Yozora no Kawa

Белый город накрыла мятежная пелена снега. Крупные хлопья с восторгом первозданного хаоса облепили все, что только встретилось на их пути. Мутное пятно луны снимало с душ наносную пелену из повседневных переживаний, оставляя каждого наедине с самым безжалостным оппонентом: с самим собой. — Почему вид падающего снега на фоне ночного неба вызывает такое смятение в душе? — вполголоса спросил Бьякуя, обращая бледное лицо к небу. На энгаве было холодно и пустынно — самое то, чтобы задавать вопросы, ответ на которые ты не хочешь услышать. — В такую ночь неизбежно приходят воспоминания о прошлом, Бьякуя-сама, — нежный голос Хисаны послышался так явственно, что мужчина вздрогнул. Да, она всегда так говорила, когда любовалась усыпанными снегом сливами. В ее голосе звучала печаль незваных воспоминаний, а взгляд становился отстраненным и мечтательным. А затем она вздрагивала. — Обычные глупости, оставшиеся еще из мира живых. Ничего важного, не обращайте внимания, Бьякуя-сама. Он не понимал ее тоски, хоть и знал, что она всегда думала о сестре в такие моменты. Он считал, что скорбь и воспоминания — удел душ, прошедших перерождение в Руконгае. Он ничего не понимал тогда ни в любви, ни в чести, ни в долге. Крупные снежинки торжественно и плавно спускались на землю. Одна из них с кощунственной смелостью коснулась бледной щеки, чтобы холодной каплей скользнуть по скуле, смешиваясь с едкой солью. С чего вы взяли, что мертворожденные не знают, что такое любовь? Почему решили, будто бы им неведомы страдания? Круг жизни, смерти и перерождения бесконечно долог. Однажды их время настанет еще раз. «Я непременно дождусь тебя, Хисана».