***
Группу Макарова отпустили с последней пары. В квартире тихо. Кир вспоминает что-то про "дела по мелочи, котёнок". Обедает не торопясь лазаньей, которую они вчера вместе готовили (ну точнее которую Кир готовил, пока Шура занимал эфир рассказами про свои итальянские командировки). Заваривает чай. И уже с кружкой горячего, ароматного напитка лениво бредёт в сторону зала. Тишина такая приятная, что нарушать её теликом не хочется. Кирилл смотрит в сторону книжного шкафа, но прежде чем он успевает подойти, чтобы выбрать что почитать, взгляд цепляется за невзрачную коробку на открытой полке справа. "Там? Да всякий старый хлам. Разобрать лень." Кир достаёт коробку и усаживается с ней на пушистый ковёр перед диваном. В коробке и впрямь хлам: какие-то рекламные листовки, инструкции невесть к чему, пустые коробки от мебельной фурнитуры, старый пульт и патрон лампы с торчащим из него проводом. Почему всё это в коробке, а не в мусорке Макаров решительно не понимает. Ещё меньше он понимает, как среди этого хлама оказался тонкий потёртый альбом. Его то Кирилл и вытаскивает. У альбома коричневая обложка с почти стёршимся золотистым теснением и картонные страницы с приклеенными на них уголками для фото. Кажется, альбом старше Шуры. Первые несколько страниц пусты, и Кир уже начинает чувствовать разочарование. Но аккурат на следующей находит первое фото. На нём карапуз в цветных колготках, вязаном свитерочке и забавной детской шапочке. Малыш дует щёчки и смотрит с фотографии своими по-детски большими голубыми глазёнками. Не то что бы Кир умилялся с фоток всяких малявок, но под снимком аккуратным ровным почерком выведено "Шурочка. 1993 г." и губы Макарова сами расплываются в улыбке. Ему довольно сложно обнаружить сходство между маленьким ребёнком и взрослым мужчиной, но глаза правда похожи. На следующей фотографии компания людей перед ёлкой, увешенной аляпистыми советскими игрушками. Молодые девушка и парень держат за руки двух девочек в светлых платьицах, украшенных мишурой, и смеются. Чуть сбоку женщина с мальчиком в костюме зайчика на руках. Ей, кажется, чуть больше сорока и костюм из тёмной юбки и светлой блузы скорее строгий, чем праздничный. У неё усталый вид, но очень добрые глаза и слабая улыбка на лице. Кир думает, что она очень красивая. Мальчик в шапочке с длинными ушками не улыбается. "31.12.1997" значится под фото. Кир переворачивает страницу. На новом развороте ещё две фотографии. На первой та же красивая женщина с мальчиком. Они стоят перед крыльцом здания, в котором с лёгкостью угадывается школа. Кир не без труда различает в мальчишке шурины черты. Его волосы оказываются тёмно-каштановыми. Макаров тратит пару минут, пытаясь представить взрослого Мальвину с такими же. В сочетании с его голубыми глазами должно быть безумно красиво. Мальчишка на фото одет в костюм, он держит букет гладиолусов и радостно улыбается. Под снимком тем же аккуратным почерком: "Первый класс! 01.09.1999". И ещё чуть ниже синей ручкой ужасно кривым, неустановившимся почерком первоклашки, где видны ещё отчаянные попытки повторить все закорючки из прописей: "с бабушкой". Кир улыбается. Фотка на другой стороне вгоняет Макарова в ступор на добрые десять минут. Нет, он конечно видел такие в интернете кучу раз, да и в Питере на улице кого только не встретишь сейчас. Но вот только это не Питер, и далеко не "сейчас". Да и на фотке не какой-то незнакомый человек, а Шурик, мать его, Мальвина. Хотя Мальвина из него тут конечно с большой натяжкой. Волосы у Шуры ярко красные, на глазах переподводка недосмоки, и это совсем не похоже на тот аккуратный мейк, который он делает сейчас. Шуру за плечи приобнимает какой-то темноволосый пацан в красной клетчатой рубашке, и это самая яркая шмотка на оба их гардероба. То, что чёрный лак на их ногтях пообколупался, видно даже несмотря на то, что фотка в полный рост. Это же она! Та самая, о которой он столько слышал! Самая-пресамя настоящая эмо-фаза!!! "Teenagers scare the living shit out of me" думает Кир. Подпись сделана всё ещё кривым, но уже гораздо более похожим на нынешний шурин почерком. "С Владом 07.2007" "Верните мне мой…" — бормочет Кирилл себе под нос. Кажется, смысл фразы начинает проясняться. А может быть и нет. Но Влад этот ему не особо нравится, кем бы он ни был. Кир переворачивает страницу. И замирает. На фото просто Шура, просто сидит и просто улыбается в кадр. У него привычные синие волосы, хотя может оттенок и не такой шикарный как сейчас. На шее уже красуется крест. На нём красная толстовка и пластырь на его носу тоже красный. Специально подбирал, выпендрёжник. Кир не думает, он знает наверняка. Шура на фотке такой… молодой что ли? Да и сейчас не старый, мысленно закатывает глаза Макаров. Просто слово не то. Не молодой, а юный. Да, вот так. Юный и красивый. Красивый, красивый, красивый. Мозг Кира превращается в кашу, а сам он в лужу. Шура на фотке чуть помладше, чем сам Кирилл сейчас. "2010" подпись стоит прямо на уголке фотографии. "Ну такой он весь красивый и милый" снова заполняет все мысли Макарова, и он спешит перевернуть страницу. Оставшиеся фотографии не вставлены в уголочки. Они просто лежат между страниц. И их всего три? Кирилл берёт первую, и он честно не должен быть удивлён, Шура вроде как-то ему говорил, что служил. Но смотреть на тёмный ёжик волос и крест, выглядывающий из-под воротника формы погранвойск всё равно охренеть как странно. Следующей фотографией на удивление Кира оказывается селфи. Ухмыляющийся Шура на переднем плане наконец напоминает себя нынешнего. Синяя чёлка топорщится в разные стороны из-под банданы камуфляжного цвета. Ракурс специально взят так, чтобы зацепить как можно больше заднего плана. На нём компашка, не уступающая Мальвине по красочности, хмуро косится в его сторону. Они в походной одежде, на фоне каких-то джунглей, у мужика справа бордовые дреды и что-то с левым глазом, на фотке не разобрать. Слева сидят шкаф и шкаф поменбше, у одного татуха на весь грудак, а второй, кажется, может убивать взглядом. Кирилл ловит себя на мысли о том, что ему страшно. За Шуру. "Он такой маленький" думает парень. "Такой маленький наёмник с восьмилетним стажем, которому на тебя и твои десять лет кендо понадобится минут пять" подсказывает рациональное мышление. Киру это никак не помогает, он снова смотрит на фотку и все его мысли — это "как же он там… среди таких… ну, ТАКИХ". Киру кажется, что, если поставить Шуру на фотке рядом с этими парнями, получится мем про котёнка, чью маленькость затрудняются объяснить. Кир глупо хихикает и вертит фотку в руках. На обратной стороне обнаруживается кривоватая подпись: "Господа Серый Волк, Дракон, Шрам и Мальвина". Это вроде из разных сказок, думает Кир и хихикает громче. Последняя фотка странная. Кир долго не может понять, что же с ней не так. Шура на ней какой-то псевдо-серьёзный, стоит, облокотившись спиной на перила моста. Вместо кожанки серое короткое пальто. Вместо привычных берцев классические мужские ботинки. На фоне река и силуэт какого-то дофига известного города. "Как будто на фотосессии" думает Кирилл, и до него наконец доходит. Все предыдущие фотографии в альбоме, они живые, и эмоции на них настоящие, и эта на них совсем не похожа. Кир осторожно кладёт фотографии в альбом и переворачивает страничку обратно. Теперь, когда он досмотрел всё до конца, ничто не мешает ему потратить сто часов на залипание на ту офигенную фоточку из 2010-ого.***
Мальвина открывает дверь в квартиру. Не заперто. Он конечно давно уже привык, что у Кира есть ключ, но всё равно каждый раз вместо того чтобы крикнуть желаемое "Детка, ты дома?", старается зайти максимально тихо. Просто чтобы убедиться, что это его любимый парень пришёл пораньше, а не Дракон в компании ещё пяти наёмников на его кухне пьёт чаёк в ожидании хозяина квартиры. "С Вадика бы сталось и еду себе из холодильника погреть", раздражённо думает Шура. Впрочем, никаких драконов, волков и прочей вредоносной живности в квартире не обнаруживается. Кир сидит в зале прямо на полу и что-то увлечённо разглядывает. Мальвина заглядывает ему через плечо и с удивлением обнаруживает в руках Макарова собственную фотку десятилетней давности. Присмотревшись получше, понимает, у Кира не просто фотка в руках, а целый альбом. — Детка, ты где это откопал? Кирилл вздрагивает от неожиданности и долго рассеяно хлопает глазами. — В коробке со старым хламом. — Наконец соображает он и указывает на вышеупомянутую пальцем. — Ясненько. Шура косится на коробку. Интересно, много ещё у него таких сюрпризов в квартире? Он уже забыл, что этот альбом вообще существует, а уж о том, что его найдёт Кир, тем более не задумывался. Макарову становится как-то неловко. Шура конечно ему не запрещал, да и сейчас вроде не злится, но это всё-таки личное, а Кирилл влез без спроса. Его терзания прерывает звонкий голос Мальвины. — Чего залип, детка? — интересуется он. — Красиво, — честно отвечает Кир. — Правда, что ли? — с сомнением тянет Шура и забирает из рук Макарова альбом, чтобы проверить. На пол сыпятся невставленные фотки и отклеившиеся уголки. — Это старьё бы на помойку, — Шура захлопывает альбом, не взглянув на снимки. — Не надо! — Чуть не кричит Кир, собирая рассыпавшиеся фотографии, и забирает альбом у Мальвины так быстро, как будто тот прямо сейчас осуществит сказанное. — Его только подклеить чуть-чуть и будет как новенький, — уже спокойнее добавляет Макаров, но альбом прижимает к себе покрепче. Шура на это только фыркает.***
Кирилл пользуется главным правилом этого дома: "Всё что не запрещено — разрешено". На столе Мальвины появляется клей, скотч, ножницы и плотный картон. В один из дней Шура обнаруживает там неизвестное ему приспособление. — Это что? — Спрашивает он у склонившегося над альбомом Макарова, указывая на предмет. — Угловой фигурный дырокол, — выдаёт его парень, ничуть не облегчая Шуре жизнь. Кир смотрит несколько секунд на озадаченного Мальвину, вздыхает и берёт лист картона. Он ловко вставляет уголок в дырокол, надавливает. Слышится характерный хруст. Кир демонстрирует Шуре уголок, в который теперь можно вставить фотку. — О, — только и выдаёт Мальвина, округлив глаза. — Прикольно.***
Кирилл возится с альбомом почти неделю. — Ну всё, — тихо заключает он в один из вечеров. — Закончил? — оживляется Шура, спешно выпутываясь из одеяльного кокона. — Ага, — немного удивлённо тянет Макаров. Он такого энтузиазма по поводу работы над альбомом от Мальвины ни разу не видел. Так радуется, что с этим покончено, что ли? Шура роется в сумке, а потом чуть не вприпрыжку бежит к столу. — Тогда держи! — Хитро улыбается он, протягивая Киру белый конверт. В конверте фотографии. Их фотографии. Селфи в парке. Селфи на фоне установленной на Дворцовой площади ёлки. Фотка хмурящегося из-за солнечных лучей спящего Кирилла, сделанная Шурой. Фотка торчащих синих вихров из-под двух одеял, сделанная Киром. Шура в своём эмо-прикиде на фоне какого-то питерского дворца потому что "Ну стой ты, красиво же". Кир весь мокрый после тренировки в прилипающей к торсу борцовке, тоже потому что красиво. Кир с Лерой в её единственный выходной рубящиеся в приставку. Шура на кухне Макаровых о чём-то оживлённо беседующий с родителями Кира. Кирилл смотрит на фотографии на столе как на чудо. Шура обнимает его со спины и чмокает в макушку. — Ну ты вставляй пока. А я пойду кое-что сделаю. Мальвина наконец разбирает коробку с хламом. Отреставрированный альбом теперь стоит на полке.