~
8 декабря 2021 г. в 16:53
Война против темных сил окончена. Волон-де-Морт повержен. Хогвартс отстроили вновь. Волшебный мир Англии потихоньку возвращался в более-менее нормальное состояние.
Волшебники возвращались в школу, а кто-то из них решил и вовсе не продолжать учебу. Например, Гарри и Рон. Друзья решили, что не хотят тратить время, и занялись запланированными делами. Тем временем их подруга, героиня войны, а также по совместительству девушка Рональда — Гермиона Грейнджер, вернулась в родную школу, что было вполне очевидно.
Учебный год для Гриффиндорки шел медленно и скучно. Она привыкла к тому, что каждый год вместе с Гарри и Роном находила приключения на свою голову.
Наступила зима. В Хогвартсе решили устроить бал в честь победы над Темным Лордом.
— Гермиона, с кем пойдешь на бал?
— Не знаю, — пожала она плечами. — Не очень хочу с кем-то идти, но заставить поревновать Рона хочется.
— Охо, я хочу на это посмотреть, — к разговору присоединилась Уизли.
— Что сказал Гарри?
— Должны успеть приехать к балу. В любом случае оставим мальчиков. Когда за платьями? — После этого предложения наступило бурное обсуждение.
Большой зал Хогвартса. Был ли он когда-нибудь таким красивым, как сегодня?.. На празднике присутствовали не только ученики, но и все, кого коснулась война. Все веселились, танцевали и просто наслаждались моментом.
Гриффиндорки и их немного своеобразная подруга Луна стояли чуть дальше от всех. Их кавалеры в лице Гарри, Рона — которые, к слову, все-таки приехали и не позволили своим дамам пойти на бал с другими — и Невилла отошли по каким-то делам. Спокойная беседа девочек долго не длилась. В их сторону направлялся однокурсник Грейнджер с платиновыми волосами и статным видом. От него так и исходила аура аристократа, кем он и был. Студентки не сразу заметили, что он направляется к ним, но не было и сомнений в том, кто это. Его едва ли можно было не узнать.
— Чего тебе надо, Малфой? — грубо выдала Джини.
— Хочешь драконьих яиц? — протянула ему тарелку Лавгуд.
— Луна!
— Ну у тебя и юмор, Полумна, — ухмыльнулась Уизли.
— Юмор? Я подумала, что он хочет закусок, иначе зачем ему ещё сюда подходить? Если только ты не хочешь с нами поговорить.
— Так вы закончили?
— Давай к делу, — произнесла Гермиона.
— Я хотел бы пригласить тебя на танец, Грейнджер. — Все трое просто потеряли дар речи.
— Малфой, что ты хотел бы?
— Она не будет с тобой танцевать, — заявила Джинни.
— Почему бы не станцевать. Хоть Малфой и не из лучших, и всё же? — поинтересовалась Полумна. Слизеринец не обращал внимания на то, что говорят о нем подруги Гермионы. Его взгляд был сосредоточен на ней.
— Только один танец… Пожалуйста.
Джинни с Луной продолжали все комментировать. Грейнджер не знала, почему она не отказывает ему. Она видит что-то в его взгляде, что заставляет ее согласиться. Ещё ей интересно узнать, чего он добивается на самом деле.
— Только один танец. — Она кладет руку в его и они проходят на танцпол.
— Что?! — ошарашена девушка Поттера.
Малфой и Грейнджер поразили всех в зале, стоило им закружится в танце. Чистокровный волшебник, слизеринец, придерживающийся идеализации чистоты крови, и маглорожденная волшебница, грифиндорка до мозга костей, защищающая права всех приниженных и борющаяся с предрассудками — странное и шокирующие для многих сочетание.
— Малфой, что ты…
— Музыка не будет играть вечно, поэтому, пока она не закончилась, дай мне сказать то, что я хочу.
— Неужели нельзя просто поговорить?
— Грейнджер…
— Ладно. Только без глупостей.
— Начнем с того, что я буду пытаться оправдать себя, ведь я жалкий трус, но я не мог оставить родителей. Я знал, что поступаю неправильно, я хотел перейти на сторону Поттера, как бы это ни звучало, но я не мог и не могу оставить семью. Он говорил, что убьёт их, да и я не мог не выполнять их просьб. Раньше я был избалованным мальчишкой, ничего не понимающим в людях и мире и думающим, что я пуп земли. Став старше, осознал, что я лишь трус. Моим поступкам нет оправдания, но знай, последние два года перед войной… Я не хотел этого всего, меня просто разрывало на части. Мне бы хотелось иметь таких друзей, как у Поттера, чтобы меня вытащили из этой пучины. Я многое стал переосмысливать и…
— Я знаю.
— Что?
— Знаю, что ты не хотел. Что тебе было тяжело. И я не виню тебя в этом, не виню тебя в том, что произошло за последние 2-3 года. Но не станем отрицать — лет так до 14 ты был противным гадом.
— Откуда?
— Плакса Миртл. Она как-то защищала тебя перед Роном. Мне стало интересно почему, и поэтому я использовала все методы, чтобы узнать правду. Не вини её, Миртл не собиралась мне что-то рассказывать. — Малфой молчал. Он не знал, что на это сказать. Они продолжали крутиться в танце и привлекали все больше внимания, ведь выглядели на удивление гармонично. — Раз ты доверил свою растерзанную душу призраку, да и к тому же маглорожденному, это уже говорит о многом. Я надеюсь, ты и дальше будешь меняться в лучшую сторону, Малфой.
— Тогда позволь мне попросить у тебя прощения. За все, что было. За то, что никак не помог тебе в Мэноре, а ведь хотел. Прости за то, что всегда звал тебя грязнокровкой. У меня была причина, почему я не оставлял тебя в покое. Да, это не оправдывает, но я хочу, чтобы ты знала.
— Дай угадаю, я подруга Гарри и грязнокровка, — на последнем слове она издала акцент.
— И это тоже. Меня раздражало и я не понимал, как маглорожденная может быть такой талантливой и умной. Хоть я это и отрицал, но меня восхищали твои умения. Чем становился старше, ловил себя на мысли о том, что мысли о тебе стали для меня нормой и не покидают меня. Называть тебя грязнокровкой и издеваться над тобой — это был мой способ не для того, чтобы не заметил моих опасений мой отец, как я себя убеждал, это был способ убедить самого себя, попытка оттолкнуть. Какое-то время я боялся своих чувств, боялся, что они станут явными, но потом у меня просто не было выбора, как признать и пытаться отвергнуть их.
— О чём ты?
Он закрутил её, а после прижал к себе сильно. Гермиона не знала, как реагировать. Они вроде танцуют и это нормально, но они слишком близко друг к другу. Он смотрит ей прямо в глаза.
— Я люблю тебя, Грейнджер.
Её глаза округлились. Она не верила ему, но он был серьёзным как никогда за все то время, что она его знает. Она молчала. Ещё пару секунд они молча танцевали, и Драко продолжил:
— Я не прошу у тебя взаимности и не хочу твоей жалости или чего-то подобного. Мне нужно было тебе это сказать, иначе я не смог бы тебя отпустить. Спасибо тебе, что научила меня этим чувствам. Спасибо, что была лучиком света, пусть и сжигающим и причиняющим боль, но ты им была тогда, когда мне было куда больнее и меня забирала тьма. Я люблю тебя…
Музыка перестала играть, и все пары потихоньку расходились.
— Думаю, я хотел бы сказать больше и быть рядом дольше, но мое время закончилось. — Они перестали кружиться. Драко, как самый настоящий джентльмен, не мог просто уйти, тем более после того, как открылся. Держа ее руку, он направился с Гермионой к тому месту, где её ждали подруги. Волшебница молчала. Ей было приятно и странно.
Они подошли к Джинни и Луне. Те смотрели на них ожидающим взглядом. Прежде чем отпустить героиню войны, Драко поцеловал её руку, вызвав бурную реакцию у Уизли и Лавгуд. Грейнджер же просто кивнула. Он без слов обернулся и зашагал прочь.
— Драко… — позвала вслед Гермиона. Он обернулся.
— Спасибо, — произнесла Грейнджер. Это благодарность за его открытость. Это благодарность с надеждой и пожеланием на лучшее будущее для него. Это благодарность, говорящая о прощении. Она рада, что он изменился, что пересмотрел свои взгляды. У нее больше нет причин недолюбливать его или ненавидеть. Гермиона говорит спасибо вместо «ты ещё найдешь свою любовь. Не поступай с ней так же, как и с первой».
— Прощай, Поганая Грязнокровка, — сказал он.
Прощался Драко не с Гермионой Грейнджер, а со своей первой любовью. Прощался со своими чувствами и отпускал её. В будущем он ещё полюбит, полюбит всем сердцем и отдаст всю свою любовь, но Грейнджер всегда будет чем-то теплым в его сердце.