Два одиночества в новогоднюю ночь

В этот декабрьский вечер было холоднее обычного. Не спасали ни теплый вязаный шарф, ни зимняя куртка ярко-желтого цвета, ни горячий кофе в бумажном стаканчике, на котором красовалось «Счастливого Нового года». Кончик носа давно покраснел, а согревающий напиток, кажется, стал ледяным за считанные секунды. Было ли на самом деле так холодно? Совсем нет. Просто Тэ впервые за последние пять лет остался на Новый год один, вообще. Ни друзей рядом, ни семьи, даже соседи по комнате и те разъехались по домам. И вот он, Ким Тэхен, студент Сеульского Национального, вынужден в канун праздника в одиночку слоняться по улицам города, потому что в общежитии до тошноты тоскливо и уныло. Парень надеялся почувствовать хоть какое-то праздничное настроение на главной площади, но и там одиночество ощущалось ярче обычного. Среди весёлых шумных компаний и влюбленных парочек он чувствовал себя белой вороной: закутанный в пестрый красно-зеленый шарф, со стаканчиком кофе и стоящий под переливающейся всеми цветами радуги ёлкой, он лишь вызывал жалость у прохожих. Чтобы не портить праздничную и яркую картинку, Ким решил, что уж будет лучше гулять по улицам и пугать своим тоскливым видом встречающихся на пути снеговиков, чем продолжать ловить взгляды, полные сожаления и сочувствия. Он же не смертельно болен в самом деле. Просто ему всего лишь не с кем разделить праздничную ночь. Почему же Тэхен остался один в такой день? Всему виной ненавистный потоку экономистов зачет по международному бизнесу, который поставили утром тридцать первого. Свою очередь отвечать парень проспал (он ещё час после пробуждения проклинал будильник и новые серии любимого аниме, вышедшие на днях), а когда все же получил заветную оценку, то понял, что поезд до Тэгу благополучно уехал без него. Когда спешить уже было слишком поздно, а все соседи и друзья разъехались по домам, Тэхен вдруг решил, что не будет сидеть тупо в комнате и слушать на повторе рождественские песни, заливая все это дело шампанским, от которого зачастую неприятно щипало в носу. Не долго думая, Тэ оделся потеплее, намотал вокруг шеи шарф, подаренный мамой на прошлый новый год, и отправился на поиски праздничного настроения. Найти его, к сожалению, не удалось ни в кофейне с яркой вывеской и надувным Сантой у входа, ни в торговом центре, что пестрил яркими гирляндами и огромными красными шарами. Последним вариантом была центральная площадь, куда он три года подряд вечером тридцать первого декабря отправлялся с друзьями отмечать праздник, но чем ближе Тэхен подходил к месту назначения, тем сильнее в голове звучало: «Тебе уже ничего не поможет, смирись и иди домой». Парень изо всех сил пытался забить на внутренний голос, который уже не просто говорил, что миссия заведомо провальная, а истошно кричал. Свое поражение пришлось признать только тогда, когда Тэ, стоя под ёлкой и рассматривая счастливых жителей Сеула, осознал насколько же плохи его дела. Кажется он и правда выглядел жалко и нелепо: кончики ушей и носа приобрели красный оттенок, в правой руке все ещё был кофе, а левую он засунул в карман, надеясь, что это поможет хоть как-то согреться, потому что перчатки были оставлены на тумбочке дома. Именно в тот момент пришло понимание собственной никчемности: видимо, все же придется заливать горе шампанским в полном одиночестве, отвечая на поздравительные смс от друзей и родных, попутно убеждая маму, что он в Сеуле совсем не скучает и уже давно веселится вместе с друзьями (что само собой было наглой ложью). Тэхен ушел от дома уже на километра четыре, прежде чем осознал, что до полуночи добраться в общежитие он никак не успеет, а такси поймать шанс один на миллион. Кофе пришлось выбросить в ближайшую мусорку: пить его ледяным было до ужаса невыносимо. Парень натянул пестрый шарф аккурат до носа и просто шел вперёд, сам не зная куда. Сначала Тэ пожалел, что вообще захотел выйти из дома, но теперь, просто решил, что отпразднует злополучный Новый год в первом попавшемся кафе. На самом деле, этот вечер был на удивление теплым: снежинки весело кружились в воздухе и оседали на землю толстым покрывалом, а на улицах можно было увидеть маленьких детей, которые лепили снеговиков и закидывали друг друга снежками: один прилетел по случайности точно в спину парню. Захотелось вернуться в детство, когда десятилетний Тэхен на пару с лучшим другом Чимином в праздничное утро с особым усердием лепили до ужаса нелепого снеговика с мандаринами вместо глаз и кабачком вместо носа, а после собирали пряничный домик, сидя на кухне и слушая рождественские песни. Тогда было так уютно и по-особому сказочно. Никаких забот, проблем, долгов и зачётов: только веселье и предновогодняя суета. Но правда в том, что в этом году Чимин закрыл зачетную неделю три дня назад и сидел пил какао в Тэгу, а Тэхен шел навстречу две тысячи двадцать первому в полном одиночестве. Говорят же, как год встретишь, так и проведешь. На такое парень не подписывался, конечно, но делать уже нечего. Тэ с восхищением смотрел на красиво украшенные дома, что встречались на пути. Если сначала парень просто планировал не обращать внимание на все волшебство, что царило вокруг, то потом пришлось смириться с тем, что такое сложно игнорировать: не смотреть на яркие гирлянды и пестрые украшения оказалось выше его сил. Кое-где во двориках стояли пышные ёлки, на которых переливались шары и фигурки разных цветов, а вот себе в комнату такую прелесть Тэхен даже и не купил. В середине декабря ему показалось, что рано, а тридцатого парень был уверен, что утром следующего дня все успешно сдаст и к вечеру уже окажется в кругу семьи. Когда часы на телефоне показывали без двадцати полночь, прямо впереди показалась небольшая забегаловка, которая почему-то все ещё была открыта. Тэхен подумал, что это хороший знак, и уже спустя две минуты потянул входную дверь на себя. Та легко поддалась, и парень облегчённо выдохнул: как минимум, его замёрзшее тело теперь точно не найдут где-то на улицах Сеула. Тэхен вообще уже не надеялся, что увидит кого-то помимо персонала в кафе, но когда он оглядел зал, то насчитал как минимум пятерых человек. Они смеялись, громко разговаривали и выглядели очень счастливыми. От такой картины у Тэхена защипало в носу и глаза почему-то начали слезиться, но жалеть себя не хотелось совсем, поэтому парень быстро стянул с себя шарф и куртку и сел за столик у окна. До полуночи оставалось не больше десяти минут, поэтому Тэ даже не видел смысла делать заказ: вряд ли кто-то в такое время захочет стоять у плиты и готовить хоть что-то для одинокого неудачника (именно так Ким называл себя уже как часа два). В кафе было очень даже уютно, и, кажется, начала появляться надежда, что может праздник все же и не обойдет Кима стороной. На каждом столике стояла миниатюрная елка, увешанная игрушками, в зале мигала гирлянда, а на окнах расположились ажурные снежинки и наклейки со снеговиками. Тэхен даже заметил нарисованного на стекле Гринча в забавном красном колпаке. Дополняли праздничную картину официанты, на шее которых висела мишура, и заезженная «Last Christmas», звучащая в зале. Почему-то именно в этот момент она совсем не раздражала. Наоборот, хотелось даже подпевать, что определенно не было в стиле Тэхена. Парень устало откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза, вслушиваясь в текст, что доносился из массивных колонок. Хотелось уже просто окончательно согреться, встретить новый год, а потом наконец-то добраться до дома и завалиться спать. По тому, как все вдруг оживились вокруг, Тэхен определил, что вот вот пробьет двенадцать, а значит совсем скоро он заберется по одеяло и уснет в обнимку с плюшевым пингвином, которого прозвал мистером Перпл из-за красивых и больших фиолетовых глаз игрушки. В то время, как Тэ, кажется, начал проваливаться в сон, к столику подошёл темноволосый парень.  — Здравствуйте, готовы сделать заказ? — Тэхен медленно открыл глаза и повернул голову в сторону официанта, — Советую попробовать имбирный латте и рождественские сэндвичи с беконом.  — Надеюсь их готовил Санта, а доставили олени с бубенцами на шее? Чонгук, именно так звали официанта, сначала не понял, что ему сказали, и потому секунд тридцать тупо пялился на Тэхена, не зная, что и ответить, в то время как Тэ тяжело вздохнул и поджал губы. Он уже хотел повернуть голову обратно к окну, чтобы полюбоваться танцем снежинок в воздухе, как вдруг до его ушей донесся мелодичный и звонкий смех. Тэ замер, удивлённо уставившись на парня.  — К сожалению, нет, — ответил Чон, не переставая смеяться, — но я уверен, наш повар Чихун приготовит сэндвичи не хуже Санты, а я так уж и быть доставлю их в целости и сохранности, правда не под звон бубенцов. Тэхен смотрел на официанта и не понимал, почему же такой очаровательный парень в эту ночь находится в забегаловке, а не празднует вместе с близкими. Неужели совсем некому работать? У такого, как он, было явно много друзей и поклонниц, и вряд ли ему не с кем разделить праздничную ночь. Круглосуточное кафе не слишком классное место, чтобы встречать Новый год. Чонгук все еще стоял у столика и ждал чего-то, уже даже не понимая чего именно, смотря на Тэхена звездно-карими, в которых таилось веселье, а Ким, кажется, впервые за этот вечер действительно искренне улыбнулся, когда увидел улыбку Чона, а не так, как это было на площади (он пытался выдавить тогда хоть что-то похожее на улыбку, когда на него с сочувствием смотрели горожане, но это было больше похоже на оскал).  — Тогда мне надо подумать, Чонгук, — Ким еще минуты две назад прочел имя парня, которое было написано на ярко-красном бейджике: ему оно определенно шло. Такое же красивое и запоминающееся, как и он сам. Чон смутился и застенчиво улыбнулся, услышав свое имя.  — А можно задать вопрос? — Ким кивнул, — Хотя, даже два. Могу ли я перейти на «ты»? И как тебя зовут? Наверное, это первый раз за день, когда Тэ не пожалел, что остался в этот Новый год совсем один, и как бы сказал его друг Хосок: «вечер перестает быть томным, ребята».  — Я думал ты уже и не спросишь, — Ким улыбнулся, — Меня зовут Ким Тэхен, для друзей, которые меня наглым образом кинули, и симпатичных официантов с мишурой на шее — Тэ, двадцать два года, не женат, без судимостей и совсем один в эту ночь. Чонгук вновь рассмеялся. Как только он увидел Кима на пороге кафе, то поставил себе маленькую такую цель: обязательно с ним познакомиться. И сейчас, стоя напротив с блокнотом в руках, Гук не мог не отметить, что парень был чертовски милым, особенно завораживала его очаровательная улыбка, которую Чону посчастливилось увидеть. Для Гука было маленькой победой — заставить парня развеселиться.  — Звучит совсем неплохо, — Чон сел напротив и взглянул на часы, — до полуночи осталось пару минут, поэтому заказ будет готов лишь в следующем году. Приятно познакомиться, Тэ, я — Чон Чонгук, двадцать один год, учусь на кибернетике, прислуживаю Санте по просьбе одиноких симпатичных посетителей нашего кафе и тоже совсем один в эту ночь. Какое совпадение, не правда ли? За окном уже вовсю начали пускать салюты, и Тэ бы сидеть да любоваться ими, но никак не мог оторвать взгляда от того, кто наглым образом сел напротив и вот так просто заставлял улыбаться. Быть может, Санта все же существует и в качестве подарка за хорошее поведение отправил ему Чона? Другого объяснения Тэхен просто не может найти: ему не могло вот так просто повезти. По иронии судьбы, он впервые за два года проспал будильник, опоздал на поезд и в итоге случайно набрёл на это место, где, кажется, его даже рады были видеть. Может вот оно какое — Новогоднее чудо? Темные волосы Чонгука красиво завивались на концах, а в карих глазах, кажется, можно было разглядеть звезды. Они завораживали куда сильнее, чем красочный салют за окном. Тэ почему-то был уверен: заметь он Чона случайно на улице в обычный день, то не смог бы пройти мимо. И не только из-за его красоты, нет. Просто парень так и искрился каким-то необъяснимым счастьем и добротой. Казалось, он любит весь мир, а тот дарит ему любовь в ответ в тройном размере. Часы на центральной площади Сеула, которые по традиции в новогоднюю ночь показывали по телевизору, пробили двенадцать, и в зале начали раздаваться смех и поздравления, где-то за соседними столиками взрывались хлопушки, и, кажется, Старый год, наконец-то, отдал бразды правления две тысячи двадцать первому, открывая новую главу в жизнях людей. Все посетители и даже сотрудники кафе громко запели всеми любимую «Happy New Year», а Тэ и Чонгук будто и не замечали ничего вокруг. Вот так просто сидели друг напротив друга два одиночества и глупо улыбались, глядя друг на друга.  — Наверное, ты слышал — как год встретишь, так его и проведешь, — начал говорить Чон, все еще не переставая смотреть в сияющие счастьем глаза парня, — не хочешь ли сделать эту поговорку правдивой? Тэ рассмеялся.  — Ты сейчас мне предлагаешь каждый день приходить сюда вечерами?  — Не совсем, но такой расклад меня тоже устроит, — впервые Чон чувствовал себя настолько счастливым, — не хочешь ли сходить со мной на свидание? Тэхен даже не удивился, услышав это. Наоборот, он ждал приглашения, и даже поймал себя на мысли, что расстроился бы, если Чон не сумел решиться позвать его на свидание. Тэ еще минут десять назад понял, что случайности не случайны, и судьба не просто так столкнула его с Чонгуком в эту ночь.  — Знаешь, вообще-то мне надо подумать, как никак мы только познакомились, — Ким задумчиво посмотрел в окно, а после, лукаво улыбнувшись, взглянул на Чона, — а хотя, слушай, звучит совсем даже неплохо. Почему-то мне кажется, что я готов провести с тобой не только один год, но и целую жизнь. Как тебе такой расклад? Парни рассмеялись, и каждый, кажется, подумал в то мгновение, что их встреча не простое совпадение. Череда случайных событий столкнула их в маленьком кафе, расположившемся на одной из маленьких и неприметных улочек Сеула, которое вообще-то не должно было работать в эту ночь, но хозяин почему-то решил иначе. И разве можно ли было назвать Тэхена и Чонгука неудачниками, которым не повезло остаться в Новый Год в одиночестве? Определённо нет. В эту ночь им улыбнулась удача, сделала свой самый лучший подарок и отправилась дарить счастье другим. Снежинки за окном все также весело кружились в танце, падая на покрытые снегом тротуары, вспышки салютов красиво озаряли небосвод самыми разными узорами и цветами, а в маленьком и уютном кафе за небольшим столиком сидели два одиночества, которые в один миг вдруг обрели свое счастье и теперь его точно ни за что не упустят.