"I am very bad boy"

      Юнги раньше никогда не думал, что Чимин, его милый до невозможности парень, забудет об их пятой годовщине совместных отношений. В прошлые четыре раза он делал сюрпризы, но в этот раз… Мин ждал до полуночи хотя бы какого-нибудь чуда, но только к этому времени Пак вернулся домой. Он понимает, что Чим постоянно загружен работой из-за своего отца, который решил передать ему управление одного из фондов, которые возглавляют его семья. Это, действительно, важно для него, но неужели значимее Юна? Он бы не обиделся на обычное скромное поздравление, так как осознает ситуацию, но Пак не сказал ни слова, просто забыл.       Прошел день, второй, третий, пока не прошла целая неделя. Юнги разозлился: мало было забытой годовщины, так теперь еще Чимин почти не приходит домой, не отвечает ни на сообщения, ни на звонки. «Неужели так сильно занят работой? Но у него могла возникнуть минутка, чтобы написать мне об этом, » — размышлял Мин, сидя в аудитории и проверяя работы студентов.       «Скоро солнце сядет. Пора возвращаться.» Вдруг хлопнула дверь, и кто-то зашел. И угадайте кто? Пак собственной персоной.       — Я так и знал, что ты будешь здесь. Боже, как же я соскучился, — восклицает Чим, подходя к Юну с намерением обнять того, но остановился из-за обиженного, даже злобного выражения лица парня, не предвещающего ничего хорошего.       — Мне так и хочется спросить, кто ты. Давно не виделись, что позабылось твое лицо, — начинает Юнги, скрещивая руки на груди.       — Ты же знаешь, что я был сильно занят, — сожалеющим тоном говорит Чимин.       — Настолько, что не мог отправить мне простого сообщения по типу «извини, не могу говорить» или «прости, я останусь у родителей, не жди меня»? — Мин закипает от злости. Написать — это минутное дело. Он каждую ночь ждал его!       — Отец забрал телефон, чтобы я не отвлекался от работы.       — Прекращай оправдываться! — зло кидает в ответ Юн, поворачивая голову.       — Прости, — шепчет Пак.       — Что толку от твоих извинений, — как-то устало произносит Юнги, опуская руки. Как же ему надоела эта ситуация. — Ты понимаешь хоть за что просишь прощения?       В глубине души он надеется, что Чимин пришел из-за вспомнившейся годовщины и раскаивается, но ответ разбивает его надежду.       — Я извиняюсь за то, что не смог написать тебе и что мы так долго не виделись.       — И это все? — сокрушающий вопрос.       — Да? — неуверенно отвечает Чим. Что он еще сделал не так?       — Знаешь, я не понимаю почему говорю с незнакомым мне человеком. Возможно, я забыл тебя также, как и ты про нашу годовщину, хотя уже не нашу, — плюется сарказмом Мин и смотрит на Пака, чтобы увидеть удивленные глаза, становящиеся сожалеющими.       — Я… Как же так… — не мог подобрать слов Чимин и разозлился. — Ебаная работа! Я помнил! Блять, помнил же, и заметка в телефоне. В телефоне, который, сука, у меня забрали!       Юнги удивлен. Обычно его парень сдержан и мил, а здесь такая агрессия. Не одному ему была важна годовщина.       — Прости меня, правда прости, Юни, — сокрушенно повторяет Чим, опустив голову.       — Все в порядке, я больше не злюсь, — утешает Юн парня, подходя к тому и поднимая подбородок пальцами, видя собирающиеся слезы. — Ну чего ты?       — Я… Просто я так долго планировал сюрприз, представлял, как все будет здорово, а в итоге все просрал, — начинает тихо плакать Чимин.       — Хватит, Чимин–и, — шепчет Мин, утирая слезы большим пальцем. — Мы можем отпраздновать позже, вот и все.       — Я хотел не так, — бурчит Чим, кидаясь в объятия и утыкаясь в чужую шею.       — А как? — Юнги дразнит парня, видя, что тот успокоился, и гладит по спине.       — Как-нибудь, — неопределенно отвечает. — И все же я обидел тебя, что мне сделать?       — Чимин-и, хочет наказания? — насмешливо спрашивает Юн и получает несильный удар в грудь. — Не дерись.       — Не дразни, — дует губы Чимин. — Что-нибудь придумал?       — Хмм… Да, — ухмыляется Юнги. — Распиши всю доску фразой «Я очень плохой мальчик» и по-английски.       — Почему по-английски? — недоуменно произнес Чим, удивляясь подобному наказанию.       — Будет выглядеть лучше.       Пак взял мел и начал писать: «I am very bad boy». Он встал на носочки, чтобы приступить с самого верха, послышался смешок со стороны. Чимин нахмурился, но продолжил свое дело без лишних комментариев. Тишину в кабинете лишь прерывал характерный скрип доски и прерывистое дыхание Мина, который сидел за партой и смотрел. Солнце начинало садиться, и аудиторию заполнил приятный оранжевый свет. К тому моменту Чим исписал ровно половину.       — Мне писать прям до самого конца? — грустно спрашивает он. Рука устает. — Разве тебе не скучно?       — Я представляю тебя в школьной форме, поэтому нет.       — Неужели вместе с юбкой? Как по-детски, мы не подростки, — говорит Пак, пытаясь задеть парня.       — Если бы ты был в юбке, то уже давно бы перестал писать, — насмехается Юнги.       — И чтобы я тогда делал? — незаинтересованно произнес Чимин.       — Даже не знаю, — загадочно отвечает Юн, вставая из-за парты и подходя к нему. Чим поворачивается лицом к парню, и его припечатывают к доске. Чужая рука кладется на талию и притягивает к себе. Мин наклоняется к уху и горячо шепчет:       — Как же я скучал.       У Пака по спине пробегаются мурашки и в животе образуется узел. Сжимает свои руки на чужой спине, чтобы стать еще ближе, но еще ближе невозможно. Чимин нехотя отстраняется, но цель оправдывает средства. Чим впивается в губы напротив, сминая одну за другой. Боже, а как он скучал. Оттягивает нижнюю губу и вплетается в волосы, оставив спину, кладет ладони на горящие щеки возлюбленного. В ответ Юнги мычит прямо в губы, сильнее сжимая талию. Он чувствует, как Пак нуждается в нем и от подобного ведет, как от легкого наркотика. Хотя Юн полностью зависим от своего парня и лучше выбрать сравнение с воздухом, без которого ты не сможешь жить. И как раз-таки именно его им двоим сейчас так не хватает, и они отстраняются, тяжело дыша.       — Мы же не будем делать этого здесь? — спрашивает Чимин, заглядывая в родные глаза, отражающие похоть и страсть. Нехватка друг друга дает о себе знать.       — Почему бы и нет? — отвечает Мин, как-то хищно улыбнувшись. Он просовывает свое колено между ног Чимы и чувствует его возбуждение.       — А если нас кто-нибудь заметит? — неожиданно трусливо произнес Пак при этом, видят Боги, насколько сильно он терпел, чтобы не потереться в ответ на действие парня.       — Разве подобное не заводит? — как змей-искуситель говорит Юнги, залезая под чужую рубашку и оглаживая голое тело. Кажется, последние капли разума покинули его после долгой для него разлуки.       — Хотя бы закрой дверь, — жалобно просит Чимин, теряя свою рассудительность, и сжимает чужие щеки, чтобы его услышали, так как его парень погряз в возбуждении и ни о чем другом не думает. У Юна ненадолго проясняется взгляд, чтобы увидеть картину, как лицо Чимы окутывает свет заходящего солнца и горящий румянец, как его рыжие волосы будто языки пламени, как его губы дрожат от нетерпения, как взгляд заволакивает дымкой похоти и остатки ясности утихают. Его парень безумно красивый.       Найдя в себе силы, Мин взял ключи со стола и в спешке пытался закрыть дверь, но не мог попасть в скважину.       — Да, бля, — психанул Юнги и услышал смех, похожий на нервный.       — Забудь, когда я говорил, что мы не подростки, — улыбается Пак. Он разрядил обстановку. — Мы сейчас будто в пубертате застряли.       — Уверен, что у большинства школьников возникала мысль о быстром сексе в школе, — поддерживает Юн и не сдерживает улыбки. — Спустя несколько лет выпуска можем себе позволить, хотя это и университет.       Чимин смеется. Юнги обожает его мелодичный смех и привычку закрывать рот ладонью, это довольно мило. Он наконец закрыл дверь и вернулся к Чиму.       — Кажется, весь настрой пропал, — продолжает веселиться тот.       — Ну уж нет, — говорит категорично Мин, хватая за пояс джинсов своего парня и притягивая к себе, чтобы поцеловать. В этот Юнги запустил в чужой рот язык, лаская и вызывая стон у Пака. Тот положил руки на чужую шею, притягивая, а Юн продолжил касаться тела напротив. Вот он пересчитал ребра, скользнул вниз, едва касаясь, чтобы подразнить, и вернулся в верх к соскам, сжимая оба. Вновь слышится стон. Мин ухмыляется в поцелуй. Пора. Он возвращается к кромке джинсов, чтобы расстегнуть те и выпустить возбужденный член. Чимин тянется к чужим брюкам, чтобы повторить те же действия, но его бьют по рукам, и он надувает губы, отстраняясь.       — Сегодня будет по моим правилам, — играя бровями, жарко произносит Юнги. — Кое-кто был плохим мальчиком.       Юн игнорирует стоячий чужой член и переходит к ягодицам, сминая те в своих руках. Он попутно вспоминает, есть ли у него смазка, чтобы хорошенько растянуть Чиму, и тому было не больно, но ее нет. Видя замешательство парня, Пак шепчет в нетерпении:       — У меня в кармане посмотри.       Мин немного удивлен его предусмотрительностью, потому что подобного ни у кого из них не было в планах, и из-за этого поддевает Чимина:       — Ай-ай, кто-то слишком нетерпелив.       — Я сильно соскучился по тебе, — защищается Пак, смотря на парня сверху вниз, ищущего смазку в упавших джинсов.       — Я тоже, — говорит Юнги, победно улыбаясь, найдя нужный предмет, поднимаясь.       — Повернись, — приказывает Юн, открывая зубами лубрикант. Чим повинуется и, облокотившись на доску, выпячивает задницу. Мин выдавливает смазку на пальцы и оставшуюся обильно наносит на сфинктер. Надавливает на него одним пальцем и… «Черт возьми, слишком узко, » — думает он, сокрушаясь, так как не сможет так долго растягивать Чимина из-за вожделения. Юнги постепенно добавляет второй и третий под частые выдохи того. Первым не выдерживает Пак.       — Да вставь ты уже, я готов, — гневно, тяжело дыша, уверяет он, когда только вместились три пальца, чего недостаточно для безболезненного входа.       — Мой мальчик так нетерпелив, — вновь дразнит Юн, соглашаясь с ним, потому что сам давно жаждет этого и возбужденный член больно давит на брюки. Он расстегивает ремень, услышав характерный звук, Чимин начал вилять задницей, подстрекая к нужному. И получает это. Мин проникает в него не до конца, из-за узости сносит крышу у обоих. Чим чувствует болезненную заполненность, но ему нужно больше. Сам насаживается полностью на член, что перед глазами звездочки от наслаждения с нотками боли, и тащиться от этого, громко простонав.       — Плохой и похотливый, — рычит Юнги, улетая в нирвану от получения после долгого ожидания. В подтверждение этих слов Пак первый начал толчки, не давая себе привыкнуть, чтобы чувствовать сладкую для него муку.       — Так не пойдет, — оскалился Юн и рыкнул в чужое ухо. — Это наказание для тебя.       Мин припечатал Чимина к доске так, что его щека терлась о шероховатую поверхность доски, собирая мел с написанных недавно фраз, и одну руку сжал у основания чужого загривка, начав делать слабые и короткие толчки, дразня. Чима ведет подобная властность его парня и вся ситуация, он с головой погрузился в эти ощущения, коротко мыча, сдерживая громкие стоны. Чтобы жалко не сползти, Пак положил свои ладони на доску, облокотившись всем торсом на нее, пачкаясь в меле и обращая не на это внимание, а на грубую плоскость, которую он чувствует своей кожей и которая слегка ранит его нежные соски.       Юнги распален, ему не хватает того, что он делает сейчас. Решает прекратить мучить себя и Чимина, набирая скорость и глубину проникновения с грудным рыком, слыша беспомощный скулеж со стороны, потому что Чим не может связно мыслить и действовать, отдаваясь наслаждению. Но и этого Юну мало, хочется большего. Он поднимает правую ногу Пака, сжав в одной руке бедро и в другой, покоящуюся там же, загривок, и начинает более грубые толчки. Если раньше Чимин думал, что попал в рай, то теперь он за гранью нереального. Каждая клетка его тела возбуждена и получает удовольствие, Чим сгорает в блаженстве и не только он. Мин ощущает то же самое, еще и чувство власти и подчинения нехило бьет по разуму.       Пак на пределе, и он чувствует, что кончает, его окутывает сильнейший оргазм. Чимин обмякает в чужих руках, даже не пытаясь прийти в себя, стараясь продлить нереальные ощущения. Но он должен был получить наказание.       — Эй, я еще не закончил, — встревает Юнги со стоячим членом, пробуя вразумить своего парня, но видит лишь лицо человека, побывавшего в нирване. Чим выглядит бесподобно: его глаза расфокусированы, заполненные словно дымкой, ресницы дрожат, рот приоткрыт, пытаясь нормализовать дыхание, скопившаяся слюна медленно стекает по подбородку, брови слегка нахмурены, будто его взяла злость за то, что все кончилось.       — Чимин-а, я должен кончить, не оставляй меня в такой состоянии, — просит Юн, начиная беспокоиться, что он может просто заснуть, а они не в том положении. Но его волнения были напрасны.       — Блять, это было охуенно, — хрипит Пак, придя в себя. Он отстранился от Мина, чтобы самостоятельно стоять на своих дрожащих ногах.       — Я должен тебя отблагодарить, — и блядски похотливая и завораживающая одновременно улыбка Чимина. Он меняется с Юнги с местами, чтобы тот теперь облокачивался на доску, и встает на колени. Его руки немного дрожат из-за отступающего оргазма, но он уверенно кладет их на тазовые косточки, эрогенную зону Юна, и ласково гладит. На пробу размашисто лизнув, оставляя ниточку слюны, вобрал наполовину, чтобы следующим заходом заглотить полностью. Мин сильнее опирается на доску, чтобы не упасть, и тяжело дышит. Такая выходка его парня выбивает из колеи. Чим после нескольких толчков останавливается и поднимает взгляд на Юнги. И лучше бы тот не смотрел вниз. Пак немного высунул язык и приоткрыл рот, показывая на него пальцем и невинно так хлопая ресницами.       — Оттрахаешь меня в рот?       Раунд. Чимин победил и неважно, что они ни во что не играют, просто Юн проиграл по всем фронтам, видя подобное перед собой. Не понимая ступора парня, Чим берет его за руку и кладет ладонь на свою макушку, смотря с готовностью, даже вызовом, чтобы распотрошить Мина.       — Плохой мальчик, превратил наказание в свое удовольствие, — маняще и ласково говорит Юнги, грубо сжимая рыжие волосы и насаживаясь до конца. От неожиданности Пак сглатывает, и Юн рыкает от накатывающего наслаждения. Начинает уверенно толкаться, закинув голову и рыча. Чимин не оставил без внимания эрогенную зону своего парня, продолжая гладить.       Минет продолжался недолго, Мин давно был на пределе. Вставил до конца и кончил, что Чим чувствовал горячую сперму прямо в горле. Отпустил волосы, и Пак нарочито медленно отстранился, слизывая остатки со рта, как самую вкусную сладость.       Отдышавшись, Юнги бодро надевает брюки, оставшиеся на полу, пока Чимин до сих пор сидит на коленях и задумчиво ведет языком по своим губам.       — Все в порядке? — беспокоиться Юн, садясь на корточки.       — Просто… — задумчиво тянет Чим, глядя прямо в глаза, — Никогда не думал, что мы сделаем подобное. Жуть как стыдно, но было так охуенно. Я в замешательстве.       — Давай мы оденемся, я все приберу, и подумаем над этим дома? — предлагает Мин, беря джинсы парня в руки.       — Хорошо.       Юнги дал пачку влажных салфеток Паку, и сам стал уничтожать следы их маленького преступления. Закончив, он подошел уже к готовому Чимину.       — Я люблю тебя, — яркая улыбка озарила лицо Чимы вкупе с горящими щеками. — Но больше мы так делать не будем.       — Да? Я думал следующим пунктом будет костюм школьницы, — шутит Юн, приобняв и поцеловав висок, слыша возмущенные вздохи и выдохи. — Поехали домой, ты же больше не занят?       — Прости, я вырвался на один денек, — печально сообщает тот, опустив взгляд и надув губы, чтобы потом резко поднять глаза, полные уверенности. — Но я скоро закончу, честно-честно.       — Ладно, может за тортиком съездим и просто посидим, отпразднуем? — чмокнув в губы, спрашивает Юнги.       — Конечно, — засияв, согласился Пак, беря парня за руку. — Чур, я выбираю вкус.