Как по Хокингу

В комнате повисает гробовая тишина сразу после озвученной Сокджином догадки. Это же правда звучит просто абсурдно. Намджун вглядывается в одну точку, щурится, хрустит костяшками, заставляя Юнги морщиться каждый раз от звука. Абсурд — это слабо сказано. — Ты уверен, что не прикалываешься? — Наконец выдавливает из себя лидер и тихо ойкает от боли, кидая злобный взгляд на пнувшего его под столом старшего репера. — Да за что?! — Я же говорю, мне не может быть двадцать восемь, я по-твоему — совсем идиот, чтоб забыть в каком году родился! — Джин бесится, хлопает ладонью по столу, и сразу же жалеет об этом. Не надо было бить так сильно, теперь весь день гудеть будет. Мгновенно потеряв интерес к собравшимся вокруг, разглядывает покрасневшую кожу, бережно оглаживая и легонько дуя. — Ладно. Думаю, он не шутит… — Чиминова ладонь опускается на плечо Юнги, но тот моментально сбрасывает её. — Попрошу не трогать меня минимум пару дней, я ещё не отошёл от душа. — Я извинился, чего ещё тебе надо! — Ким хмурит брови. Здешний Юнги ему совершенно не нравится. — Ты-то извинился, но моя хрупкая психика вряд ли так быстро восстановится. — Уже подтрунивает. Юнги бросает короткую ухмылку и отпивает кофе из чашки. Хосок закатывает глаза. — Ты благодарить меня должен, не каждый день можешь лицезреть что-то настолько прекрасное. — Ким обводит себя с ног до головы и откидывается на спинку стула, продолжая сверлить взглядом Мина. — Он забавный. — Шикает Мин Намджуну. — Может, оставим? — Юнги, ради Бога… — Так вы с Юнги хеном… — Чонгук, все это время молчавший около дверного проёма, наконец, подаёт голос. Взгляд не поднимает, только снова раздирает заусенцы на большом пальце, прямо как утром, Сокджин бы посмеялся, не будь этот тюфяк молодой версией его Чонгука. — Что «Мы с Юнги»? — Ухмыляется и наклоняется ближе к нахмуренному Чону. Такие скромняги не в его вкусе. Но это же тот же его любимый Чонгук, неужели какие-то пять лет сыграли такую большую роль? Джин щурится, вглядывается в накаченную фигуру, сильные руки, татуировки. Все в этом Чонгуке напоминает ему его хена, но это точно не он. Не может быть им. — Вы же не вместе, да? — Наконец поднимает серьёзный взгляд, смотрит прямо в глаза, даже и не думает отвести. Джин хмыкает и принимает приглашение в своеобразные гляделки, щурится и растягивает губы в гаденькой улыбке. — А ты как думаешь? — Переводит взгляд на заинтересованного перепалкой между «младшими» Мина. Тот, видимо, сразу понял, что Сокджин просто издевается. Чонгук, к удивлению Кима, не убегает, поджав хвост и залившись краской с ног до головы, а выпрямляется во весь рост и принимает более расслабленное положение, скрещивает руки на груди и постукивает пальцами по напрягшимся мышцам. Улыбается, зеркаля выражение лица самого Сокджина. Теперь, когда Чон не стоит посреди зала скрюченной кочерыжкой, неуверенный в том, как правильно подбирать слова, он перестаёт казаться таким уж далёким и незнакомым. Тот же игривый огонёк в глазах, та же улыбка, та же любовь попререкаться и поспорить. — Не думаю, что хена могла заинтересовать твоя стервозная персона, в любой из вселенных. — Думаешь, я стерва? — Смеётся и, наконец, отводит взгляд, трёт шею, в надежде, что никто не заметит лёгкого румянца. Да, он всё-таки возьмет свои слова назад, этот Чонгук возможно немного похож на его Чонгука… — Нет, я так не думаю. Так скорее думаешь ты. В комнате снова повисает тишина. Джин иногда кидает взгляд на облокотившегося о стол Чона, но тот в его сторону даже не смотрит. — И как мы будем решать эту проблему? — Хосок со скрипом отодвигает стул, стоящий около Намджуна. — Мы не можем оставить его тут, это же как…- он задумывается на секунду, — как если бы мы перепутали наших хомяков. Серьезно, они же все одинаковые. — Спасибо. — Хмыкает Джин. — Ты что-нибудь знаешь об этом? — Тэхен отпихивает Чонгука в сторону и тоже прислоняется к столу. — Может, ты, ну, какой-нибудь обряд проводил или духов вызывал. Джин кидает раздраженный взгляд в его сторону. — Я должен был спросить… — Думаю, это само пройдёт. Я просто уснул и проснулся здесь. Значит и в обратную сторону это должно работать так же. — Звучит логично. — Чимин трёт подбородок. — А если не сработает? — Кидает взгляд на напрягшегося Чонгука. — Да ладно вам, это все тот же Сокджин, что и раньше, только моложе на пять лет. — Юнги машет рукой в воздухе и откидывается на спинку стула. — Проблем быть не должно, даже если этот Сокджин и наш не поменяются местами. — Не переживай, он пытается разрядить обстановку неуместными шутками. Это его хобби. — тихий шёпот Хосока. — Как там наш Сокджин… Если ты теперь здесь. — Обводит руками комнату, — то он скорее всего там. — машет в сторону двери. — С другими версиями нас. Стой, то есть в той вселенной Чонгук — хен?! — Резко подскакивает с места и заливается громким смехом. — А вы с Юнги — макне? Мин раздражённо пыхтит и утягивает разбушевавшегося младшего обратно на стул. — Типа того… — Джин немного тушуется под озорным взглядом рэпера. — Чимин-и, а мы с тобой хены. — Тэ закидывает руку на плечо старшего. — Прикинь, как повезло тем версиям нас. Могут строить всю группу и оставаться безнаказанными. — Блаженно улыбается. — О да. — Джин прикрывает улыбку рукой. — Тэхен-хен ещё тот зануда. Иногда мне кажется, что именно он старший хен. — Хей, не могу я быть занудой. — Цокает языком. — Если бы я и был хеном, то точно самым лучшим, наверное, ещё бы и угощал вас почти каждый день. — Я не говорю, что ты плохой, просто… — Заламывает пальцы. Он уже скучает за своими хенами. Его как будто в летний лагерь отослали на неопределённый срок. — Просто Чонгуки хен лучше. — Совсем тихо почти под нос. Рядом сидящий Юнги заливается икающим смехом, его глаза превращаются в два полумесяца, а десна мило выглядывает из-под губы. — Прости-прости, просто очень смешно слышать это сейчас именно от тебя. — Стирает несуществующие слезы с глаз. — Не пойми неправильно. Джин дуется и отводит взгляд в сторону. Для этих версий его хенов должно быть действительно забавно слышать, как старший называет их макне хеном. Но, что он может с этим сделать?! Ещё сильнее хмурится и, подняв взгляд, встречается глазами с рассматривающим его Чоном. Чонгук будто не замечает пристального взгляда, направленного на него, продолжает изучать чужое лицо, Сокджин буквально чувствует, как шевелятся извилины в его мозгу. — Так, ладно, будем считать, что с этим разобрались. — Намджун хлопает себя по бёдрам и, наконец, встаёт с места. — Нам с Юнги и Хосоком надо съездить на студию. Если что, — кивает в сторону Чимина, — он у нас самый адекватный. Намджун утаскивает двух реперов, не дав им даже и слова вставить. — Он как-то слишком спокойно на это все отреагировал… — Джин тоже встаёт с места, не сводя глаз с Чонгука. — Думаю, это все недосып. — Тэхен пожимает плечами. — Если что-то будет нужно, обращайся, мы с Чимином планировали провести весь день за овервотчем, и даже такое странное начало дня не сможет испортить мне настрой. Через мгновение хлопает дверь в комнату Тэхена, и зал погружается в неловкое молчание. *** — Знаешь. — Джин прокашливается. — Ты можешь не смотреть на меня так. — Как? — Парень наконец заглядывает Сокджину в глаза. И если бы Ким сказал, что это никаким образом не смущает его, Чимин хен дал бы ему подзатыльник за наглый пиздеж. — Ну, вот так. — Мне что глаза выколоть? — Чон хмыкает и все-таки решает посмотреть куда-то кроме сокджиновых глаз. — Это правда очень странно. Я вроде смотрю на моего хена, но на его месте ты. Ким поджимает губы. Неужели они так сильно отличаются? Смотрит на свои руки, вертит перед глазами. Ощущает он себя абсолютно так же, как и вчера вечером. — Я же он и есть, идиот. — Подходит вплотную к Чону и пару раз легонько бьёт по макушке. — Даже морщины те же остались. — У хена нет морщин. — Грубо отпихивает чужую руку — Может, это у тебя они были. — У меня их быть не может. Я моложе этого Сокджина на целых пять лет. — Именно поэтому ты и не можешь быть им. — Цокает, и отчего-то Джину кажется, что Чонгук сейчас выглядит очень огорчённым. — Мой хен… — Да ты же совершенно не знаешь меня! — Ким начинает беситься, скрещивает руки на груди и дует губы. -Мой характер не может так сильно зависеть от пяти лет разницы. Скажи, разве ваш Сокджин не милашка? Чон заливается румянцем и, похоже, совершенно не хочет продолжать этот разговор. Заламывает пальцы и, оттолкнувшись от стола, направляется в комнату, из которой Сокджин сегодня утром сбежал. — Хей, почему ты игнорируешь меня. — Я не игнорирую, просто нет настроения обсуждать это с тобой. Джин издаёт истерический смешок. — Не хочешь обсуждать со мной меня же? Так вы в ваших отношениях не продвинетесь дальше неловких переглядываний. Чон замирает на месте, мышцы спины напряжены даже больше чем раньше. — У нас нет никаких отношений. — Мне ты можешь не врать, идиот. — Ким оставляет младшего позади и первым входит в его комнату, с удобством устраиваясь на подушке здешнего Чонгука. — Ещё скажи, что не дрочил на его светлый образ почти каждый день. — Улыбается, заметив с какой силой Чон захлопнул дверь в комнату. — Я-то знаю, мой Чонгук мне все рассказывал. — Не говори такие вещи. — Огрызается и грубо вырывает подушку из-под чужой поясницы. — И перестань называть меня идиотом. — А кто ты, если не идиот. — Тянется за соседней подушкой и снова подкладывает под поясницу. — Даже если мы ментально и одного возраста, это не даёт тебе… — А это тут не при чём. — Тянется к тумбочке с чужим телефоном. Ему нужно занять чем-то руки. — Посмею предположить, что здесь с Сокджином вы не так близки, как мы с Чонгуком. — Что? — Ну, вот опять. — Театрально закатывает глаза, и все-таки дотягивается до чонгукова телефона. — Как я могу не называть тебя идиотом, если ты постоянно звучишь как идиот. — Не уходи от темы. — Выхватывает свой телефон из чужих любопытных рук. — Неужели там мы с Джином… — Конечно. У моего Чонгука, в отличие от тебя, есть яйца. — Ты можешь перестать оскорблять меня? — Дай насладиться моментом, Чонгуки. — Строит глазки. На его хенов это лицо всегда работало, но Чонгук продолжает смотреть на него с выражением скучающего кота. — Да ну тебя. Ким пихает опешившего Чона ногой и сползает по изголовью в лежачее положение. Это так утомляет, никакого веселья. — Как мне мог понравиться кто-то настолько капризный? Джин молчит и всматривается в белоснежный потолок. В голову снова лезут мыли о прошлой ночи, и о том их разговоре. Может это он погорячился? Но и Чонгук не святоша. Нормально ли вообще задавать такие идиотские вопросы по типу «любишь ли ты меня» спустя четыре, четыре мать твою, года отношений. Да за кого он его принимает? — Никак, мы спим только потому, что я отлично трахаюсь. Я вообще много чего отлично делаю. — Злится и сжимает челюсть. Чон, подавившись спертым душным воздухом, прокашливается и продолжает всматриваться в чужую напряженную фигуру, развалившуюся на его кровати. — Звучишь так, будто проблемы в отношениях не у меня, а у тебя. — У меня они хотя бы есть. — У меня тоже… — Задумчиво смотрит на телефон, пальцем проводя по кнопке разблокировки. На экране все еще красуется то самое фото Джина. — Наверное. Ким приподнимает голову и с прищуром смотрит на потеряно уставившегося в телефон Чонгука, а увидев на его лице появившуюся спустя мгновение любовную улыбку и полный нежности взгляд, фыркает и подрывается на месте, все же выхватывая чонгуков телефон. — И чем я тебе так нравлюсь? — Смотрит на фото, а потом в настенное зеркало, пытаясь повторить тоже выражение лица. — Считаешь это сексуальным? — Во-первых, мне нравишься не ты. — Тянется за телефоном, но Джин как маленький ребёнок вытягивает руку в воздух и падает на постель, слегка ударившись головой о деревянную спинку, потерев место ушиба, начинает листать галерею, внимательно изучает все фото. Чонгук вздыхает и решает оставить его в покое. — Что, не боишься спалить дикпики? — У меня их нет. — Конечно нет, кто вообще будет отправлять тебе дикпики. — Отрывается от рассматривания экрана и пристально сканирует расслабленное выражение лица Чона. — Да и тебе кидать их некому. — Ты это сейчас понял, просто посмотрев на моё лицо? — Просто предположил, что у вас с моим Чонгуком больше точек соприкосновения, чем я предполагал. Чонгук тихо усмехается и, немного подумав, подтягивается ближе к Джину, устраиваясь так, чтобы он тоже мог глядеть в собственную галерею. Сейчас парень уже не кажется таким уж раздражающим, каким был минут десять назад. — А во-вторых что? Чонгук мычит и, кажется, вовсе забыл, о чем он сам говорил минутой ранее. — А во-вторых, это был тупой вопрос. — Ожидал чего-то пооригинальнее. — Сокджин наконец дошёл до фотографий месячной давности, где они с хеном занимались в зале. Чонгук тогда хотел сделать селку для арми, но случайно сфотографировал разминающегося Сокджина в зеркале, получилось так хорошо, что он не захотел ей с кем-то делиться. — Я тоже довольно усердный, знаешь ли. — Угу, не сомневаюсь. — Это сейчас сарказм был? — Шипит Ким и больно пихается в бок. Чонгук наиграно стонет и потирает ушибленное место, стараясь сдержать улыбку. Сейчас он будто лежит со своим Джином, они вместе говорят ни о чем, Чонгук правда чувствует себя в своей тарелке. — Не знаю, как это описать. — Он все-таки решает высказать то, что не даёт покоя уже некоторое время. — Я просто люблю его. И нет, не за то, что он круто трахается. — Выделяет предложение интонацией и смотрит на реакцию Джина. Парень усиленно пытается сдержать улыбку. — Ты просто не пробовал. — Дело не в этом. Это сложно. — Нет ничего проще любви. — Джин гасит экран телефона и откладывает его к изголовью. Смотрит пару секунд в потолок, а потом поворачивается к Чонгук, осматривает и поджимает губы. Он уже соскучился… — Возможно, ты прав. Не знаю, я в последний раз в отношениях был в средней школе. — Смеётся. — Я прав. — Джин кивает сам себе. — Что сложного в том, чтобы любить кого-то. Ты даже не должен прикладывать усилия, как в спортзале. — Вытягивает руки имитируя отжимания. — За тебя работает твой мозг. Любить — как дышать. Ничего сложного. — Для своего возраста ты неплохо в этом разбираешься. Они снова молчат. — Любить сложно, только если быть таким придурком как ты. — Джин решает нарушить сложившуюся идиллию. — Конечно, сложно скрывать чувства, а? Не мне об этом говорить, у меня-то все прекрасно. — Ты так часто говоришь о том, что у вас все прекрасно. Что-то точно произошло, да? — Мой Чонгук просто идиот. Думаю, у вас это семейное. — Хихикает и удобнее приминает подушку, укладываясь набок. — Наверное, я был бы супер горячим хеном. — Хмурится, пытаясь себе представить это, но в голове получается только пририсовать к своему лицу немного хмурое выражение, и может еще пирсинг на губе. Скорее всего, это не так работает. — Ты и сейчас горячий. Так, к слову. Но, да, ты прав. — Джин мечтательно прикрывает глаза и вытаскивает из памяти образ своего Чонгука. Вот он весь потный после тренировки вытирает влагу со лба прямо своей футболкой, вот он грозно смотрит на Хосока, который снова предпочёл танцы сну, Чон хмурит широкие брови и забавно шевелит носом от злости, пытаясь показать, что он вообще-то не ребенок, и бояться не намерен. А вот он вбивает в ноутбук наброски и какие-то идеи концепта, Сокджин сидит у него прямо на коленях, удобно устроив подбородок на плече, тогда был изнурительный день, и после финальной тренировки Сокджину даже лежать больно было. Чон тогда аккуратно усадил его на себя и сказал что-то вроде «Посидим так немного, пока мышцы не придут в норму, ладно?», Сокджин точно не помнит. Старший устал не меньше него и мог бы просто сходить в душ и лечь спать, но он предпочёл пообниматься. Может, он и сам нуждался в этом не меньше Джина. — Но он скорее заботливо-строгий. Сокджин задумчиво перекатывает это понятие на языке. Да, Чон всегда заботился о нем, а Сокджин… Джин прикусывает губы, пытаясь вспомнить хотя бы один раз, когда он не брал, а тоже давал. Хмурит брови и отбрасывает мысль о том, что отличный секс может послужить хорошим примером. А делал ли он когда-либо хоть что-то? — Чонгук. — Что? — Чон уже успел немного задремать за время молчания обоих. И сейчас, разлепив один глаз, с интересом смотрел на сконфуженного Джина. — Джин же заботится о вас, да? — Что за глупый вопрос. Конечно. — Чон сжимает челюсть, почему-то воспринимая это почти как личное оскорбление. — Никто не заботится о нас так сильно, как Хен. — Да, забыл, он же тут старший хен. — Немного выдыхает. Может, здесь принимающей стороной будет Чонгук. Он же младший как никак, это нормально, что ему адресовано намного больше любви чем остальным. — А ты… Ты что-нибудь делаешь для него? — Если бы я ничего не делал для него, я не имел бы права даже мечтать о нем. — Смотрит на помрачневшего Джина с неким вопросом. — Понимаешь, о чем я? Если в отношениях даёт только один, то что это за отношения? — Д-да, ты прав. — Растягивает губы в улыбке. — Конечно, я знаю это. Просто решил проверить одну из теорий о том, почему же ты все ещё девственник. Сокджин громко смеётся, когда ему в лицо прилетает чонгукова подушка. — Ты можешь не делать вид, что все хорошо. — Чон снова подкладывает подушку под голову. — Думаешь, если ты — Сокджин из параллельной вселенной, я не смогу прочитать тебя так же легко, как и своего? — Хмыкает. — Слишком высокого мнения о себе. — Видимо, не очень-то и хорошо ты его читаешь, раз за все это время не набрался смелости признаться без страха, что тебя могут отвергнуть. А он не отверг бы, поверь. Мы — Сокджины хорошо друг друга знаем. Еще немного помолчав, Джин все-таки медленно протягивает ладонь к чонгуковому плечу и легко разворачивает его набок, лицом к себе. Чон с вопросом смотрит на погрустневшее лицо напротив. — Чисто гипотетически, просто хочу проверить, на сколько ты болван, — Джин смакует на языке то, что хочет произнести, и украдкой смотрит на мягко улыбающегося Чона, — как бы ты показывал привязанность, если бы все-таки признался? Чон, похоже, первый раз за день узнает в этом человеке Сокджина.