project MAVERICK

      Кевин Мун всегда мечтал, чтобы эта чёртова серая повседневность окрасилась хоть в какие-то цвета. Между учёбой, репетициями и работой лишь пару часов перерыва на сон. Жизнь превратилась в адский день сурка, из которого невозможно выбраться. Даже самый главный триггер изо дня в день оставался тем же. Кстати, имя ему Бэ Джунён (или же просто Джейкоб). Весь такой солнечный и яркий, он казался Кевину слишком неправильным для этого ужасного мира. Он никогда не умел постоять за себя, но научился скрывать ссадины и синяки за макияжем, чтобы не беспокоить лишний раз никого. То, что скрыть невозможно, закрывалось совершенно нелепыми детскими пластырями с милыми рисунками, что бросалось в глаза больше всего. Кевин мечтал смыть всё это притворство собственными руками, стереть глупую улыбку с лица и заставить взглянуть на реальный мир — таким, каким его видит Кевин.       Мир Кевина совсем не та картинка, видимая всеми под стеклами розовых очков. Мир Кевина — осознание бедности, одиночества и отсутствия этого призрачного ощущения свободы, о котором все говорят. Ни о какой свободе и речи быть не может, когда даже в творчестве тебя загоняют в рамки стандартов, требуя соответствовать им. Самовыражение лишь иллюзия в черно-белом «нормальном» мире. Возможно, где-то глубоко в душе он завидовал Джейкобу и его видению мира. Кевин устал просто существовать, пытаясь не напоминать себе каждый день, что ему здесь не место.       Всё меняется с очередным рассветом. Ночь забирает с собой всё, к чему Кевин так отчаянно пытался привыкнуть, всю эту тёмную повседневность. Ощущение тяжёлого устройства на шее сразу после пробуждения заставляет в панике хватать воздух, стараясь не поддаваться страху и отчаянию. Он не помнит, как пришёл домой, как уснул, как попал в это странное место. Вместо обычной повседневной одежды — увесистая чёрная форма, напоминающая военную, на жилете которой две белые цифры. Отныне он номер шестнадцать.       Отсутствие окон и массивные колонны напоминают подземную парковку, которую имеют практически 90% жилых помещений в Корее. Однако плесень на стенах и прорастающие через трещины растения помогают понять: вряд ли они в новом здании. Хотя нет, вряд ли вообще они находятся в Сеуле. Ряды многоярусных кроватей занимают лишь половину помещения. На одной из таких кроватей Кевин и проснулся. Судя по всему, их тут не меньше сотни. Во второй же половине стойка с минимальными припасами для участников и свод правил. Паззл складывается. Кевин Мун отныне участник проекта MAVERICK.       Правила просты, словно вот-вот где-то появится одно большое «но», которое всё испортит: 1) Семь дней «игры». 2) Семь возможностей получить бонус за выполнение особых заданий. 3) После каждого дня компьютер автоматически пересчитает вероятность победы для каждого участника. 4) В здании семь этажей, по которым можно передвигаться абсолютно свободно. 5) Если победитель не будет определён участниками до конца седьмого дня, первый номер автоматически выигрывает, а все остальные умирают.       Кевин слышал про этот адский эксперимент от правительства, но никогда не верил в него. Видимо, зря. Возможно, Кевин попал сюда вовсе не случайно. Ему абсолютно нечего терять в этом отвратительном и ужасном мире. Ему не за что бороться, не к чему стремиться. Он существует, абсолютно не понимая современное общество и людей. Такие в фильмах либо умирают первые, либо доживают до конца. Однако, что ждёт в конце? Деньги? Слава? Ещё больший прогиб под современные устои общества, в которых Кевину абсолютно не место?       Умереть в этой адской игре кажется не таким уж плохим исходом. Особенно, когда взгляд Кевина цепляется за знакомый силуэт в толпе в точно такой же униформе.       Номер тридцать.       Сюда не попадает кто попало. Это место создано для подростков, чьи амбиции и мечты неисполнимы в современном капиталистическом мире. Каким бы ни был ярким слоган компаний и университетов о равных возможностях, без денег ты абсолютно никто. Здесь собраны только те, кто готов пойти по головам ради своей мечты. Тогда почему Кевин здесь?       Нет.       Почему Джейкоб тоже здесь?       Кевин перебирает в голове тысячи мыслей, пытаясь сопоставить их с суровой реальностью. Неужели весь этот светлый и мягкий Джейкоб лишь красивый образ для всеобщего внимания. Неужели этот мальчик с детскими пластырями на пальцах может убить? Что скрывает его жизнь? Чем больше Кевин думает, тем больше ненависть сменяется желанием раскопать как можно больше чужих скелетов в запертом шкафу.       — Мун? — голос Джейкоба кажется слегка удивлённым. Наверное, такое же удивление сейчас написано на лице Кевина. — Интересное место для встречи.       — Ты плохо врёшь. Ты ведь знал о том, что все ставили на меня, — на чужом лице видна неловкая улыбка. Кевин попал в самую точку. — Номер тридцать? Я бы дал тебе девяносто девятый.       Взгляд Джейкоба направлен на жилет Кевина. Номер — лишь подсчитанная компьютером вероятность выжить. Чем выше номер, тем больше шансов, что именно ты окажешься победителем в игре со смертью. Напряжение между Кевином и Джейкобом возросло в разы. Рано или поздно они встретятся лицом к лицу, и тогда Кевин сможет стереть беззаботность с чужого лица, которая проскакивает даже в такой неподходящий момент.       — Кевин, ты всегда можешь повиснуть вверх ногами над лестничным пролётом, чтобы кто-то упал со ступенек от испуга, как было тогда с преподом корейского, — в голосе Джейкоба ни капли издёвки, а ещё абсолютно ни капли испуга или паники. Кевин начинает считать, что он совершенно сошёл с ума, раз может шутить в такой ситуации.       — Очень забавно, Бэ. Только вот я не взял набор детских пластырей, чтобы обклеить ими твоё дурацкое лицо, когда ты будешь лежать где-то полуживой, — Кевин чуть дергает бровью и уходит подальше от места, где толпятся все. Сейчас ему хочется выжить в этой чертовой игре только чтобы показать «номеру тридцать», что победитель в этой игре лишь один, и имя ему Кевин Мун.       Свет гаснет слишком внезапно, заставляя вздрогнуть от неожиданности. Помещение поглощает полный хаос, в котором лишь еле различимы ошейники с подсвеченными буквами логотипа на них. Не исключено, что один лишний шаг поможет лишиться головы в буквальном смысле. Кевин не хотел бы это проверять. Сейчас его главная цель — спрятаться хоть где-нибудь, чтобы переждать первые жертвы наступившей суматохи. Даже сейчас, в самом начале, найдутся те, кто воспользуется ситуацией, чтобы уменьшить количество соперников. Оказаться в одной из двух категорий — абсолютно отсутствует в планах Кевина на ближайшее время.       Игра началась.

***

      Если бы ад существовал, Кевин с лёгкостью мог бы сказать, как он выглядит. За пару дней всё здание покрылось следами крови, напоминая о происходящем здесь. Прятаться теперь бесполезно. Особо отчаянные и жестокие проверяют все малейшие закоулки, чтобы найти струсивших, уменьшая их шанс дожить до конца примерно до нуля. Некоторые же разбились по группам в надежде увеличить свои ресурсы и возможности, прекрасно осознавая, что доверять сейчас нельзя абсолютно никому. Доверие может обернуться ножом в спине, причём абсолютно буквально. Совсем же малая часть полностью сосредоточилась на поисках и выполнении индивидуальных заданий.       «Предай игрока.»       Кевин в сотый раз перечитывает надпись на листке бумаги из красного конверта. Это звучит как абсолютно тупая шутка. За четыре дня он думал, что раскусил систему индивидуальных заданий, среди которых были как указания подставить кого-то, так и убить, однако играть на чужих чувствах казалось совершенно неправильным. Хотя… Разве можно всё происходящее здесь назвать словом «правильно»? Следует забыть про всё, что осталось от понятия «совести» и «чести», если хочешь жить.       Четвёртый день закончится через три минуты. Кевин до сих пор шестнадцатый. Он поставил себе цель выжить, чтобы доказать Бэ: он не просто тот, кто попал в эту игру вместе с ним. Кевин станет тем, кто выживет, несмотря ни на что. Джейкоб больше никогда не посмотрит на него таким насмешливым взглядом. С каждым часом в груди Кевина всё больше разгорался азарт. Назад дороги нет. Чтобы выиграть — нужно следовать правилам.       «Предать… В игре осталось тридцать пять игроков. Через две минуты рейтинг обновится. Те, кто высоко — не доверятся никому, чтобы не оказаться преданным. Те, кто слишком низко, просто испугаются моего номера и не смогут поверить», — в собственных размышлениях Кевин едва замечает, как в комнату влетает баллончик с газом. Слишком просто и наивно, чтобы вот так вывести Кевина из игры, но достаточно, чтобы заставить в спешке неосторожно выбежать из помещения, пока не стало поздно. Противогаза у него всё ещё нет. Наверное, именно это описывается фразой «выкурить соперника»? В принципе, Кевину это не важно. Он всегда держит под рукой нож, который при первой же угрозе полетит в обидчика. Однако в этот раз что-то идёт не так.       — Мун? — удивлённо шепчет знакомый голос, заставляя Кевина всмотреться в полумрак чуть внимательнее.       — Бэ? — переспрашивает он так удивлённо, будто забыл о гордом номере тридцать, который Джейкоб носил в начале игры. Не должно быть удивительно, что он дожил до пятого дня.       На мгновение в проходе повисает напряжённое молчание. Слишком неожиданная встреча для старых знакомых. Кевин абсолютно не хочет убивать Джейкоба в таких обстоятельствах, поэтому настороженно ждёт его действий. Тишину нарушает только звук системного оповещения.       Настал новый день. Кевин — номер четыре. Джейкоб — номер пять. Количество игроков: одиннадцать.       Буквально за сутки количество участников уменьшилось больше, чем втрое. Игроки начали активно убивать других в надежде повысить свой номер и не дать произойти автоматическому выбору победителя на основе рейтинга. Кевин и Джейкоб в безопасной части списка: их тронут лишь тогда, когда все игроки ниже умрут. Это значит, у Кевина есть шанс выполнить последнее индивидуальное задание.       — У меня есть предложение. Мы в похожей ситуации. Первые три номера сейчас нас не тронут, для них важнее убить друг друга, чтобы уменьшить конкуренцию. Опаснее те, кто находится с одиннадцатого до шестого. Если мы объединим усилия и узнаем их тактику, вероятность выжить увеличится. Дойдём до финала вдвоём, а там пусть компьютер решит, кто из нас должен жить дальше, — Кевин говорит совершенно спокойно и серьёзно, полностью убеждая собеседника в верности своих слов. — Ты знаешь меня, Джейкоб. Я не делал бы этого, если бы не считал это лучшим из вариантов.       Убить двух зайцев одним махом? Кевину кажется, что он выиграл джекпот. Выжить за счёт наивности Джейкоба, тем самым доказав ему, что его мир лишь строился на невероятных стандартах идеального мира под линзами розовых очков. План настолько гениален и прост, что хочется спросить, в чём подвох. Подвох в том, что Кевин не знает вещи, что способна изменить всё до неузнаваемости. Одна маленькая деталь, благодаря которой картинка наконец-то складывается.       Кевин был единственный, кому Джейкоб был готов доверить даже свою жизнь.       Джейкоб Бэ прекрасно знал, что так или иначе, обязательное тестирование выявит у Кевина все необходимые качества для участия в программе MAVERICK. Слишком уж много «за», чем «против». Кроме того, Джейкоб знает, что Кевин не захочет бороться за победу, а значит, умрёт. Представить собственную жизнь без пассивной агрессии Кевина Муна казалось чем-то абсолютно невероятным. Свыкнуться с тем, что его первая любовь стала жертвой глупых идей правительства — невозможно. По сравнению с этим изучение системы тестирования и подделка результатов оказывается словно задачка для младшеклассника. Это лучше, чем навсегда попрощаться с улыбкой Кевина. Разве не многие готовы на безумства ради первой любви? Пусть они и переходят за рамки дозволенного. Осознание абсолютной серости будущего подливает масла в огонь, а потому Джейкоб стоит сейчас перед Кевином, находясь сразу после него по списку, и молча протягивает руку в знак согласия.       Одно рукопожатие запускает механизм, который с каждым часом всё больше набирает обороты, готовясь разрушить всё живое вокруг себя.       — Я знаю, что третий по списку Ким Сону. Не спрашивай откуда. Я уверен, что за сутки он не мог упасть ниже, чем ты, — усмехается Джейкоб и садится на пол, когда оба нашли достаточно неплохое укрытие для разработки стратегии. — В конце списка могут быть Нью, Кью и Ёнхун. Насколько я знаю, Нью и Ёнхун встречались до игры, а Кью их лучший друг, поэтому они втроём собирались дойти до конца и постараться обмануть систему.       — Сомневаюсь, что у них это получится, — вставляет свой комментарий Кевин, но не прекращает слушать, запоминая информацию о других игроках. — Кстати, в тройке ещё был Джуён. Интересный парень, конечно, — губы Кевина растягиваются в странной усмешке, что сразу же привлекает внимание Джейкоба, поэтому он тут же объясняет: — Пытался меня убить пару раз, а потом бросил эту затею, потому что случайно упал с лестничного пролёта. Не сильно, но достаточно, чтобы не лезть ко мне в ближайшее время. По идее, Эрик тоже должен быть с ним рядом по номеру.       — Возможно, они решат всё сами между собой, а Сону убьёт оставшегося. Это в его стиле, — Джейкоб кивает и делает пометки на клочке бумаги.       Обсуждение известной обоим информации позволило примерно составить план здания, портреты соперников и даже минимальную стратегию относительно каждого из выживших. Кевин и сам не заметил, как обсуждение жизненно важных вещей плавно перетекло в ностальгию по прошлому. Ему впервые кажется, что вся жизнь могла бы сложиться иначе, если бы в прошлом у него был друг, с которым можно просто сидеть и обсуждать любимые жанры фильмов, исполнителей и просто какие-то мелочи.       — Кевин Мун, а ты вообще когда-нибудь влюблялся? — вдруг спрашивает Джейкоб, доедая жалкое подобие бутерброда из наспех собранных у выбывших игроков припасов.       — Бэ, ты совсем придурок? То есть вот мы пережили четыре дня в адовой мясорубке, чтобы ты сейчас спрашивал меня про отношения и любовь? — Кевин очень выразительно поднимает брови, всеми силами показывая своё недоумение таким неуместным вопросом.       — Ну вряд ли у нас будет ещё шанс это обсудить вот так просто. Нас либо убьют, либо засунут в совершенно новое «светское» окружение. Мне просто было интересно, как ты живёшь, ибо в группе мало кто знал хотя бы немного о тебе, — Джейкоб смотрит в треснутое окно, наблюдая за тем, как медленно алеет рассвет где-то на горизонте. В какой-то момент ему начинает казаться, что даже Солнце мертво, а небо залито кровью.       Они не выйдут отсюда прежними.       — Хм… Нет, наверное. Моя самая сильная эмоция за всю жизнь — желание треснуть тебе за настолько неестественно громкий смех, когда я пытаюсь спать на лекциях, — Кевин жмёт плечами и улыбается. Впервые искренне и совершенно легко. Сейчас можно позволить себе отпустить всё, ведь на исполнение первой части плана целый день. — А ты?       «Я люблю тебя», — хочет сказать Джейкоб, но лишь молчит и тоже жмёт плечами, тихо посмеиваясь со слов Кевина.       Сейчас важнее выжить.       Если от любви до ненависти один шаг, то сколько нужно сделать шагов в обратном направлении? Кевин презирал Джейкоба издалека, совершенно не давая тому шанса заговорить и открыться. У них больше общего, чем кажется с первого взгляда. Они оба когда-то переехали из Канады, оба любят музыку и пиццу с ананасами. Джейкоб тоже потратил детство на музыкальную школу, только забросил занятия музыкой после поступления в университет. Они оба в школе были самыми активными, выступая на каждом концерте, а сейчас стараются не сильно много рассказывать о своих талантах. А ещё они не могут выжить в этой игре сразу вдвоём.       — Мы должны сходить в мою любимую пиццерию в Торонто когда-нибудь, когда выберемся отсюда, — произносит Кевин и тут же затихает, потому что в голове проносится осознание сказанного. Верно. Выберется лишь кто-то один.       Это должен быть Кевин.       — Кстати, а ты смог выполнить все индивидуальные задания? — тут же спрашивает он и смотрит в глаза напротив, надеясь увидеть в них хоть что-то новое, но видит только грусть и усталость. Опять.       — Нет. Последнее оказалось слишком для меня, поэтому я решил, что полученного добра мне хватит до конца игры, — голос Джейкоба в какой-то момент вздрогнул, но тот будто ни в чём не бывало продолжил рассказывать, как наблюдал за смертью четырёх одиночек, которые умудрились перебить друг друга на пятом этаже.       Пять минут… Четыре… Три… Рейтинг поменяется уже через пару минут, а Кевин лишь тихо молится, чтобы оказаться первым и отказаться от выполнения этого задания. Прошли всего сутки, но создавалось ощущение, будто предать Джейкоба было равносильно предательству самого себя. Как такой человек, как он, вообще попал в эту игру и добрался так далеко? Ни один вопрос не получает нормального ответа. Лишь мысли в голове начинают проноситься с ещё большей скоростью.       Звук системного оповещения. Кевин — номер два. Джейкоб — номер три. Количество игроков: пять.       — В списке не хватает Кью из той троицы, — задумчиво произносит Кевин и смотрит на Джейкоба. Сегодня его последний шанс получить бонус для выживания. Кевин должен это сделать.       В какой момент от ненависти ко всему миру Кевин начал стремиться к победе в этой чёртовой игре, которая лишь закрепит его в отвратительно несправедливой структуре человеческого существования? Почему он не может сказать «стоп»? Почему продолжает стремиться к победе, словно одержимый? Он просто хотел доказать Джейкобу, что на что-то способен в этом мире, однако сейчас ему нужно воткнуть нож в спину человеку, который столь добродушно предлагает свою помощь, даже не понимая, что его добротой просто пользуются. Наверное, Кевин просто слишком прогнулся под систему, позволяя себе пойти по головам всех, кто стоит на пути. Уверен ли он, что готов пожертвовать и Джейкобом?       Поочерёдный двухчасовой сон, скудный перекус, планирование. Сейчас некогда отвлекаться на повседневную болтовню, потому что следующий день должен стать решающим. Однако даже сейчас они находят мгновения, чтобы переглянуться уже по совершенно неконтролируемой привычке, улыбаясь друг другу. Будто бы вовсе не Кевин всё время совместного обучения называл Джейкоба невыносимым. Наверное, он просто увидел в нём человека с похожей судьбой, но совершенно другими способами борьбы с ней. Кевину стоило бы у него поучиться.       У них осталось всего полчаса, чтобы разобраться с Нью и Ёнхуном и посвятить день планированию защиты от Сону. Наверное, он самый опасный из всех соперников, но сейчас он не является первостепенной задачей в их стратегии. Заставить Нью убить Ёнхуна, а после убить самого Нью. Задача кажется не такой уж и сложной. Однако Джейкоб даже не подозревает, что ловушка для Нью и Ёнхуна рассчитана ещё и на третьего человека. Самого Джейкоба.       — Джейкоб, стой. Я лучше пойду один, — в последнюю минуту говорит Кевин и уже готов опустить руки, не первый раз задумываясь о правильности собственных действий, как его перебивает Джейкоб.       — Если ты там умрёшь, то я не справлюсь наедине с Сону. Помнишь, мы хотели вместе дойти до конца, — Джейкоб прописывает лёгкий щелбан Кевину и смеётся снова так искренне, что Кевин снова считает его придурком. Только придурки могут смеяться в такой ситуации.       Видимо, Кевин и сам придурок ещё тот, потому что позволяет себе тихо усмехнуться вместе с Джейкобом.       — Ты не справишься, а вот Кевин Мун справится, — насмешливый голос Сону доносится из другого конца длинного коридора. — Останешься тут — «случайно» активируется последний газовый баллон. Пойдёшь с ним, тебя застрелит Нью, как он сделал с Ёнхуном. А после Кевин разберётся с ним, получит бонус и сможет победить меня. Гениальный план. Я готов аплодировать стоя.       В глазах Джейкоба — непонимание, во взгляде Кевина — страх. Ким Сону слишком большая проблема, от которой стоило бы избавиться ещё в самом начале, но сейчас он стоит такой невероятно довольный и ждёт, когда всё решится. Задание Сону — разбить сердце, только вот он не подозревает, что Джейкоб умнее, чем кажется. Он разобрался с Нью ещё час назад, когда сказал Кевину поспать немного для восстановления сил. Именно тогда Ёнхун погиб от руки Нью по вине Джейкоба.       В день объединения с Кевином он заметил красный конверт, зная, что внутри последнее задание. Игра с чувствами людей. Кевин Мун добровольно бы никогда не объединился с Джейкобом, даже если бы это сделало выживание проще. Джейкоб ждал ножа в спину с самого первого дня, но продолжал доверять и добровольно помогать Кевину с его миссией. Джунён всё ещё влюблён в него сильнее, чем в жизнь. Кевин этого так и не понял.       — Ну давай же, Мун. Закончи это. Или я сделаю всё сам, чтобы у тебя не осталось и шанса на победу, — Сону опирается на металлическую биту, готовясь нанести первые удары, но ничего не происходит. Абсолютно ничего. Мир словно остановился во времени, полностью развязывая руки Сону. Он знает, что на первом этаже его уже ждёт награда за выполненную миссию, поэтому сейчас можно воспользоваться ситуацией и уменьшить количество соперников.       Удар.       Снова удар.       Кевин не может наблюдать, как Джейкоб корчится от боли на полу, а потому натягивает тетиву заранее приготовленного лука. Стрела пролетает в миллиметрах от лица Сону, задевая лишь немного.       — Либо ты сваливаешь на ближайшие несколько часов и не высовываешься, либо следующая стрела полетит тебе в голову, — твёрдо произносит Кевин и наблюдает, как Сону моментально делает выбор, уходя с этажа с окровавленной битой на плече. — Джейкоб, я…       — Я знаю. Ты придурок, Кевин Мун. А ещё отвратительный лжец, — Коби слабо улыбается, но тут же кривится от боли, полностью оседая на землю. — Пока ты спал, я пересёкся с Нью случайно. Не очень приятная встреча, кстати. Он мёртв, но его стрелы неплохо так задели за живое. Я не врач, конечно… — он запинается на мгновение, тут же начиная кашлять. Кевин замечает алые капли крови, блестящие на пальцах Джейкоба, — но думаю, что получить битой по открытой ране после стрелы определённо не лучший вариант, особенно когда всё это происходит недалеко от лёгких.       — Джейкоб, ты чертов придурок. Я… — Кевин паникует ещё больше, осознавая, насколько оказался мудаком, ослеплённым возможностью победы. За эти два дня Кевин действительно привязался к Джейкобу, не позволяя себе выполнить чёртово задание до последнего. Сейчас же, когда Джейкоб кашляет кровью и задыхается у него на руках, паника хватает за горло, напоминая о человечности и вине за произошедшее, что в данной ситуации абсолютно не сделает лучше. — Бэ Джунён, не смей вот так умирать. У меня нет твоих чёртовых пластырей с дурацкими рисунками, чтобы заклеить все раны.       Слёзы катятся непроизвольно, а Джейкоб снова лишь хрипло смеётся, прерываясь на очередной приступ кровавого кашля. Кевин ощущает себя абсолютно бессильным, что невероятно злит, но больше выводит тот факт, что Джейкоб продолжает улыбаться, смотря на Кевина, абсолютно не показывая никакого разочарования предательством.       — Кевин, я люблю тебя, — последнее, что произносит Джейкоб, прежде чем Кевин успевает его поцеловать, совсем коротко, но вкладывая в поцелуй всё, что он не может сказать словами.       — Ты будешь жить. Я за аптечкой. А ты не смей закрывать глаза, даже если кажется, что они тебя не слушаются. Никакого света в конце туннеля, Джейкоб Бэ, понял? — с надрывом произносит Кевин, убегая к своим вещам в надежде найти хоть что-то, что поможет Джейкобу дотянуть до конца игры. Хоть что-нибудь…       Очередной рассвет озаряет небо яркими алыми лучами. Кевин возвращается слишком поздно, чтобы успеть что-то исправить.       Красные капли падают с рук Кевина на землю. Он предал человека, который готов был ради него пожертвовать жизнью. Собственноручно разрушил жизнь первого человека, к которому привязался. Сейчас его главный и единственный враг вовсе не Ким Сону.       Главный враг Кевина — он сам.       — Ну что, горе-любовник. Вижу, ты всё же сделал, что следует, — Сону реагирует моментально, пытаясь оттолнуть Кевина, который за ворот притягивает того к себе       — Если ты думаешь, что победил, ты ошибаешься. В этой игре нет победителей, — шепчет ему практически на ухо Кевин и выдергивает чеку из последней гранаты, мысленно считая до пяти. Взрыв уносит сразу две жизни.       Он искупил вину перед Джейкобом.       Игра окончена.