Звон тишины

Хуже всего была тишина. Мало кто поверил бы Хот Роду, но в быту Саундвейв оказался очень шумным мехом. Это на службе у Мегатрона он скорее вбирал в себя звуки, чем стремился их выражать, и лишь в важные моменты добавлял звуковой фон, чтобы никто не забыл, что у него тоже есть мнение о происходящем. В обычной же жизни он оставался довольно немногословен, но вместо слов за него говорила музыка, он переключался между звуковыми паттернами так же свободно и не задумываясь, как не задумывался о вентилировании или работе двигателя любой кибертронец. Если он думал о том, какой энергон лучше взять на заправку, в их небольшой заправочной комнате зависали негромкие, словно собираемые нота за нотой неясные мелодии, столь зыбкие, что потом Хот Род не мог вспомнить ни одной. Если Саундвейв оказывался не в духе, в доме в целом было тихо, но все стеклянные поверхности могли едва уловимо вибрировать от настолько низких басовитых нот, что они становились ровным давящим шумом у самой искры. Если Саундвейв был чем-то, напротив, крайне доволен, мелодии становились лёгкими, один мелодичный паттерн рождался из другого, переходил в следующий, создавая бесконечно-изменчивый и словно бы всю жизнь тебе знакомый узор, который казался почти видимым, насыщенным и обволакивающим. И от такого звукового фона, который шлейфом сопровождал Саундвейва, и комнаты их типового отсека казались просторнее, и окна шире, и солнце ярче. Если же Саундвейв был возбуждён… Так что хуже всего стала просто тишина. И, конечно же, Хот Род старался заполнить её звуком собственного голоса, обсуждением с самим собой, какую именно из вкусовых присадок добавить к ежедневной порции энергона, не пора ли подновить красочный слой, хватит ли места в контейнере для мусора ещё на пару циклов или стоит вынести тот к перерабатывающей станции завтра с утра. Не то чтобы Саундвейв всегда рвался с советом в подобных несомненно важных вопросах и не то чтобы он красноречиво убеждал или отговаривал, помогая ему принять решение, но он умел чувствовать, когда его мнение точно не окажется лишним, даже просто увидев Хот Рода в задумчивости перед шкафом с присадками, зеркалом в моечной или поймав его оценивающий взгляд на технологическую нишу около входа. Те, кто считал Саундвейва бесчувственным дроном, крайне заблуждались. Ну… Перед собой Хот Рот признавался, что в своё время заблуждался тоже, но какая уже разница, ведь правда? Саундвейв умел радоваться, умел обижаться, умел скучать и умел шутить. И почти всегда как текущее настроение, так и его смену выдавали звуки, музыка, даже тональность клёкота Лазербика, который лучше всех чувствовал хозяина. И всё же, как бы Хот Рода ни тяготила тишина, он решил, что никакого искусственного звукового фона в их отсеке не будет. Это как-то нечестно. Рано или поздно Саундвейв очнётся из стазиса, и их отсек сам собой наполнится звуками жизни. — Представляешь, Оптимус уезжает, — сообщил Хот Род с порога, зная, что Саундвейв всегда хочет оставаться в центре событий. Заскочив коленями на свой край платформы, он устроился у бедра Саундвейва и принялся раскладывать рядом с собой средства для чистки брони. — Ага, я и сам не поверил. Но, говорят, Большой М наконец-то пошёл на поправку и… вот тут я его прям понимаю… оказался слишком гордым, чтобы скрипеть разболтанными шарнирами на публике, пока не восстановится до конца. Так что Оптимус — вот же совпадение! — берёт не просто шаттл, а такой, куда удивительно точно вошёл целый трейлер с пост-ремонтным оборудованием. С чего бы ему, как думаешь? Посмотрев на лицо Саундвейва, он хотел бы верить, что заметил хоть крошечную искорку на выразительной дуге визора, но оптическое стекло оставалось тускло-красным. Как и вчера, как и позавчера, как и декацикл назад. — Би говорит, что до войны сам видел их вместе, что они даже вроде дружили, но Би много чего говорит. Пожав плечами, он взял из комплекта «Для чувствительных поверхностей» новую салфетку, промокнул в нанитном растворе и первым делом протёр дугу визора, а потом наклонился ближе к лицу Саундвейва и, стараясь сдержать вентилирование, чтобы стекло не покрылось влагой от выбрасываемого тепла, проверил на отсвет, что на поверхности не осталось ни единой пылинки. Хот Род рассуждал так, что у него первого переглючило бы процессор, если пришлось бы джоорами видеть мусорную точку на оптике и не иметь возможности даже смахнуть её. И хотя лицо Саундвейва он, по указанию Рэтчета, протирал вдвое чаще, чем занимался остальным корпусом, ему всегда казалось, что надо протирать чаще. Во-первых, так Саундвейв точно оставался бы чистым и потому не стал бы нудеть на самых низких частотах, что Хот Род ухаживал за ним как-то не так. Ну, а во-вторых, слишком редкой сенсорной стимуляции так и будет недостаточно, чтобы раскачать ушёдший в стазис процессор. А кого примется винить Саундвейв, когда очнётся, а? Но Рэтчет оставался Рэтчетом. Так что Хот Роду оставалось ждать даты полной чистки, когда он может чуть подольше касаться корпуса Саундвейва. Даже если каждый раз та становилась напоминанием, что прошёл ещё декацикл с, скажем так, очень героического и совершенно по-автоботски глупого самопожертвования. Шлак тебя пожри, Саундвейв! Там же собралась вся армия автоботов, а вдобавок и толпа десептиконов, — уж как-нибудь сообща запинали бы всего лишь одну армию Тарнов, ведь правда? И вовсе не надо было выбрасывать весь заряд внутренних аккумуляторов на то, чтобы перепрошить всех Тарнов до единого! Мог бы не жадничать и взять на себя, ну, например, половину… или даже треть, не больше. Никто бы не подумал о тебе плохо! — Я вчера видел Шадоустрайкер. Ох, и напугала она меня! Представляешь, с ней что-то сделал Уилджек, то ли в каком-то своём хитром масле её искупал, то ли ещё что, но она вообще ходит беззвучно, трансформируется даже быстрее меня, а гоняет со скоростью Блёрра. И что-то мне говорит, что когда Большой М вернётся… если они с Опти захотят вернуться… она так просто трон ему не уступит. Не то чтобы у неё был прям трон, но на «миледи» она вполне себе отзывается — правда, рука у неё такая же тяжёлая и сбежать от неё теперь намного сложнее. Да и стреляет она очень метко, Васспинатор подтвердит. Но представляешь?.. Был у вас лорд Мегатрон, теперь у вас миледи Шадоустрайкер. — Рассмеявшись, Хот Род поднял взгляд на визор, а потом продолжил чистить воздухозаборники у нижнего края маски. — Так что ты, давай, просыпайся быстрее, а то тут всё переделят без тебя. Замолчав, он отбросил сероватую от пыли салфетку на тумбочку, взял чистую и сначала осторожно протёр панель динамиков, а потом принялся за шею. — Нет-нет, даже не думай. Она хорошая. Лазербик присматривает за ней, а то… ну, ты сам знаешь… абсолютная власть развращает, всё такое. — Подмигнув Саундвейву, он смахнул чистым углом салфетки как будто бы пылинку с его щеки и принялся за работу дальше. — Она-то думает, что это она присматривает за Лазербиком, но уж ты-то знаешь, как он умеет прикидываться самым недоглаженным в мире киберсоколом, которому ни одного кремниевого орешка никогда не дают. Фыркнув от смеха, он осторожно обнял Саундвейва под плечи и приподнял над платформой, чтобы лучше проработать заднюю часть шеи. Сейчас он был слишком близко, так что стоило помолчать. Как всегда и бывало, он разрывался между приказом не превышать пределов сенсорной стимуляции и желанием чуть дольше продлить это полуобъятье, когда мог искрой прочувствовать слабенькое, но стабильное поле искры Саундвейва. Если он будет злоупотреблять, он может навредить Сандвейву. И тогда Рэтчет вмиг аннулирует спешно пройденные уроки им ухода за стазисным пациентом и вернёт Саундвейва в госпиталь, к себе, подальше от Хот Рода. Рэтчет, когда на него находил переглюк, вёл себя иногда хуже Оптимуса и Мегатрона, цепко удерживая в поле своего зрения «подчинённых», к которым относил всех пациентов. — Я знаю, что ты меня слышишь, — прошептал Хот Род в район аудиосенсора Саундвейва, — так что ты, давай, просыпайся побыстрее. И считай, что тебе повезло, что у тебя маска сплошная, или я бы каждый декацикл тебя целовал, ожидая, что рано или поздно это сработает. Уложив Саундвейва обратно на платформу, он тщательно стёр с боковой грани шлема след от своего дыхания. — Мы сегодня даже провели для тебя шутливую панихиду… ну, с теми, кто поймёт, что это не по-настоящему. Если ты даже после неё не вернёшься, я буду готов перейти к более радикальным мерам, будь уверен. Что ещё он мог сделать, Хот Род, если честно, уже не знал, но надеялся, что что-нибудь придумает. У автоботов всегда стоило кого-то проводить во Всеискру, он обязательно возвращался. Почти наверняка. Кап сказал, что это и для десептиконов работает, так что Клобер, когда её посвятили в план, пригласила тех, кому можно было доверять. — …И теперь все автоботы знают, что ты и сам любил примостить корму на трон Мегатрона, лишь бы показать глоссу Старскриму. Так что если тебе дорога репутация, то просыпайся быстрее, пока кто-нибудь ещё чего-нибудь не рассказал. Когда у меня кончатся нормальные истории, я обязательно расскажу, как ты умеешь одними звуковыми вибрациями доводить до перезарядки, и сделаю тебя интерфейс-иконой десептиконов. Хочешь? Саундвейв молчал. Сдержав подкативший к голосовым струнам энергоимпульс, Хот Род заставил себя сохранить молчание тоже. И только когда всё же убедился, что не выдаст вопящего в искре отчаяния, вновь наклонился к лицу Саундвейва и осторожно поцеловал маску: в боковую грань, которую обычно подставлял ему Саундвейв, — а потом аккуратно вытёр влажный след. Потом он рассказал о Космосе, который с напарником нашли в Кремниевом лесу считавшийся вымершим вид кислотных гадюк. (По мнению Хот Рода, о чём он тоже сообщил, лучше бы тому и правда оставаться вымершими.) Потом он рассказал про Скайбайта. который издал целый том своих хайку, каким-то чудом распродал весь тираж, а потом обнаружил, что на титульном файле его имя записано неправильно: Скапбрайт, — так что теперь он ждёт сатисфакции от тех, кто так его подставил. (По мнению Хот Рода, о чём он тоже сообщил, разницы особо не было, да и владелец любого купленного датапада мог вручную исправить имя автора на титульном файле, так что было ли с чего шуметь?) Потом он продолжил рассказывать про других десептиконов, про других автоботов, снова про десептиконов, стараясь не повториться и подгадать темп рассказа под темп чистки, чтобы не остаться с полной пустотой в мыслях перед неподвижным корпусом, который, будто коконом, был окутан тишиной, и та хотела вслед за Саундвейвом поглотить и Хот Рода. — …Так что как-то так, — вздохнул он, виновато опустив голову. — Уилджек, конечно, в восторге и продолжает экспериментировать с огненным мечом Вулканикуса, но я спойлером чувствую, что бабахнет это так, что мы не скоро забудем. Он уже почти закончил со ступнями, но, как и всегда, вновь принялся тщательно обрабатывать опорную поверхность. Конечно, Саундвейв не вставал с платформы, и не ходил, и уж точно не грязнил ног, но после ступней Хот Род должен был признать очистку законченной и уйти. Так что, как всегда, он вновь и вновь оценивал, чисто ли обработал обшивку и не нужно ли чуть внимательнее проработать стыки на опорных выступах. Выделенное ему самому время закончилось, и он в последний раз невесомо провёл ладонью по воздуху над щекой Саундвейва и слез с платформы. И даже зная, что вернётся сюда уже через клик, он обернулся в дверях и постарался убедить себя, что всё сделал правильно, что делает правильно — и что всё будет правильно. Вернулся он к Саундвейву уже не один. — Смотри, кто у нас, — оживлённо воскликнул он с порога и внёс в фокус тусклого визора Лазербика, который отлично знал, что ему предстоит, а потому нетерпеливо переминался по руке Хот Рода, сдирая когтями краску. — Ты посмотри, какой он красивый, какой чистенький, и даже вёл себя послушно. Клянусь, идеально просто себя вёл. Возмущённый Лазербик, отлично распознав тон его голоса, распахнул крылья и заклекотал, но сегодня хотя бы не пытался клюнуть его в голову. Почти сразу же, стоило опустить его на изголовье платформы, он перестал пощёлкивать клювом, словно вовсе забыл о Хот Роде, о недавней старательной чистке, а просто ждал, когда и ему разрешат применить его долю «сенсорной терапии». — Ничего, — улыбнулся Хот Род неподвижному лицу Саундвейва, — я помогу. Он знал, где расположены зажимы у кассетной деки, осторожно обеими ладонями подхватил их с обеих сторон у нижней грани и одновременно потянул в противоположные стороны. С тихим щелчком дека приоткрылась, и дальше Хот Род осторожным и в то же время уверенным хватом за оба верхних угла её открыл полностью. Он едва успел убрать руки, как трансформировавшийся в едином слитном движении Лазербик уже заскочил на своё законное место. Хот Роду не понадобилось даже корректировать, чтобы тот разместился в груди Саундвейва ровно, чтобы крепления чётко совместились. Лазербик всегда был и, наверное, всегда будет для Саундвейва чем-то большим, чем другой мех. — Лазербик, всё хорошо? — спросил он на всякий случай и услышал лёгкое жужжание в ответ. — Ага, хорошо, тогда не мешаю. Иногда он уходил и возвращался через джоор, чтобы осторожно вынуть киберсокола; иногда он устраивался где-нибудь в кресле и присматривал со стороны. Но сегодня он не хотел покидать Саундвейва, даже если потом в качестве извинения придётся дать Лазербику его самые любимые, но потенциально вредные алмазные орешки. Так что Хот Род просто опустился на колени перед платформой и, уложив голову на руки, стал смотреть на видимое из-за приоткрытой деки лицо Саундвейва. Тот, как и всегда, задумчиво смотрел вверх, на ничем не интересный потолок, и Хот Род вдруг понял, что вполне может использовать как-нибудь и эту поверхность. Может быть, как-то украсить? Что-то написать? Или разместить по линии визора автоматически транслирующий что-то экран? Или как-то подвесить датапад, настроив скорость воспроизведения текста так, чтобы Саундвейв мог воспринять информацию? Надо будет подумать и… так и быть… спросить мнения Рэтчета. Пригасив оптику, он надеялся представить, что хотел бы сам видеть на таком экране, а на ум шёл только густо-синий… как цвет брони Саундвейва… ночной кристаллический лес, освещённый вдали оранжевым пламенем восходящего солнца. Это было красиво, очень красиво. Тогда Саундвейв — не без длительных уговоров — всё же показал ему, где именно водились киберсоколы той редкой породы, что и Лазербик. Хот Род помнил этот рассвет невероятно ярко, помнил, как тепло было рядом с корпусом Саундвейва, как удобно было опираться спиной о его грудь, как, держась ладонями за колени, которые оставались по его бокам, думал, что с того самого дня, как он вылез едва функционирующим из сточных туннелей, никогда не чувствовал себя настолько живым. Это было так странно — вновь поверить в безопасность, и именно рядом с десептиконом, который уже приказывал его убить, но Хот Род тогда не думал, а наслаждался объятием, наслаждался видом, наслаждался прикосновением пальцев Саундвейва, который расчерчивал по его груди неясный узор, словно искал способ проявить и у него кассетную деку. Тогда было так тихо, что Хот Род слышал, как вибрацией расходится по спойлеру пульсация искры Саундвейва. А если временами этот спокойный тон и прерывался ревнивым жужжанием Лазербика, который что-то считывал напрямую с эмоциональной матрицы хозяина, то Хот Род мог лишь улыбаться, зная, что киберсокол ворчит больше по привычке и скорее всего хитро напрашивается на дополнительную полировку крыльев. Резкий щелчок вырвал его из воспоминания, и Хот Род с удивлением понял, что задремал. Сперва он не сообразил, почему корпус так неуютно ощущается, но потом вспомнил, что стоит на коленях у их с Саундвейвом платформы. Судя по внутреннему таймеру, до конца джоора ещё было далеко, так что Хот Род поднял голову и осмотрелся. Что произошло? Жалюзи на окнах висели наполовину задвинутыми, как любил Саундвейв; пузырёк с нанитным раствором был цел и стоял на тумбочке; датапады лежали ровными стопками на полках шкафа; световые панели тоже выглядели совершенно целыми; все полки и чуть покрытые пылью разные мелочи на них тоже оставались нетронутыми. Но что-то же щёлкнуло? Прямо здесь, совсем неподалёку! Лазербик? И только вернувшись взглядом к Саундвейву, чтобы проверить, не Лазербик ли стал причиной звука, он осознал то, что должен был вспомнить и проверить сразу. Это был не просто щелчок, а очень характерный щелчок. Именно с таким щелчком вставали на место скобы в деке Саундвейва. Он смотрел на самостоятельно, без его помощи закрывшуюся деку и думал, что нужно обязательно, непременно вызвать Рэтчета. Даже несмотря на то, что уже близился вечер, он должен связаться с Рэтчетом. Но сначала… — Лазербик? — позвал он, склонившись к груди Саундвейва. — Ты там как? Всё в порядке? Сухой короткий треск был ему ответом. Ага, всё хорошо, как минимум Лазербик точно не нервничает. Но не успел он спросить ещё что-нибудь, чтобы понять, что именно произошло, как Лазербик издал два довольных потрескивания, и Хот Род решил ему не мешать. До конца джоора ещё оставалось кликов пятнадцать. Опустив вновь голову на руки, так и оставаясь на коленях, он смотрел вверх, но вместо лица теперь смотрел на деку. Греясь у искры своего хозяина, Лазербик молчал. Молчал и Саундвейв. Не шевелясь, почти не дыша, чтобы не разбить эту хрупкую тишину, молчал вместе с ними и Хот Род. Тишина впервые не казалась пустой. И впервые за многие циклы она будто закончила обдумывать его раз за разом повторяемые вопросы, и теперь Хот Род не сомневался, что ответ звучал как: «Скоро».