Новый год по новому

      Антон сидит в гримёрке, зная, что сегодня остаётся последняя запись перед выходными и Новым годом. Он долго ждал этого дня, но когда в комнату проникают сначала темная челка, а потом и голубые глаза, то улыбка пропадает с лица парня и тот утыкается в телефон. Арсений тоже не рад видеть Шастуна тут, поэтому отходит в другой конец гримёрной, чтобы поправить причёску. Тут у Антона вырывается смешок, и он шипит в сторону старшего, так же, не отрываясь от гаджета в руках.       — Принцесса забыла, как выглядит?       — Тебе то что, Шастун? — Попов вздыхает и через зеркало глядит на пшеничные локоны, спускаясь к зеленым глазам, которые не смотрят в его сторону.       Они всегда враждовали за большее количество фанатов, за признание в интернете, и наконец, за любовь, но Шастуну удалось вырваться везде вперед, хотя тот даже не знает об этом. Ему удалось получить самую большую любовь и признание — это всё от Арсения, но юноша это не видит. Да, Попов продолжает негативно говорить об Антоне, поддерживая образ, умалчивать истинные чувства устал. Ему запрещают сказать что-то положительное о Шастуне и, наверное, неспроста, ведь если вражды не будет, у канала ТНТ не станет просмотров, к чему те стремятся сильнее, чем сами враги.       Арсений отвернулся от зеркала, облокачиваясь на столик, а сердце его начало биться ускоренно. Парень практически ничего не слышит, кроме сердцебиения, а к ушам приливает кровь, заставляя прикрыть глаза и выровнять дыхание, дабы успокоиться.       — И что ты встал? Не хочешь свалить отсюда? — вновь грубо спрашивает младший, всё же переведя взгляд на Арсения, но тот не слышит даже это. — Ты глухой?!       — Я тебя люблю, — одними губами шепчет Попов и сглатывает ком в горле, проводя языком по пересохшим губам.       — Что я с этим должен сделать? — язвит Антон, но потом осекается. В его груди разливается тепло от слов старшего, и он опускает голову, прикусывая губы.       — Понял, — Арсений кивает, он так и не видел настоящей реакции юноши, ведь до сих пор держал глаза закрытыми.       Актёр поправляет рукой прядь волос и, всё же приоткрыв глаза, выходит из комнаты, оставив Шастуна одного над размышлениями. В груди давит непонятное нечто, заставляя прослезиться, но Попов быстро смахивает слезинки и, накинув куртку на плечи, выходит на улицу, где мороз.       Дрожь пробивает тело, потому что на старшем помимо куртки лишь легкий костюм, который никак не спасает от холода. Глаза со временем гаснут и, вместо ярко-бирюзовых радужек, на место приходят тёмно-синие. Так и с сердцем брюнета, оно медленно осыпается, и он понимает, что зря вообще сказал эти три слова.       Десять минут на улице длятся как вечность, и пока Антон искал Попова, тот уже успел привыкнуть к холоду, расслабившись и уняв дрожь. На плечах Арсения появляется куртка больше, чем его и он оборачивается, видя перед собой юношу, который тяжело дышит.       — Набегался? — вскидывает бровь актёр и закатывает глаза, не в силах сдержать легкую улыбку и позволяет уголкам приподняться, обнажив белоснежные зубы.       — За тобой нет, — усмехнулся Шастун и положив руки на плечи старшего, завёл того обратно в длинный холл.       — Спасибо, — снова шепчет Арсений и утыкается Антону грудь, а тот ловит его в свои объятия, довольно мурлыкнув.       — Я тебя люблю, — наконец-то решается ответить юноша, поджимая губы.       — Я тебя тоже люблю, Тош. Тоже люблю… — Попов улыбается впервые настолько искренне, что даже сам не верит в происходящее.       — А мы пойдём за мандаринами и гирляндой? А то у меня её нет, — фыркает Антон, уже планируя Новогодний вечер.       — Конечно, только смотри всё не съешь до праздника, — усмехается старший, обнимая Шастуна крепче.