Острые соперники

      — Выставляй параметры, — Кайрен шагает вокруг стола с кием в руке и хмуро смотрит на Джадда.       — Да ты заебал! Какие, блядь, параметры?!       — Те самые, Джадд, те самые. Правила жизни — правила игры.       — Тогда я поменяю правила, Кайрен. — Джадд дает Уилсону пощечину, — но тот тихо смеется, запрокинув голову, а затем медленно, шаг за шагом, приближается к Трампу, и смотрит прямо в глаза, не отрываясь ни на секунду. Расстояние все меньше и меньше, — Джадд мог бы отступить назад, но его завораживает эта игра в гляделки, и он, как кролик перед удавом, покорно идет в пасть, не отводя взгляд. Кайрен нагло улыбается — в и следующую секунду Джадд обнаруживает себя плотно прижатым к снукерному столу, а ремень от его джинсов, который каким-то образом Кайрен успел снять — когда? Джадд не помнит, да и не важно — обвивает его шею. Уилсон целует его, затягивая ремень, и Джадд проваливается в глубокий обморок…              Трамп просыпается в холодном поту — ему опять снится этот сон, дурацкий, тяжелый, тоскливый. Опять этот ебаный Кайрен и ебаные извращения.       ***       «Сегодня же соперник, с которым частенько возникают проблемы… Хорошая форма Кайрена дает ему форму перед Трампом, который не показывает своей лучшей игры и выезжает исключительно на классе и везении… Кайрен Уилсон — новый Селби… Кайрен Уилсон может стать следующим чемпионом мира… Кайрен, Кайрен, Кайрен…»       — Блядь! — шумно выдохнул Джадд и отшвырнул телефон. — Везде этот Уилсон!        Да, твиттер с Евроспортом отжигали, пытаясь скинуть Трампа с первенства рейтинга, а также придумывая ему соперников и ссоры с ними, — люди любят такие «непримиримые парочки», это интересно, а, значит, можно хорошо продать.       Вначале Джадд успокаивал себя такими мыслями, но ему не капало никакого процента с подобных новостей — ни материального, ни морального, а Уилсон набирал форму и периодически обыгрывал его, а когда не обыгрывал — умудрялся замучать так, что на следующем сопернике Джадд ломался и вылетал из соревнований.       Вдобавок, Кайрен был еще и хорошим семьянином, и поэтому сравнение Джадда и Кайрена в прессе было не в пользу первого: Джадд, мол, тусовщик и весельчак, а Кайрен — человек разумный, ответственный, рациональный, словом, эталон снукерного дженльмена.       Ну, положим, сравнение личной жизни Джадда не особо волновало, — он считал семейную жизнь скучноватой, а вот снукерные результаты явно настораживали. И Джадду всё время казалось, что Кайрен то ли тайно насмехается над ним во время выигрыша, то ли как-то очень внимательно смотрит на Джадда, словно пытаясь понять, насколько Трамп огорчен очередным проигрышем. И было во взгляде Кайрена еще что-то, что беспокоило Джадда, — или, может, Джадду это только казалось… Какой-то оценивающий, нездоровый интерес к самому Трампу, не как к снукеристу, а как к человеку, что-то в духе: «А, ты и тут хуже меня? А насколько еще хуже ты можешь стать, Туз недоделанный?»       Они оба начинали молодыми, им обоим прочили чемпионство. У них обоих была серьга в ухе, — но Джадд снял ее раньше, решив примерить на себя образ приличного снукериста. По характеру они были похожи упорством в достижении целей, однако методы достижения были разными: Джадд привык брать нахрапом и открыто, дико выматываясь, Кайрен искал обходные пути, не тратя много сил. Прозвище «Воин» — да нет, скорее «Хитрован» от снукера и не только.       В общем, Джадд опять ушел в самокопания. Почему-то Кайрен уже долгое время не шел у него из головы, и дело было не в проигрышах. Просто у Кайрена было то, чего Джадду не хватало, — та самая уверенность в себе и способность экономить силы на длинных дистанциях.       Трамп опять взял телефон и зашел в инстаграм Кайрена — просто так, от нечего делать. Очередные фото с женой и детьми, с тещей, сестрами жены, Кайрен у снукерного стола, Кайрен с друзьями… Ничего нового, впрочем, и сторис так часто, как сам Джадд Кайрен не обновляет — занят семьей, а не соцсетями.       И все же что-то цепляло Джадда, не давало покоя. «Кайрен», — мысленно произнес Джадд. — «Почти как Карен, забавно…»       Размышления Джадда прервал брат, позвавший его на тренировку.       Забивая шары, Джадд думал о Кайрене, и тут в его сознании вспыхнули слова: «I don't think we'll ever be best friends», сказанные Уилсоном в интервью BBC после чемпионата Мира-2020.       Ну, не станем, так не станем, чего переживать-то? Джадд и не стремился дружить со своими соперниками, за исключением старых связей вроде Лисовски и Селта. Дружба вредит добыче долгожданного трофея, а Трампу всегда были важны именно трофеи, ну, и деньги, конечно же. И он не думал, что Кайрен по-иному относится к соратникам по мейн-туру.       Однако именно эта фраза не давала покоя Джадду, пусть и неявно, но раздражала его, саднила. И Джадд знал, в чем дело: Уилсон в том интервью говорил о проигравшем Трампе с какой-то презрительной жалостью и чувством собственного превосходства, а о Трампе так не говорил даже собственный брат, — Джадда уважали хотя бы внешне и в его отношении не распускали язык. Кайрену же было все равно на уважение к Трампу, он говорил то, что думал, и умудрялся задевать Джадда.       «Младше меня, а борзый, борзее даже Марка Аллена», — думал Джадд, методично забивая шары на тренировке. — «Все у этого Кайрена словно содрано с других игроков: стиль семейной жизни и манера игры — с Селби, частая смена причесок — с Нила, умение распускать язык — с Ронни. А свое у него что-нибудь есть?»       Слишком сильный удар — и биток залетает в лузу вместе с прицельным, Джадд ругается и чуть не отшвыривает кий в сторону, — тренировка сегодня не шла.       «А Уилсон, наверное, на моем месте наколотил бы уже пару-тройку сотен», — вздыхает Трамп, но тут же одергивает себя: «Хватит думать о всякой поебени, не стоящей моего внимания».       Но все же Джадду было интересно: а есть ли у Кайрена что-то своё, за исключением снукерной стойкости, когда Кайрен умудрялся вытаскивать даже самые безнадежные матчи?       ***       — Реально, что у него своё, кроме снукера? Фальши много, — Джадд откупоривает банку пива, протягивая другую Райану       — Хех, кто бы говорил, Джадд, — у тебя и так жизнь в инстаграм-стиле, а Кайрену нас косит под очередной эталон снукерного джентльмена, у которого идеальная семья и практически идеальная игра. Ну, типа Робертсона или Селби на минималках. Но вообще. Какого хрена ты так завелся? Мало ли что он про тебя пиздит, тебе и без него забот хватает.       — И каких же? — хмурится Джадд.       — Выигрывать матчи, чтобы платить мне зарплату, — ухмыляется Райан. — Я твоим менеджером не за спасибо, между прочим, работаю.       — Будут тебе и деньги, и тачки, и тусовки, — фыркает Трамп. — А пока поищи мне какую-нибудь непыльную рекламку.       — Всё, что угодно, мой повелитель, — дурашливо усмехается Райан.       ***       — Мне он действует на нервы, Софи, — говорил Кайрен, попивая крепкий чай на кухне. — Понятное дело, что нельзя афишировать свое отношение к соперникам по снукеру, но, бл… — тут Уилсон покосился на старшего сына, — блин, этот долбо… долбодятел меня зае… достал, честно. Мне надоело делать хорошую мину при журналистах, — хоть это некрасиво, но я так не могу, поэтому честно говорю, что Трамп мне не нравится и что именно меня в нем бесит.       — Милый, — Софи улыбнулась и погладила мужа по руке, — ты и так ведешь себя безукоризненно, что за снукерным столом, что на пресс-конференциях, поэтому тебе нужно выпускать пар. Тем более, ты ничего оскорбительного не произносишь, а просто констатируешь факты: Джадд действительно мог не ехать в Дубаи зимой, в разгар эпидемии.       — Ну, как бы это меня не касается, — пожал плечами Кайрен.       — А его не касаются твои глаза, но он же назвал тебя «лупоглазым»? Вот вы и квиты, — рассмеялась миссис Уилсон.       ***       Ложась спать, Кайрен обдумывал разговор с женой. Безусловно, они оба с Трампом были не правы и зачастую зря привлекали внимание прессы обоюдными идиотскими высказываниями, — но что-то беспокоило Уилсона.       — Детский сад какой-то, честное слово, — пробормотал он. — Конфликт, замешанный на обоюдном пиздеже, кто кого словесно переебёт. Несем много херни, а реальных действий никаких. Ёбаный спектакль, блядь.       «А каких реальных действий ты хочешь?» — ехидно шепнуло что-то в сознании Кайрена. — «Выиграй у него что-нибудь — вот и будут тебе реальные действия. Или морду ему набей — хотя тогда достанут пресса и Хирн. Или придумай что-то поизощрённее — например, оттрахай его прямо на столе…»       — Мда, — пробормотал Уилсон и встряхнул головой, отгоняя наваждение. — Спать больше надо. С Софи.       Ночью же он стонет и мечется во сне — ему снятся серые глаза Джадда и приложенные ко рту ладони, — типичный жест волнующегося Трампа. Есть в этом что-то беззащитное и даже по-своему трогательное. Однако Кайрен не обольщается — трогательного Трампа не бывает, это просто нервная маска.       Но чаще Уилсону снится змеиный взгляд Туза, — так он смотрит на очередной прицельный шар, так проглядывает позицию на столе, и Уилсон не может точно сказать, бесит его это или заводит. Сны начались где-то с восемнадцатого года, когда пресса назвала их «непримиримыми соперниками», а Кайрен просто хотел двигаться вперед в мейн-туре, — но судьба распорядилась иначе, постоянно сталкивая их друг с другом.       «Я не хочу, чтобы он снова победил меня, а он не хочет, чтобы я взял верх над ним», — так Трамп высказался об их соперничестве перед Мастерс-2018, и Кайрен еще тогда отметил, что Джадд весьма точно определил их взаимоотношения. Но, надо признаться, его эти слова несколько разозлили. Мало ли чего Трамп не хочет, — деньги и трофеи нужны всем.       Тогда Кайрен стал наращивать уровень своей игры — нет, конечно же, не ради Трампа, всё только для себя. Однако самому себе Уилсон врать не стал — ему хотелось доказать Джадду, что тот не самый крутой снукерист, заткнуть того и за снукерным столом, и на публике, — хотелось оргазмически-болезненно.       Кайрен помнил, как они с Трампом ездили после Нового года на выставочные матчи, играли друг против друга и при этом практически не общались. Но жили они в одном отеле, встречались на завтраках, отводя взгляды, делая вид, что не замечают друга, — и это, честно признаться, почему-то раздражало Уилсона. Дело было даже не в том, что Джадд, по выражению брата Кайрена, «охуел в край», — но Кайрену хотелось простого человеческого «Привет, как дела? Удачи на тренировке!». Джадд же гулял с друзьями по отелю, пил с ними в баре и демонстративно не замечал Кайрена, а тот, скрываясь под фасадом равнодушия, сидел в номере, играл в какую-то ерунду на иксбоксе и злился, злился, злился…       В общем, уравновешенный и спокойный Уилсон довел себя до такого состояния, что любое упоминание даже имени Джадда вызывало у него одну реакцию — въебать упоминающему, и поэтому, чтобы скрыть свои эмоции и отогнать злость, он постоянно иронизировал над Джаддом в каждом своем интервью. Джадд в долгу не оставался — и их высказывания превратился в странную дуэль, когда соперники сражаются не лицом к лицу, а через стену, которой, в данном случае, являлись журналисты. Пресса и стала тем «испорченным телефоном», который работал в духе: «Передайте Джадду, что он мудак». — «Будьте так любезны, передайте Кайрену, что он вообще не умеет держать в руках кий, и что он делает в мейн-туре, никому вообще непонятно».       Уилсону было плохо — и поэтому он с огромным наслаждением наблюдал за расстроенным лицом Джадда, когда обыграл его в четвертьфинале ЧМ-2020, оценивал боль своего соперника. Однако Кайрен и не подозревал, что Джадду было плохо не только от поражения — Трамп просто задолбался бороться с собой, не понимая, чего он хочет от Уилсона.       ***       Напряжение нарастало, давило на обоих. Уже и Софи начала замечать, что муж стал нервным и хмурым и даже повышал голос на детей, которых обожал. Она подозревала, что у Кайрена появилась любовница, пыталась выследить супруга — но у нее не получилось: Кайрен все свое свободное время проводил на тренировках и с семьей, только вот веселее не становился.       Джадд же издергал своего брата и менеджера Райана — то ему нужна была новая машина, то рекламная фотосессия, то Миконос, то внезапно вернулась Хадиджа, — а через неделю они с Трампом опять разошлись. Никто из друзей не понимал, что с Трампом.       Джадда же, как и Кайрена, преследовали сны, в которых он то убивал Кайрена, то тот душил его, то было еще что-то, легкое, странное и такое… желанное, — снилась эпоха, где они не соперники, где не нужно притворяться и придумывать, что бы такое сказать прессе, где нет никакой пандемии, а есть болельщики на трибунах, где все нормально, черт подери. Джадд смертельно устал, но не мог ни с кем обсудить корни своей нервозности, потому что причина звучала бы слишком дико: я хочу своего соперника? Что? Победить? Убить? Выебать? Или полюбить, а после — то самое, в горе и радости, в богатстве и бедности? Да ну нет, бред же.       Развязка наступила неожиданно.       Тренировка перед турниром «Чемпион Чемпионов»-2021, Джадд в одиночестве разминался за снукерным столом. Кайрен, проходящий мимо, хмуро спросил:       — Джадд, когда ты рекламируешь взгляды на снукерную моду, хотя бы учитывай мнения других. А то тот факт, что нас всех заставили надеть рубашки поло, выглядит так, будто это сделали специально для тебя.       Джадд тут же завелся.       — Кайрен, — прошипел он, — вообще-то, не я один говорил про смену снукерной формы. Мэттью вот меня поддерживал, и Джек Лисовски — тоже.       — Правильно, ты называешь друзей, — произнес Кайрен, почему-то горько усмехнувшись. — А на остальных тебе плевать.       — А тебе какое дело, Уилсон? — Джадд тяжело дышал и чувствовал, что вот-вот сорвется. — Ты-то сам как-то высказался, что мы с тобой никогда не станет хорошими друзьями, так чего ты сейчас к мне прицепился?       — Ты тоже здорово высказываешься, Туз-в-Заднице, — даже хлеще, чем Ронни, — зло фыркает Уилон. — И, если на то пошло, то знай: не видать тебе кубка Чемпионата мира, если тебя волнует только твой внешний вид. Ты не о том думаешь, Джадд. Следи лучше за своей игрой и контролем битка, да и отыгрыши подкорректируй. Выставляй параметры на тренировке, а не на турнире.       — А ты следи за атаками, Воин, — нараспев произнес Джадд. — У тебя с ними проблема, несмотря на твой пафосный никнейм.       Они тяжело дышали, глядя друг другу в глаза, расстояние между ними сокращалось, — и Джадд вспомнил тот самый сон с асфиксией, только сейчас он становился реальностью, и Джадда это почему-то не пугало.       — У тебя есть что-то своё, Воин? — шепчет Джадд. — Не то, что ты украл у Селби и Робертсона, а твое, личное?       — Есть, — отвечает Кайрен. — Это наше соперничество. Это … — Кайрен хотел сказать «ты», но осекся, — прозвучало бы слишком откровенно и неуместно.       — Это не соперничество, а игра в поддавки, Кайрен…       — И кто кому поддается, Туз?       — Как же ты меня заебал, Кайрен Уилсон, — выдохнул Трамп прямо в губы Воину.       — Аналогично, Джадд Трамп, — прошептал Кайрен и поцеловал Джадда.       Им повезло, они были одни в тренировочном зале, — но сейчас Трампу было на это плевать. Всё, что происходило, было, конечно, неправильным и нелогичным, но Трампу это нравилось, — Туза начало отпускать долго копившееся напряжение.       Руки Уилсона сомкнулись на затылке Трампа, поцелуи-укусы сыпались градом, — и Джадд почувствовал, что хочет только одного — чтобы это никогда не кончалось. Он начал расстегивать ремень Уилсона — но тут противно завзвенел телефон. Звонил Джек, спрашивал, во сколько подойти на тренировку. Джадд, все еще тяжело дыша, отстранился от Кайрена и проворчал, что приходить не нужно, он справится сам, — а затем отключил телефон.       — Пошли, — кивнул он Кайрену.       — Куда? — Уилсон никак не мог прийти в себя.       — В мой номер, долбан. Или ты думаешь, что мы потрахаемся здесь, на глазах моего брата и твоей жены? Я не настолько извращенец.       На секунду Кайрену стало больно — и здесь Трамп думает о репутации — но потом он вспомнил, что перед ним наглый, самовлюбленный, эгоистичный Туз, который любит только себя, и что, возможно, сейчас у него, Кайрена, единственный шанс узнать немного другого Трампа — пусть даже и через секс.       — Пошли, — дернул он плечом.       ***       Жаркие поцелуи и стоны, ремни обоих летят на пол, Трамп сдирает с Кайрена рубашку, тот рвет на нем футболку. Джадд нависает над Кайреном и смотрит ему прямо в глаза. Обоим душно и неловко, ни никто не собирается отступать.       ***       Расслабленный Кайрен лежал на кровати, в то время как Трамп, лихорадочно вытираясь после душа, искал ключи и телефон.       — Собирайся, уже два часа дня, — поговорил Трамп. — Нам с тобой играть вечером.       — Я помню, — словно издалека отозвался Уилсон.       — Кайрен?       — А?       — Все, что было сейчас, не значит, что мы помирились. Это был просто охуенный секс, но не надо учить меня, как мне играть, и уж тем более — как жить.       — Я в курсе, Джадд. Но не забывай о том, что я надеру тебе задницу за снукерным столом.       — Не надейся, — фыркнул Джадд.       Он ушел, Кайрен начал лениво одеваться. Его все еще потрясывало от пережитого оргазма, но внутри, как змея, кралась мысль, что все произошедшее было глупостью. Хотя, если попробовать откатить время назад — Кайрен бы всё равно не отказался.       ***       Тот турнир Кайрен проиграл Трампу со счетом 6:0. Его не слушались руки, концентрация была низкой, а в голове билось одно: «Это был просто охуенный секс и ничего более, Кайрен».       Трамп поднимает кубок над головой, улыбается и смотрит на Уилсона долгим, только им одним понятным взглядом — и Кайрен понимает, что они навсегда останутся «острыми соперниками», но не станут ближе друг к другу.