидела с ним, перебирая его волосы… Вечерние посиделки, судя по тишине, разошлись, и вот, в сотейнике на кухне уже закипает молоко, а он добавляет в него ложку тростникового сахара, тягучего мёда и немного корицы. Будто на автомате переливает напиток в две кружки, одна из которых с котиком, и возвращается в детскую комнату. Приглушённого света ночника достаточно, чтобы разглядеть в темноте кровать, на которой спит Эри, и тумбочку, куда Айзава ставит кружки. Аромат корицы и топлёного молока быстро заполонил всё пространство комнаты… Шота не был уверен в правильности своих действий. Наверное, впервые за долгое время. Эри проснулась от того, что кто-то осторожно тряс её за плечо. «Разлепить» глаза оказалось достаточно трудно, горло неприятно саднило, и вставать не хотелось совершенно, как будто невидимое облако прижимало её к кровати. К удивлению проснувшегося совёнка, за окном было темно, в комнате горел ночник, а рядом с кроватью сидел… Айзава-сан? Она вздрогнула, не узнав его с самого начала… - Айзава-сан? Уже утро? А почему так темно? - её голос звучал тихо и хрипло, не то спросонья, не то из-за подступающей болезни, а может и от всего сразу. - Нет, Эри, сейчас ночь. Как ты себя чувствуешь? Девочка несколько замялась от этого вопроса, свернувшись в «комочек» под одеялом. Неуверенное «всё хорошо», сказанное скорее в подушку, чем собеседнику, растворилось в ночной тишине. - Точно? - он пересел на край кровати, поглаживая девочку по спине. Он всегда так делал, когда она боялась или была неуверенна. - Моё горло болит, и голова, кажется, тоже… Простите! - она с головой спряталась под одеяло и, как показалось Айзаве, задрожала ещё сильнее. Только не плачь, прошу, только не плачь… - Знаешь, когда я болел, мама часто готовила мне молоко с мёдом. Чтобы горло не болело, кажется… Я приготовил нам с тобой немного, не хочешь попробовать? Эри выползла из под одеяла. Айзава-сан приготовил для неё что-то и ей очень сильно хотелось попробовать. Шота помог ей сесть и передал в руки кружку с тёплым молоком. Чашка грела (отчего-то замёрзшие) детские ручки. Она сделала один маленький глоток. Приятное тепло разлилось по всему телу. Эри помнила это чувство ещё с того раза, когда Деку сделал яблоко в карамели специально для неё. Ей было так неловко, но эта забота, забота близких для неё людей согревала и дарила надежду. Айзава, так же медленно потягивая молоко, следил за каждым движением Эри. За её изумлёнными глазами после первого глотка. За пальцами, крепко сжимающими кружку. За пыхтением из-за заложенного носа и тяжелой(?) кружки… Он не дышал. И не пил. И не моргал. Просто замер. И отмер, когда Эри со слабой и довольной улыбкой опустила пустую чашку к себе на коленки. Он тоже, одним глотком, допил молоко. Спать захотелось обоим… - Ну вот, а теперь тебе нужно поспать… - Только не уходите… - прошептала Эри. Её глаза «слипались» и через пару минут она провалилась в объятья Морфея, который (по желанию Шоты) катал девочку на большом рыжем и мягком коте… - Я не уйду… Он не ушёл. Измерил температуру (цифры которой заставили знатно прифигеть). Поправил одеяло. Потом укрыл пледом. А в догонку сам лёг рядом, не боясь заразиться. И несколько раз просыпался, с тревогой прислушиваясь к каждому хрипу, снова замерял температуру, давал жаропонижающее и прижимал к себе. Он снова не высыпался… В этом был виноват кто угодно: холодный ноябрь, противный дождь, Всемогущий, который забыл одеть на Эри шапку… Кто угодно, но не маленький сопящий и болеющий ангелочек…