Кто ходит в гости по утрам

— Сэр, к вам гости. Дверь распахнулась и в проёме нарисовалась смутно знакомая фигура. Через секунду Крокодайл узнал в ней Корасона, младшего брата Дофламинго. Песок в руке завихрился воронкой — и осыпался на стол из-за острого чувства недоумения. Под левой мышкой Корасон зажимал огромного упитанного крокодила с замотанной изолентой пастью. Правой рукой он держал за шкирку ребёнка лет десяти. Ребёнок орал и размахивал скальпелем. — Помолчи, Ло! — прикрикнул Корасон и посмотрел на Крокодайла так, словно они виделись вчера. — Привет. — Он мне не нравится! — заявил наглый, неотёсанный Ло и надвинул пятнистую шапку на глаза. А этот клоун, значит, ему по душе? Крокодайл не засмеялся усилием воли. — Извини, Крок. У него стресс, вот он и грубит. Мальчишка попытался ему возразить, и Корасон встряхнул его, цыкнул и ссадил в кресло у стены, под кадку с папоротником. Что думать обо всём этом, Крокодайл не знал. Но чутьё шептало: с убийствами надо повременить. — Возвращаю животину, как и обещал. Теперь Корасон шлёпнул ему на стол ошалевшую рептилию — хороший юный экземпляр, пять с половиной метров — и похлопал ту по морде. Короткие лапы заскребли по гладкому морёному дереву и скинули на пол всякую мелочь. Это всё ужасно напоминало неуклюжесть самого Корасона. И хаос, который всегда приходил с ним. — Здоров как бык, я о нём хорошо заботился, — похвалилась ходячая катастрофа. — К слову, ты ошибся с породой. Это не тупорылый, а гребнистый! Вон как вымахал. Вот теперь Крокодайл захохотал. Конечно, он знал, кого дарит! Недоумок. — Удачно вышло, он меня столько раз вылавливал из моря! — Корасон радостно оскалился, и Крокодайл понял, что поспешил с выводами. — Можешь не благодарить, — он снисходительно кивнул. — Ты здесь не из-за крокодила, не так ли? И покосился на, как там его, Ло? Этот мелкий негодяй вырезал на кожаной обивке крестики скальпелем. Ну-ну. — Надо обсудить важное дело, — с Корасона слетела вся шутовская мишура, от которой Крокодайлу всегда было неуютно и даже… неловко, что ли? — Это касается истинных личностей нас троих. Весело было хранить знание, что младший Донкихот — дозорный, юнцом едва не потопивший корабль Цуру. Но говорить об этом не хотелось: тогда пришлось бы рассказывать и как Крокодайл, cпасая тупого юнгу, обзавёлся шрамом на лице. Нет, спасибо. Он встал, подошёл к окну и выглянул во дворик с цветущими лилиями и бассейном для бананавани. — Мальчишку могу познакомить с резиновым пиздюком. Такая же невоспитанная шпана, ворует еду у моих питомцев. — Вы что, меня выставляете?! — немедленно возмутился Ло, и Крокодайл позволил себе улыбку. — А ты мне тоже не нравишься. — Ло, извини, но это отчасти секреты Крока. — Корасон обнял мальчишку, а тот вцепился в перья, как обезьянка, и злобно глянул на Крокодайла. Крокодайл едва не подавился дымом от трогательности этой сцены. Вызвал Нико Робин и приказал прибраться в кабинете. Умница всё поняла верно: призвала силу фрукта и вынесла крокодила и мальчишку из комнаты. За дверью раздались деловитое и немного восторженное: «Как много рук! Можно я парочку отрежу и изучу?» и мелодичный смех. Корасон виновато скривился, но Крокодайл лишь махнул крюком: — Садись, не маячь. За неизвестные ему грехи Корасон решил подвинуть кресло от окна к столу и вместо того, чтобы поднять его и перенести, тянул по мраморному полу с жутким скрежещущим звуком. Крокодайл терпел, как и убогое сокращение своего имени. Корасона можно было только или терпеть, или убить, третьего не дано. Провалившийся задницей в набивку Корасон, не испытывая никаких неудобств от позы кузнечика, закурил вонючую сигарету (пришлось тушить искры песком) и после пары глубоких затяжек огорошил: — Ты плохо влияешь на моего брата! — Я с ним давно уже не имею дел. — Кстати, а почему вы разошлись? — Ты что, волнуешься за него? — Нет, за других! Доффи был занят штурмом твоей персоны, а теперь решил захватить Дресс Розу! — При чём тут я? У Дофламинго всегда были амбиции и дурной характер. — Ты мне поможешь, — упорствовал Корасон, смоля сигаретой. Ткнул ею в Крокодайла и заявил: — Ты шичибукай. Ты доложишь начальству, что узнал о плане захвата Дресс Розы Донкихотом Дофламинго! Детали я тебе потом расскажу. Из распахнутого окна донесся звонкий вопль: — Я стану Королем пиратов! Давай дружить! Корасон с пониманием улыбнулся. Крокодайл устало потер висок. — Почему я должен лезть в это дерьмо? Встревать в ваши семейные разборки? Ты дозорный, ты и доложи. — Я не могу, — потупился Корасон с грустным видом. Сигарета понуро повисла на нижней губе. — Я умер. Для всех. С минуту Крокодайл молчал. Бездумно листал принесённое Робин досье на будущих коллег, прислушивался к звукам — мальчишка Корасона и Луффи сидели подозрительно тихо. Как бы их бананавани не съели. — А если я откажусь? — Ну давай я взамен стану агентом Барок Воркс? Только обойдемся без революций и казней, я сыт этим по горло со времён Дозора, а братец тут ещё подлил, — Корасон поморщился и огляделся. Увидев бутылку, приподнялся из кресла, без разрешения подхватил её и плюхнулся обратно — ножки под ним слегка разъехались. — Бокал возьми. — Ты чем-то болеешь? — удивился Корасон. Крокодайл закрыл глаза и медленно досчитал до тридцати. — Корасон, я понимаю, у нас обоих есть тайны... А ещё вы, Донкихоты, хуже морских прилипал! Знал бы, не подпустил и на револьверный выстрел. Никакой личной жизни! Если, конечно, не считать вас за таковую. — Если тебе нужен Плутон, — невозмутимо перебил Корасон, — дай мне полгода, я его откопаю. — Серьёзно?! — Обижаешь! Я шпион! Крокодайл едва не застонал от абсурдности их диалога и от ярости, которая, дай волю, всё разнесла бы тут. Он хотел бы опровергнуть заявление и, одновременно, выяснить, кто проболтался, но разговаривать у них с Корасоном получалось всегда скверно. Оба Донкихота выводили его из себя с подозрительной легкостью. Он откинулся на спинку кресла и провернул один из перстней на среднем пальце, с ядом. Наставил на Корасона крюк: — Мёртвый шпион нынче. И это легко может стать реальностью. Он с отвращением отложил сигару. Песок под кожей волновался, просил крови, заглушал своей жаждой вкус табака. Корасон молчал. — Зачем тебе Плутон? — А тебе? Взгляд у Корасона был тяжелый и внимательный, давящий. Хороший взгляд, Крокодайл такие любил. Не любил он, когда его держали за дурака. Разговор зашёл в тупик и уже изрядно досаждал и утомил. — Ого! А сразу три разрезать можешь? А меня? Кру-уто! Они вдвоем синхронно подскочили к окну. Над бассейном в небольшой, почти прозрачной сфере летали разрезанные бананавани, фрукты, смеющаяся Нико Робин и голова в соломенной шляпе, заглатывающая ломти дыни. — Кора-сан, смотри! У меня получается! — Ло! Верни всё как было! Я же просил! Одно то, что не только у Крокодайла были проблемы с детьми, неожиданно умиротворило. Но если отбросить сантименты и трезво подумать о перспективах... Из этих детишек могло вырасти оружие и пострашнее Плутона. Крокодайл отошел к столу и достал из ящика новую сигару и гильотину. — Давай обсудим детали за ужином. А пока, умоляю, смой грим и переоденься. Корасон замолк на полуслове, растерянно глянул на него — и ухмыльнулся. — Это свидание, Крокодайл? — Это твои поминки. Хочу выпить за упокой коммандера и Корасона. А дальше — посмотрим.