Невинность монстра

      Багаж был уже упакован. Элайджа складывал последние рубашки в свою маленькую дорожную сумку, решив вернуться в Мистик Фоллс. Прошло почти три недели с тех пор, как он уехал из города и он не мог больше этого вынести. На самом деле, он даже не помогал Никлаусу. Ему не доставляло удовольствия гоняться за гибридами, его брат уже нашел вампиров, которым он внушил, чтобы помочь. Но Элайджа стал искать союзы с ведьмами. Ему нужна была информация и правдивые источники, его усилия были сосредоточены на поиске светловолосого ведьмака, пытавшегося завладеть телом Атенаис. Атенаис… Атти…       Каждый день он должен был избавляться от своей привязанности к Атти, но все было как раз наоборот. Каждая мысль возвращалась к Мистик Фоллсу и маленькому гибриду. Он понимал, что девушка злится на него, он сам презирал себя за трусость. Одиночество было острее, чем когда-либо в его жизни. Даже тот факт, что он был с братом, не смог заполнить пустоту в его сердце. Элайдже не хватало чего-то жизненно важного, без чего он больше не мог жить. Счастливая улыбка, лазурные глаза и само присутствие девушки. Никто больше не ждал его возвращение, не с кем было накрыть на стол. Нет того кто бы заставил его есть вечерами, не с кем посмотреть кино в выходных, кто бы обнял его внезапно. Не было рядом ту, ради которой он пытался быть более человечным. Атти так много изменила в его жизни. Гордое одиночество первородного до ее появления теперь казалось невыносимой. Элайджа не мог представить свою жизнь без Атти. Он хотел вернуться в Мистик Фоллс только для того, чтобы снова иметь рядом с собой рыжеволосую девушку и снисходительно слушать ее щебетание по вечерам. Он скучал по Атти.       Дверь в гостиничный номер в Портленде открылась без предупреждения. Как обычно, Никлаус не стал стучать в дверь.       — Тебя не учили стучать?       Клаус, заметивший и багаж, и плохое настроение брата (его обычное настроение последние три недели), сделал вид, что не услышал вопроса.       — Куда собрался?       — Я возвращаюсь в Мистик Фоллс. Ты можешь обойтись и без меня.       — Я не понял, с недовольным лицом, Клаус встал посреди комнаты и скрестил руки на груди. По какому поводу эта спешка? Еще месяц или два, и у меня будет армия, мы вернемся вместе.       Элайджа промолчал вместо ответа. Ответить, что он не продержится еще месяц или два без Атти, не получится. Его мысли и чувства принадлежали только ему. Никлаус все еще не заслуживал полного доверия.       — Вообще-то дай угадаю. Проблема с маленьким гибридом, верно? Что она позавчера разрушила полдома? Я слышал, как ты разговаривал по телефону с Ребеккой, — объяснил на вопросительный взгляд Элайджы.       — Возможно.       Он не собирался лгать открыто. Неконтролируемая магия во время шторма убедила его, что дисбаланс между ее натурами все еще сохранился. Атти теряет контроль, ей плохо, а он, как трус, убегает от нее и от своих чувств. Достаточно.       — Очевидно. Все вращается вокруг маленького гибрида. Каждое твое действие, каждая мысль, все для нее, все только ради нее. Так важна, так дорога тебе.       Элайджа застыл с дорожной сумкой в руках. Интуиция подсказывала ему, что такая речь от брата ничего хорошего не сулит. В последний раз, когда Элайджа осмелился жить для себя, а не для своей семьи, его беспринципный брат убил любимую Элайджей женщину. Причиной была ревность. Элайджа живет для кого-то другого, ставит кого-то превыше желания брата, и в этот момент в голосе Никлауса снова слышится эта ревность. Это не хорошо.       — Ты думаешь, никто не понимает? В Мистик Фоллс особенно сдержанно и холодно с ней, чтобы я не видел, как дорога тебе малышка. И в горах ты как мог огораживал ее от меня, чтобы я не совратил невинную душу, чтобы не привлечь ее на сторону тьмы. За три месяца ты проявил к этой девушке больше заботы, чем за всю свою жизнь к семье! И теперь вместо того, чтобы помочь мне, твоему брату, ты ищешь того, кто обидел твоего маленького гибрида!       — Закончил? нарочито равнодушно поинтересовался вампир, чтобы избавиться от гнева своего младшего брата.       — Атти знает, что происходит с женщинами, которых ты любишь? — невинно спросил Клаус.       — Ты не посмеешь.       — Если девчонка отвлекает тебя от семьи, ее нужно убрать.       И тут Элайджа уже потерял контроль. Мгновение спустя Никлаус обнаружил, что его швырнули в журнальный столик, а затем ударили о стену. Стул был разорван на куски и оказался в спине первородного гибрида, обездвижив его.       — А теперь ты меня послушаешь. Раз — былые времена не вернуть. Ты солгал мне о том, что бросил семью в океан, манипулировал мной гробами, и, несмотря на обещание, ты вернул только Ребекку. Примирение произойдет только тогда, когда и Кол, и Финн будут живы, а кинжалы будут уничтожены. Два — попробуешь хоть что-нибудь против Атенаис, горько пожалеешь. Дважды повторять не буду. Не смей навредить ей, если не хочешь, чтобы я стал твоим врагом.       Он вырвал кол, оставив своего брата кашлять кровью. Ничего, пройдет. Давненько нужно было дать ему пару уроков про уважение к старшим. А то Никлаус совсем обнаглел, даже угрожать навредить Атенаис посмел. Неслыханное дерзость.       — У меня есть дела, пока я не вернусь в Мистик Фоллс. У тебя есть неделя, чтобы вернуть наших братьев и добровольно отдать кинжалы.       Он забрал свой багаж и вышел из отеля. В машине, направлявшейся в Сакраменто, Элайджа набрал номер Джонаса Мартина, с которым он снова связался на прошлой неделе. Мартины были теми немногими ведьмами, которые не работали против первородных.       — Джонас, — Элайджа поприветствовал его. — Какова ситуация?       — Он в городе. Как обычно, он вернется домой около девяти.       — Ковены?       — На новом собрании регентов было решено, что против вас они не пойдут.       — Спасибо. Присмотри за ним. Я буду там сегодня вечером.       Он повесил трубку, и устало вздохнул. Это то, что он ожидал. Слухи, подозрения, легенды, если кто-нибудь узнает, все узнают, а Роджер не смог вовремя держать язык за зубами. Этот ведьмак, Уильям Беннет, сумел подсунуть информацию о существовании Атти в разных ковенах, пытаясь подготовить настоящую охоту, но потерпел неудачу. Ни один ковен не поддержал его. За последние три года, после смерти ковена из Торонто и тех сумасшедших ведьм в Атланте, ведьмы по всей Америке поняли, что им не нужно иметь дело с Элайджей Майклсоном. Они не самоубийцы, чтобы выследить протеже первородного. И Джонас, на собрание регентов, убедил их, что девушка не представляет опасности. Гибридов не создает, не нападала ни на одного ковена, все, что о ней известно — слухи. Она не представляет опасности для американских ведьм. К счастью, ему поверили. Однако проблема остается с Беннетом, ведьмаком, который пытался завладеть телом Атти.       Элайджа действовал так быстро, как только мог, подальше от Мистик Фоллс. Он связался с Джонасом и попросил, чтобы его информировали обо всех слухах, о гибриде ведьмы и вампира, особенно о том, кто распространяет эти слухи. Новости пришли быстро. Некий Уильям Беннет сообщил регентам о существовании Атти, не забыв напомнить им о волшебном взрыве семнадцатилетней давности, когда в ритуальном зале Сиэтла вдруг загорелась карта всех ковенов. Карта осталась нетронутой, но значение происшествие имело только одно — в мире появилась необычайно сильная ведьма. Он приказал своим вампирам искать информацию об этом Беннете. На фотографии Элайджа сразу узнал его, того, кто был в сознании Атти. Интересно, сумасшедший вообще знает, что подписал себе смертный приговор?       Через семь часов он был в Сакраменто, возле дома ведьмака. Джонас утверждал, что вошел в дом и не вышел, но Элайджа не услышал ни одного живого сердца. Мартин не мог ошибиться, и все же у первородного было ясное впечатление, что что-то не так. Он открыл входную дверь, прислушиваясь к каждому звуку в доме. Его не остановила ни одна граница, ни один барьер, а значит, дом ни на кого не записан. Как может ведьмак, который знает, кто его враг, пренебречь такой деталью? Осмотрел каждую комнату в доме с одним этажом и ни нашел следов ведьмака.       — Как он мог сбежать? попросил объяснений разгневанный Элайджа, как только появился Джонас.       — Я не знаю. Клянусь, дверь в дом даже не открывалась. Он вошел и все. Я не видел, как он вышел.       — Не видел, говоришь?       Он понял, как ведьмак сбежал. Элайдже не знать о заклинаниях невидимости? Атти его чуть до сердечного приступа не довела, когда она стала невидимой для его глаз. Девушка практиковала заклинание и забыла, что она не одна. Последствие? Первородный больше верит в то, что видит, а в только в то, что слышит. Но откуда ведьмаку известно о заклинании, изобретенном Атти? Элайджа потерпел неудачу. Он потерял Беннета из виду и просто напугал его. Охота еще не окончена. Он найдет ублюдка, сколько бы времени ему ни потребуется.       Дом выглядел так, будто его бросили в спешке. Вещи разбросаны по полу, шкафы открыты. Ведьмак бежал, зная об угрозе. Элайджа осмотрел вещи. Одежда, личные вещи, книги. Блокнот на полу привлек его внимание. Из него выпадала фотография. Вампир сел на корточки, взял блокнот и открыл его. Между страницами было несколько фотографии. На первой была шатенка лет 30-35, широко улыбающаяся и смотрящая на кадр с таким знакомом взглядом. У него сложилось впечатление, что глаза Атти смотрят на него, того же лазурного оттенка, с той же преданности смешанной со счастьем, которую Элайджа часто видел направленной на себя. Она держала правую руку на слегка округлившемся животе.       — Боже.       Джонас пообещал найти Беннета, исправить свою вину, но Элайджа не стал его слушать до конца. Он взял только тот блокнот. Поискал между вещами, но так как ничего другого не нашел, то удовлетворился им. Только в номере отеля первородный открыл блокнот, готовый к прочтению. Элайджа подозревал, что ему не понравится то, что он узнает. Он удобно устроился в кресле, бутылка спиртного с собой, хорошо подготовился.       Вампир изучил фотографию еще раз. Беременная женщина, похожая на Атти, те же глаза, та же улыбка, тот же взгляд. Ее мать. Элайджа не знал ту, которая дала жизнь его маленькому гибриду, но сходство тому доказательство. Вопрос, откуда у Беннет фотография? Было еще несколько. И здесь у первородного случился шок. На четырех фотографиях была Атти, либо одна, либо с ним. На одной из них они прогуливались по парку в Нью-Йорке, Элайджа накинул девушке на плечи свой пиджак, чтобы она не замерзла. Другая была из Роанока, посещение открытия художественной выставки в местном музее. Атти держалась за его локоть и что-то говорила ему, Элайджа мягко улыбался ей. Следующая была только Атти, рисовавшая во дворе особняка в Роаноке. И последней была девушка в кафе, она ела десерт. Все фотографии прошлогодние. В Нью-Йорке они пробыли почти до ноября 2009 года, после одного случая смена обстановки оказалась для девушки благоприятной. Выставка открылась в начале зимы, и на двух последних фотографиях хорошо видно, что это зима. Что за чертовщина?       Блокнот был полон записей со странными датами и сокращениями. Первородный их расшифровал, Э. — это аббревиатура его имени, Элайджа, А. — от Атти. Заметки начались 26 августа 2009 г.       26.08.09.       Они вернулись из Гааги. А. выглядит счастливой. Э. заботится о ней, кажется, он ее не использует. Она влюблена в него. Они хорошо ладят. Она никак не выделяется.       02.09.09       Э. не все равно. Каждое желание А. исполняется. Я не понимаю, как он контролирует ее силы, за четыре дня ни один выброс, хотя должен. А. учится в школе, вроде бы нравится, до сих пор рисует, часто говорит по-французски. Э. слишком хорошо ее знает. Он ее никак не ограничивает. Она делает то, что приходит ей в голову. А. не думает о прошлом. Она счастлива.       14.09.09.       В школе А. изолируется сама, на шутки она не реагирует. Ее мысли довольно ограничены — рисованье, иностранные языки, учеба, Э. Он присутствует в ее голове и в школе. Прошлой ночью я вернул ей кошмар, утром она разбила стакан с водой.       25.09.09.       У меня нет доступа к воспоминаниям о Торонто. Кошмары вызывают у нее мелкие выбросы, но не серьезные. Она эмоционально зависима от Э. Сегодня вечером они смотрели фильмы, и всего лишь его голос заставил ее выгнать меня. Я должен их отдалить друг от друга. Он имеет слишком большое влияние на нее.       Элайджа перестал читать, чтобы сделать глоток бурбона. Сумасшедший сумел проникнуть в голову Атти еще в сентябре. Так что магические выбросы, начавшиеся снова в сентябре прошлого года, были намеренно вызваны кошмарами. Сначала магия Атти выходила из-под контроля, первые несколько недель после смерти Роджера, почти месяц после случая с Долли, но с сентября прошлого года они снова появились без какой-либо реальной причины. Теперь причина ясна. Он заставил себя читать дальше.       13.10.09.       Она потеряла контроль над вампиром. Выпила почти каждый пакет крови из холодильника. Я не мог заставить ее выйти и атаковать. Э. снова вмешался со своей поддержкой. Заклинание показало, что она все еще чиста. Я был неправ. Это не то, чем кажется.       05.11.09.       В последнее время шутки участились. Ее оскорбили на уроке химии. Я смог довести ее до гнева. Класс загорелся, окна не открывались, дверь была заперта. Она снова заблокировала меня, выгнав. Вечером я увидел, что она вовремя открыла дверь, никто не умер. А. боится себя. Э. ничего не сказал.       23.11.09       Они переехали в Роаноке. А. не хочет возвращаться в школу. Я должен давить одиночество и чудовище. Она становится все более и более нестабильной из-за ночных кошмаров и магии. Это всего лишь вопрос времени.       28.12.09.       Они поехали отдыхать в Швейцарию. А. выходит из-под моего контроля. Она не впускает меня, пока не остается одна. Э. не оставляет ее одну ни на секунду, кроме ночи. Думаю, он что-то подозревает.       17.01.10.       Я нашел причину. А. доверяет Э. Вернул в ее снах вырезки из его дневника, ведьмы из Атланты. Все равно доверяет ему. Магия стало неуправляемой. Она начинает уступать.       Остальные заметки были реже. Ведьмак написал свои успехи. Кошмары, истерика, потеря контроля, магические выбросы. Элайджа не мог читать без пауз, настолько ему стало противно. Описано было даже каждое движение в Мистик Фоллс, попытка настраивать Атти против первородного и случай в горах. Дневник заканчивался 30 августа 2010 года и сообщал, что он навсегда проиграл. Атти не только сама разорвала ментальную связь с артефактом, но и навсегда изгнала его из своего разума, убив его проекцию адским огнем. Девушка выиграла битву.       Он не мог поверить, что Атти намеренно сводили с ума. Каждое воспоминание о поступке Роджера, мысли, слова, которые повлияли на нее. Все было направлено на то, чтобы Атти потеряла контроль и начала самоуничтожаться с помощью магии. И когда увидел, что потерпел неудачу, ведьмак стал подталкивать ее к суицидальным мыслям, веря, что он победит. Элайджа выпил всю бутылку бурбона в ужасе от случившегося. Он сообразил, что не понял всего случившееся. Это было не владение ее телом, а регулярное проникновение через сны и мысли. Беннет сводил ее с ума и Элайджа думал, как последний дурак, что вина в позднем подростковом кризисе, в переходном возрасте. Правда потрясла его. Мерзавец Беннет почти год играл с психикой Атти.       Его рука сама нашла телефон. Ему нужно было услышать ее, знать, что она здорова и ей ничего не угрожает, что поступки этого ведьмака не оставили следов. Его не волнует, что в Мистик Фоллс уже поздно. Элайдже нужно поговорить с ней. Атти подняла трубку через несколько минут сонным голосом.       — Привет.       — Добрый вечер, сладкоежка, — пытаясь говорить спокойно поздоровался Элайджа. — Я разбудил тебя?       — Почти, — едва слышно пробормотала девушка. — Я еще не спала.       — Читаешь очередную книгу Верна, — предположил Элайджа, зная ее привычки.       — Ага.       — Как ты сегодня?       — Нормально. Я снова пошла по магазинам с Ребеккой. Ничего нового. Что-то случилось? Ты кажешься грустным.       Элайджа не сдержал улыбку. Она может угадать его по голосу. Боже, как же он скучает сейчас по своему маленькому гибриду. Вернуться домой к ней как можно скорее.       — Нет. Я просто… я хотел знать, как ты.       — У меня все хорошо.       — Я вернусь послезавтра, — твердо заявил Элайджа.       — Круто.       — Ладно, дам тебе поспать. Спокойной ночи, сладкоежка.       — Пока.       Кто в мире может защитить Атенаис лучше, чем он? Он должен вернуться к ней, убедиться, что все в порядке, и никто ей больше не угрожает. Она все, что у него есть. Неважны гибриды, вампиры у него на службе, ничто в этом мире не имеет значения, если нету Атти. Только она важна.