Желания и их последствия

Под онемевшей щекой равнодушно и шершаво ощущался ледяной бетон. Ломота во всём теле, сухое потрескивание в ушах и нестерпимая головная боль усилились. Блум кое-как разлепила веки и со стоном приняла сидячее положение, отряхивая лицо от бетонной крошки. Во рту и в носу свербело. Отчётливо ощущались вкус холодной плесени и цемента. Язык онемел и ворочался кое-как. Было темно и сухо. Поискав мутным взглядом хоть что-то, Блум наткнулась на сидящую прямо на холодном полу, у стены, темную фигуру. Сложив на согнутую в колене ногу свои руки и вытянув другую ногу куда-то в сторону, фигура громко почесалась. И надменно, вяло и как-то слишком шепеляво, но с нотками истерики в голосе заявила: — Прекрати так пялиться, я здесь ни при чём. Голос явно принадлежал Айси. Ходячая головная боль масштабов измерения Омега. Да когда ж ты уже угомонишься?! Блум мстительно поджала губы, сощурила голубые глаза, кое-как подняла затекшую руку вверх. И неразборчиво прошамкала еле ворочающимся, опухшим языком: — Волшебницы Винкс! Энчантикс! Но ничего не произошло. Шакалий смех ведьмы захлебнулся кашлем и ненавидящими подвываниями. Блум с клацаньем захлопнула рот и завозилась пытаясь ощупать и рассмотреть себя, но ни тонкого пеньюара, ни здоровенных крыльев не обнаружила. — Здесь нет магии. Ни магии, ни окон, ни дверей. Есть решетка воздухозабора, но далеко, — безрадостно ворочая онемевшим языком призналась Айси, покачиваясь, встала, подошла к Блум и растянулась подле прямо на полу, заложив руки за голову, — я пыталась карабкаться вверх, но содрала ноготь. — Это… Ты чего? — опешила Блум. — Заткнись и сиди смирно, фейка, — прошамкала Айси, перевернулась набок и обхватила колени феи на редкость ледяными руками, — ты тёплая, а меня морозит. — Тебя? Морозит? Ты шутишь? Тебя не может морозить! Ты ледяная ведьма, лёд — твоя родная стихия! — Блум попыталась отпихнуть мстительно хрипящую ведьму ногами. Но внезапно осознала, что мало того, что совершенно босая, да ещё и угодила пяткой куда-то в вырез декольте ведьмы. Что-то неразборчиво, но очень многозначительно прошепелявив, Айси выпустила наконец-то ноги Блум, подползла и вцепилась в рукав. — Ты чего там делаешь? — напряжённо поинтересовалась Блум, с опаской наблюдая как ведьма со знанием дела щупает рукав её теплой вязанной кофточки, — брр, почему ты такая холодная? Руки ледяные. — Ледяная леди, с ледяным сердцем… — невнятно, но неожиданно мелодично и печально пропела Айси, её голос дрогнул и затих. И прозвучало это так нежно и почти ласково, что Блум изумлённо ахнула и открыла рот. Между тем подлая ведьма, пользуясь её замешательством, осатанело вцепилась в кофту и захрипела, — дай! Я хочу её себе! Мне надо! — А не пойти ли тебе куда подальше со своим «надо»?! — взвилась Блум, — вам, Трикс, постоянно что-то надо! То мою магию, то власть над миром, то отбить чужого парня! — Ой, о-ой, кто бы говорил. Это не ты ли случайно, фейка, отбила жениха бедняжки Диаспоро? Какой скандал, какой скандал. Политических масштабов! Так Эраклион не позорился уже века три. Или четыре? Твой Скай пробил дно, да, — издевательски протянула Айси, засунув обе руки под одежду Блум и издав вполне очевидное мурлыканье, — тепло-о… — Он выбрал истинную любовь вместо политического брака с нелюбимой! — вздернула нос Блум и попыталась выдрать из-под одежды беззастенчиво рыщущие там ледяные руки Айси, — он совершил это во имя любви! — Подари мне во имя любви свой свитер. В честь Нового Года, — отозвалась, гнусно оскалившись впотьмах, Айси, грея ледяные ладони где-то в районе декольте феи, — у нас с ним истинная любовь, а ты его просто купила… — Это… — зарделась Блум, пытаясь стащить с груди цепкие и ужасно холодные руки, с ужасом осознав, что под лёгким топом вообще-то нет белья. Ну, потому что у нее не было времени. Да и оно в любом случае не подходило по цвету. А ещё после планировалось продолжение банкета, на что весь вечер довольно топорно намекал Скай, — это… — Другое? — издевательски и как-то понимающе оскалилась ведьма и пару раз сжала пальцы, — почему у меня они меньше? Выберемся — обязательно прокляну, чтобы они у тебя отсохли. Меня оскорбляют их размер и мягкость… — Ты больная, — прямо заявила Блум, багровея, — это неправильно. Мы обе девочки, и это вообще-то неправильно — хотеть друг друга… — Я хочу твой свитер! — с трудом ворочая языком изрекла Айси и взгромоздилась на колени к Блум, — отдай свитер, ты мне даром не нужна. Мне холодно. Багровая Блум неразборчиво захрипела, пытаясь спихнуть с себя жилистое, ледяное тело ведьмы, но безуспешно. Мягкие, слабые, тонкие руки не привыкшие к труду, без магии были явно не способны на такое. Айси мстительно захихикала и попыталась стащить с Блум кофту, но фея упрямо упёрлась спиной в бетонную стену. Их молчаливая возня продолжалась какое-то время в полной темноте, нарушаемая только шмыганьем чьего-то носа и гневным шипением. Обессилев от борьбы, устав и прилично замерзнув, девушки обнялись, уныло греясь друг о друга. Какое-то время они сидели молча. И, кстати, Айси уже прилично так колотила крупная дрожь. Слушая, как отбивают ритмы канкана её зубы, Блум не выдержала и, закатив глаза, стащила с себя кофту. — Держи, — нехотя вздохнула фея и скептически поджала губы, наблюдая за тем, как ведьма с хищным воплем торжества и радости натягивает на себя задом наперед розовую кофточку с единорогами, — ты сторону перепутала. — Можно подумать, меня ваши светленькие и чистенькие захотели бы видеть у себя, с моей-то родословной?! — взвилась истерично ведьма. — Да я про кофту, ты её задом наперед надела, — Блум со входом потянулась к Айси, — руки из рукавов убери, переверну. Айси с недоверием покосилась на неё, но руки под кофту действительно подобрала. Помогая поправлять перекрученную ткань, Блум поймала себя на мысли, что было бы здорово, если бы Айси была парнем. Обледенелым наглецом, тёмным магом с двумя отбитыми братьями и с тёмным прошлым. Что-то в животе предательски стянуло тугим, горячим узлом, и Блум задохнулась этой мыслью как кипятком. О да, ледяной Айс был бы горяч. Чертовски горяч. Ослепительно надменный мерзавец с жёсткими, ледяными пальцами и с гнусным чувством юмора… — Как мы вообще сюда попали? — пряча глаза и краснея под пристальным взглядом что-то там себе соображающей Айси, Блум обняла себя руками, с досадой отмечая про себя, что топ какой-то слишком короткий. И совсем тонкий, — ты-то хоть что-нибудь помнишь? Айси издала уклончивое «эээ», подобралась, сложилась и целиком убралась под свитер. С руками, с ногами и с частью лица вместе. — Ты что-то скрываешь! — поджала губы Блум, — что ты опять натворила? — Я украла из музея Семи Лун Шар Желаний, — пожевав губами, призналась ведьма, — и, э, загадала встретиться с тобой там, где ты будешь бессильна и уязвима. А потом он разбился. — Прекрасно, — вздохнула Блум и скептически развела руками, — у меня нет магии, я уязвима. Радуйся, у тебя получилось. — Там желания парные. Шар восстановится если ты тоже что-то пожелаешь, — устало отмахнулась Айси, поднимаясь и разминая шею, — искреннее, идущее от сердца что-то там, бла-бла-бла… Эй, ты там ничего не желала? Мышцы выворачивает… Блум не ответила. Заледенев от потрясения, она смотрела как с бетонного пола поднимается, искрясь, хрустальное крошево и, кружа в колдовском танце, само собой собирается в красивую ёлочную игрушку. Излучающую собственный свет и родные, теплые волны магии Бога-Дракона. Издевательски мелькнул где-то на периферии бессознательного туманный образ сменивших гендер Трикс. И Блум поплохело от осознания того, что же она наделала. В висках панически стучало только одно: «Не сбывайся! Пожалуйста, только не сбывайся!» Но совершенно тщетно. С тихим звоном и мерцанием магия артефакта равнодушно выворачивала и выкручивала кости и мышцы отчаянно сипящей проклятия ведьмы, превращая её в рослого, жилистого парня. Одежда сухо треснула и разлетелась в разные стороны ошметками, а в лицо Блум прилетел обрывок свитера. С опаской стащив с лица розовую тряпку, Блум нервно сглотнула, шаря взглядом по бледному, худощавому, но жилистому и подтянутому торсу и по бёдрам, затянутым в крепкую, но прилично растянувшуюся ткань джинсов. В лицо недавней противнице смотреть было откровенно страшно. Знакомый незнакомец, тряхнув рассыпавшейся по плечам льняной гривой, порывисто ощупал себя и обречённо захрипел. — Айси, я… Я просто подумала, что вот бы ты была… Я не хотела! — отчаянно запротестовала Блум, но встретившись взглядом с разъяренно пылающими колдовским огнем глазами недавней ведьмы, шумно сглотнула. И выдала подозрительно хриплым голосом, стараясь не пялиться на голый торс и феноменально узкие брюки, — тебе и… идёт. А там, кстати, действительно было на что посмотреть. Невероятно длинные, отливающие голубым, но всё ещё белоснежные волосы Айси разметались по матовым, широким плечам. Густо очерченные, тёмным глаза мага смотрели до того вызывающе, вульгарно и цинично, что у неслабой, в общем-то, духом Блум вспыхнуло лицо и ослабели ноги. Смотреть ниже она не рисковала уже из принципа: у феи перехватывало дыхание от одного лишь голоса этого отчаянно прекрасного создания, не говоря уже о теле. — Что? — на бледном, красивом лице бывшей Айси отразилось недоумение, — серьёзно? Ты хотела чтобы я стала ещё сильнее физически? Блум закрыла пылающее лицо руками и издала страдальческим, неразборчивый звук. Стыд и паника захлестнули её с головой. Что делать с этим неподвижно разглядывающим её… человеком… Блум совершенно не представляла. — Мм, а я же теперь в разы шикарнее твоего Ская, не находишь? — развязно и с ленцой протянул где-то совсем близко голос Айси, точнее его несколько более низкая версия. Блум отняла руки от лица. Айси… Нет, не так. Айс. Айс оценивающе и крайне цинично разглядывал себя в карманном зеркальце со снеговиком, со снежинками и с пляшущими скелетами на обороте, — что опять, фейка? — Откуда взялось зеркало, — медные брови феи взметнулись вверх, — Дракона ради, только не говори, что ты его захотела и оно само собой взяло и… — Откуда я знаю? Оно явилось само! — сварливо, негромким тенором заявил парень, пряча зеркальце в карман. Неимоверно узкие джинсы страдальчески заскрипели, а Блум сглотнула слюну и уставилась примерно туда же, куда-то ниже пояса, — даже если и так, ты мне должна… — Вернуть тебе твоё тело? — Зачем? Мне и так неплохо, — с похабной ухмылкой Айси хотела было заглянуть себе в штаны, но, увидев как остекленели глаза и вытянулось лицо фейки, передумала, — вытаскивай нас отсюда… принцесса. Блум послушно закивала, подобрала под себя босые пятки, подняла артефакт и крепко зажмурилась. Шар между её пальцами ласково, светло замерцал, откуда-то сверху зазвучали бренчание колокольчиков в сбруе и цоканье копыт незримых колдовских оленей. — Пахнет странно, — пробормотала Айси, шмыгая носом и запрокинув голову, — ты это что там делаешь? Блум не ответила и только крепче прижала к груди артефакт. Закружил-замерцал колдовской теплый снег, мягкий как пух и нетающий, пахнущий зимой и чудом. Бетонный мешок преобразился как по волшебству, буквально утонув в рыжеватых сумерках, в подушках и коврах. Потрескивая, взвилось за каминной решеткой живое пламя, запахло волшебством и уютом, имбирём и корицей, еловой хвоей и домашней выпечкой. Блум ахнула, выронив артефакт и вскочив на ноги: красавица ель горела аккурат за спиной Айса бродячими цветными огоньками, пестро блестела мишурой и живыми игрушками, ползающими по веткам. Не менее ошеломленный Айс, дернулась всем телом, ошалело озираясь. И рванул в сторону с диким воплем. Потому что прямо ему на голову, с демонстративным звоном, вывалилась из пустоты груда бутылок. Блум подобрала одну и очень тихо, но изумлённо переспросила: — Херес? Ты любишь херес? — Дай! — бледная рука поспешно вырвала из ее рук бутылку. И тот, кто совсем недавно назывался именем Айси, странно охрипшим голосом сообщил, — это недоразумение, грёбаный артефакт совершенно точно глумится надо мной. Блум подняла голову и ойкнула, прикрыв вспыхнувшее лицо ладошкой. Айс проследил её взгляд и страдальчески закатил глаза: над их головами безмятежно покачивалась перевитая лентами омела. — Твой артефакт точно издевается над нами, — красивое и безразличное лицо мага скривилось от отвращения. — Мой?! Он не мой! — в широко распахнутых глазах Блум отразилась обида. И Девушка обвиняюще ткнула пальцем в лицо состроившего надменную мину мага, — он твой! Это ты его украла… украл… — Но магия огня Дракона-то в нем прямо как у тебя, — светлые глаза мага окинули настороженно подобравшуюся Блум подозрительно масляным взглядом. И его тонкие, темные губы растянулись в похабной ухмылке, — знаешь, фейка, а ты ничего. Как думаешь, какое было бы лицо у Валтора если бы ты стала моей подружкой, м? — Ты правда хочешь дружить? — Блум запнулась под откровенно оценивающим взглядом Айси. И робкая надежда, вспыхнувшая было в её груди, обернулась гневом. Казалось, сам Дракон расправил крылья в её сердце, опаляя грудную клетку и заставляя глаза темнеть от ярости, — ты… ты отвратительна, Айси! — Ну, как бы тебе сказать, я отныне, как бы… мужчина. Твоими стараниями, принцесса, — пожал плечами маг, вытаскивая из-под ели нераспечатанную коробку. И, судя изображениям на ней, там, внутри, гремели не подарки, а набор винных бокалов, — не смотри так, я умею загадывать посуду только в фабричной упаковке. — Другими словами, вместо того, чтобы убить меня или отнять мою магию ты… Что ты вообще такое, Айси? Что ты вообще хочешь? — Блум растерянно моргнула, — чего ты хочешь этим добиться? — Я хочу тебя напоить! — возвестил маг, отсалютовав бутылкой и с глумливой ухмылочкой разливая по бокалам херес. — Напоить?! Нет, ты точно не в себе, — тряхнула рыжей гривой Блум и забрала бокал, — интересно, сестры оценят твой новый облик? Или артефакт подслушал и это, и они там сейчас тоже совсем уже не… — Постой. Нет, правда. Ты, что, захотела чтобы мы стали парнями? Все трое? Прекрасно. Просто изумительно… — Айси, я… — запинаясь, отвела глаза Блум и гневно вскинулась, опуская на пушистый ковровый ворс опустевший бокал, — серьёзно, я ж не специально! — Не подумай, фейка, я-то не против, но Сторми будет в бешенстве… — Глупый, глупый мозг! — почти взвыла Блум, вцепившись себе в волосы и крепко зажмурившись, — я же могла пожелать защитить вымирающие виды животных, захотеть чтобы ведьмы и феи не враждовали, запечатать навсегда-навсегда Тёмного Феникса… — Мм, твоей феечке музыки не повезло, — глумливо протянул маг, ещё совсем недавно бывший одной из самых опасных ведьм Облачной Башни, — а спорим, что мудаку Ривену придется по вкусу новый облик Дарси? — Ты абсолютно ужасна! — поджала губы Блум, обвиняюще уставившись в откровенно глумливое лицо Айси-Айса, — Ривен и Муза любят друг друга. И их любовь не разрушить никому! Даже… — Даже чертовски умному тёмному магу с ликом бисёнена и улыбкой дьявола? — томно промурлыкал Айс. А Блум с ужасом осознала, что вообще-то абсолютно ничего не знает про ядовитого бойфренда Музы и про его сексуальные предпочтения. В памяти как-то очень некстати всплыли его гнусные попытки волочиться за ней, за Блум. А ещё тот странный, случайно увиденный скандал. Кажется Ривен ещё тряс Ская тогда за грудки и орал ему в лицо, что-то про «после всего, что между нами было, ублюдок» и про «ты предаешь себя, не меня». В любом случае, Ривен всегда был неприятным типом, и Блум традиционно отчётливо ощущала, что чертовски раздражает его. Она. Не девочки. Не Скай. Она. Все попытки свести отношения на ровные приятельские заканчивались абсолютно ничем. Ядовитый, саркастичный и весьма самовлюблённый, но бесспорно талантливый Ривен не умел держать язык за зубами и успешно портил своими ядовитыми репликами любые совместные сборища. С Музой он и вовсе вел себя как с вещью, бедная Муза. Кажется, по-особому он относился только к принцу Скаю Эраклионскому. К парню Блум. И, в свете недавних слов изменённой магически Айси, это всё выглядело просто страшно. Блум подняла испуганный взгляд на Айси, точнее на Айса. И обнаружила, что маг задумчиво разглядывает её. Сквозь стекло пустого бокала. — Чья очередь заказывать музыку, моя или твоя? — маг плеснул в бокал Блум ещё хереса и поморщился, — хересом совершенно невозможно надраться, паршивый шарик, что ты мне вообще подсунул? Блум подняла с ковра слабо мерцающий артефакт и задумчиво погладила, прислушиваясь. Где-то, незримая, забренчала гитара, а шальной девичий голос запел какой-то неприличный вздор про принца, который, увидев в окно башни принцессу, немедленно предпочёл ей дракона. От красочных поворотов этой смешной, но ужасно скабрезной истории Айс подавился, а Блум в ужасе заметалась вокруг него, пытаясь спасти остатки хереса и, собственно, хрипящего лицом в ковёр мага. — Довольно, — откашлявшись, заявил Айс, твердым жестом оттолкнулся от груди причитающей над ним Блум. И потыкал пальцем в хитро мерцающий шар, — я хочу свалить отсюда!

***

Загаданное желание, допустим, исполнилось. Но как-то странно и очень криво. Вокруг, сколько глазам хватало, простирался горный пейзаж. Повсюду, на поросших травами скалистых склонах, буйно рос можжевельник. Нависшая громада скал и ненастное свинцовое небо были абсолютно чужими и дышали магией. Чужой, стихийной, опасной. Айси ощупала себя, с удивлением отмечая, что, кажется, в декольте что-то есть, но оно какое-то подозрительно обвисшее и сморщенное. Айси не успела порадоваться тому, что вновь имеет женское тело. Потому что следующим же, что она увидела, оказался здоровенный каменный стол с каким-то дикарём на нём. Нет, тело, конечно, было что надо, пусть и абсолютно дохлое. Было. Крепкое и мускулистое, расписанное рунами и какими-то архаичными татуировками. Но грубо зашитый аккурат на месте сердца пучок растительности, напоминающий оранжевый цветок или шишечку хмеля, наводил на определенные размышления. Айси всегда была слегка не в ладах с ботаникой, но эта штука выглядела странно. Рогатый шлем и костяные доспехи едва прикрывали тело трупа. Айси обошла тело, изучая, подняла к лицу руки и издала вопль изумления: скрюченные пальцы и кривые, узловатые конечности украшали уродливые пучки перьев и длинные черные когти. Айси сдавленно выругалась и замерла: странный, но омерзительный звук, звучащий из её горла, казалось, принадлежал какой-то столетней карге, а не ей. Оборачиваясь и шаря рассеянным взглядом по торчащим отовсюду кольям, украшенным черепами и обглоданными трупами, Айси краем глаза увидела странное. А именно: резво несущегося прямиком к ней рослого мужика с двуручником наизготовку и с на редкость жадной рожей лица. Увернувшись кое-как от череды рубящих ударов и мазнув когтями по рябой роже, Айси ринулась прочь. Но её тотчас же крепко впечатало в стену. Исполненным магии и мощи криком «Фус-ро-дах!». Отчего, кажется, у Айси тотчас же благополучно треснул череп. Безучастно наблюдая как мужик жадно потрошит труп и собирает разбросанные повсюду ингредиенты и внутренности, Айси заторможенно соображала как сбежать от этого ненормального. Магия-то в ней точно была, Айси её чувствовала, но как использовать её не знала. Тем временем, выворотив из трупа что-то с воплем «ооо, вересковое сердце», пугающий мужик вломился в заросли чертополоха, резво оббирая с них цветы и руками отлавливая кружащих над цветами пчёл. Айси по-пластунски поползла прочь, стараясь не шуметь и двигаться так, чтобы её стратегическое отступление не было видно из-за стола. Казалось бы, это ей даже почти удалось. Но когда Айси почти поравнялась уже с какими-то кустом и хотела было дать дёру, мужик наконец-то вспомнил о ней. И с диким воплем «ага, пёрышки уползают!» ринулся на неё всей своей гремящей, черной, бронированной тушей. Потрясая двуручным мечом и прожигая до костей маниакальным огнём в чуть раскосых зеленых глазах. Айси отчаянно захрипела, путаясь в своих тряпках и отползая под куст. И внезапно осознала, что хрипит и ползает не в колючей траве, среди черепов и камней, а на мягком ковре, под ёлкой. А на неё, с ужасом и с какой-то мрачной решимостью, сверху вниз, смотрит всё та же отчаянно рыжая и голубоглазая принцесса Блум. Причем, всё ещё прижимая к груди нахально мерцающий артефакт. Айси ощупала себя и, облегчённо вздохнув, рухнула на ковер: тело снова стало мужским, но оно хотя бы больше не напоминало помесь престарелой карги и птицы падальщика. — Я… Прости, но я не дам тебе уйти. Я хотела провести этот праздник с парнем — и я проведу этот праздник с парнем! — в голосе Блум звенела паника, — не оставляй меня, Айси… — Ты даже не представляешь, как Айси рада тебя видеть, — в широко распахнутых глазах всё ещё ошалело подрагивала тень страшного мужика, потрошащего мертвецов, — правда. Знаешь, за что я люблю тебя? — Айси, я, наверное, неправильно выразилась… — замялась Блум, отводя глаза, — мне даже как-то неудобно, я, ну, имела в виду, что Скай парень и ты теперь тоже, ну, парень… и я могу с парнем отметить Новый Год… В смысле не как с парнем-парнем, а как с парнем, который, ну, просто парень… — Я тебя люблю. Ты не хочешь выпотрошить мой труп, — светлые глаза остекленело уставились в камин, а по бледному лицу прошлась гримаса омерзения, — на ингредиенты. Ты лучшая девочка во всём Магиксе, Блум. Серьёзно. — Ла-адно… — с опаской разглядывая валяющегося на ковре мага, протянула Блум и осторожно села рядом, — будем считать, что это комплимент. — А ещё мне надо выпить, — глаза Айси-Айса наконец-то приняли более-менее осмысленное выражение. И он рывком сел и зашарил руками вокруг себя, по ковру, — где там мой бокал? Пришла пора отбивать драконью принцессу у одного пустоголового эраклионского засранца.