Ты — летящий вдаль, вдаль ангел,
Ты — летящий вдаль, вдаль ангел
Ёлка получилась загляденье. Невысокая, но пушистая она подмигивала гирляндами и улыбалась всевозможными мордашками на сверкающих шарах. Андрей с возмущением уставился на оккупантку. Ключи от его квартиры были только у Александра — рыжего веснушчатого соседа, шумного, симпатичного, но совершенно нахального. Родители два года назад улетали в отпуск и оставили Андрею кота. Не так уж и часто они куда-то ездили, сын не смог отказать. Вот только сам он работал авиадиспетчером и посменно отсутствовал дома, поэтому и попросил Сашку заходить подкармливать зверюшку. Кот давно вернулась к владельцам, а ключи так и остались у соседа — «на всякий случай». Андрею Саша нравился и похоже, что тот отвечал взаимностью: робкие по началу взгляды, в последнее время становились всё смелее, прикосновения чаще, а намёки совсем откровенными. Вот только приближающийся Новый год стал камнем преткновения. Андрей чётко и ясно объяснил, что не станет праздновать. Придёт домой и ляжет спать, как обычно. Саша расстроился, похоже у него были планы на эту ночь, но головой покивал. И вот, пожалуйста! В комнате стоит ёлка. Судя по всему, пока Андрей был на смене, Саша тут похозяйничал. «Ну, и зря!» — пожал он плечами. Надел на руки перчатки, чтобы не исколоться и, подняв ёлку, потащил на свалку. С ветки упал бумажный ангелок. Его Андрей сделал ещё в сопливом детстве: вырезал из журнала детальки и склеил. Изготовленная детской рукой фигурка и так-то не отличалась аккуратностью, а с течением времени и вовсе основательно потрепалась. Лицо ангелочка фактически стёрлось, как и голубые звёзды на белых крыльях, а из-под неровных краёв торчал застывший клей. По сути ангелочек ассоциировался скорее уж с Рождеством, а не с Новым Годом, но в детстве такие мелочи мальчишку не волновали, а теперь и подавно стало всё равно. Андрей уже много лет не праздновал Новый Год.***
Этот парень был из тех,
Кто просто любит жизнь,
Любит праздники и громкий смех,
Пыль дорог и ветра свист.
Первый компьютер появился у Андрея в шестнадцать. Никаких социальных сетей тогда ещё и в помине не было, и, изучающий интернет народ, общался в чатах или в аське. Вот где-то там, сейчас уже и вспомнить сложно, где именно, он познакомился с Мишей. Новому приятелю было двадцать восемь, и сейчас Андрей искренне недоумевал, что интересного тот нашёл в мальчишке почти в два раза младше. В их общении не имелось никакого фривольного подтекста. Два парня просто болтали о том, как прошёл день, о фильмах, о музыке. У Миши был рак. Он упомянул об этом однажды, где-то посреди обсуждений текстов «Арии». Написал промежду прочим, сопроводив смайликами с улыбками и крылышками. — Это очень плохо? Тебе больно? — Жить буду! — с очередной улыбочкой написал Миша. — Знаешь, а у моего соседа есть байк. Правда он с него навернулся, но это мелочи. У меня тоже есть. Обожаю дорогу, ветер, скорость! Жаль пока некогда ездить. И вновь заболтал приятеля обо всём на свете. У Миши вообще оказалось много невезучих соседей: один с астмой, другой с аппендицитом, третий с инсультом.Он был везде и всегда своим,
Влюблял в себя целый свет
И гнал свой байк, а не лимузин,
Таких друзей больше нет.
Однажды Андрей, смущаясь, рассказал о своём ангелочке: — Он такой весь кривенький и крылья острые. Должны быть круглые, но я тогда малой был, не смог ровно вырезать перья. Надо бы выбросить, я ведь уже вырос. — Да ты, что! Не смей! Ангелом-хранителем будет, они в любом возрасте нужны. Передавай привет, может и мне перепадёт чего хорошего. С тех пор Миша в шутку часто передавал приветы Андрееву ангелу-хранителю. — С праздником! Я уболтал родителей отпустить меня на всю ночь к Коляну! — улучив момент, писал Андрей с компьютера одноклассника в Новогоднюю ночь. — А ты, где празднуешь? — Да, так… С Петром Афанасьевичем. Он тоже, как ты говоришь, из разряда невезучих соседей. С Новым Годом, Андрейка! Привет ангелочку!Ты — летящий вдаль, вдаль ангел,
Ты — летящий вдаль, вдаль ангел,
Ты один только друг, друг на все времена,
Не много таких среди нас,
Ты — летящий вдаль беспечный ангел.
Это был их последний разговор. Андрей писал на следующий день. Безрезультатно. «Ну, мало ли, празднует человек», — беспечно подумал он. Но, когда Миша не появился в сети ни через три дня, ни по завершению Новогодних каникул, всерьёз забеспокоился. Вот тогда-то, пролистывая переписку, он и вспомнил, промелькнувшее мимолётно, слово «рак». Тут же полез искать информацию в интернете, уточнил у родителей и жутко испугался. Андрей не отходил от компьютера и не сводил глаз с красного цветочка возле ника «Стерх» в аське. Он отказывался идти в школу, есть, почти не спал. Запоздалое понимание грызло чувством вины. Невезучие соседи с инфарктами и прочими неприятностями, как же! Очевидность больницы и смерти ошеломила.Но он исчез, и никто не знал,
Куда теперь мчит его байк,
Один бродяга нам сказал,
Что он отправился в рай.
Немного прийти в себя помогла мама, которой Андрей раньше рассказывал о Мише в общих чертах. Она слазила на антресоль, достала из коробки, уже убранных ёлочных игрушек, кривенького ангелочка и поставила на книжную полку над столом. — Твой друг нарёк его твоим ангелом-хранителем. Ты сам мне об этом говорил, — мама грустно вздохнула. — Теперь у тебя появился ещё один. Не смей раскисать и подводить их! — она погрозила пальцем. Андрей тогда с трудом смог собраться и взять себя в руки, вот только Новый год возненавидел всей душой.***
Много лет прошло с тех пор, Андрею уже самом стукнуло двадцать восемь. Вымахал высоченный — под метр девяносто, спортивный — в бассейн ходил регулярно, светлые волосы предпочитал стягивать в короткий хвостик. Боль от потери друга отошла на дальний план, но Мишу он помнил. Не так пронзительно и с шоком, как в прежние шестнадцать, но время от времени, нет-нет, да и кольнёт в груди ощущение потери. Ёлка перекрывала обзор и, спускаясь по лестнице, Андрей чуть не столкнулся с Сашей. Тот явно опешил и смотрел с изумлением. — Куда ты её? — в голосе прозвучало недоумение. — Саш, я тебе говорил, что не надо всего этого? Говорил, — ответил Андрей сам себе. — Хочешь, могу отдать? — Нет… у меня есть… — ответ прозвучал совсем тихо, еле слышно. — Ну, раз никому не надо, значит отнесу туда, куда относят все ненужные вещи. Андрей хотел сказать «в мусорку», но, глядя на поникшие Сашкины плечи, язык не повернулся. Он аккуратно обошёл соседа и чуть не бегом пошёл дальше. — Он не вернётся, независимо от наличия или отсутствия ёлки! Сколько можно любить мёртвого? Отпусти! Этот болезненный крик Андрей услышал уже выходя на улицу. Объясняться сейчас не представлялось возможным: из подъезда послышались быстрые удаляющиеся шаги, дверь захлопнулась, да и елка весьма неприятно кололась, не смотря на перчатки. Один из шаров упал на крыльцо и со звоном разбился. Потом поговорят. Андрей решил, что позже сможет объяснить Саше, что никакая это не любовь, по крайней мере не в романтическом смысле. Да они с Мишей даже фотографиями не обменивались! И не держал он никого! Просто Новый год и его атрибутика прочно ассоциировались с ужасом потери. Андрей дошёл до мусорных контейнеров и остановился. Пихать лесную красавицу в чужие отходы вдруг показалось неправильным. Он осмотрелся по сторонам. Баки стояли в стороне от дома, свет от фонарей почти не доставал до них. На улице никого не было. Заметив по близости кучу наваленного снега, Андрей решил воткнуть ёлку туда. Пусть стоит. А, может, кому-нибудь понравится? Красивая всё-таки получилась, Сашка постарался от души! Новый Год через несколько часов, может, ещё кто-нибудь заберёт её? Он воткнул дерево в сугроб. Шарики покачнулись, но больше ни один не упал, лишь «дождик» чуть осыпался. Кольнуло лёгкое сожаление и иррациональная жалость, Андрей кинул последний взгляд на ёлку и отвернулся. Вот только, не успел он и шага сделать, как послышался шуршащий звук, а около ноги, как живой, протянулся… корень? Рядом появился ещё один. И ещё! Длинные, толстые они казались просто огромными. Андрей резко повернулся обратно и обалдел. Вместо небольшой пушистой ёлочки перед ним возвышалась огромная ель. Её ветви уходили в небо так высоко, что не было видно конца. Ствол, казался неохватным, а мощные корни тянулись по земле, а затем уходили вглубь. Просто невероятно, что такая громадина могла поместиться в обычном среднестатистическом дворе! Вот только двора больше не было. Андрей в панике огляделся. Не было вообще ничего. Казалось, что дерево поглотило весь мир, а точнее, оно и есть весь мир. — Что за чертовщина! — Андрей стянул перчатки и резко ущипнул себя за запястье. Не помогло, картина мира осталось прежней. Лишь в далеке послышался непонятный шум. Он приближался и ничего не оставалось, как дождаться его источник. Между корней появилась дорога, обычная такая — на две полосы — а по ней в дали мчался мотоцикл. Он начал замедляться и, подъехав, совсем остановился — чёрный харлей с наездником во всём белом. Водитель опустил одну ногу на землю. Шлем скрывал лицо, и Андрей не мог разглядеть его. — Ну, привет! — раздался чуть приглушённый голос. — Давно не общались, Андрейка. Запрыгивай, поехали! — Куда?! Ты кто, вообще?! — Андрей сделал шаг назад. — А это что? — он махнул рукой на вымахавшую ёлку. — Это, — мотоциклист ткнул пальцем в сторону ели, — Мировое древо. Его крона достигает небес, корни спускаются в преисподню, а ствол и ветви организуют земное пространство. Ты прогневал его, вышвырнув, как мусор, великий дар: его частичку, символ нового начала и теплого праздника!Но ад стал союзником рая в ту ночь
Против тебя одного.
Ты — летящий вдаль беспечный ангел.
Звуки «Арии» послышались тихим едва уловимым фоном. Но чем дальше лилась песня, тем сильнее она набирала обороты, тем громче и пронзительнее становилась с каждой строчкой, с каждым словом. — Миша! — воскликнул Андрей. Это было утверждение. Он не знал внешности своего давнего друга, да и сейчас не видел лица, но «Ария», мотоцикл с белым журавлём на баке и это его «Андрейка» сложились в чёткое понимание. — Узнал, — в голосе послышалась улыбка, — так что? Поедешь со мной? — Я умер? — Андрей почувствовал тянущую грусть и думал лишь о том, что Сашка расстроится. Они ведь совсем ничего не успели. Да, поняли всё друг про друга, ощутили эту тягу, но даже и не обнялись толком ни разу, не поговорили. Саша вон, вообще, решил, что он влюблён в покойника. А теперь ещё и умер. — Я не люблю тебя, — констатировал Андрей вслух. — Правда? Я рад! — Миша аж чуть подпрыгнул на сидушке. — Так чего ж ты тогда каждый год по мне траур устраиваешь? Нет, ты пока ещё не умер. Но сейчас придётся решить, Андрейка. Либо Новые года для тебя закончатся, но только вместе с жизнью, либо ты больше не будешь мешать мирозданию вести свой отсчёт. — Это какой-то странный выбор: празднуй или умри! — возмутился Андрей. — Да и, кто я такой, чтобы мешать аж целому мирозданию! Ты преувеличиваешь мою значимость. — Это не я, — возразил Миша, — это древо даёт тебе выбор. Я лишь говорю от его имени. Важна значимость каждого. Сегодня ты отказался, завтра ещё кто-нибудь и так далее, по нарастающей. Порядок будет нарушен, а этого нельзя допустить, иначе всё рухнет. Андрей искренне был рад видеть Мишу, говорить с ним, но… Но дома его ждал обиженный Сашка, и он точно несоизмеримо важнее. А ещё важна была жизнь, которая вся впереди, и — чёрт с ним! — мирозданию тоже нужно помочь с отсчётом лет, празднуя Новый год! — Прости, что я был таким глупым мальчишкой и не поддержал, когда ты в этом так нуждался! — высказал, наконец, Андрей то, что мучило его так долго. — Чушь! — перебил Миша и даже взмахнул рукой от возмущения. — Ты был самой лучшей моей поддержкой! Вокруг меня ведь тогда все на цыпочках ходили, вздохнуть лишний раз боялись. А ты оставался жизнерадостным, открытым и не относился ко мне, как к смертнику. Самая лучшая моя поддержка, даже не сомневайся! Мой самый лучший друг! Андрей часто заморгал, сдерживая навернувшиеся на глаза слёзы. — Мой самый лучший друг! — повторил он в ответ. — Ты счастлив? Тебе ведь больше не больно? — Мне хорошо, поверь. Все дороги открыты теперь передо мной, — улыбка снова послышалась в Мишином голосе голосе. — Я свободен! Словно птица в небесах, — звонко пропел он. Он протянул руку, Андрей обхватил её за запястье обеими своими, и они замерли так на какое-то время. Потом Миша отпрянул. — Пора, древо отпускает тебя. Прощай, Андрейка! Будь счастлив! — Прощай, Стерх, — прошептал Андрей, — я отпускаю… Лети! Миша завёл двигатель и взмахнул в последний раз рукой на прощание. Мотоцикл заурчал и рванул вперёд. Дорога, по которой он ехал, стала раздваиваться, потом ещё, и в итоге образовалось множество развилок. Со всех сторон по этим ответвлениям неслись белые наездники на чёрных байках. Они стекались отовсюду и очень быстро уносились в даль, скрывая своих пассажиров из пределов видимости.Ты — летящий вдаль, вдаль ангел,
Ты — летящий вдаль, вдаль ангел.
Окружающая обстановка колыхнулась и поплыла. Сначала пропала дорога, потом втянулись корни, затем Мировое древо совсем уменьшилось, и перед Андреем снова предстала невысокая пушистая ёлочка. — Да, ты затейница, малышка! Больше так не делай! — он погрозил дереву пальцем. — Ну, и я тоже не буду, — пробурчал себе под нос. Андрей поднял с земли свои перчатки, натянул на руки и вытащил елку из сугроба. Погуляли и хватит. Дверь в квартиру оказалась не заперта, видимо он в сердцах забыл про ключи. Андрей неловко разделся с помощью одной руки — дерево мешалось и понёс его обратно в комнату. Там воткнул в специально поставленное для этого ведро с песком. Шарики зазвенели, но вновь не упали. — Вы попрощались? Андрей подскочил от неожиданности и обернулся. На подоконнике, взобравшись с ногами, сидел Саша. Одной рукой он обхватил себя за колени, а в другой крутил бумажного ангела. — Я видел в окно… что-то, — он неопределённо помахал фигуркой в воздухе. — Ангела на байке? Это было так странно, но абсолютно очевидно. Иногда мимо шли люди, но они ничего не замечали. А я видел! Я боялся, что ты с ним уедешь. Андрей помотал говой, подошёл к подоконнику и протянул Саше руку. Тот дал свою в ответ и легко спрыгнул на пол. Затем он подошёл к елке и усадил бумажного ангелочка на одну из веток. Андрей обнял его за пояс и развернул к себе лицом. — Это был мой друг — не более! — и мы действительно попрощались. Сашка, — выдохнул он в самые губы, — я влюблён в тебя уже год, наверное. А то и больше! Прости, дурака, что обидел. — Я купил целый ящик мандаринов, еле дотащил до квартиры. До твоей квартиры! — хохотнул Саша, — на кухне стоит. Андрей притянул его ещё ближе, и губы, наконец, соприкоснулись в желанном поцелуе. У них ещё будет время на разговоры и на мандарины, а в будущем много совместно наряженных ёлок. А сейчас, когда до Нового года остались считанные часы, хотелось просто быть нужным, счастливым и любимым в объятиях родного человека.