***
«Было раннее утро», — подумал Сэм. Он не мог быть уверенным. Он свернулся калачиком в небольшом пространстве между двумя стенами, одна из которых болезненно впивалась ему в бок. Он не посмел пошевелиться. Он услышал щелчок — пистолет сняли с предохранителя, наверное? Потом был скрипящий звук, который он не мог отследить. Может дверь? Да, определённо дверь. Он мог сказать, что был внутри. Может щелчок на самом деле был звуком ключа, поворачивавшегося в замке? Он не мог знать наверняка. Затем он услышал шаги. Конечно, враг нашел его. — Хэй, Сэм, — тихо сказал он. Блять, это было личным. Почему он знал его имя? БУМ Сэм вздрогнул. Дерьмо. Это была бомба. Он не знал, сколько у него осталось времени. Он хотел бы, чтобы у него был телефон, чтобы написать сестре в последний раз на прощание. — Тебя зовут Сэм Уилсон, — сказал его враг спокойным и ровным голосом. Его голос казался далеким, как будто он ждал в другом конце комнаты. Это было странно. — Ты в своей квартире в Нью-Йорке. Подождите…что? Это не правда. Сэм был в Афганистане. — Сегодня 23 ноября, ты знаешь, что означает эта дата в этом году? — его спросили. Что это за игра была? Он не знал, почему он чувствовал себя обязанным ответить, но он это сделал: — День Благодарения? — Правильно, — голос успокоил его. Он подумал, что узнаёт этот голос, но не мог понять почему. — На улице парад в честь Дня Благодарения. Поэтому ты слышишь эти звуки. Оу, в этом был смысл. Каждый год в Нью-Йорке проходили парады в честь Дня Благодарения. Это была одна из причин, по которой он ненавидел этот город; в сельской Луизиане не было парадов. Но почему он находился в Нью-Йорке? Он всегда служил на международном уровне. Он всегда служил за пределами страны. — Ты знаешь, кто я? — голос спросил его. Сэм подумал об этом. Он не мог сказать. Он отрицательно покачал головой. — Ты хочешь открыть глаза? — его спросили. Сэм мысленно ударил себя, он должен был сделать это давным-давно. Он потерял драгоценное время, которое можно было бы использовать, чтобы сориентироваться и дать отпор. Он открыл глаза и несколько раз моргнул, чтобы приспособиться к внезапному свету. В другом конце комнаты он увидел высокого мужчину, который стоял, скрестив руки перед собой, прислонившись к стене. Он выглядел знакомым. — Меня зовут Баки, — сказал он. Баки. Баки? Баки! — Сэм подумал про себя. Он знал, кто такой Баки! Внезапно он сложил кусочки воедино. Он прятался за кроватью в своей новой квартире в Нью-Йорке, а Баки был его парнем, который пришёл к нему. У них были планы на завтрак, но Сэм испортил всё тем…тем, что только что произошло, что бы это ни было. Паническая атака? Воспоминания? Два в одном? — О, чёрт, — сказал Сэм. Баки робко улыбнулся: — Ты со мной? Сэм кивнул: — Да, эм…извини за это. Мы пропустили завтрак? Баки закатил глаза, оттолкнулся от стены, медленно подошёл к Сэму и с улыбкой сказал: — Я не хочу слышать ничего такого, хорошо? Даже с лучшими из нас такое происходит, — заверил его Баки. — И нет, но мы пропустим, если ты не поторопишь свою тупую задницу, — сказал он, протягивая руку Сэму, который всё ещё лежал на полу. — Да, да, всё что угодно. Мудак, — сказал Сэм с лёгкой ухмылкой, принимая помощь своего парня. — Я буду ждать на твоём диване, — сказал Баки, выходя из комнаты, чтобы Сэм мог переодеться. — Спасибо, мужик, — крикнул ему вслед Сэм. — Не стоит благодарности, — ответил Баки, не оборачиваясь. Сэм улыбнулся про себя. Чем он заслужил Баки?***
Сэм почти умолял Баки помочь ему с лодкой. Несмотря на все починки, всегда оказывалось, что нужно починить что-то ещё. Баки согласился при условии, что Сэм перестанет заставлять его ходить вместе по магазинам — Моя одежда в порядке, Сэм. — Ты не можешь носить кожаную куртку каждый день! — Ты кто? Коп? — Нуу… вообще-то типа того. Сэм, согласился на эти условия. Врал и не краснел. Они хорошо проводили время. Он включил музыку, и Баки даже знал некоторые песни. Ремонт тоже шёл хорошо. Ключевое слово — «шёл». Сэм, будучи (как он сам называл себя, несмотря на протесты) главным неудачником семьи, каким-то образом умудрился воткнуть молоток в пол лодки. — Оу! — крикнул Баки, и тут же заткнул дыру металлической рукой. — Чёрт, — выругался Сэм, слегка взмахнув руками. Он едва заметил, как Баки вздрогнул от этого, и у него не было времени разбираться с этим сейчас. — Да, без шуток, — сказал Баки. — Что нам с этим делать? Сэм пожал плечами, потирая лоб. Блять: всё было плохо. Баки, казалось, понял, что Сэм слишком паниковал, чтобы в данный момент реально помогать. — Хорошо, — сказал Баки. — Хм. Из-за формы отверстия мы не можем его заткнуть навсегда; нужно убрать всю доску. Для этого нам нужно достать её из воды. У меня нет возможности сделать это, и даже если бы она была, мне нужно было бы сразу же чем-то её заменить. Так что, если ты тоже не знаешь, как её достать, нам, вероятно, нужно кому-нибудь позвонить. Он говорил быстро и деловито. Сэм понял, что он вошел в режим, который использовал во время миссий. Он использовал его, чтобы не отвлекаться, чтобы он мог сосредоточиться на спасении людей. Или, в данном случае, лодки Сэма. Сэм выглядел растерянным. Ему стало легче от того, что у них появилось хоть какое-то подобие плана, но как Баки смог придумать его так быстро? — Откуда ты всё это знаешь? Баки пожал плечами. — Я какое-то время до войны работал в доках. Что-то запомнил. — И ты никогда не упоминал об этом? — спросил Сэм, слегка обиженно. Они провели вместе часы на этой лодке, и Баки никогда не думал о том, чтобы рассказать Сэму о своём опыте? — Прости, — сказал суперсолдат. — Просто никогда не приходилось к слову. Сэм собирался назвать это полной чушью, но понял две вещи. Во-первых, большую часть времени мужчины проводили на лодке до того, как они двое сблизились, а Баки был очень закрытым человеком. К тому же, он тогда вообще почти не разговаривал, всё ещё привыкая к тому, что ему больше не нужно было носить намордник. Это означало, что Сэму приходилось доминировать в разговоре. Скорее всего, он не мог найти свободной секунды, чтобы впихнуть этот факт. Во-вторых, Баки звучал испугано; как будто он думал, что Сэм злился на него. И, честно говоря, он злился. Но только немного; он был скорее раздражён, чем зол. Однако мужчина редко мог отличить Я немного расстроен из-за тебя и Я побью тебя. Последнее никогда не входило в намерения Сэма, но этот факт очень мало помогал в борьбе с 70-летней травмой. Сэм знал, что ему нужно было прекратить это, прежде чем он спровоцирует паническую атаку у своего парня. — Хорошо, — сказал он. — Я сделаю несколько звонков. Он старался не чувствовать себя плохо из-за того, что плечи Баки сразу же расслабились, как только суперсолдат понял, что Сэм не был зол на него. Рано или поздно им придётся поговорить об этих страхах. Он сделал несколько звонков. Ни один из них не помог. Скорее всего кто-то сможет прийти только на следующее утро. Сэм сказал об этом своему парню, едва скрывая напряжение, которое появилось в его голосе от желания плакать. Он не ожидал, что Баки скажет хорошо. Но так и случилось. — Хорошо, — сказал Баки. — Я могу подождать до утра. — Что? Нет! Ты не можешь остаться здесь на всю ночь, исправляя мою ошибку. — Конечно я могу. — Ну же, давай просто пойдём, — сказал Сэм. Он устал и просто хотел выпить пива и приготовиться к тому, как сестра его убьёт. — Нет. — Что значит нет? — Это значит, что я не собираюсь просто смотреть на то, как твоя лодка тонет. Перезвони этим людям и скажи, чтобы они пришли утром, я буду здесь. Сэм какое-то время смотрел на него. Баки, очевидно, был смертельно серьёзен, и его мнение уже нельзя было изменить. — Да пошёл ты, Барнс, — сказал Сэм, подходя к шкафу за походным снаряжением. — Тогда я останусь с тобой. Баки закатил глаза: — Отлично. Они ждали всю ночь до следующего утра. Баки плотно закрывал отверстие. Он, должно быть, торчал на полу как минимум 16 часов, но ни разу не пожаловался. Как только лодка вышла из воды, Сэм и Баки быстро заменили дерево и вернули её на место. Сэм не позволил Баки платить компании, которая им помогала. Это была его лодка, и именно он её повредил. Как только всё снова стало хорошо и люди, работавшие в лодочной компании, их покинули, они тоже были готовы уйти. — Баки, — начал Сэм, не зная, как закончить. — Я, эм, спасибо, мужик, — сказал он, шагнув вперед, чтобы заключить его в крепкие объятия. Баки обнял его в ответ, на этот раз не вздрогнув. — Это ерунда. Сэм фыркнул со смехом. Баки был слишком скромным, на грани заниженной самооценки. Если бы Сэм был до конца честным, то он был далеко за этой гранью. Но они могли бы над этим поработать. Сэм пригласил его на хороший обед и не мог не восхищаться своим парнем. Сэм не понимал, как его выбрал такой человек, как Баки. Однако, он был счастлив как никогда.***
Сэм умирал. Ну, если говорить точнее, он заболел. Но чувствовал себя, будто он умирал. Он лежал на диване, под тремя одеялами, окруженный бумажными салфетками и тазиком (на случай, если его вырвет). Он позвонил Баки, чтобы отменить их планы. Ну и конечно мужчина всё равно пришел, чтобы помочь ему. Сэм слегка поднялся, когда его дверь открылась, за которой он увидел силуэт своего парня. — Фу, — сказал он. — Ты не шутил, когда говорил, что заболел, — он подошёл к Сэму, держа в руках белый коробок. — Я принёс суп. Сэм застонал. — Уходи. Ты тоже заболеешь. — Не-а, — сказал Баки. — Я суперсолдат, я не могу заболеть. — Я почти на 99% уверен, что это неправда, — сказал Сэм. — Ты когда-либо видел, как Стив болел? — спросил Баки. — Думаю…нет? — сказал Сэм, мучая и так свой больной мозг. Он ненавидел то, что он не может ясно мыслить, когда болел. — Именно. Ешь свой суп, — сказал Баки, передавая его в руки Сэму. Сэм застонал снова. Он чувствовал себя дерьмово. — Тебе помочь привстать? — спросил Баки. Когда Сэм не ответил, Баки всё равно решил ему помочь. Баки нежно посадил его и развернул, так что он сидел на диване, опёршись спиной на подушки. К счастью, Баки придвинул пуфик под его ступни, чтобы Сэм мог всё ещё частично лежать. Баки поставил ему суп и ложку, и пошёл делать бог знает что. Сэм был не в том состоянии, чтобы реально заметить или переживать об этом. К тому же его суп был действительно очень вкусным. Ему стало интересно — Баки сделал его сам или купил. Сам мужчина вернулся с термометром, и заставил Сэма использовать его. Несмотря на его недовольный взгляд, у него не было сил протестовать. — 102,7, — сказал Баки. — Господи, чувак. У тебя есть здесь какие-то лекарства? — Сэм покачал головой. — Хорошо, я сейчас вернусь. Никуда не ходи. — Сэм просто посмотрел на него. Спустя всего несколько минут после ухода Баки Сэм понял, что он сказал, и почувствовал себя виноватым. Он не хотел, чтобы Баки покупал ему лекарства, он даже не был настолько болен. Он отложил свой суп и попытался встать, но у него закружилась голова и он упал. Ладно, может, он был болен немного больше, чем хотел признавать. Сердитый, но довольный лучшим супом в своей жизни, он ждал, когда вернётся его парень В конечном счете он дождался. Баки дал Сэму две маленькие розовые таблетки и имбирный эль. Сэм неохотно выпил всё. Затем Баки сел с ним на диван. — Нет, — сказал Сэм. — Тебе не следует здесь находиться. — Почему нет? — Тебе следует… заняться другими делами. — Например? — спросил Баки, слегка посмеиваясь. — У меня нет работы или других друзей. Мне буквально больше нечем заняться. И я не могу заболеть, поэтому мне следует остаться, чтобы убедиться, что ты действительно в порядке. — Я всегда в порядке. Баки приподнял брови в молчаливом ответе на это заявление. Сэм закатил глаза, сразу же сожалея, потому что это вызвало у него новую волну тошноты. Баки включил телевизор и поставил его на минимальную громкость, за что Сэм и его неистовая головная боль были благодарны. Он включил какое-то странное национальное географическое шоу о жирафах. Оно было достаточно интересным и удерживало внимание Сэма, пока тот не заснул. Он проснулся один на диване, чувствуя себя намного лучше. По телевизору показывали рекламу пылесоса. В комнате было убрано, а суп отложен в сторону, чтобы он не пролил его во время сна. Сэм мог приписать эти заслуги только Баки. А где сам Баки? Сэм прислушался и услышал чей-то рвотный звук. Он осторожно направился в ванную комнату, благодарный, что не почувствовал сильную тошноту. Дверь была закрыта не до конца, и Сэм открыл ее, чтобы увидеть Баки, стоящего на коленях на полу, которого рвало. — Слишком много для суперсолдата, который не может заболеть, — сказал Сэм. Баки практически выпрыгнул из своей кожи, прежде чем взглянуть на Сэма. — Я не заболел, — ответил он. — Да, потому что здоровых людей всё время рвёт, — саркастически сказал Сэм. Баки встал, спустил воду в унитазе и вытер рот. — Я в порядке, тебе лучше вернуться на диван. — Ты пойдёшь со мной, Бак. Баки кивнул, жестом показывая Сэму идти впереди. Он так и сделал. Пока они шли, разговор продолжался. — И ты принимаешь двойную дозу того, что, чёрт возьми, мне дал. — Я не заболел. Сэм посмотрел на него, давая понять, что он не собирался мириться с этой мачо-чушью. Баки принял четыре розовых таблетки. Рекламный ролик закончился, и начался новый документальный фильм, который Сэм планировал проспать. Баки уже спал, когда Сэм был готов снова погрузиться в сон. Сэм не знал, чувствовать себя виноватым или благодарным за то, что его парень сделал всё это для него. Он решил быть благодарным и поклялся, что скоро отплатит этому человеку. Он не мог поверить, что у него есть такой человек, как Баки Барнс.***
Сэм был лицензированным терапевтом. Он получил этот сертификат по причине — по той же причине, по которой он присоединился к армии, а затем к Мстителям. Он хотел помогать людям. Даже во вред себе. Он задерживался допоздна после группы поддержки, которую он вёл, на случай, если кому-нибудь понадобится поговорить с ним один на один. Он отвечал на каждый призыв правительства, который ему посылали. Он держался даже (особенно) в свои худшие дни; у него не было выбора. Он был нужен людям. Сэм прожил так всю свою жизнь. Он всегда помогал своей семье, соседям, друзьям, учителям, одноклассникам, сослуживцам, начальству и всем, кто выглядел так, будто им это было нужно. У Сэма очень редко было время на собственные проблемы, не то что у него было их много. У него их не было. Он был хорошо приспособлен. Он был в порядке. Он был- — Сэм, ты когда-нибудь задумывался о терапии? — Баки спросил его однажды, когда они быстро читали файлы, которые правительство прислало по последней угрозе. — Что? — спросил Сэм. — Ты задумывался о терапии? Сэм покосился на него. — Я терапевт. — Да, я знаю, но… — Но что, мужик? — спросил Сэм. — Если ты думаешь, что я сумасшедший можешь просто сказать это. — Нет! — быстро сказал Баки. — Нет, конечно нет. Я просто думаю, что это может помочь. — С…? Баки скорчил гримасу, которую Сэм интерпретировал как «Ты знаешь с чем, сволочь». Вслух суперсолдат просто сказал: — Со всем. Сэм закатил глаза. — Нет этого «всего». Я в порядке, — сказал он, надеясь, что на этом разговор закончится. Он не мог открыть этот ящик Пандоры; он пытался сохранить его закрытым как можно дольше, потому что это было единственной причиной почему он дожил до сегодняшнего дня. Он бы никому не советовал так делать, но ему это помогало. — Нет, ты не в порядке, — вздохнул Баки. — Ты изматываешь себя до потери пульса, и уже давно. Я не говорю, что тебе нужно что-то делать, просто…подумай об этом. После этого Баки вернулся к файлам, но Сэм больше не мог сосредоточиться. Терапия? Ему? Сэм никогда не искал помощи; он всегда предоставлял её, но никогда не получал. Он привык к мысли, что ему не нужна помощь. Зачем она ему? Но теперь, когда он действительно задумался об этом… Боже, он ненавидел, когда Баки забирался к нему в голову, и ненавидел ещё больше, когда этот чёртов пенсионер был прав. Он записался на приём. Это ни к чему не привело. Сэм не умел решать свои собственные проблемы. Он мог быть самым эмоционально стабильным человеком в мире для кого-то другого, но не для себя? За часовой сеанс он не сказал ничего более личного, чем свой день рождения. Он рассказал об этом Баки, когда вернулся домой. Он ожидал, что его парень скажет, что тот должен стараться сильнее, быть лучше, что он зря потратил время — своё и психолога, что он должен делать эти встречи полезными, если он собирался за них платить. Но Баки никогда не был тем, кто оправдывал ожидания. — Отличная работа, — сказал Баки совершенно искренне. — Что? — смущённо спросил Сэм. Это вообще ни разу не была отличная работа. Он умудрился провести свой сеанс терапии просто отвратительно. Баки пожал плечами. — Ты сделал самое сложное; ты пришёл в первый раз. На первом сеансе никто ничего не исправляет, оно больше для знакомства. Ты не «налажал», потому что не рассказал незнакомцу всё о себе. Просто не сдавайся, и тебе станет легче открыться ему. Сэм не думал об этом в таком ключе. Когда он не ответил, Баки снова заговорил. — Что бы ты сказал, если бы один из парней из твоей группы поддержки сказал, что у него такая же проблема, как и у тебя? — спросил он. — Дай себе время, не торопись, — неохотно сказал Сэм. Баки кивнул. — Ты должен проявить такое же терпение к себе. Сэм вздохнул. — Ненавижу, когда ты прав. Баки ухмыльнулся. — Я знаю. И с помощью своего терапевта Сэм поправился. В конце концов он раскрылся и начал исцеляться. Оказывается, почти два десятилетия сражений нанесли ему больший урон, чем он думал. Он научился уделять время себе. Он понял, что не должен чувствовать вину за всё. Он научился заботиться о собственном психическом здоровье. Он понял, что заслужил делать это для себя. И кроме своего терапевта, Сэм действительно должен был благодарить только Баки за это. И себя — его терапевт сказал, что с этого момента он должен приписывать себе больше заслуг. Но всё же он не смог бы достичь этого без Баки. Он действительно понятия не имел, что делал бы без него.***
— Нет, — ответил Сэм. — Мне он никогда не надоест, и я не забочусь о нём всё время. Это было правдой. Конечно, это Баки: человек, который пережил больше, чем половина людей в мире. Да, он иногда спорил с Сэмом обо всем. А в других случаях ему на всё требовалось разрешение Сэма; он бы даже уморил себя голодом, если бы Сэм прямо не сказал ему, что ему можно есть. Он не выносил громких шумов и людных мест. Иногда он был уверен в том, что Сэм побьёт его за мелкие проступки. Он извинялся за всё. У него случилась паническая атака, когда однажды Сэм рассказывал шутку с русским акцентом. Баки Барнс не был идеальным. Но разве так не всегда с самыми лучшими людьми? Тот же человек, который делал всё это, был лучшим, что когда-либо случалось с Сэмом. Даже когда они ругались, Сэм знал, что Баки всегда прикроет его спину. Он постоянно поддерживал Сэма и его семью. Он помогал Сэму, даже когда сам не очень хорошо справлялся. Он был добрым, смешным и нежным. Он был крутым, и мог выиграть у десяти вооружённых людей, даже не вспотев. Он смотрел фильмы, которые не понимал, потому что они нравились Сэму. Он улыбался, когда Сэм рассказывал ему одну и ту же историю в десятый раз, потому что ему нравился голос мужчины, а ещё он не хотел портить его восторг. Он был милым, добрым и смешным, и Сэм любил его, чёрт возьми! Баки вернулся с кучей салфеток, и Сэм (смотря на мужчин напротив) наклонился, чтобы помочь ему убраться. Как только они закончили, он покинул своих «друзей» (даже не попрощавшись, чему Баки сильно удивился), чтобы оплатить их счет. — Хэй, Бак? — спросил Сэм, когда они уже сидели одни в машине. — Да? — ответил тихо Баки. Сэм наклонился через центральную консоль, чтобы поцеловать мужчину. Баки немного дёрнулся, но Сэм не отодвинулся и тогда Баки ответил на этот поцелуй. И когда их губы встретились, как будто фейерверки взорвались вокруг них, как будто мир Сэма расплавился от нежного прикосновения Баки. Поэтому нет. Он не устал от Баки. И никогда не устанет.