Квента

      В черном замке, посреди сумрачного тронного зала, восседая на величественном черном троне, Саурон скучал. Скучал так сильно, что впору удавиться, и он бы удавился, если бы это хоть как-то помогло.       — Да, — Саурон встал и принялся расхаживать вокруг трона, размышляя вслух, — вот, точно бы повесился от тоски, но… я бессмертен, нет худшей доли! И доколе мне влачить это жалкое существование? Так, орки вымуштрованы, волколаки накормлены, балроги разогреты, слуги запуганы, пленники запытаны, волколаки… А, я уже это говорил. Чего б еще такого сделать во славу Темной империи и чтоб не скучно было?       Саурон окинул задумчивым взглядом тронный зал.        — Запытать кого-нибудь, что ли? Тоска! Кричат, воют, проклинают… никакого разнообразия. Хоть бы Стокгольмский синдром у кого развился бы, так нет! Невосприимчивое стадо! Так и помирают, без синдрома.       Саурон, совсем было приуныл, но тут двери тронного зала распахнулись и его преданные слуги, плавно скользя по натертому паркету, втащили в зал группу незнакомых людей и эльфов, связанных по рукам и ногам черными бархатными ленточками.       — Повелитель Тьмы и Муки, смотрите! Новенькие пленники, на ночь глядя! Радость-то какая!       — Неожиданно… — пробормотал обрадованный Саурон, разглядывая чумазых и потрепанных лазутчиков. — В кои-то веки удача улыбнулась Князю Тьмы. Вы чьих будете, бродяги?       Пленники предсказуемо гордо молчали, трясясь всеми поджилками и незаметно выпихивая вперед златовласого субтильного эльфа.       — Давай, Финрод, громи, — испуганно шептали пленники.       «Вожак, значит, у них Финрод, — понял Саурон. — Хорошенький какой! Надо бы его помучить с особой жестокостью».       Повелитель Тьмы и Тени вытянулся во весь рост, расправил внушительные плечи и грозно рыкнул на эльфа:       — Как посмел нарушить — ты! — предел моих границ?! Я тут главный, чтоб ты понимал! Хотя… вижу, и ты не прост, бродяга. Валинорский оккупант? Феанорский подпевала?       В ответ эльф действительно запел что-то романтическо-героическое, маловразумительное и абстрактное, но довольно приятное и мелодичное. Саурон с удовольствием слушал красивый голос пленника и едва не задремал, но вовремя вспомнил, что собрался вдоволь поиздеваться над симпатичным певуном.       — Да кто ты ваще такой, горлопан? Тебе порезанные телери по ночам не снятся? Совесть не болит?       В ответ эльф запел что-то вообще невнятное про светлое будущее, и Саурон опять забылся. Ненадолго. Наглого гастролера пора было ставить на место.       — Ах ты, низшее существо, валарская марионетка. Можешь петь тут хоть до посинения, но будет так, как я сказал. А я сказал, что ничего у вас не получится, и вы отсюда не выйдете. Живыми.       Саурон незаметно кивнул прислужникам, и они потихоньку вывели из зала остальных пленников.       Эльф побледнел, но упрямо вскинул голову и тревожным речитативом обвинил Саурона в том, что тот сам-де во всем виноват, и вообще, только убивать и способен, а они, эльфы, невинные жертвы обстоятельств.       Такого Саурон уже не стерпел.       — Чего?! Да ты хоть отражаешь, с кем разговариваешь ваще? Всех порешу, но сначала… — Саурон мерзко ухмыльнулся и угрожающе качнулся в сторону Финрода.       — Сначала ответь, — дерзкий эльф заметно дрожал, но упорно гнул свою линию. — Неужели сомнительная честь быть прихлебателем у Моргота того стоит?       — Это, идиот, называется «стратегическое планирование»! И, если судить по тебе и твоей родне, Моргот вскоре победит, ну, и я вместе с ним.       Финрод дернулся, как от удара, и бессильно рухнул на колени. Видимо, замечание попало не в бровь, а в глаз. Пленник был на грани срыва, теперь нужно закрепить эффект и, одновременно, добить хорошим отношением.       Саурон склонился над сломленным Финродом, ласково обнял за плечи и легко поднял на ноги.       — Ну что ты? Расстроился? Сам виноват. С кем связался, нолдо? И не стыдно тебе? Дался тебе это Берен! Жалкая, ничтожная личность. Посмотри на меня, я ведь лучше!       Финрод дернулся, отстраняясь, и упрямо посмотрел на Саурона. В его взгляде читалась твердая решимость сию секунду сложить голову за дело Берена и Лютиэн, и немножечко за интерес Тингола.       — Сладкоголосый ты мой соловей, — со слезами в голосе продолжал Саурон. — Все потерял: трон, корону, стану, народ… И ради чего? Спутников твоих волки доедают, скоро и до Берена очередь дойдет…       От этих слов прекрасные серые глаза Финрода наполнились слезами. Он опустил голову, чтобы не показывать врагу свою слабость, но предательские слезы сорвались с ресниц и закапали на черный блестящий пол.       Саурон нежно обхватил лицо Финрода и вытер слезы пальцами.       -Не грусти, король… Ах, ты теперь не король вовсе, но… Хочешь, посидеть на троне? Идем.       Саурон настойчиво потянул пленника к трону.       — У меня свой трон не хуже… — пробормотал растерявшийся Финрод.       — Ну, сравнил тоже! Свою табуретку и мой величественный трон! Вот, попробуй, тебе понравится. — Владыка Слез и Боли ловко плюхнулся на сидение и усадил Финрода себе на колени. — Правда, удобно? Мягонько, тепло… А то еще простудишься, не дай Эру.       Ошарашенный Финрод застыл, как изваяние.       — Могу еще корону дать поносить. — Саурон вытянул руку в сторону, и прислужники мгновенно вложили в нее сверкающую корону, которую он тут же водрузил на голову Финроду. — Нравится? Какой красавец!       — Прекрасно, великолепно, немыслимо, восхитительно, — зашептали темные прислужники.       Финрод осторожно скосил глаза, пытаясь рассмотреть, уж не сильмариллы так ярко сверкают у него на лбу.       — Цыц, подхалимы, — рыкнул Саурон. — Не мешайте мне восторгаться моим прекрасным гостем. Право, Финрод, звезды меркнут на фоне твоих глаз!       — Сам подхалим, ты, отец всей лжи! — вскинулся Финрод, покраснел и стянул с себя корону. Сильмариллов в ней не было.       — Вообще-то, ложь породил Моргот, я ее только воспитывал. — Саурон небрежно отбросил корону в сторону, в ловкие руки слуг. — Идите, отпустите Берена, пусть проваливает и свою принцессу забирает. Еще одного сеанса эльфийского пения я не выдержу.       В зал, действительно, долетали звуки распевки Лютиэн.       Финрод круглыми от удивления глазами проводил удаляющихся слуг и уставился на Саурона. Он ничего не понимал, в голове все перемешалось, и только там, где Саурон придерживал его рукой, гнездилось приятное тепло.       — Но… корона… Камни? Как же так?       — Да что корона, что камни? Подумаешь! Я и без короны первейший, умнейший, сильнейший и талантливейший. А уж красивый какой, почти как ты! — Саурон указательным пальцем вернул на место отвисшую челюсть Финрода и мягко улыбнулся. — Видишь, не такой я плохой, как обо мне говорят всякие смертники.       — Смертные? — уточнил ошарашенный Финрод.       — Ага, и они тоже, — задумчиво кивнул Саурон. — А знаешь, давай я тебе какой-нибудь подарок сделаю? Чтобы прекраснее сильмариллов был. Корону новую хочешь? Хотя, что корона? Громоздко, банально, пошло…       Тут у Саурона дурным блеском загорелись глаза, и Финрод понял, что все, что было до этого — это только цветочки.       — Придумал! — вдохновлено воскликнул Саурон. — Я нам с тобой колечки сделаю! Как тебе такая свежая идея? Изящно, просто, элегантно, и на мозг давить не будет!       В экстазе от своей гениальной идеи Саурон обхватил Финрода двумя руками и крепко прижал к себе.       — Да чего мелочиться! Я всем колец наделаю! Сестре подаришь, другим родственникам, приятелям своим смертным и этим, низкорослым! Ну, восхищайся мной! Как я здорово все придумал!       — Гениально, — пискнул придушенный Финрод.       - Да, согласен! Тебе я сделаю с камешком, под цвет твоих прекрасных глаз, а себе что-нибудь простенькое, с гравировкой.       Финрод с ужасом понял, что такой увлеченный идеей Саурон гораздо страшнее, чем агрессивный, и очень смахивает на сумасшедшего.       — Нафиг,  это страшней, чем волколаки, — подумал Финрод и стал потихоньку выбираться из объятий Саурона.       — Да, решено, — между тем разглагольствовал тот. — Всем сестрам по серьгам, в смысле, по кольцу, и уйдем с тобой в закат. А ты не ерзай, — обратил он внимание на незаметные манипуляции Финрода, — а то женюсь на тебе раньше, чем кольца будут готовы.       С диким воплем, от которого зазвенели оконные стекла, Финрод сорвался с колен Темного Владыки и бросился прочь и зала.       — Догонялки! — радостно крикнул Саурон, и помчался следом.       Теперь ему не было скучно.