Родственные души

      — Как долго длились ваши отношения с |Т.И.|? — психолог ударяет концом ручки о страницу блокнота, совершенно не замечая того, что оставляет полосы от чернил. Мужчина настолько поглощён рассказом пациента, что едва ли может сконцентрироваться на чём-то другом.       — Два с половиной года, — коротко отвечает Шон, устремляя уставший взгляд на психолога, который, по правде говоря, едва ли мог ему чем-то помочь. Но по настоятельной просьбе Кэти Шон всё же сломался и решил сходить на пару сеансов.       — И что же стало катализатором для вашего разрыва? — мужчина перекидывает ногу на ногу и приподнимает голову вверх, внимательно изучая мимику и жесты пациента.       Шон нервно трясёт ногой и пялится в потолок, на дурацкие бежевые обои, на кактус на рабочем столе психолога — на что угодно, но не на лицо собеседника.       — Какой же бред! — с открытым неодобрением бросает Шон и, упершись ладонями в колени, встаёт с едва успевшего нагреться от тепла его тела места.       — Погодите, Шон, Вы куда? — мужчина дёргается со своего кресла следом за Шоном, опускает обе ноги подошвой на пол, но подниматься с места не спешит.       — Подальше отсюда. В терапии нет толку, потому что смысла в ней тоже нет. Спасибо, конечно, но это была идиотская затея обратиться за помощью. Мне уже никто не поможет, — пальцы со злостью сжимают ручку на двери. Шон раздражённо сопит носом и уходит, хлопнув дверью.       Вместо того, чтобы просто пойти домой, он решает направиться дальше, возможно, погулять по городу или зайти в какой-то бар. И плевать, что на часах полдень только-только пробил.       Шон не солгал, когда сказал, что вы встречались два с половиной года, он уже был полностью готов к тому, чтобы сделать тебе предложение, всё подбирал подходящий момент, а затем... Случился щелчок, унёсший половину жизней во Вселенной. В эту половину вошла и ты. Развеявшись прямо перед свиданием, ты так и не пришла в назначенное место.       Шон очень тосковал по тебе, поначалу даже не принимая того, что ты могла, как и остальные, войти в эту чёртову половину. Надеялся, что ты испугалась в тот день и спряталась где-то, ведь по всему миру поднялся хаос. Но прошли дни, а затем недели, и верить в эту теорию или, вернее сказать, успокаивать себя ею, становилось всё сложнее. Даже если бы ты и попала в передрягу, то за это время обязательно нашла бы способ связаться с ним. Но этого не произошло ни через месяц, ни через полгода, ни через несколько лет.       С того дня стукнуло уже пять лет, многое изменилось, но единственное, что для Шона было неизменным — это мысли о тебе. Он всё ещё отчаянно надеялся на твоё возвращение. И даже если прежней страсти и чувств уже не будет, но ему станет спокойнее жить с мыслью, что ты в порядке.       А затем произошёл ещё один щелчок, вернувший всё на круги своя. Телефон ранним утром разрывался от звонков и сообщений. Поморщившись, Шон потянулся и, разблокировав экран, глянул на оповещения.       Контакт, переименованный три года назад с «Любимая» на «|Т.И.|».       |Т.И.|: Шон, ты где?       |Т.И.|: Шон, пожалуйста, ответь на мои звонки.       |Т.И.|: Шон, прошу тебя, мне страшно.       |Т.И.|: Я сглупила, поехала на такси, а не на метро, застряла в пробке, а теперь не понимаю, где нахожусь.       |Т.И.|: Прошло... Я не знаю, мой сотовый сконнектился со спутником и пишет...       |Т.И.|: Шон, что произошло?       |Т.И.|: Сколько времени прошло?       |Т.И.|: Это шутка какая-то?       |Т.И.|: Пожалуйста, напиши или позвони.       — Какого чёрта? — наспех натягивая одной рукой на себя футболку, Шон параллельно набирает твой номер и пытается перезвонить. Его сердце замирает, когда на другом конце провода он слышит до боли знакомый голос и первые секунд десять не верит, что это и правда ты.       — Господи, Шон, я тебе всю ночь звонила, перепугалась жутко, думала, что что-то произошло.       — Где ты сейчас? — без колебаний спрашивает темноволосый.       — У Кэти дома. Странное творится, я вчера поехала к тебе домой, но по тому адресу живёт какая-то женщина лет за сорок. Для гостиницы было поздновато, поэтому я решила поехать по второму знакомому адресу, — рассказываешь ты и сама не веришь в то, что происходит.       — Пожалуйста, оставайся там и никуда не выходи. Я сейчас приеду. И... — Шон набирается смелости, чтобы сказать эти слова, но не решается. Всё ещё больно. Услышав твой голос даже спустя пять лет, прожитых пустыми надеждами, он понял, что чувства не угасли ни на йоту. Ты всё ещё с лёгкостью можешь вскружить ему голову. — Не вешай трубку, я хочу слышать твой голос, — произносит Шон вместо трёх слов, которые страстно желал сказать всё это время.       — Ладно... — тянешь с долей непонимания в голосе, — ты какой-то странный. Всё в порядке?       — Если я отвечу честно, то ты сочтёшь меня идиотом, — хмыкает в трубку Шон.       — Да куда уж больше? — не услышав привычной реакции в ответ на безобидный подкол, ты выдерживаешь паузу, и голос приобретает оттенок растерянности. — Что-то на работе случилось? Если ты сильно устал, то я могу сделать тебе разогревающий массаж, а потом...       За годы разлуки Шон так и не сумел найти девушку, с которой его бы связывали долгие отношения, да и в тех условиях это было чертовски сложно. Поэтому его друзьями в мире разрухи и экономического хаоса стали редкие непродолжительные связи.       Сейчас от одного твоего перехода голоса на полтона ниже мурашки бегут по спине, а в голове только самые непристойные мысли. Шон и без того всегда ярко реагировал на подобные твои уловки, но сейчас всё усугубилось и каждое слово отдаётся колющей болью в кончиках пальцев рук и ног. Настолько сильно, что парень сжимает руль обеими руками и давится воздухом, стоит тебе заговорить о поцелуях в шею и массаже.       «Нет! Нет! Нет! Всё не так должно было быть. Те тёплые чувства, которые я испытывал к |Т.И.| улетучились, стоило ей открыть рот? Да какого хрена?! Она сама начала уводить диалог в эту степь, это нормально. Или нет? Я ни черта уже не понимаю»       Доехав до дома своей подруги, Шон первые две минуты пытается собраться с мыслями. Ты вернулась, шанс вернулся.       «Шанс на что? Столько воды утекло за эти пять лет. Мы не должны больше...»       «Я хочу этого? А она? Как для неё прошли эти пять лет?»       — Столько вопросов и одна каша в голове вместо ответов, — зажмурив глаза до чёрных точек при попытке открыть их, Шон по-прежнему крепко держится за руль обеими руками и пытается дышать глубже.       Молодой человек дёргается от стука в дверцу автомобиля, резко размыкает веки и неверяще таращится на твоё лицо. Ты нисколько не изменилась с вашей последней встречи. Это привлекает и пугает одновременно.       — Привет, незнакомец, — ваше любимое обращение, когда вам хотелось ощутить атмосферу ролевой игры или просто пошутить.       — Привет, — Шон натянуто улыбается и ослабляет хватку на руле.       — Может, выйдешь из машины и дашь мне тебя поцеловать? — осматриваешь закрытую дверь и ждёшь, пока Шон всё же поприветствует тебя, как следует.       Вобрав в лёгкие побольше воздуха, темноволосый вынимает ключи из замка зажигания и выходит из автомобиля, ставя его на сигнализацию. Ты тут же обнимаешь парня, как и всегда, но не чувствуешь отдачи. А когда тянешься за заветным поцелуем, понимаешь, что что-то не так, ведь вместо него получаешь серьёзное выражение лица Шона, отведённый в сторону взгляд и крепкие руки, сжимающие плечи и слегка отталкивающие от себя.       С ощущением неловкости, потираешь плечи ладонями, прочищаешь горло и направляешься обратно в дом, ожидая неприятных известий.       Усевшись на диван, вы с Шоном тут же словили на себе несколько пар заинтересованных глаз, Кэти махнула в сторону, чтобы никто вам двоим не мешал и прикрыла за собой дверь. Как бы она не желала поучаствовать в разговоре, всё же необходимость обсудить всё наедине была важнее.       — Мне нужно многое тебе рассказать. Я не уверен, что ты всё сумеешь понять, но, уверен, правительство вскоре придумает какой-то успокаивающий ролик, объясняющий всю эту чертовщину. А пока я постараюсь рассказать всё то, что произошло, глядя глазами простого обывателя и наблюдателя.       Ты всё ещё не понимаешь, что происходит, но из-за некоторых событий, в которые вляпалась несколько часов назад и до сих пор не можешь поверить, слушать рассказ Шона ты готова во все уши. Увидев, как сложно ему даётся формулировка мыслей и концентрация, ты обхватываешь рукой его пальцы и просто держишь за руку, пока он говорит. Монолог сначала не клеится, ведь Шон и сам не до конца понимает произошедшее, но большой акцент он делает на своих чувствах, а не на рациональности и фактах. Он хочет, чтобы ты понимала, насколько большая пропасть сейчас разделяет вас двоих и насколько ему сложно пытаться вернуться в тот момент, в котором ты застряла.       — Прошло пять лет. Пять лет без тебя, и вот ты рядом, — голос дрожит от накатывающих слёз, Шон не верит, что ты сейчас сидишь рядом с ним, слушаешь и держишь за руку. На мгновение ему кажется, что не было никаких пяти лет одиночества, не было потери, и сейчас всё выглядит настолько правильным, что хочется поцеловать тебя и полностью раствориться в моменте. Но он не может. Раны так быстро не залечиваются, однако, хочется верить, что всё и правда когда-нибудь сможет быть в порядке.       С каждом его словом ты сжимаешь ладонь Шона всё сильнее. Крепче растираешь его пальцы своими, глубже утопаешь в чувствах к нему и его боли, которой он делится с огромным трудом.       — Звучит, как полнейшее безумие, — на выдохе произносишь ты и теряешься в потоке мыслей. — Я... Не могу сказать, что полностью понимаю тебя, потому что мне не приходилось терять любимого человека на несколько лет, думать, что он мёртв, а потом встречаться снова. Но я понимаю твоё желание повременить, и я готова дать тебе сколько угодно времени, чтобы принять решение. Ты мне дорог и всегда будешь, поэтому мне важно знать, что ты в порядке и готов продолжить.       — А если я не буду готов? — осторожно интересуется Шон. Он и правда погряз в собственных мыслях и чувствах, напрочь потерял мотивацию, счёт времени. Годы, проведённые без тебя слились в одну адскую полосу препятствий.       — Подумаем об этом позже, — ты понимаешь, что Шону тяжело, но тебе не лучше. И хоть ваши истории различны, но позиции одинаковы, вы оба потеряны в этом мире и оба рискуете остаться без любви. — А пока можем начать с малого, — поднимаешься и подсаживаешься ближе на диване. Долго смотришь в уставшие глаза Шона и мягко, как бы прося разрешения, чмокаешь его в губы. — Мы справимся, — не отпуская его руки, перебираешься в тёплые объятия и чувствуешь горячее дыхание на своей коже.       — Я люблю тебя, — слова даются с болью. Шон чувствует, как раздирает с каждой произнесённой буквой зажившую и покрывшуюся шрамами рану. Но он чувствует также и острую необходимость сказать это тебе. Не потому что должен, а потому что хочет.       — Я люблю тебя, — сквозь улыбку шепчешь ты и чувствуешь горячий поцелуй в макушку.       Такие пары обычно называют родственными душами, но вам ещё предстоит дойти до того этапа, когда вы наконец поймёте, что что бы ни случилось, вас всегда будет тянуть друг к другу.