Друг-призрак

— Вж-ж-ж, — машинка лихо скатилась с горки и с громким «Ба-бах!» сбила ряд солдатиков. — Бей их! Бей! Тревор поймал любимую игрушку и опять забежал наверх. Сейчас толкнёт её, снова спрыгнет вниз, как боксёр из передачи отца, которую он смотрел всю ночь, а потом залезет обратно. Весело, но было бы куда интересней, если бы можно было бы с кем-то поиграть. Но здесь, «в гниющей дыре под названием Северный Янктон» мало детей, так говорила мать, поэтому приходилось устраивать гонки в одиночку. — Вж-ж-ж! Тревор нетерпеливо перелез через сугроб, помогая машинке проехать, как вдруг увидел мальчика, который стоял у дороги и куда-то смотрел. Он был одет в тёплую шапку (попробовал бы кто-нибудь напялить бы её на Тревора, ух! Взрослые не носят шапки, их надевают только послушные малыши), держал в руках пластиковую лопатку синего цвета. Что он тут делает? Хочет драться? — Привет! Незнакомый мальчик повернулся, тихо помахал рукой, и фары проезжающей машины осветили большое красное пятно, расплывшееся по клетчатому рисунку куртки. О. Так он тоже мёртвый, как тот водитель, которого Тревор видел на прошлой неделе. Быстро огляделся, — нет ли родителей рядом? Если они снова застукают, что он общается с призраком, то опять будет больно — и подошёл к незнакомцу. — Ты помер? Если он по-настоящему мёртвый, то ответит правду. Они никогда не врут. Скучные. — Ага, — безразлично ответил мальчик, словно его спросили, правша ли он. — Ого-о-о. А как это произошло? Чаще всего Тревор видел взрослых и всех их расспрашивал, потому что почти у каждого была своя интересная история. Однажды кто-то будет расспрашивать и его, но о-о-очень нескоро. — Я искал сокровища в сугробе, а потом услышал мигалки, и мне стало интересно. Там бежал толстый дядя в жёлтой куртке, а за ним ехала полицейская машина, — он показал на дорогу. — А потом подстрелили его и меня. Было больно вот тут. — Вот это да-а-а. О-хре-неть, — отец говорил это слово, когда сильно удивлялся. — Ты смелый, раз подошёл к настоящим преступникам. А как тебя зовут? — Я Майкл. — А я Тревор. Давай дружить? Майкл пожал плечами. И этому на всё по барабану. Ну уж нет, они будут играть, и Тревор растормошит его. Если он не исчезнет, то они смогут играть каждый день, и это прекрасно! Поэтому руку Майкла тут же крепко схватили (получилось! Обычно до них не дотронуться!) и потащили к горке, которая в зависимости от сюжета становилась и отвесной скалой, и замком, полным чудовищ, и базой крутой банды. — Ты же хочешь играть? — Ага, — правду сказал, ура! — А во что? Майкл глянул на свою лопатку, которую он, видимо, не уронил даже тогда, когда поймал пулю. — Давай искать сундук с золотом? — А давай! Чур, половина моя! Весёлые снежинки целыми днями кружились вокруг друзей, наблюдали, как они строили убежища из картонок и веток, как вдвоём убегали от дворовых собак, как росли. И через несколько лет так же падали с далёких небес, когда повзрослевший Тревор сломал нос тому самому легавому, который убил Майкла («Ти, стой! Ты чего творишь?», «Смотреть надо, куда стреляешь, дубина! Щас вообще прибью!»), когда мотоцикл с рёвом уносил Тревора от целой баталии полицейских автомобилей. — Ты совсем идиот?! Тебя же пристрелят сейчас! И будешь, как я! Мёртвым! — Да ладно тебе, — мог бы, даже глаза бы прикрыл, так хорошо себя чувствовал. Наконец-то тот гад получил по заслугам, наконец можно выпустить агрессию и повеселиться от души. — Раскудахтался. — За дорогой следи, придурок. — И я люблю тебя, Майки!