За туманом прошлого

      Элис и Белла сидели и смотрели очередную глупую комедию. Они часто проводили время вместе, но Белле все же было неловко. Она любила Элис как сестру, как подругу, и все же они были разные. Белла больше любила одиночество и тишину. А Элис же не нравилось сидеть на месте. Новые знакомства, новые дела, увлечения. Казалось, единственное, чего боится девушка — это скука.       Белла была уверена, что Элис не любит их ночные кинопросмотры, но не желает, чтобы сестра подолгу оставалась одна. Ведь у Беллы не было подруг, и, хотя она привыкла к одиночеству, девушка не торопилась рассказать об этом сестре. Знала, что это растревожит Элис. Беллу иногда даже раздражало трепетное отношение ее семьи к ней, будто она вся из стекла.       Наконец девушка решила избавить себя и сестру от этой пытки и выключила телевизор. Элис недовольно нахмурила брови и посмотрела на Беллу. — Тупой фильм, — проговорила девушка, улыбнувшись. Элис улыбнулась в ответ. — Оу, это настоящая пытка, может лучше поговорим? Говорят, новенький Хейл на тебя засматривается? — хитро прищурившись, спросила Элис. Белла знала, что ее улыбка показная. Должно быть, Элис здорово беспокоиться за нее. Девушка отрицательно мотнула головой. — Глупости, — проговорила она, — мы с ним просто говорили пару раз, ничего личного. — Разве, но он ведь милый, да? То есть, не похож на тех… — Нет, Элис, я бы сказала, если бы он меня беспокоил, — раздраженно заметила Белла. — Прости, — шепнула сестра, — просто я беспокоюсь, ты же знаешь. — Знаю, — устало вздохнула Белла, — и, кстати, об этом. Девушка посмотрела на сестру. — Вчера случилось кое-что странное. — Ты о чем это? — спросила Элис, внимательно посмотрев на сестру. Белла лишь повела плечами, не зная какую реакцию вызовет ее новость. — Ты ведь знаешь новенького Джаспера, ну… — она смутилась.       Элис, услышав имя Джаспера и посмотрев на смущенное лицо сестры, запаниковала. «Боже, не говори, что влюбилась в него. Если ты влюбилась в голубого, я не смогу помочь. Белла влюбится в Джаспера? Нет!» Мысли в голове Элис закружили хоровод. Она очень хорошо знала. Белла была нежной, как цветок. Часто запиралась у себя и рисовала такие картины, от которых дух захватывало. Даже не столь впечатлительный к таким тонкостям Эммет приходил в восторг. И Белла была единственная, если не считать отца, в их семье, кто верила в несокрушимую силу любви. Если Элис считала любовь глупостью, то Эммет относился к ней как типичный потребитель. Надо — влюбился, не хочется — разлюбил. — И…? — промямлила Элис. Все еще не понимая, почему ее это так взволновало. Она усиленно перебирала в уме, что бы такое сказать, не выдав при этом свою досаду. — Ну, я ему пожала руку. — Счастья вам… — выпалила Элис на автомате. — Что? — спросила Белла. — Подожди… Начни с начала, — попросила растерянно сестра. — Ну, после того, что случилось утром. Днем он нашел меня и извинился. Он такой, знаешь ли, милый. Как наш Эм. Вежливый. И ему искренне было жаль. Я видела, как он беспокоится. И нам стало легче от того, что никто никого не считает виноватым. — А ты тут и не виновата! Пусть лучше смотрит на дорогу, я клянусь, задень он тебя тогда, я бы его засудила! — бурно отреагировала Элис.       Элис казалось, что речь идет о другом Джаспере, с которым, видимо, она не знакома. «Вот раз он хороший, почему со мной он ведет себя как козел?» — подумала девушка. — Элис, нельзя быть такой жестокой. Не знаю почему, но ты с первого дня их невзлюбила. Особенно Джаспера. Думаю, они все довольно милые. — Неправда! — возмутилась сестра. — Они такие, они сякие… Ты каждый день только это и говоришь, тебе ничего в них не нравится, а вчерашний случай… — Глупости, — перебила Беллу сестра, — просто прекрати это делать. Сваливать на себя этот ненужный груз вины. И потом согласись, эти блондинистые — странные. А этот Джаспер… Он с первого дня меня достает своей ухмылкой. — Элис, ты не права. Не могу сказать ничего про их сестру, но Джаспер ко всем относится с таким дружелюбием, — тут Белла хитро улыбнулась. — Ты не думаешь, что ты ему просто нравишься? Может, он хочет, чтобы ты обратила на него внимание? Элис хмыкнула, делая вид, что это глупые предположения, но чувствовала, как ее лицо горит румянцем. — Ну да, красная, как рак, брызжу слюной, шипя от злости, чувствую, как волосы шевелятся в голове, в этот момент я жутко сексуальна! Не смеши меня! Лучше скажи, что у вас там произошло? — Да, ничего такого. Он просил о перемирии, и я пожала ему руку. — Серьезно?       Элис была жутко рада. Все эти месяцы семья поддерживала Беллу. Девушка постепенно возвращалась в нормальную жизнь. Она вновь начала ходить на вечеринки, хотя всегда остается подпирать стену в углу, но брат с сестрой делали различные попытки, чтобы Белла смогла преодолеть свой страх. Элис обняла сестру. — Ну, и как видишь, твоя рука цела, он ее не укусил. — Сомневаюсь, что это каждый раз будет просто. Вы скоро уедете. И что я буду делать? Все поймут что я фрик… — сказала Белла печально, неуклюже сгибая пальцы. — Эй, — поманила ее Элис, — ты не фрик. У тебя просто временные трудности. И прошу тебя, прекрати извиняться за все, что случается. — Я постараюсь, — проговорила Белла, уютно устроившись в объятиях сестры. ***       Джеймс зашел в библиотеку, надеясь, что здесь его головная боль от вчерашней вечеринки пройдет. Он не знал, зачем ему эта школа. Но дома оставаться было невыносимо, а здесь было тихо и спокойно.       Парень прошел между стеллажами, пытаясь найти самый тихий и укромный уголок, и тут он услышал мягкий мелодичный смех. От этого по его телу пробежались мурашки. Джеймс обогнул стеллаж, желая найти причину его беспокойства. Но от увиденного у него перехватило дух.       Перед ним стояла девушка, склонившаяся над книгой. Ее распущенные рыжие волосы, казалось, воспламенились от утренних солнечных лучей. Джеймс пытался игнорировать настойчивое желание коснуться ее волос, губ, растянутых в улыбке. Почувствовать нежность ее гладкой кожи… Парень не удержался и сделал пару осторожных шагов, опасаясь ее испугать. Ему не хотелось портить эту картину. Но, к его счастью, Виктория была настолько увлечена книгой, что не замечала никого вокруг. Он осторожно встал рядом и тронул ее руку, что держала книгу. Виктория отшатнулась и, увидев Джеймса, тут же отдернула ладонь. Книга с грохотом упала на пол.        Виктория попыталась молча уйти, но парень не дал ей это сделать. Он прижал ее к стеллажу, закрыв с двух сторон выход. — Что ты делаешь? — прошептала испуганно девушка, прижавшись к стеллажу.       Но парень не ответил, он пристально смотрел на девушку и молчал. Виктория смутилась, встретившись с его зелеными глазами, и отвела взгляд в сторону. На секунды две она даже почувствовала легкое волнение. Казалось, что он заглянул в самую ее душу. Но девушка отогнала от себя все эти мысли. Единственное, чего она сейчас желала — это сбежать от него подальше.       Девушка положила свою руку на его плечо и попыталась оттолкнуть от себя. Но парень воспринял это по другому. Джеймс потянулся к ней, желая ее поцеловать. Виктория запаниковала, но кричать и звать на помощь казалось таким унизительным… — Нет! — все же воскликнула она.       Но парня это не остановило. Поняв это, она отвернулась от него, но Джеймс не собирался сдаваться. Он коснулся ее щеки губами, и Виктория вздрогнула. Его близость, запах, он сам — все это ее так пугало, сбивало. Она отстранилась от него и обратно прислонилась к стеллажу.       От стыда и смущения девушка опустила глаза вниз и заметила, что ее книга, которую она только что с таким увлечением читала, лежит на полу. — Один поцелуй, всего один, — прошептал парень. — Нет! — прокричала девушка, вновь подняв на него глаза, наполненные ненавистью и злостью.       Джеймс еле дышал, потому что чувствовал, что этот невинный поцелуй вдохнул в него что-то новое, неизведанное. Он наблюдал за Викторией, которая кусала губы, борясь с желанием расплакаться. В глубине своего сердца она почувствовала боль, такую сильную, но сладкую. В ее жизни было много боли, страха, но такого не было никогда. Ей казалось, что этих чувств, что пробудил в ней Джеймс, она ждала всю жизнь.       Парень внезапно подался вперед и коснулся ее губ. Он чувствовал, как девушка отчаянно сопротивлялась, и это злило его. Но вкус ее губ был таким манящим, ее запах был таким притягательным, что остановиться он уже не мог. Джеймс захватил ее в свои объятия и приподнял. Девушка от неожиданности крепко схватилась за его плечи.       Через секунду ее борьба была проиграна, и он ощутил ее теплые руки на своем лице. Ее поцелуй оказался в сто крат приятнее, чем он ожидал. Вдруг он понял, что ему не хватало именно этого. Дело было не в ее волосах, не в глазах, а в чем-то еще. В нем зарождались неизведанные до этого чувства. Джеймс почувствовал, что больше не сможет держаться от нее на расстоянии. Он опустил ее и прижал к стеллажу.       Виктория тут же опомнилась. Она отпрянула от него и влепила ему пощечину. Девушка чувствовала себя ужасно. Ей было противно от себя, от него, и невыносимо больно.       Джеймс растерялся. Виктория, воспользовавшись этим, выбежала из библиотеки. Она нашла Эммета и прильнула в его объятия. Виктория не знала, говорить ли ему о Джеймсе. Ведь она понимала, что это все равно грозит разборками. А то, что выяснится в процессе этих разборок, унизит, уничтожит ее. И потом, ей было совестно, что она все же ответила на его поцелуй. — Эй, что с тобой? — спросил ее Эммет. — Ничего, — проговорила она растерянно и уткнулась ему в грудь. «Не отпускай меня! Не отдавай меня ему!..» — кричало ее сердце, но сама девушка молчала.