* * *
Серёже никогда не нравились клубы, в которых отдыхали его друзья. Танцы до утра, пьяные разговоры ни о чём и обо всём на свете, поцелуи на рассвете. Он тоже жил в общежитии, но ему куда интереснее было почитать книгу в тишине, чем раскуривать косяк на соседском балконе. Пускай одногруппники называли его ханжой, Разумовскому нравилось жить в своём мире, безопасном и спокойном. Но когда Юлька и Дубин, его друзья по несчастью, которые тоже работали в строительной компании «BL Group», позвали Серёжу в клуб, он неожиданно для самого себя согласился. Просто предчувствие было хорошее. Пчёлкина допивала очередной безалкогольный коктейль, жмурясь от слепящих неоновых огней, и неожиданно закашлялась. Казалось, будто коктейль брызнул у неё через нос вместе с нервным смехом. Дима постучал ладонью Юльке по спине, а Серёжа не замечал ничего вокруг. Наверное, даже если бы дисковый шар разбился на сотни осколков у него перед носом, Разумовский не шелохнулся бы. Юлька выглядела взволнованной, но точно не через платье, заляпанное ядовито-жёлтым коктейлем. Взгляд у неё был потерянный и злой, как будто призрака прошлого увидела. Нет, Серёжа лишнее надумывал. Одна несчастная пина колада вскружила ему голову, и у него внезапно воображение разыгралось. — Предлагаю взять счёт и завалиться ко мне, — Пчёлкина демонстративно вытянула из сумки кошелёк, и Димка несильно ущипнул её за плечо. Договаривались ведь, что мальчики платят, а Юлька как обычно упёрлась рогом. Серёжа пытался проследить за её взглядом, но перед глазами только разноцветные пятна расплывались. — Кажется, у меня где-то завалялась бутылочка французского вина. Дубин откинулся на спинку дивана, задумчиво почесав подбородок. Руководство ценило Димку за его серьёзность и целеустремлённость, а коллег его «преимущества» только смешили. Разве можно было серьёзно относиться к человеку, который носил на работе очки в толстой оправе, а под брюками скрывал носки с коноплёй? Ещё и улыбка его нарочито галантная, как нарисованная. Но всё равно со злым огоньком. Прямо как сейчас. Серёжа прикрывал рот ладонью, чтобы не рассмеяться во всё горло. — Сколько мы с тобой вместе работаем, лет пять уже? — Дубин с важным видом наклонился вплотную к Юльке, заглядывая прямо в глаза, и щёлкнул её по носу. — Ты никогда не угощаешь гостей вином, потому что ты терпеть не можешь гостей. Разумовский завалился на бок, закрывая лицо ладонями. Хохотал заливисто, как ребёнок, и ногами дрыгал в воздухе. Ему точно не стоило пить сегодня, а решение прийти сюда язык не поворачивался назвать разумным. Чего Серёже хотелось? Расслабиться, отпустить плохие мысли и почувствовать себя двадцатилетним парнем, а не сорокалетним мужиком, умудренным жизненным опытом. Он ещё ничего в своей жизни не добился, а дров наломать успел не раз. Юлька посмотрела на Серёжу с искренним сочувствием, а Димка только пальцем покрутил у виска. Да, Разумовский сошёл с ума. Но совсем немного. — Куда ты всё время смотришь? — Дубин заметил Юлин насупленный взгляд и повернул голову, оглядываясь по сторонам. — Не оборачивайтесь, — писклявый голос Пчёлкиной кувалдой бил по барабанным перепонкам, но Серёжа умело запивал нервозность новой порцией коктейля. Юлька пряталась за плечо Димы, скрутившись на диване калачиком. — Возле входа нарисовалась проблема в черной рубашке. Собравшись с силами, Разумовский наконец оторвал тяжелую голову от дивана, и его взгляд безошибочно нашёл его. Тот самый принц из сказки, о котором позволено только мечтать, потому что всё равно ничего не светит. Та самая гранитная скала, которая снесёт любые преграды, которые встретятся на её пути. Тот самый герой, который привык править миром и людьми. А кем для него был Серёжа? Так, всего лишь невзрачной пешкой на шахматной доске. Завоевать было слишком просто, чтобы желать по-настоящему. Но Гром привык получать то, что хочет. А Серёжа просто недостаточно хорошо его знал. — Игорь Константинович? — Разумовский помахал ему рукой, но язык предательски заплетался. Он точно только второй коктейль пил? Юлька со всей силы хлопнула ладонью Серёже по коленке, и тот испуганно дёрнулся, потирая ушибленное место. — Тише ты, я же сказала не оборачиваться, — шипела Пчёлкина сквозь зубы, не отрывая взгляда от центрального входа. Но Игоря Константиновича уже и след простыл. Димка спихнул с плеча ладонь Юли и забрал со стола недопитое пиво. Только Дубин мог растянуть один бокал на целый вечер, ещё и цедить его с видом аристократа. Юля бегала глазами по залу, как будто искала самый удачный способ сбежать, но у Разумовского планы были масштабнее. — Если он нас заметит, квартальный отчёт мне в кошмарах будет сниться. У Игоря Константиновича была отвратительная привычка загружать работой тех, кто отдыхал с ним в одних и тех же клубах. То ли он чрезмерно ответственно выполнял обязанности начальника, то ли ему было что скрывать. Сотрудники его компании больше склонялись ко второму варианту. Серёжа не собирался ходить перед Громом на цыпочках, но сделать вечер начальника незабываемым решился без уколов совести. — А меня снова на объект отправит с рабочими собачиться, — жаловался Дубин, подперев подбородок кулаком. Они с Юлькой часто жаловались друг другу на жизнь, и Серёжа не понимал, как они до сих пор не перешагнули границы дружбы. Что-то между нами странное происходило, и Разумовский почти завидовал им. У них история выглядела вполне реальной, даже жизненной, а что было у Серёжи? С Громом ему светили только холодные рабочие отношения, пропитанные сексуальным влечением хищника Игоря, который гонялся за своей добычей. Но что обычно случалось после удачной охоты? Зверь получал желаемое и уходил, не оставляя после себя ничего, кроме крови и боли. А Серёжа не привык страдать от неразделённой любви. Может, он ещё не полюбил? Может, остался ещё хоть крохотный шанс уберечь себя? Правильно, Разумовский должен был проверить. Прямо сейчас. Другого шанса у него могло и не быть. Пока Игорь Константинович был здесь, у Серёжи был припрятан туз в рукаве. — Серёж, куда ты? — Юлька кричала ему в след, но Разумовский плыл по залу, как в тумане. Он думал только о том, что должен найти Игоря Константиновича. — Дурачок, ещё не знает, с кем связался. Серёжа не слышал её слов, да и не должен был. Он изучил биографию Грома до последней фотографии в Фейсбуке. Он знал, на что шёл, с первого дня, как только его увидел. Песня, которая играла на полную громкость, расслабляла и затягивала в круговорот. Кровь в жилах застывала каждый раз, когда неоновые огни пробегали по его плечам, но Серёжа танцевал без остановки. Сначала медленно и робко, пробуя на ощупь каждый звук. Потом раскованно и ярко, обнажая каждый миллиметр кожи под взмокшей футболкой. Вокруг него волнами раскачивалась шумная толпа, но Разумовский двигался по особой траектории, которую выбрало его сердце. Он знал, что Игорь Константинович его заметит. Точнее, он надеялся. И Гром заметил. Не сразу, только когда допил виски со льдом. Его взгляд зацепился за стройное тело и огненно-рыжие волосы, которые переливались в бликах разноцветных огней. Серёжа очнулся, когда ощутил горячие ладони на пояснице. Нет, всё-таки не ошибся. Он влюбился по уши.* * *
Серёжа прятался от любопытных взглядов сотрудников за монитором компьютера, но убежать от самого себя не получалось. Голова гудела от алкоголя, и нестерпимое чувство стыда затягивалось на шее петлёй. Наверное, уже весь офис на ушах стоял из-за вчерашних пьяных танцев Разумовского с начальником. Два несчастных коктейля разрушили его карьеру, и Серёжа весь рабочий день провёл, как на иголках. Ждал, когда Игорь Константинович объявит ему выговор или вообще уволит по статье. Но Гром упрямо его игнорировал, передавая нужные документы через Юльку или через Дубина. Серёжа был на грани нервного срыва, когда в офисе появились гости. — Серёжа? — Сергей услышал знакомый голос и неохотно оторвал взгляд от отчёта, над которым корпел последние два часа. У него глаза на лоб полезли, когда он увидел лицо гостя. — Что ты здесь делаешь? Это был Серёжа Горошко, его сводный брат. С тех пор, как Серёжа перебрался в Москву к своему парню, они редко виделись. Почти каждый день переписывались в мессенджере и созванивались по скайпу два раза в неделю. Но Разумовский знал, что его брат счастлив, и ему было достаточно этого. Кто бы мог знать, что им предстоит встретиться при таких необычных обстоятельствах. — Я здесь… работаю, — Серёжа замешкался на мгновение и промычал себе под нос. Очки в черной оправе сползли на кончик носа, и Разумовский не знал, куда деть глаза. Ему было стыдно, потому что его должность выглядела мизерной по сравнению с достижениями сводного брата. — А ты? — Помнишь, я тебе рассказывал, что мой Тиша основал со своим другом строительную компанию? — Горошко расплылся в широкой улыбке, и Серёжа утвердительно кивнул. Разумеется, он не забыл, что парень его брата был достаточно успешным бизнесменом, но судьба умудрилась столкнуть их с Серёжей лбами. Там, где небо встречается с землей. Там, где сходятся два противоположных мира. — Так это она и есть. Внутри Серёжи что-то с хрустом оборвалось, и он обессиленно прислонился к спинке кресла. Перед глазами снова пронеслись события вчерашнего вечера, и к горлу подкатил ком тошноты. Чего он добился в свои двадцать лет? Заканчивал архитектурный факультет, жил в задрипанном общежитии и никогда не знал настоящей любви. У него из родственников остались только дядя и сводный брат. Но ко второму Разумовский не решался обращаться за помощью, потому что и без того ощущал себя пустым местом. Сейчас, спустя полгода с их последней встречи Серёжа снова сел в лужу. У Горошко был богатый жених, крупная компания и личный автомобиль. А у Серёжи не было ничего, кроме чувства собственной ничтожности. И странной привязанности к начальнику. — Помнится, вы собирались в Грецию на неделю, — Разумовский наконец отмер от шока и направился к кофемашине, чтобы угостить брата. — Тихон должен подписать важный контракт с французами, ты, наверное, в курсе, — Серёжа опустился на диван, бросив на пол пакеты. Он беззаботно щебетал, закинув ногу на ногу, а Разумовский боялся пролить кофе себе на штаны. Ему всегда не хватало той лёгкости и энергии, которая бурлила в брате, но сейчас он нуждался в этих качествах больше всего. Может, хоть тогда Игорь Константинович обратил бы на него внимание? Горошко с благодарной улыбкой принял чашку американо и окинул Серёжу заинтересованным взглядом. — Поэтому нам пришлось вернуться раньше. Серёже не понравился его изучающий взгляд. В такие моменты ему всегда было неуютно рядом с братом, как будто тот пытался залезть его в голову. Слишком много тяжелый мыслей копошилось под черепной коробкой, но Разумовский не был готов с кем-то поделиться. С братом у него сложились хорошие отношения, но ситуация была тупиковой. Компания, в которой работал Разумовский, принадлежала Игорю Константиновичу и Тихону, Серёжиному парню. Чем не готовый сюжет для фильма? У Серёжи разрывалась голова, а руки отказывались слушаться. — Твой Тихон и Игорь Константинович… — едва слышно протянул Разумовский, присаживаясь рядом с Серёжей. У него дрожал голос, и брат понимал всё без слов. Они были похожи не только внешне. Горошко был таким же восприимчивым, как и Серёжа, только справлялся со своими чувствами намного лучше. Разумовский обвёл пальцами горлышко чашки и поставил её на журнальный столик. — Они так похожи. Горошко тихо рассмеялся и похлопал Серёжу по плечу. Сколько тепла и понимания таилось в одном коротком прикосновении. Как будто старые раны затягивались, и каменный груз упал с плеч. Серёжа снова почувствовал себя нужным, а главное — не одиноким. — Как и мы с тобой, — Горошко подмигнул ему и припал губами к чашке. Гром просидел бы в своём кабинете до позднего вечера, если бы на пороге неожиданно не появился его лучший друг Тихон. Они учились вместе, а потом открыли общий бизнес. Благодаря их упорному труду в Санкт-Петербурге поднялась строительная компания «BL Group». Жизневский возглавил офис в Москве, а Игорь не захотел покидать родной город. Он привык к осевшему образу жизни и не любил перемен. Хотя смены партнеров его привычки никак не касались. Тихон часто подтрунивал над ним на этот счёт, но Гром не торопился остепениться. — Нашёл новую игрушку? — Жизневский уселся напротив друга, бесцеремонно закинув ноги на стол. Игорь не смотрел ему в глаза, потому что с характером Тихона дружеской беседой ему было не отделаться. — Так на моего Серёжу похож, у меня челюсть до пола отвисла, когда увидел его за столом. Гром с серьёзным видом перекладывал на столе бумаги, вчитываясь в условия контракта. За последние полчаса он его раз десять перечитывал, а в голове ни слова не осталось. Игорь, как помешанный, думал о вчерашнем вечере, вспоминал грязные танцы Серёжи и невинный поцелуй на крыльце его дома. Зачем он вообще вызвался подвести Разумовского? Они оба не соображали, что делают. Ведь так? — Если ты имеешь в виду моего секретаря, — Игорь перевёл на Жизневского раздражённый взгляд и сердито сверкнул глазами, — но между нами ничего нет. Тихона его реакция, похоже, только позабавила. Он с хитрой ухмылкой подобрался к краю стола и наклонился вплотную к Игорю. В нос резко ударил запах его одеколона, но Гром прятался за бумагами, как ребёнок в песочнице. Он больше не отдавал себе отчёт в том, что делал, но Тихон только разогревался безобидными шутками. Дальше был уготовлен допрос с пристрастиями, после которого Гром позорно сдавался. Но в этот раз ему нечего было скрывать. Ничего такого не произошло, пока Жизневского не было в Санкт-Петербурге. Игорь нашептывал без конца «Всё хорошо», но больше не верил в это. — Только не заливай, я тебя сто лет знаю, — Тихон потянул его за галстук, а потом резко толкнул обратно в кресло. Гром только нервно сжимал в кулаке документ, который Серёжа ещё утром принёс ему на подпись. С тех пор они даже не виделись, и Игорю хотелось разнести собственный кабинет. — Мы просто работаем вместе, — процедил он сквозь зубы, и Тихон насмешливо цокнул языком. Господи, да он сам уже в то не верил, а чего он хотел от Жизневского? Тихон читал его, как открытую книгу, сколько бы раз Игорь не пытался убежать или найти спасение в алкоголе. Они прошли вместе огонь, воду и медные трубы. Тихон видел Грома таким, каким он боялся показаться даже в зеркале. А теперь Игорь снова чувствует себя подростком. — Недотрогу строит, значит? — Жизневский прокрутил Игоря в кресле, и тот крепко зажмурился. У него на лице в один миг промелькнуло всё, что так рьяно скрывал. А Тихон просто оказался в нужное время в нужном месте. — О, как всё запущено, Игорь Константинович. Ничего не изменилось. Гром всё так же хотел Серёжу. Каждый участок его тела, каждый поцелуй, каждое прикосновение только ему. Но что ждало их потом? Игорь не хотел думать.* * *
Серёжа ходил обедать в кафе в конце улицы, потому что там готовили самый вкусный борщ. То, что он никогда не встречал там знакомых из офиса, было приятным бонусом. После того, как кто-то растрезвонил по всему офису о том, что он отдыхал в клубе с Игорем Константиновичем, Серёжа сторонился людей. Их липкие взгляды щупальцами впивались в спину, но Разумовский гордо проходил мимо. Юлька и Дубин были на его стороне, а мнение остальных его не заботило. Подумаешь, втюрился парень. Подумаешь, связался не с тем человеком. Как там говорил его дядя? Все испытания даются нам по силам нашим. Значит, невинная влюблённость Серёжи обязательно пройдёт, и все будут счастливы. Разумовский не успел поднять взгляда, как на свободный стул вдруг налетел его начальник Игорь Константинович. Запыхавшийся, взъерошенный, растерянный. Его кудрявая шевелюра раздувалась, как пух одуванчиков, но Серёжа смотрел только ему в глаза. Гром собирался сказать что-то важное, но дыхания не хватало. Смелости тоже. — Я присяду? — выпалил Игорь, залпом опустошая стакан воды, который Разумовский приготовил для себя. Его огромные глаза шкварчали раскалёнными угольками, но Серёжа давно перестал бояться. Ещё тогда, когда Гром поцеловал его под окнами общежития. Разумовский демонстративно отложил ложку, ударив ею об стол, и на него возмущенно покосилась пожилая женщина за соседним столиком. Её красноречивый взгляд негодовал: «Как вам не стыдно, молодой человек?» А Серёжа впервые за долгое время даже не пытался контролировать свои эмоции. Ему хотелось высказать здесь и сейчас, чтобы прошлое не ходило за ним хвостиком. — Вы и так уже сели, — процедил Разумовский, бросив на лицо Игоря Константиновича острый взгляд. Гром дернулся, как будто кто-то и вправду провёл по щеке лезвием ножа, и его взгляд смягчился. Он смотрел на Серёжу без тени презрения. Раньше Игорь раздевал Серёжу глазами, и иногда это даже заводило. Но когда Разумовский твердо осознал, что не хотел становиться поломанной игрушкой в его руках, он выстроил стену. Стену, которую не удавалось снести никому. Вдруг он услышал глухой треск, который медленно перетекал в грохот. Груда камней сыпалась ему на голову, оставляя ссадины и царапины. Неужели его стена рухнула? — Я хочу поговорить с тобой, — Гром наклонился как можно ближе, чтобы его не услышал любопытный официант над головой. Видимо, щуплый паренёк подошёл к их столику не только для того, чтобы предложить Игорю меню. В городе каждый второй знал Игоря Грома, владельца крупной строительной компанией. Слухи о разгульной жизни Грома разлетались по Санкт-Петербургу со скоростью света. Разумеется, официанту хотелось хлебнуть хоть ложечку его личной жизни. Когда они остались вдвоём, Серёжа раздраженно закатил глаза. — Игорь Константинович, я понимаю, что всё, что произошло между нами, было ошибкой, — заявил он с плохо скрываемой горечью в голосе. Разумовский спотыкался на каждом слоге, но не останавливался. Распинался, как заведённый, и синие глаза наливались кровью. Игорь бы в жизни ему не поверил. — Если вы думаете, что я буду лезть в вашу жизнь, то вы ошибаетесь. Мне ничего от вас не нужно. Это был просто пьяный поцелуй. Он выдохнул с облегчением и отвернулся. На лбу засверкали бисеринки пота, и Серёжа устало прикрыл глаза. Его запальчивая речь поразила Игоря Константиновича, но он сам ещё не до конца верил в то, что смог. Смог поставить точку там, где история оборвалась. Гром неожиданно взял его за руку, и Серёжа опешил. Но убрать руку не смог, потому что в груди вдруг что-то теплое заскреблось. — Погоди, я ничего не соображаю, — лихорадочно тараторил Игорь, мотая головой. У него голова разрывалась от напора Серёжи, а он ведь считал его другим. В меру смазливым, в меру талантливым, в меру покладистым. Его ожидания посыпались кучей обломков. И Гром почти забыл о том, почему пошёл следом за Серёжей. Разумовский уходил на обед позже всех, а возвращался намного раньше. Однажды Игорь проследил за ним. Даже машину не стал выгонять из парковки, просто пошёл пешком. Он не раз задавался вопросом, почему Серёжа обедал именно здесь, почти на другом конце улице. Напротив офиса их компании было приличное кафе, но Разумовский как будто бежал от посторонних взглядов. Порой Игорю тоже хотелось сбежать, но должность директора не позволяла. Он всегда был на виду и в центре внимания. — Вы же хотите уволить меня? — Серёжа решительно разорвал прикосновение и спрятал руки под стол. От него несло жаром, как из печки, и Игорь Константинович плавился от его взгляда. Такие, как Разумовский, нечасто встречались у Грома на пути. А в постели и подавно. С ним было интересно, потому что Игорь никогда не знал, что будет дальше. Именно поэтому Гром и повёлся на его горячий танец в клубе. Серёжа умел очаровывать. Настолько, что хотелось его сердце, а не только молодое тело. — Нет! — возмутился Игорь, всплеснув ладонями. У него глаза на мгновение помутнели, и Серёжа скривился с удивлением. Они как будто говорили на разных языках. Но впервые за долгое время именно говорили, а не боролись друг с другом. — С чего ты взял? — Тогда зачем вы пришли? — Разумовский смотрел на него исподлобья, как на давнего врага. А у Игоря заканчивалось терпение. Поведение Серёжи доводило его до белого каления. Всего пару дней назад он был таким ласковым, когда Гром вёз его домой. Неужели так быстро остыл? Игорь ещё никогда не получал поражение на полпути. Но его больше не завлекала игра. На самом деле он больше не видел в Серёже добычу. Жгучий огонь? Да. Заветную мечту? Да. Когда они танцевали в клубе, разгоряченные от алкоголя и запаха тел друг друга, Гром понял, что ему было нужно. Он хотел того, кто мог сделать его счастливым, не заглядывая каждый час в его кошелёк. — Я хочу пригласить тебя на ужин, — признался Игорь Константинович, залившись румянцем. И Разумовский едва сдерживал смех. Он и Игорь Константинович? В ресторане? Наверное, ему снился хмельной сон. — Свидание? — Серёжа не поверил. Игорь почти оскорбился, но потом поменялся в лице. Разгладил ладонью волосы, поправил растянутый галстук и улыбнулся. Кроткая улыбка, которая не предвещала беды. Обычно Гром улыбался так только тем людям, которым доверял. Серёжа боялся моргнуть, чтобы расплывчатое наваждение не исчезло. Это не могло быть реальностью. Стена, которую Разумовский выстроил, ушла под землю. — Я тебя и пальцем не трону, — примирительно добавил Игорь, заглядывая ему в глаза. Серёжа расцвёл, когда поймал смущение в его взгляде. — Пока ты сам не попросишь. — Я согласен, — поспешно ответил Разумовский. Следующие десять минут они провели в тишине, наслаждаясь борщом, который нравился Серёже. Несмотря на явное недовольство официанта, который так и не услышал пикантных фактов из личной жизни Грома, тот оставил ему хорошие чаевые. За вкусный борщ, за тёплый взгляд Серёжи и за свидание, которое было назначено на завтрашний вечер. Игорю казалось, что он мог бы целую вечность наблюдать за Разумовским. Который готовил бы ему домашнюю еду. Который ждал бы его дома после трудного рабочего дня. Который проводил бы с ним каждую свободную минуту. Картинка в его голове выглядела идеально. Но всё только начиналось. — Я же говорил, что всё получится, — Горошко повис у Тихона на плече, не скрывая довольной улыбки. — Ты должен мне бутылку шампанского. Серёже было не обязательно знать, кто посоветовал Игорю устроить ужин в ресторане. Но и для Грома должно было остаться тайной, почему Серёжа так легко сменил гнев на милость. Лучшие друзья всегда приходят на помощь.* * *
Серёжа предчувствовал, что встреча с Громом не ограничится скромным ужином в ресторане. Но Игорь Константинович всё равно его удивил. Он расстелил плед на балконе, приготовил Серёжино любимое вино, и всё это больше походило на привычный план соблазнения, но … нет. Гром ухаживал за Серёжей, но слишком близко не подходил. От него веяло легкой растерянностью, а Разумовский как будто ничего не замечал. Он наслаждался, каким, оказывается, обходительным и нежным может быть его начальник. Игорь накрыл плечи Разумовского пледом и несмело присел рядом. Они поглядывали друг на друга вскользь, чтобы не вызвать подозрений, но Серёжа проигрывал. У него пальцы дрожали то ли от вина, ударившего в голову, то ли от волнения. Рядом с «новым» Громом было уютно. До крика, до трясущихся коленок, до оборванной ниточки пульса. — Вкусное вино, — протянул Серёжа, сильнее сжимая в ладони бокал. Его губы налились кровью от ядовито-красного вина, и он поймал на себе пронзительный взгляд Игоря. Но нужно было держаться. Держаться им обоим. Гром к вину так и не притронулся. Только в ресторане выпил глоток шампанского, когда произносил тост. Он как будто пытался что-то доказать, но Серёжа пропускал такие незначительные детали. Разумовский больше не сомневался в Игоре, и теперь его влекло к нему с ещё большей силой. Он медленно пьянел и не понимал, что делать дальше. — Налить тебе ещё один бокал? — Гром взял бутылку, но Серёжа остановил его. Игорь почувствовал его горячие пальцы на запястье, и в глазах вдруг потемнело. Если бы он вовремя не ухватился за спинку стула, точно полетел бы плашмя на холодный кафель. Ночное небо давило на плечи черным бархатом, но мысли всё время рассыпались крошевом. Как искорки звёзд в вышине. Гром перебрался на диван поближе к Серёже, и тот лишь удивлённо хлопнул глазами. Гром не нарушит своего обещания. Но ему никто не запрещал находиться рядом. — Не нужно, — Разумовский поставил бокал на стол, облизнув губы, и Игорь пропустил вдох. — Боишься, что я совращу тебя? — он осторожно прикрыл уголком пледа колени, но посмотреть Серёже в глаза не решился. Темнота напоминала ему о той ночи в клубе, когда руки крепко держали Разумовского за талию. Когда Серёжины глаза смотрели только на него. У Игоря ещё никогда такого не было. Чтобы один невинный поцелуй перевернул всё с ног на голову. — Я же обещал, что не трону. Ладони покалывали от жгучего желания коснуться, но Гром забился в противоположный угол дивана, как напуганный котёнок. Он так быстро менялся рядом с Серёжей, что даже боялся думать об отношениях с ним. Разумовский действовал на него, как наркотик, но Игорь не хотел подсаживаться на иглу. В его жизни и без того было достаточно зависимостей. Работа, теннисный клуб, деньги. У любви вкус отличался, и он был обманчиво-горький. Попробовав один раз, не откажешься даже под дулом пистолета. А может, Игорь просто не знал, что значит «любить»? — Нет, я просто могу наговорить лишнего, — Разумовский залился румянцем, и дрожь в его голосе как лезвием водила по венам. Серёжа смотрел на Игоря Константиновича, «просто Игоря», и не верил. Этот мужчина ни одной юбки не пропускал, да и молоденьким парням время от времени залезал в штаны. Что такое должно было произойти в его жизни, чтобы закоченелый холостяк резко пересмотрел свои взгляды? Нет, о любви даже речи быть не могло. Разумовский кутался в плед, не отводя от Игоря пристального взгляда. — И много у тебя секретов от меня? — Гром сократил дистанцию между ними, едва ощутимо коснувшись Серёжиного плеча. Он хитро улыбался, а Разумовский ловил каждый блик в его глазах. Ночью все становились безвольными, а градус алкоголя всегда развязывал Серёже язык. Он ещё не хотел заводить разговор о чувствах. Игорь вряд ли нуждался в парне, который смотрел бы на него щенячьими глазами и заглядывал в рот. У него было столько девушек и парней, что Серёжина любовь не стала бы для него открытием. — Только один, — прошептал он, приблизившись к Грому. Они были так близко, что Разумовский ловил запах его одеколона. Острый, сладкий, дурманящий. Его вело от одного лишь вдоха, и ноги больше не слушались. Серёжа чувствовал себя восковой фигурой, растекающейся по дивану. И в груди всё сжалось в комок. Если он отдастся Игорю сейчас, он ничем не будет отличаться от всех его предыдущих пассий. — Расскажешь? — жаркое дыхание Грома ударило в шею, и Серёжа вжался лопатками в спинку дивана. У него перед глазами всё поплыло. И два бокала красного вина на столе, и черные кованые перила, и лунный диск над головой. — Я пока не готов, — запальчиво выдавил он, подрываясь на ноги. — Спасибо за ужин. — Я отвезу тебя домой, — Игорь поднялся следом за Серёжей, но тот так и застыл, повернувшись к нему спиной. Только клетчатый плед сполз с его плеч на пол, запутываясь между ногами. Гром решительно шагнул вперёд, обняв Серёжу поперёк живота. — Или ты хочешь остаться? Разумовский так ничего ему и не ответил. Только лихорадочно кивнул, крепко зажмурившись. Ночные блики закрутились перед глазами хороводом, но сильные руки Игоря не позволяли ему потерять равновесие. Они стояли в объятиях ночи и слушали дыхание друг друга. Настоящая любовь одна и навсегда, а ночь будет долгой…