Самый счастливый на свете

Джайро возвращался домой после изнурительной рабочей смены, которая длилась тридцать шесть часов. Голова гудела от недостатка сна, в глазах было ощущение песка, а желудок недовольно урчал от голода. Джайро радовало только то, что дома его ждали два очаровательных любовника, по которым он ужасно соскучился. С Диего они познакомились в тиндере. Ехидный и весьма самовлюблённый молодой человек оказался невероятно страстным любовником и довольно интересным собеседником. Джайро и сам не заметил, как отношения, предназначенные исключительно для секса, переросли в нечто большее. Джонни был полной противоположностью Диего — замкнутый, холодный, отстранённый. Они встретились совершенно случайно, на конюшне, и Джайро был чертовски заинтригован, что в таком месте делает юноша в инвалидном кресле. Как оказалось, он вполне себе успешно занимался верховой ездой, правда, в специальном кресле, которое фиксировало ноги в одном положении. Чтобы сблизиться с Джонни понадобилось намного больше времени, но Джайро не жалел ни о единой минуте, которую они провели вместе — особенно потому, что Джонни всегда хвалил его шутки. Оба молодых человека спокойно отнеслись к тому, что Джайро был ярым сторонником полиамории, и оба довольно легко восприняли идею встретиться «с другим избранником» Джайро, однако знакомство прошло чертовски неудачно. Как оказалось, Джонни и Диего были давними соперниками, чья взаимная ненависть постепенно переросла в бурный роман, который закончился мордобитием и болезненным для обоих разрывом. У Джайро ушло почти полгода, чтобы хоть как-то худо-бедно примирить двух упрямцев. В последний месяц они оба жили в квартире Джайро: у Диего был ремонт, а Джонни уговорил переехать сам Джайро — чтобы облегчить его повседневную жизнь. В целом, всё шло очень даже неплохо, если не считать того, что весь месяц Джайро был сильно загружен на работе, а домой возвращался в основном только для того, чтобы поспать. Когда он поворачивал ключ во входной двери, то ожидал как минимум радостные возгласы и крепкие объятия. Квартира встретила его неуютной темнотой. — Я вернулся! — громко сказал Джайро, в надежде на тёплую встречу. — Угу, — раздался откуда-то из глубины квартиры голос Диего. — Здаров, — откликнулся Джонни. Джайро немного постоял в темноте, ожидая их появления, но никакой активности не предвиделось. — М-да, очень приятно, — пробормотал Джайро себе под нос и чуть громче спросил. — Вы чего в темноте? — Света нет, — ответил Джонни. — Пробки выбило или типа того, — добавил Диего. — Пробки? — Джайро включил фонарик на телефоне и полез в копаться в распределительном электрощите. — И как давно? — Ещё с утра, — сказал Джонни. Пара щелчков и по всей квартире включились лампы. — Ура, — вяло отозвался Диего. — Можете не благодарить, — саркастичным тоном произнёс Джайро, снимая обувь и верхнюю одежду. — Merda, вы как дети малые… Что бы вы без меня делали? — Вызвали бы электрика, — подал голос Джонни. — Так почему не вызвали? — бросил Джайро по пути в туалет, но в этот раз Джонни промолчал. В туалете Джайро столкнулся ещё с одной неприятностью. — Кто-нибудь, принесите бумагу! — громко крикнул он. — Она закончилась! — крикнул в ответ Диего. — Stronzo… Ну принесите салфетки! Или бумажное полотенце! Ребят? Вы слышите? Ответа Джайро не дождался, поэтому ему пришлось разбираться с этой проблемой самостоятельно. Когда он наконец-то залез в душ, то очень надеялся, что тёплая вода поможет хоть немного снять напряжение, но оказалось, что горячей воды нет вообще, а все бутыльки с гелем для душа пустые. Джайро чертыхнулся и намылил мочалку шампунем. Смыв с себя шампунь ледяной водой, Джайро, дрожа от холода, завернулся в любимый халат и отправился искать своих злосчастных сожителей в надежде получить хотя бы один приветственный поцелуй. Любовники обнаружились очень быстро — на диване в гостиной. Диего сидел, закинув ноги на стоящий перед ним стеклянный журнальный столик. Снять уличную обувь при этом он не удосужился. Джонни лежал рядом и ноги его — хорошо хоть без обуви — покоились на коленях Диего. Оба они пялились каждый в свой телефон и даже не повернулись, когда Джайро вошёл. — Я тоже рад вас видеть! — обиженно сказал он. — Не драматизируй, тебя не было всего один день, — безразлично произнёс Диего. — Кто драматизирует? Я? — Джайро чуть не задохнулся от возмущения. — Вообще-то, меня не было почти сорок часов! И у меня довольно сложная и ответственная работа, если вы вдруг не знали! Я хирург! — А я каждый день рискую свалиться с лошади и сломать себе позвоночник, — всё тем же безразличным тоном ответил Диего. — Но я же не ною. — А я давно просрал свою жизнь и все мои силы уходят лишь на то, чтобы не попросить Диего выкинуть меня в окно, — фыркнул Джонни. — А я могу, — добавил Диего. — А он может, — кивнул Джонни. Джайро так и застыл, не зная, что ответить на эту двойную атаку. Обычно Джонни и Диего кидались ему на шею, стоило ему переступить порог и чуть ли не перетягивали его как канат, а тут — такая слаженная отстранённость. Джайро встряхнул головой и решил отложить выяснение отношений до более удачного момента, а именно — после того, как он вкусно поест и хорошенько выспится. На кухне его ждала гора грязной посуды, разбросанные очистки и фантики, Бог знает чем заляпанные пол и стены и переполненное мусорное ведро. — Оh, mio Dio! Что вы сделали с кухней?! У нас вообще есть еда? Ответом ему опять послужила тишина. Джайро вернулся в гостиную, в надежде услышать хоть какие-нибудь объяснения. Диего и Джонни всё так же пялились каждый в свой телефон. — Ну?! — требовательно воскликнул Джайро. — Еды нет, — флегматично ответил Джонни. — Серьёзно? Вы просто ждали, когда я приду и что-нибудь приготовлю? — Нет, мы сходили в Бургер Кинг, — в тон Джонни пробубнил Диего. — И — дайте угадаю — вы даже не подумали взять что-то для меня? — Ты же не любишь фаст-фуд, — пожал плечами Джонни, продолжая пялиться в экран. — Потрясающе… Ладно, я знаю, что вы оба не любите сортировать мусор, но хотя бы посуду помыть за собой вы могли? Джонни? — А чего сразу я, я инвалид вообще-то, — Джонни кивком указал на свои ноги. — А я ухаживал за инвалидом, — Диего неопределённо махнул головой, подражая жесту Джонни. — Cazzo, угораздило же меня связаться с двумя эгоистами… — Да чего ты паришься, закажем клининг, да и всё, — Диего зевнул и потянулся. — На каждый вечер? Вы за сутки умудряетесь насвинячить больше, чем я мог бы за месяц! — Я не домохозяйка, — скривился Диего. — А я всё ещё инвалид, — с укором вставил Джонни. — И когда мы только съехались, я сразу предупредил, что от меня помощи по дому мало, а ты сказал, что тебе ничего не надо и от меня требуется только радовать тебя своим присутствием. Я присутствую. Радуйся. — Да что вы… Когда это вы успели так хорошо спеться? Вы вроде как терпеть друг друга не могли! — нахмурился Джайро. — Мы и сейчас не можем, — закатил глаза Диего. — Просто ты так редко бываешь дома, что нам приходится тусоваться вдвоём, — подхватил Джонни. — Есть, спать, мыться… — продолжил перечислять Диего. — Мыться? — не понял Джайро. — Ну да. Очевидно же, что с моими ногами даже просто принять душ — уже геморрой, с помощью Диего выходит намного быстрее. — пояснил Джонни. — Он, конечно, придурок, но если говорить только по делу, выходит вполне терпимо. — Короче, мы приспособились, — заключил Диего. Оба они посмотрели на Джайро с таким видом, будто он был главным виновником всех их проблем, а затем снова уткнулись в свои телефоны. — Вы издеваетесь, да? Обиделись на что-то и решили отомстить? Дайте подумать… Вам так не нравится идея совместной жизни, что вы решили изводить меня, пока я не выберу кого-то одного из вас? — Меня всё устраивает, — пожал плечами Джонни. — Меня тоже, — сказал Диего и поудобнее поправил ноги Джонни, лежавшие у него на коленях. — Ладно… Я что-то забыл? Чей-то день рожденья? Важную дату? — Прибраться? — предложил Джонни. — И сходить в магазин, — добавил Диего. — Я вам не слуга! — Как знаешь, квартира твоя, — по-прежнему безразлично отозвался Диего. На это у Джайро возражений не нашлось. — Свиньи, — бормотал он, складывая грязную посуду в посудомоечную машину. — Самовлюблённые, ленивые, инфантильные свиньи, сели мне на шею и свесили ножки… Уборка заняла минут сорок, ещё треть часа ушла на приготовление более-менее съедобного ужина. — Ну я им покажу, устроили тут себе сладкую жизнь… Я им не мамочка, — продолжал бубнить Джайро, жуя пересоленные со злости спагетти. — Выставлю сейчас же обоих на улицу, и плевать, что там дождь и уже за полночь… Он бросил тарелку в раковину и направился обратно в гостиную с твёрдым намерением устроить выволочку двум в край обнаглевшим любовникам. — Я хочу… — Джайро замер на полуслове. Джонни и Диего мирно сопели — каждый в своём углу дивана. Диего свернулся калачиком, прижав к груди маленькую декоративную подушечку, Джонни наоборот раскинулся в позе звезды и левая его нога сползла на пол. Их телефоны валялись на журнальном столике, там же почему-то покоились и сапоги Диего. От этой картины весь воинственный настрой Джайро куда-то улетучился и он не смог сдержать улыбки от умиления. «Ладно, на этот раз пусть спят, я же не изверг какой-нибудь», — подумал он, перекладывая сапоги на пол. Затем Джайро принёс из спальни два пледа (зелёный для Диего и голубой со звёздами для Джонни) и накрыл ими своих нерадивых любовников. Конечно, он бы предпочёл, чтобы оба они спали вместе с ним на его удобной широкой кровати, но не будить же их теперь? Сидя на полу напротив дивана и разглядывая две очаровательные спящие мордашки, Джайро размышлял, в чём именно его проблема — в том, что ему не повезло влюбиться сразу в двух хитрожопых засранцев, или в том, что он попросту терпила? Конечно же, он обязательно им выскажет за бардак и нежелание помогать, и выгнать тоже пригрозит! Но завтра. Хотя нет, завтра они проведут весь день на ипподроме, а послезавтра у Джайро очередное дежурство. Значит, поговорят через два дня. Ну или на выходных. Хотя, выходные лучше не портить разборками из-за мусора, а то кислые рожи на неделю вперёд обеспечены… Тогда в понедельник. Но понедельник всегда такой тяжёлый день… Тогда во вторник. На крайний случай — в среду. Да, в среду точно. «Всё-таки, я терпила... — подумал Джайро, засыпая на полу с сапогами Диего вместо подушки. — Но зато самый счастливый на свете».