Маленький сюрприз или Хороший вечер

Обычный нудный вечер, Чимин сидит на паре, которой и название-то уже от усталости не помнит и понимает, что сегодня ему опять придется задержаться в университете, так как непонимающий преподаватель постоянно отчитывает за случаи, в которых парень — случайный свидетель, но зазнавшегося профессора это волнует меньше всего. Тут, как говорится, лишь бы найти козла отпущения, а виноват ли он действительно — кому это важно? Как же Чимин невыносимо устал. Смотря в окно — не обращая внимания на, вроде как, важный объект, в виде преподавателя, который упорно пытается вдолбить тему ученикам, причем, пользуясь только заумной и сухой терминологией, но не имея желания научить, а просто получая удовольствие от задумчивых лиц, которые выражают лишь растерянность и разочарование в собственных силах, да, именно это и нравилось самодовольному профессору — и видя отражение вселенской непогоды: сильнейший ливень, стоящий стеной, и ветер, который буквально срывает ветви массивных деревьев, разнося их по всей улице, что уж тут говорить о мелких размытых точках-людях, которые пытаются побыстрее добраться до дома. Отчётливо слышны раскаты грома, бьющие точно в барабан, и видно яркие паутины молний по всему городу. После конца пары, выслушав дополнительную лекцию о правильном поведении, длившуюся ни меньше двух часов точно, кажется, студент считал каждую минуту, Чимин не торопясь направился домой. А какая разница, что сейчас намокнет, что чуть позже, это ведь все равно не избежно. Да и тем более состояние такое паршивое, что на дождь обращаешь внимание только в том случае, если тебя унесет водой. И состояние это не просто так ведь, оно вовсе не из-за скуки, всего-то студент четвертого курса Пак Чимин, имеющий все шансы выйти отличником, из-за чертовой философии, вернее, из-за чертого профессора по философии, чтоб его, может остаться без красного диплома. Пары закончились три часа назад, но все сердце просит не идти домой, ведь Юнги, явно, волнуется, а студенту так не хочется снова погружать взрослого, состоявшегося мужчину и, по совместительству, своего парня в свои юношеские проблемы, Чимин понимает, что в отношениях нужно делиться переживаниями и помогать, но он и так тратит слишком много времени Мина на свои трудности, так что Пак имеет полное право о чем-то умалчивать, тем более Чимин определенно не хочет думать об этом дома. Но вернуться все же стоит побыстрее, иначе старший пойдет его искать в эту непогоду, промокнет, а после заболеет. Чимину этого хочется меньше всего. Заходя в квартиру, кажется, что все силы ушли на то, чтобы только добраться до нее. — Ты сегодня поздно. Я звонил тебе не меньше десяти раз. Что-то произошло? — доносится с кухни, но Чимин так погружен в свои мысли, что пропускает это мимо ушей. Слышатся быстрые шаги в сторону коридора, являя собой родного человека с серьезным выражением лица, что студент так и замирает, оперевшись на стену, ведь не было никаких сил снять с себя хоть что-нибудь. — Чимин? Ты мне не ответил, — ахая от вида промокшего младшего. — Прости, Хён. Я устал. Мой телефон разрядился. И, боже, этот чертов философ! — простонал так жалобно, как только мог, всем видом показывая «эй, ещё немного, и я рухну без сил, сделай что-нибудь, пожалуйста!». Действия не заставили себя ждать: Юнги стремительно направился к любимому, пытаясь снять ветровку — у него вообще есть мозги в такой холод так одеваться, но это Мин выскажет позже — и развязать шнурки на обуви. — Малыш, ты весь дрожишь! Обними меня за шею и держись крепче, — произнес старший, когда расправился с верхней одеждой. Он поднял Чимина за бедра с такой лёгкостью, будто парень ничего не весил. Правда, студента вопрос о тяжести сейчас волновал меньше всего. Он уткнулся носом в шею Юнги, ищя такое необходимое тепло. Оказывается, Мин принес его в ванную комнату. Оценив состояние младшего, поняв, что сам он ничего не сделает, разве что только рухнет — да, это у него прекрасно сейчас бы вышло — начал снимать оставшиеся элементы одежды, Чимин не сопротивлялся, не задавал вопросов, что сильно беспокоило мужчину, ведь обычно у младшего рот не затыкается, но, посчитав, что спросит об этом после того, как парень придет в себя, Юнги опустил Пака в горячую ванну, поцеловал в уголок губ и удалился, сказав, что скоро вернётся. Наверное, только сейчас Чимин более менее пришел в себя и смог рассмотреть комнату. Он был удивлен своей невнимательностью, как можно было не заметить лепестки роз, пурпурно-фиолетовую воду и тусклое освещение, даваемое лишь гирляндой. Правда, возможность долго подумать ему не предоставили — вернулся Юнги. Чимин почувствовал лёгкий поцелуй в губы и сильные руки на плечах. Было так приятно: его Хён делал ему массаж, после перешёл на голову, решив помассировать ее вместе с шампунем, тем самым смывая все напряжение; парень просто тонул в нежности этого вечера. Когда руки покинули его голову, около уха раздалось хрипловатым голосом, от которого идут мурашки: — Малыш, как ты себя чувствуешь? — и его мочка была наглым, но приятным образом покусана. — Знаешь, сейчас намного лучше. Правда, я понять не могу, когда ты успел, — парень вопросительно оглянулся вокруг, имея ввиду всю ту романтичную обстановку. — Я просто подумал, что раз тебя долго нет, то ты обязательно будешь уставшим, когда вернёшься, поэтому решил немного помочь тебе с расслаблением, — В душе Чимина разливалось тепло и безграничная благодарность. — Но меня действительно волнует, что у тебя произошло. — Хён, все хорошо, правда! — Не убедительно, Пак Чимин. Вода уже остыла, вылезай, иначе простудишься, чистая одежда на стиральной машинке, мы ждём тебя на кухне, я имею ввиду себя и ужин, — и Юнги, без капли сожаления к бедному студенту, ретировался из комнаты, закрывая за собой дверь, тем самым оставляя в полной тишине для раздумий. Выходя из ванной и чувствуя соблазнительный запах еды, Чимин понимает, что голоден, ел-то он только утром, и то один чай с печеньем, ведь боялся, что опоздает в университет, будь это более полноценный завтрак. На кухне была очаровательная картина, вызывающая умиление: Юнги стоял к нему спиной, что-то готовя, его худощавая талия была окольцована завязками от фартука, который подарил Чимин, ведь прошлый случайно сам же и подпортил, а Хён любил готовить, что не скажешь о стирке, поэтому всегда был придельно аккуратен. Младший не мог упустить такой момент, что побудило его приблизиться к Мину, вздрогнушему из-за неожиданности, и обнять крепко, утыкаясь носом в затылок, вдыхая аромат любимого коньячного одеколона и дорогих сигар. — Юнги, я так устал, из меня выжимает все соки этот придурок-профессор… — Видимо, это действительно очень выматывает тебя, раз ты решил нарушить свое вечное правило, называть меня Хёном. — получая в ответ лишь лёгкий удар в плечо, Мин почувствовал, что объятия стали сильнее, а волосы на затылке начали намокать, и по кухне раздались характерные всхлипы. — Эй, малыш, ну ты чего? — разворачиваясь лицом к Паку, притягивая младшего за талию. –Я всегда буду рядом, ты можешь доверять мне. Правда сейчас меня больше волнует то, настолько долго ты собирался утаивать от меня это? Ты так наивно предполагал, что я не видел всю твою усталость? — Молчание.– Мне было до последнего интересно, когда же ты расскажешь своему парню о проблемах, но ты дождался, когда они тебя доведут до этого, — Юнги показательно кивнул головой, имея ввиду слезы. — вместо того, чтобы поделиться со мной. Ты до сих пор не доверяешь мне? Не веришь в то, что я способен помочь? — Чимин в немом шоке поднял голову — это вовсе не то, что испытывал парень, и он до последнего не хотел, чтобы Мин так думал. — Боже, Хён, нет, дело вовсе не в этом! — Тогда, предполагаю, будет честно по отношению ко мне рассказать всю правду, ты так не думаешь? — ловя в ответ кивок и глаза полные верности, как у самого преданного щенка, Юнги обожал их, да что уж тут таить, Юнги обожал каждую деталь в своем парне. — Просто… просто, видишь, ты ведь и так постоянно выслушиваешь мои трудности, хоть у тебя полно своих, я подумал, что не хотел бы грузить тебя ещё больше. — Малыш, — вздох. –ты действительно предполагал, что, рассказывая о своих проблемах, нагружаешь меня этим? — кивок. — Как же мне донести до тебя, глупый, что ты не являешься обузой для меня? Все, что связано с тобой, все твои трудности и неудачи, меня будут волновать ни меньше своих, ведь я люблю тебя, и забота о тебе никак не может быть чем-то вроде обузы для меня. Запомни это. — всхлипы стали лишь сильнее, и Юнги уже начал серьезно побаиваться, что сказал что-то не то, но, слыша следующее, лишь ближе притянул к себе, хотя, казалось бы, куда ещё: — Ю-юнги-и-и, я так люблю тебя, спасибо, правда, я запомню это, обещаю, спасибо, спасибо большое… Некоторое время они простояли так, просто обнимая друг друга. — Малыш, заканчивай плакать, — вытирая дорожки слез большим пальцем, – смотри, вот и еда остыла, придется заново подогревать, — потихоньку затихая, Чимин обратил свое внимание на любимое блюдо, которое, и в правду, уже не казалось таким теплым, каким было в начале. — А знаешь что, почему бы нам сегодня не сделать исключение и не поужинать на диване, в зале, смотря какое-нибудь аниме, обнимаясь под теплым пледом? М? Что скажешь? — вызывая моментальную улыбку и переключая с серьезной темы, предложил Юнги. — Айщ, Хён, это так заманчиво звучит! — смешок. — Как у тебя всегда так легко получается поднять мне настроение?! Мой парень-маг?! — в ответ Чимин лишь получил довольную улыбку, нежный поцелуй в губы, уклончивое возможно, и шлепок по попе со словами: — Иди надевай пижаму, я все разогрею и буду ждать тебя в зале. Как хорошо, что этот день закончился именно так, а с профессором по философии Юнги ещё что-нибудь придумает.