Первый день зимы

      Утро первого дня декабря выдалось по настоящему зимним. Налетевший ещё предыдущим днём порывистый ветер затянул небо тяжёлыми тучами, и за ночь Санкт-Петербург и все его окрестности оказались завалены снегом…       …Арбенина перевернулась на живот, протянула руку, намереваясь подтянуть поближе любимую женщину, но обнаружила, что вторая половина кровати пуста и даже успела остыть. Снайперша недовольно замычала, открыла один глаз, поводила взглядом по комнате и увидев раздернутые в стороны гардины поняла, что Светка возвращаться в кровать больше не собирается. Диана сгребла с тумбочки мобильник и сморщилась — восемь утра. И вот какого хрена этому извечному жаворонку не спится?       Недовольно бубня это себе под нос, она сползла с кровати, поежилась, завернулась в одеяло и пошлепала на поиски Сургановой. Обежав весь дом, и не обнаружив её нигде, Диана для начала впала в лёгкую панику, но решив, что далеко от собственного дома ее кузнечик уж точно никуда не ускачет без высочайшего на то разрешения королевы рок-н-ролла. Тем более ближайшая неделя у обеих была абсолютно свободна, в связи с чем было решено ее провести только вдвоем.       Ещё немного сонно помыкавшись, Арбенина решила всё-таки разбудить себя окончательно и сварить кофе. Но на кухне было слишком жарко — видимо извечная мерзлявка Сурганова врубила отопление на полную катушку. Диана распахнула створку окна, посильнее кутаясь в одеяло и застыла так, всей грудью вдыхая морозный воздух.       От попытки дзенуться, ее отвлекли странные звуки: «Шурх… Шурх… Шурх…». Высунувшись по пояс в окно, она обнаружила свою потерю — Сурганова, интенсивно махая лопатой, чистила дорожки.       — Вот зарраза! Саму ветром качает и туда же!       Арбенина добавила ещё десяток слов, которые точно не стоит произносить при детях и ломанулась в прихожую. Почти на ходу впрыгнула в беленькие, расшитые цветочками валенки.       «Интересно, откуда в нашем доме такой креатив?» — подумала Диана, выскакивая на крыльцо.       Легкий морозец тут же начал весьма ощутимо пощипывать неприкрытые одеялом части тела, почему-то особенно его привлекли ноги. Снайперша немного потопталась на месте, пытаясь запахнуться полностью, но это плохо удалось, и чтобы окончательно не замерзнуть, пришлось заняться тем, ради чего она тут оказалась. Возвращением домой блудной жены. Сунув в рот два пальца она оглушительно свистнула — с ветки ближайшей сосны свалился небольшой сугроб. Света, обернувшись и увидев насупившуюся, грозящую ей кулаком Диану, тяжело вздохнула, выпустив изо рта облачко пара, воткнула в снег лопату и уныло поплелась обратно.       Получив от Арбениной тут же на крыльце легкий подзатыльник, она заскочила в дом.       — Я, значит, просыпаюсь в гордом одиночестве. Замерзшая, в тоске и печали, а она, понимаете ли, снег чистит! — бурчала Диана, одной рукой помогая Сургановой вытряхнуться из многочисленных шмоток, а другой удерживая сползающее одеяло. — Я для этого с великим трудом спихивала Мартемок на маман?       Света только виновато вздыхала, но когда наконец вся одежда и обувь оказались на своих местах, развернулась к жене и нырнула к ней под одеяло, прижимаясь к обнаженному телу.       — Доброе утро, родная… — проворковала она, а Диана тут же задрала нос, преувеличенно обиженно хлюпая им.       Но после первого же прикосновения любимых губ, прохладных после утреннего морозца, Арбенина сменила гнев на милость и они еще долго целовались прямо в прихожей, наверстывая все дни, прошедшие в разлуке.       — Я прощена? — мурлыкнула Света куда-то в шею любимой женщины. Та смогла только что-то невнятно пробормотать, потому что губы Сургановой обцеловывали уже грудь, а руки с талии уползли ниже, сжимая сильными пальцами накачанные ягодицы.       — Сурррганова… — прорычала Диана, собрав всю силу воли и отрывая от себя наглые руки, — …сначала завтрак! Ты за время этих своих концертов-клипов-переездов отощала уже до торчащих костей.        — Кто бы говорил! — хмыкнула солистка «СиО», шлепнув Арбенину по худому бедру. Та увернулась, вильнув задом, затем развернула Свету к себе спиной и пихнула в сторону кухни. — Так, быстро!       Сурганова обернулась, хмыкнула и медленно двинулась в означенном направлении, намеренно виляя попой. Диана облизнулась, глядя на такую соблазнительную часть тела, которую не могли скрыть даже домашние «обосранцы».       — Когда-нибудь я их все повыкидываю… — тихо прорычала она себе под нос. Но дурное воображение тут же подкинуло видение, как чертова куча баб и мужиков любуется обтянутой тканью задницей, и Арбенину мгновенно накрыла привычная ревность. — Хрен вам, а не варежка! Что украла — то мое! — буркнула она себе под нос и бросилась следом.       В столовой женщины еще немного поругались: одна бы предпочла бы вместо полноценного завтрака чашку кофе под сигаретку, другая — чай из веника и гречневый хлебец. В конце сошлись на запеченном мясе и сыре.       Хмуро глядя как Сурганова рассеянно отщипывает по крошечке сыр, Диана чувствовала как накатывает недовольство.       — Так дело не пойдет… — буркнула она. И сдернув жену со стула, усадила себе на колени. Та, хитро поведя бровью, и изогнув губы в кошачьей ухмылке немного покрутилась, якобы притягивая поближе свой чай, но Арбенина была словно кремень. Только плотнее сжала ноги.       Свернув тонкие пластики сыра и мяса, Арбенина поднесла ко рту Светы полученный рулетик. — Жуй, жуй, глотай!       Та покорно откусила кусок и жуя его пробубнила:       — Теперь твоя очередь. — Диана столь же послушно кивнула и запихала вторую половину себе в рот.       Постепенно тарелка опустела, а на Арбенину накатила сонливость — сказывалась усталость после бесконечных перелетов и концертов.       — После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать… — пробормотала она, сонно тычась носом в шею любимой женщины.       — Динка! — недовольно проворчала Света, уворачиваясь от настырных губ Дианы и сползая с ее колен. — Да сколько можно дрыхнуть! Посмотри какой день! Снег! Первый настоящий снег! И даже солнышко! Так всю жизнь проспать можно! Ну Дииин…       Фронтвумен «НС» недовольно покосилась на окно — действительно, громоздкие тяжелые тучи медленно расползались, освобождая из своего плена бледно-голубое небо. Женщина тяжело вздохнула, посмотрела на умоляющую мордашку напротив и улыбнулась — противиться такой Сургановой не было ни сил, ни желания. Действительно, когда они еще смогут провести время только вдвоем — без детей и непрерывно трындящих мобильников.       — Ну хорошооо… — по ее лицу расползлась ухмылка, она откинулась на стуле, закинув ногу на ногу, и Света поняла, что дело пахнет керосином. Обычно такое выражение на лице Арбениной предвещало нечто совсем особенное, и сегодня это явно не будет неторопливой прогулкой вокруг дома.       — Диин? — Сурганова вопросительно повела бровью, но Диана только хмыкнула, сорвалась со стула, забыв на нем одеяло, и сверкая голой задницей выскочила из столовой.       За время ее отсутствия Света успела еще раз заварить чай, выпить его, прибрать посуду. Арбенина появилась все так же в неглиже, единственной дополнительной деталью был айфон, зажатый в ладони.       — Так, заяц, одевайся потеплее. Ты хотела погулять — значит будет тебе погулять! — и снова сбежала.       Женщина мягко улыбнулась — ее любимому беспокойному подростку в голову опять пала какая-то необычная идея, и оставалось надеяться, что это будет хотя бы не полет на воздушном шаре, как в прошлый раз…

***

      …Диана застегнула пуховик, потуже затянула шарф, окинула взглядом запакованную до самых глаз Сурганову и подпихнула женщину к выходу.       — Пошли, нас ждут!       Когда они вышли за забор, то Света удивленно уставилась на транспортное средство. Ее удивил не снегоход, а его прицеп — он больше напоминал небольшой ярко-красный вертолетик без винтов и хвоста, только поставленный на полозья.       Диана немного пошепталась с водителем снегохода, тот утвердительно кивнул.       — Диин? — вопросительно повела бровью Сурганова, когда Арбенина распахнула перед ней дверь прицепа.       — А что? — та невинно захлопала глазками. — Гулять — так с комфортом!       И дождавшись пока Света устроится на узеньком диванчике, Диана захлопнула за собой дверь, уселась рядышком, прижавшись к жене, и обвив ее талию одной рукой.       Кроме диванчика, на котором они разместились, в фургоне был еще маленький откидной столик, на котором уже стоял рюкзак.       — Поехали! — Диана вытянула длинные ноги, почти упираясь пятками валенок в противоположную стену. И словно повинуясь ее команде заревел мотор снегохода и прицеп двинулся с места.       Покачиваясь в такт движению снегохода, Света рассеянно смотрела в большие, в полстены, окна затянутые толстым прозрачным пластиком, провожая взглядом заваленные сугробами улицы и коттеджи, пока последний не исчез и перед ними не раскинулась бесконечная заснеженная равнина, по которой словно северное сияние скользили лучи солнца. Где-то на границе этого белого безмолвия виднелся лес, больше похожий на темные облака.       Она охнула в восхищении и ткнула в бок сопящую у нее на плече Динку. Та тут же подняла голову и сонно пробормотала:       — Уже приехали? — немного попялилась в окно и вновь уместила голову на прежнее место.       — Дин, а куда? Ну Дин? — от любопытства Света закрутилась на месте, но ответом ей было только мычание жены: — Приедем — узнаешь…       Поле закончилось и они въехали в лес. Закутанный в теплую зимнюю шубу, он был не менее прекрасный чем летом. Уткнувшись носом в окно, Сурганова провожала взглядом скользящие мимо заснеженные сосны, все гадая что же такое придумала ее беспокойная Динка.       Снегоход резко остановился, заглох мотор, и Арбенина тут же подскочила с места.       — Прибыли! Пошли!       Едва сделав шаг, женщины почти до середины валенок утонули в снегу. Света огляделась и тихо охнула: стоянка находилась на опушке, которую окружали сумрачные величественные ели, словно укутанные в серебрящиеся пушистые одеяла. Все вокруг было насколько девственно нетронутым и восхитительным, что, казалось, вот-вот зеленые лапы дрогнут, раздвинутся и она попадет в сказку.       Диана дала Сургановой еще пару минут на поохать, после чего вцепилась ей в руку и потянула за собой, первой прокладывая дорогу. Они осторожно, чтобы не оказать погребенными снегом, нырнули под одну из ветвей и Света поняла, что они действительно оказались пусть не в сказке, но в далеком прошлом.       Прижав к груди руки, потеряв дар речи, женщина молча любовалась сливающимся с горизонтом Питером. Почему-то именно с высокого обрывистого берега неизвестной речушки он казался таким, нереально воздушным. Словно снег прикрыв все его уродства, созданные человеком в нынешнее время показывал то, что действительно достойно восхищения: сверкающий в лучах заходящего солнца шпиль Петропавловки, отливающий золотом купол Исаакия. И почему-то казалось, что она смогла даже разглядеть Александровский столп, хотя, возможно, это скорее всего был мираж.       — Динечка… — обернулась она к жене, но та уже исчезла в сумрачной темноте елей. Сразу стало холодно и неуютно: и солнечные лучи стали совершенно по зимнему холодными, и поднявшийся ветер задувал порошей вокруг ног. И родной Питер уже не казался сказочным. Света зябко передернула плечами и двинулась обратно к снегоходу. Кажется, без Динки этот город уже стал обыденным и пресным, словно исчезло волшебство.       Едва она сделала пару шагов, как из-под ели вынырнул водитель снегохода, тащивший два сложенных кресла, следом — Арбенина, нагруженная толстым пледом.       Мужчина разложил кресла и снова утопал, а Диана сгрузила плед на одно из них, рядом поставила свой рюкзак и, нахмурившись, уставилась на нахохлившуюся Свету.       — Заяц, ты замерзла? Может обратно поедем?       — Чуть-чуть… — Сурганова улыбнулась ей и кивнула на кресло. — Но ты же меня согреешь?       — Обязательно! — Арбенина разложила на кресле плед, плюхнулась в него и пошлепала по коленям. — Иди ко мне, кузнечик…       Света тут же уселась на них, прижимаясь боком к Диане. Та накрылась обвисшими концами пледа, укутывая и жену.       — Динка, это просто нереально! — шепнула Сурганова, накрывая сухие обветренные губы любимой женщины своими. — Это какое-то чудо! Правда!       — А теперь давай согреваться… — ухмыльнулась Арбенина, когда Света с огромным нежеланием прервала поцелуй. Она наклонилась, доставая из рюкзака большой термос, распечатала его и тут же, посреди зимы повеяло знойным летом. Аромат цитрусов и жарких тропических островов настолько заполнил все пространство, что даже зима отступила в сторону, не решаясь спорить с ним.       Налив глинтвейн в пластиковую кружку, и сунув ее ошеломленно хлопающей ресницами Сургановой, Диана вновь плотно запечатала термос и запихнула его в рюкзак.       — Это… — обвела она рукой тающий в вечерней дымке город, — …Это лучше чем телик или камин? Пей пока не остыл!       Света вытянув губы осторожно отпила исходящий паром глинтвейн.       — Кайф… — выдохнула она, затем поднесла кружку к губам жены.       Прижимаясь друг к другу, передавая из рук в руки согревающий душу и тело напиток, целуясь в промежутках, они смотрели как медленно растворяется в подступающих вечерних сумерках город, опутанный паутиной загадок и тайн, и соединивший их в далеком девяносто третьем году.